[неофициальный перевод]
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
СУДЕБНОЕ РЕШЕНИЕ
ДАДЖЕН (DUDGEON) ПРОТИВ СОЕДИНЕННОГО КОРОЛЕВСТВА
(Страсбург, 22 октября 1981 года)
(Извлечение)
КРАТКОЕ НЕОФИЦИАЛЬНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ДЕЛА
A. Основные факты
В Северной Ирландии в соответствии с Законом о преступлениях
против личности 1861 г. и Законом о внесении изменений в уголовное
законодательство 1885 г. противоестественные половые связи и
грубая непристойность, независимо от того, имеют ли они место
приватно или публично, являются уголовно наказуемыми
преступлениями, влекущими наказание от лишения свободы сроком на
два года (за грубо непристойные действия) до пожизненного
заключения (за противоестественные половые связи). Добровольные
сексуальные отношения между взрослыми женщинами не являются
уголовным преступлением.
За некоторыми исключениями, касающимися душевнобольных,
военнослужащих и моряков торгового флота, акты гомосексуального
характера, совершаемые при закрытых дверях и по согласию между
двумя лицами мужского пола, начиная с 21 года и старше, перестали
считаться уголовным преступлением в Англии и Уэльсе после принятия
Закона о половых правонарушениях 1967 г., а также в Шотландии
после принятия Закона об уголовном судопроизводстве 1980 г.
В июле 1978 г. Правительство Соединенного Королевства
опубликовало законопроект, основная цель которого - приведение
законодательства Северной Ирландии в соответствие с действующим
правом в Англии и Уэльсе. Однако после обсуждения этой проблемы
населением Северной Ирландии Правительство Соединенного
Королевства объявило в июле 1979 г., что оно отзывает этот
законопроект.
Г-н Даджен, подданный Соединенного Королевства, 1946 г.
рождения, проживающий в Ирландии, является гомосексуалистом. В
течение некоторого времени г-н Даджен принимал участие в кампании
за пересмотр североирландского Закона о гомосексуализме. В январе
1976 г. г-н Даджен был подвергнут длительному допросу в полиции
относительно его гомосексуальных наклонностей. Затем против него
намеревались начать уголовное преследование, но в феврале 1977 г.
г-ну Даджену было объявлено, что он не будет преследоваться по
закону.
B. Разбирательство в Комиссии по правам человека
В жалобе, поданной г-ном Дадженом в Комиссию в мае 1976 г., он
утверждал, что уголовное право Северной Ирландии, запрещая
добровольные приватные гомосексуальные отношения между взрослыми
мужчинами, осуществляет необоснованное вмешательство в его право
на личную жизнь, предусмотренное статьей 8 Конвенции. Он утверждал
также, что является жертвой дискриминации в нарушение статьи 14
Конвенции, поскольку сталкивается с более серьезными
ограничениями, чем гомосексуалисты в других частях Соединенного
Королевства, а также гетеросексуалисты и лесбиянки в самой
Северной Ирландии. 3 марта 1978 г. жалоба была признана в основном
приемлемой.
В докладе от 13 марта 1980 г. Комиссия, установив факты, пришла
к выводу, что:
- правовой запрет приватных добровольных гомосексуальных
отношений между лицами мужского пола моложе 21 года не является
нарушением статьи 8 (восемь голосов против двух) и статьи 14 в
сочетании со статьей 8 (восемь голосов против одного при одном
воздержавшемся);
- правовой запрет подобных отношений между лицами мужского пола
старше 21 года нарушает право заявителя на уважение личной жизни в
смысле статьи 8 (девять голосов против одного);
- нет необходимости рассматривать вопрос о том, нарушает ли
указанный в предыдущем пункте запрет статью 14 в сочетании со
статьей 8 (девять голосов против одного).
Комиссия направила дело в Суд 18 июля 1980 г.
ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ СУДЕБНОГО РЕШЕНИЯ
ВОПРОСЫ ПРАВА
I. О предполагаемом нарушении статьи 8
A. Введение
37. Заявитель утверждает, что по законодательству Северной
Ирландии он подвергается риску уголовного преследования в связи с
его гомосексуальными наклонностями, испытывает постоянное
страдание и нервное напряжение вследствие самого факта
существования подобных законов, а также боязнь притеснения и
шантажа. Он обвинил полицию в произведении в его доме в январе
1976 г. обыска, после которого он был допрошен в полиции о его
гомосексуальных связях. Его личные бумаги, отобранные при обыске,
были возвращены более чем через год.
Заявитель утверждает, что в нарушение статьи 8 Конвенции он
испытывал страдания и продолжает страдать от неоправданного
вмешательства в его право на уважение личной жизни.
38. Статья 8 гласит:
"1. Каждый человек имеет право на уважение его личной и
семейной жизни, неприкосновенности его жилища и тайны
корреспонденции.
2. Не допускается вмешательство государственных органов в
осуществление этого права, за исключением вмешательства,
предусмотренного законом и необходимого в демократическом обществе
в интересах государственной безопасности и общественного
спокойствия, экономического благосостояния страны, в целях
предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья
или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".
39. Хотя под запретом находится не сам гомосексуализм, а
конкретные акты грубой непристойности и мужеложства (см. п. 14
выше), нет сомнения в том, что гомосексуальная практика, которая
является предметом жалобы заявителя, подпадает под разряд
запрещенных. Все стороны - Правительство, Комиссия и заявитель -
именно так подходят к данному делу. Не имеет значения, совершено
запрещенное действие публично или приватно, каков возраст
партнеров, было ли добровольное согласие или нет. Из заявления г-
на Даджена очевидно, что его жалоба по существу направлена против
того, что акты гомосексуального характера, которые он мог бы иметь
при закрытых дверях с другими мужчинами по обоюдному согласию,
являются уголовно наказуемым деянием по законам Северной Ирландии.
B. О нарушении права, предусмотренного
статьей 8 Конвенции
40. Комиссия не нашла основания сомневаться в достоверности
утверждения заявителя относительно страха и нервного напряжения,
которые он испытывает в связи с существованием упомянутых законов.
Комиссия единогласно заключила, что рассматриваемое
законодательство нарушает право заявителя на уважение его личной
жизни, гарантированное статьей 8 п. 1, поскольку оно запрещает
добровольные приватные акты гомосексуального характера (см. п. 94,
97 доклада Комиссии).
Правительство не идет так далеко, но не оспаривает, что г-н
Даджен непосредственно подпадает под действие этих законов и в
связи с этим имеет право считать себя "жертвой" в силу статьи 25
Конвенции. Оно также не оспаривает заключение Комиссии.
41. Суд не видит причины не согласиться с Комиссией.
Оспариваемое законодательство, пока оно остается в силе, является
постоянным вмешательством в право заявителя на уважение его личной
жизни (включая и его половую жизнь) в смысле статьи 8 п. 2. В
конкретном случае с заявителем само существование этого
законодательства прямо и постоянно оказывает влияние на его личную
жизнь (см. mutatis mutandis Решение по делу Маркс от 13 июня 1979
г. Серия A, т. 31, с. 13, п. 27): он либо уважает закон и
воздерживается от запрещенных половых актов, даже приватных и
добровольных, к которым он предрасположен вследствие своей
гомосексуальной ориентации, либо он совершает подобные действия и
таким образом подвергает себя уголовному преследованию.
Нельзя сказать, что законодательство устарело. Оно применялось
и применяется в отношении актов мужеложства, совершаемых приватно
по согласию между мужчинами моложе 21 года (см. п. 33 выше). Что
касается мужчин старше 21 года (исключая душевнобольных), то у
властей в таких случаях нет четкой политики по его применению (см.
там же). К тому же помимо угрозы уголовного преследования
постоянно сохраняется возможность возбуждения дела частным лицом
(см. п. 29 выше).
Более того, полицейское расследование, проведенное в январе
1976 г., хотя оно и не привело к уголовному преследованию, было по
сути специфической мерой исполнения этого закона, что прямо
нарушило право г-на Даджена на уважение его личной жизни (см. п.
33 выше), а также показало, что угроза, которой он постоянно
подвергался, была вполне реальной.
C. Об оправданиях нарушения, констатированного Судом
42. По мнению Правительства, право Северной Ирландии о
гомосексуальных отношениях не нарушает статью 8; оно находит свое
обоснование в статье 8 п. 2. Это утверждение оспаривалось как
заявителем, так и Комиссией.
43. Чтобы подпасть под действие п. 2 статьи 8, действия
властей, предположительно нарушившие п. 1 этой статьи, должны быть
"предусмотрены законом", преследовать одну или несколько
правомерных целей и быть "необходимыми в демократическом обществе"
для осуществления вышеуказанных целей (см. mutatis mutandis
Решение по делу Янга, Джеймса и Уэбстера от 13 августа 1981 г.
Серия A, т. 44, с. 24, п. 59).
44. Нет сомнений в том, что первое из этих трех условий налицо.
Как отметила Комиссия в п. 99 своего доклада, вмешательство
полностью "предусмотрено законом", поскольку оно вытекает из
предписаний Законов 1861 и 1885 гг., а также из общего права (см.
п. 14 выше).
45. Далее следует определить, осуществлялось ли вмешательство
властей для "защиты нравственности" или "прав и свобод других
лиц", т.е. двух правомерных целей, на которые ссылается
Правительство.
46. Законы 1861 и 1885 гг. были приняты с тем, чтобы обеспечить
претворение в жизнь господствующей концепции морали в сфере
отношений между полами. Первоначально они действовали в Англии и
Уэльсе, на всей территории Ирландии (тогда еще не разделенной), а
Закон 1885 г. также в Шотландии (см. п. 16 выше). В последние годы
сфера действия законодательства была ограничена Англией и Уэльсом
(после принятия Закона 1967 г.) и Шотландией (с 1980 г.). За
некоторыми исключениями добровольные приватные гомосексуальные
отношения между мужчинами старше 21 года более не являются там
уголовным преступлением (см. п. 17 - 18 выше). В то же время в
Северной Ирландии законодательство осталось без изменений. Это,
как констатировал Суд, было вызвано тем, что Правительство
Соединенного Королевства столкнулось с резким неприятием
предполагавшихся изменений населением Северной Ирландии, где
преобладало мнение, что изменение законодательства негативно
отразится на моральном духе североирландского общества (см. п. 25
- 26 выше). В этих условиях главной целью оспариваемого
законодательства остается защита нравственности в рамках моральных
принципов, признанных в Северной Ирландии.
47. Комиссия и Правительство придерживаются мнения, что в той
же мере, в какой законодательство стремится защитить молодых людей
от нежелательного и вредного влияния или давления, оно
способствует "защите прав и свобод других лиц". Суд признает, что
одной из целей законодательства является ограждение незащищенных
членов общества, таких, как молодые люди, от последствий
гомосексуализма. Тем не менее в данном контексте жесткое
разграничение между "защитой прав и свобод других лиц" и "защитой
нравственности" представляется искусственным. Защита
нравственности может предполагать сохранение морального духа и
нравственных ценностей общества в целом (см. п. 108 доклада
Комиссии), но может также, как отметило Правительство, охранять
интересы морали и общественного благополучия отдельной части
общества, например школьников (см. Решение по делу Хэндисайда от 7
декабря 1976 г. Серия A, т. 24, с. 25, п. 52 in fine). Таким
образом, "защита прав и свобод других лиц" в значении защиты
нравственных интересов и общественного благополучия отдельных лиц
или групп населения, которые нуждаются в особой защите по причине
своей незрелости, умственной неполноценности или зависимого
состояния, сводится к одному-единственному аспекту - "защите
нравственности" (см. mutatis mutandis Решение по делу "Санди
таймс" от 26 апреля 1979 г. Серия A, т. 30, с. 34, п. 56). Поэтому
Суд на основе именно такого подхода будет учитывать обе указанные
цели.
48. Как справедливо отметила Комиссия в своем докладе (п. 101),
главный вопрос, возникающий в связи с содержанием статьи 8
применительно к настоящему делу, заключается в том, насколько
"необходимо в демократическом обществе" сохранение действующего
оспариваемого законодательства.
49. Нельзя отрицать, что определенная уголовно-правовая
регламентация мужского гомосексуализма, равно как и других форм
сексуального поведения, посредством норм уголовного права может
быть оправдана как "необходимая в демократическом обществе".
Основная функция уголовного права в этой сфере, говоря словами из
доклада Волфендена (см. п. 17 выше), - "сохранить общественный
порядок и приличия, дабы защитить граждан от того, что шокирует и
оскорбляет". Более того, необходимость в некотором контроле можно
даже распространить на добровольные половые отношения, совершаемые
приватно, особенно там, где требуется (еще одна цитата из доклада
Волфендена) "обеспечить достаточные гарантии против использования
и развращения других лиц, в частности тех, кто является особо
уязвимым по причине своего юного возраста, слабости тела и духа,
отсутствия опыта или находится в состоянии физической, служебной
или экономической зависимости". На практике юридические нормы,
регулирующие такого рода отношения, существуют во всех
государствах - членах Совета Европы. Однако право Северной
Ирландии отличается от права большинства государств - членов
Совета Европы тем, что оно вообще запрещает акты грубой
непристойности между мужчинами и мужеложство, независимо от
обстоятельств, в которых они совершаются. Признав, что
законодательство в этой сфере необходимо для защиты интересов
определенных общественных групп, равно как и морали общества в
целом, Суд в настоящем деле должен исследовать, находятся ли
оспариваемые нормы права Северной Ирландии, а также практика их
применения в рамках того, что в демократическом обществе принято
рассматривать как необходимое для решения задач и достижения целей
общества.
50. Ряд принципов, необходимых для оценки этой "необходимости в
демократическом обществе", а также мер, принимаемых для достижения
целей, которые в смысле Конвенции являются правомерными целями,
сформулирован в судебной практике Суда.
51. Во-первых, прилагательное "необходимое" в этом контексте не
столь многозначно, как слова "полезное", "разумное" или "удобное",
но предполагает существование "насущной общественной потребности"
в осуществлении данного вмешательства (см. вышеупомянутое Решение
по делу Хэндисайда, с. 22, п. 48).
52. Во-вторых, именно национальные власти должны первоначально
оценить эту насущную общественную потребность в каждом конкретном
случае. Соответственно, они сохраняют определенные пределы
усмотрения. Тем не менее их решения остаются подконтрольны Суду
(см. там же, с. 23, п. 49). На примере Решения по делу "Санди
таймс" очевидно, что пределы усмотрения в отношении конкретной
правомерной цели, допускающей ограничение прав, могут быть
различными (с. 36, п. 59). Из Решения Суда по делу Хэндисайда
Правительство сделало вывод о том, что пределы усмотрения властей
являются более широкими, если речь заходит о защите общественной
морали. Как утверждает Суд в Решении по делу Хэндисайда,
неоспоримым является тот факт, что "взгляды на требования,
предъявляемые к нравственным устоям в разное время и в разных
местах, не являются одинаковыми, особенно в нашу эпоху", а также
что "государственные власти благодаря постоянной и
непосредственной связи с реальной жизнью своих стран, в принципе,
находятся в лучшем положении, чем международные судьи, когда
выражают свое мнение по конкретному содержанию этих требований"
(с. 22, п. 48).
Однако пределы усмотрения зависят не только от цели
ограничительных мер, но и от природы самого деяния. Настоящее дело
касается самых интимных аспектов личной жизни. Соответственно
должны существовать действительно серьезные основания для того,
чтобы вмешательство со стороны государственной власти было
правомерным с точки зрения целей, перечисленных в п. 2 статьи 8
Конвенции.
53. В статье 8, равно как и в некоторых других статьях
Конвенции, понятие "необходимость" тесно связано с понятием
"демократическое общество". Согласно практике Суда, чтобы признать
ограничение необходимым в обществе, которое характеризуется
терпимостью и открытостью, это ограничение должно быть соразмерным
преследуемой правомерной цели (см. вышеупомянутые Решения по делу
Хэндисайда, с. 23, п. 49 и по делу Янга, Джеймса и Уэбстера, с.
25, п. 63).
54. Задача Суда - определить на основе вышеуказанных подходов и
принципов, являются ли доводы властей, обосновывающие оспариваемое
"вмешательство", надлежащими и достаточно обоснованными с точки
зрения статьи 8 п. 2 (см. вышеупомянутое Решение по делу
Хэндисайда, с. 23 - 24, п. 50). В задачу Суда не входит оценочное
суждение о моральных аспектах гомосексуальных отношений между
взрослыми мужчинами.
55. Представляется целесообразным сначала рассмотреть аргументы
Правительства, которое не согласилось с выводами Комиссии о том,
что запрещение добровольных приватных гомосексуальных актов между
лицами мужского пола старше 21 года под угрозой их уголовного
преследования не является правомерным как не соответствующее
положениям статьи 8 п. 2 (см. п. 35 выше).
56. Правительство прежде всего обратило внимание на глубокие
различия в отношении общественного мнения Северной Ирландии и
Великобритании к вопросам морали. По его словам, североирландское
общество является более консервативным. Оно придает большее
значение религиозным факторам, о чем свидетельствует более строгий
характер законов, в том числе законов о гетеросексуальных
отношениях (см. п. 15 выше).
По мнению заявителя, Правительство сильно преувеличило то, что
происходит в реальности, но Суд признает, что подобные различия в
некоторой степени действительно существуют и их следует учитывать.
Как подчеркнули Правительство и Комиссия, принимая во внимание
требования о защите морали в Северной Ирландии, к рассматриваемым
мерам властей необходимо подходить с учетом настроений,
существующих в североирландском обществе.
Тот факт, что аналогичные меры не являются необходимыми в
других частях Соединенного Королевства или в других государствах -
членах Совета Европы, совершенно не означает, что они не могут
быть признаны необходимыми в Северной Ирландии (см. mutatis
mutandis Решение по делу "Санди таймс", с. 37 - 38, п. 61, а также
Решение по делу Хэндисайда, с. 26 - 28, п. 54, 57). Там, где в
пределах одной страны проживают различные культурные сообщества
граждан, государственные власти могут оказаться перед лицом
различных императивов, как моральных, так и социальных.
57. Как справедливо отметило Правительство, из всего этого
следует, что нравственный климат в Северной Ирландии применительно
к сфере половых отношений - и это подтверждает неприятие ее
гражданами предложенных изменений законодательства - является
одним из тех факторов, которые национальные власти вправе
учитывать, используя предоставленную им свободу усмотрения. Суд
признает, что существует сильное противодействие, в основе
которого лежит неподдельное и искреннее убеждение большого числа
авторитетных и уважаемых членов североирландской общины в том, что
изменение законодательства серьезно подорвет моральные устои
ирландского общества. Это противодействие отражает - равно как и
рекомендации, сделанные Консультационной Комиссией в 1977 г., но в
обратном смысле (см. п. 22 выше) - взгляд общественности на
требования, предъявляемые к морали в Северной Ирландии, и на меры,
которые необходимо принять для сохранения укоренившихся здесь
нравственных ценностей.
Независимо от того, является ли такая точка зрения правильной
или ошибочной (конечно, она может расходиться с отношением к этой
проблеме в других сообществах), сам факт, что она реально
существует в определенных слоях североирландского общества,
разумеется, значим в свете статьи 8 п. 2.
58. Правительство утверждает, что данный вывод подкрепляется и
особой конституционной ситуацией в Северной Ирландии (см. выше п.
19 - 20). В период между 1921 г. (когда впервые собрался Парламент
Северной Ирландии) и 1972 г. (последнее заседание Парламента)
североирландское законодательство в сфере общих социальных проблем
относилось к его компетенции. При этом право на его изменение было
также закреплено исключительно за ирландским Парламентом. При
введении "прямого правления" из Вестминстера Правительство
Соединенного Королевства взяло на себя обязательство полностью
учитывать пожелания народа Северной Ирландии при создании законов
в этой сфере.
В условиях прямого правления становится особенно очевидной
необходимость внимательно прислушиваться к общественному мнению в
Северной Ирландии. Тем не менее при оценке "необходимости" в
смысле Конвенции сохранения оспариваемого законодательства Суд не
считает принципиальным, что соответствующие решения будут исходить
уже не от бывших Правительства и Парламента Северной Ирландии, а
от властей Соединенного Королевства в период прямого правления,
которое, как надеялись, будет временным.
59. Несомненно, что в сложных и противоречивых условиях
Правительство Соединенного Королевства действовало добросовестно и
осторожно. Оно прилагало максимум усилий для принятия
сбалансированных решений с учетом наличия в обществе
противоположных точек зрения и пришло в конечном итоге к выводу о
том, что в Северной Ирландии имеется мощное сопротивление любым
изменениям в законодательстве и дальнейшие шаги в этом направлении
нецелесообразны (см., например, п. 24, 26 выше). Однако указанный
(общий) подход к проблеме сам по себе не может явиться решающим
фактором в вопросе о необходимости вмешательства в личную жизнь
заявителя путем применения к нему обжалованных им действий (см.
вышеупомянутое Решение по делу "Санди таймс", с. 36, п. 59).
Несмотря на то, что национальные власти сохраняют определенную
свободу усмотрения, именно Суд должен принять окончательное
решение по вопросу о том, являются ли доводы Правительства,
которые Суд счел относящимися к делу, достаточными, т.е.
соразмерно ли вмешательство общественной потребности в нем (см. п.
53 выше).
60. Подтверждая право, которое ставит под сомнение
рассматриваемые законы, Конвенция стремится защитить сугубо личные
проявления человеческой личности (см. п. 52, подпункт 3 выше).
По сравнению со временем, когда принималось действующее
законодательство, понимание проблемы гомосексуализма изменилось в
сторону большей терпимости к гомосексуальному поведению. В
большинстве государств - членов Совета Европы перестали верить,
что то, что является предметом рассмотрения в данном деле, требует
применения уголовной репрессии. Суд не может не видеть эволюцию в
этом вопросе национальных законодательств (см. вышеупомянутое
Решение по делу Маркс, с. 19, п. 41, и Решение по делу Тайрера от
25 апреля 1978 г. Серия A, т. 26. с. 15 - 16, п. 31). И в самой
Северной Ирландии власти в последние годы воздерживаются от
применения уголовного закона к добровольным приватным
гомосексуальным отношениям между мужчинами старше 21 года, которые
способны отвечать за свои действия. Ничто в материалах дела не
свидетельствует о пагубном влиянии этого явления на общественную
мораль в Северной Ирландии или фактах, когда общество требовало
более строгого применения закона. В этих условиях нельзя
утверждать, что в обществе существует "настоятельная потребность"
признать эти отношения уголовно наказуемыми; нет достаточных
подтверждений их пагубного влияния на нуждающихся в защите членов
общества; нет данных и о том, как это явление сказывается на
обществе в целом. Что касается соразмерности, то Суд полагает, что
доводы против изменения действующего законодательства особенно
неубедительны с учетом пагубных последствий, которые эти законы
имеют для жизни человека гомосексуальной ориентации, каковым и
является заявитель. Несмотря на то, что члены общества, считающие
гомосексуализм аморальным явлением, будут шокированы, оскорблены и
обеспокоены предоставлением гомосексуалистам больших прав, тем не
менее сами по себе подобные настроения не могут служить основанием
для применения уголовного наказания, когда речь идет о
гомосексуальных отношениях по взаимному согласию между взрослыми
людьми.
61. В связи с этим приводимые Правительством доводы хотя и не
безразличны для данного дела, недостаточны для оправдания
необходимости сохранения в силе оспоренных правовых норм,
поскольку их общий результат - уголовно-правовой запрет
добровольных приватных гомосексуальных отношений между взрослыми
людьми мужского пола, способными нести ответственность за
собственные поступки. В равной степени существующее моральное
неприятие гомосексуализма в Северной Ирландии, а также
озабоченность общественности тем, что любое послабление закона
приведет к эрозии существующих нравственных принципов, не могут
явиться основанием для столь значительного вмешательства в частную
жизнь заявителя. "Декриминализация" не означает одобрения. Поэтому
опасение, что реформы могут повлечь ошибочные выводы у отдельных
слоев населения, не является веским основанием для сохранения
действующего законодательства в силе со всеми его особенностями,
не имеющими себе оправдания.
Резюме вышесказанного: ограничение, которому подвергся г-н
Даджен в соответствии с правом Северной Ирландии, по своему
абсолютному характеру, даже независимо от суровости возможного
наказания, несоразмерно преследуемым целям.
62. По мнению Комиссии, то обстоятельство, что по закону
заявитель лишен возможности вступать в половые акты с мужчинами
моложе 21 года, оправдано как необходимое для защиты прав других
лиц (см. п. 105 и 116 доклада). Правительство согласно с этим
выводом, однако г-н Даджен оспаривает его и считает, что
установленный законом возраст для добровольных гомосексуальных
актов между мужчинами должен быть тем же, что и для
гетеросексуалистов и лесбиянок, а именно 17 лет, как это
предусмотрено действующим законодательством Северной Ирландии (см.
п. 15 выше).
Суд ранее уже признал необходимость в демократическом обществе
определенного контроля над гомосексуальным поведением, в том числе
и для того, чтобы не допустить корыстного использования и
развращения лиц, которые являются особенно уязвимыми, например, в
силу своего юного возраста. Однако именно национальные власти
должны в первую очередь решить, какого рода гарантии требуются для
защиты общественной морали в их стране. В частности, именно они
должны определять возраст, до которого молодым людям должна быть
предоставлена соответствующая защита уголовным законодательством
(см. п. 52 выше).
D. Вывод
63. Г-н Даджен страдал и продолжает страдать от неоправданного
посягательства на его право на уважение личной жизни.
Соответственно имеет место нарушение статьи 8 Конвенции.
II. О предполагаемом нарушении
статьи 14 в сочетании со статьей 8 Конвенции
64. Статья 14 гласит:
"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей
Конвенции, должно быть обеспечено без какой-либо дискриминации по
признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или
иных убеждений, национального или социального происхождения,
принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного
положения, рождения или любым иным обстоятельствам".
65. Заявитель утверждает, что он является жертвой дискриминации
в нарушение статьи 14 в сочетании со статьей 8: по действующему
уголовному праву он подвергается большему вмешательству в личную
жизнь, чем мужчины - гомосексуалисты в других частях Соединенного
Королевства, а также гетеросексуалисты и лесбиянки в самой
Северной Ирландии. В частности, он утверждает, что статья 14
предполагает одинаковый возраст для любого вида добровольных
половых отношений.
66. Обращаясь к статье 14, Комиссия и Правительство проводят
различие между гомосексуальными отношениями лиц моложе и старше 21
года.
В отношении статьи 8 Суд решил, что именно национальные власти
должны определить возрастной предел, до которого молодым людям
следует предоставлять уголовно-правовую защиту (см. п. 62 выше). В
настоящее время законодательство Северной Ирландии об этом ничего
не говорит. Если бы этот возраст был установлен, мог бы возникнуть
предмет судебного разбирательства по статье 14. Суд не принимает
решения по невозникшим вопросам.
67. Когда Суд признает нарушение какой-либо статьи Конвенции,
рассмотренной одновременно отдельно и в сочетании со статьей 14,
не требуется обращаться к статье 14, взятой отдельно. Другое дело,
если главным аспектом спора является четко выраженная
дискриминация (см. Решение по делу Эйри от 9 октября 1979 г. Серия
A, т. 32, с. 16, п. 30).
68. Последнее условие в данном случае отсутствует (см. п. 14,
17, 18 выше). Более того, сам г-н Даджен признает, что этот вопрос
теряет значение в случае признания Судом нарушения статьи 8.
69. Заявитель утверждает, что основной аспект его жалобы по
статье 14 заключается в том, что в Северной Ирландии
гомосексуальные акты между мужчинами, в отличие от половых
отношений гетеросексуалистов и лесбиянок, преследуются в уголовном
порядке, даже если они совершаются добровольно и приватно.
Центральный вопрос в настоящем деле заключается в том, что в
Северной Ирландии существует законодательство, по которому
определенные гомосексуальные отношения преследуются при любых
обстоятельствах. Жалоба заявителя по статье 14 свидетельствует о
том же, хотя и с иной позиции. Суду, установившему нарушение
статьи 8, нет необходимости принимать решение по жалобе, которая
поглощается основной жалобой (см. mutatis mutandis Решение по делу
Девеера от 27 февраля 1980 г. Серия A, т. 35, с. 30 - 31, п. 56 in
fine). Поскольку вмешательство в личную жизнь заявителя по своему
объему и абсолютному характеру ведет к нарушению статьи 8 (см. п.
61 in fine), не имеет юридического значения установление того,
страдал ли заявитель еще и от дискриминации в сравнении с другими
людьми, которые подвергались меньшим ограничениям в отношении того
же самого права. Поэтому нельзя утверждать, что неравенство в
обращении является важным аспектом настоящего дела.
70. В связи с этим Суд не считает необходимым рассматривать
данное дело на основании статьи 14.
III. Применение статьи 50
71. Адвокат г-на Даджена заявил, что если Суд признает
нарушение, то его клиент потребует справедливого возмещения по
статье 50 по трем пунктам. Во-первых, подавленное состояние,
моральные страдания и мучения как результат полицейского
расследования в январе 1976 г., во-вторых, постоянное чувство
страха и стресс, которые г-н Даджен испытывает с 17-летнего
возраста, и, наконец, судебные и прочие расходы. Адвокат
испрашивает по первому пункту сумму в 5000 фунтов стерлингов, по
второму - 10000 фунтов стерлингов и по третьему - 5000 фунтов
стерлингов.
Со своей стороны Правительство обратилось с просьбой к Суду
отложить принятие решения по этому вопросу.
72. Несмотря на то, что данный вопрос был поднят в рамках
статьи 47 bis Регламента Суда, в настоящее время он не готов к
решению, и в связи с этим его рассмотрение должно быть отложено.
Учитывая обстоятельства дела, Суд считает, что оно должно быть
возвращено в Палату в соответствии со статьей 50 п. 4 Регламента.
ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД
1. Постановил пятнадцатью голосами против четырех, что имело
место нарушение статьи 8 Конвенции;
2. Постановил четырнадцатью голосами против пяти, что нет
необходимости дополнительного рассмотрения дела по статье 14 в
сочетании со статьей 8;
3. Постановил единогласно, что вопрос о применении к делу
статьи 50 не готов для решения;
a) соответственно отложил рассмотрение указанного вопроса;
b) возвратил вопрос в Палату согласно статье 50 п. 4
Регламента.
Совершено на английском и французском языках, причем английский
текст является аутентичным, и оглашено во Дворце прав человека в
Страсбурге 22 октября 1981 г.
за Председателя
Джон КРЕМОНА
Судья
Грефье
Марк-Андре ЭЙССЕН
В соответствии со статьей 51 п. 2 Конвенции и статьей 50 п. 2
Регламента Суда к настоящему Решению прилагаются отдельные мнения
судей.
ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ ЗЕКИА
Я остановлюсь только на ключевом моменте, который позволил Суду
найти нарушение статьи 8 п. 1 Конвенции со стороны Правительства.
Законы 1861 и 1885 гг., все еще действующие в Северной
Ирландии, запрещают грубую непристойность между мужчинами, а также
мужеложство. Суд усматривает, что эти нормы в их настоящем виде
нарушают право на уважение личной жизни заявителя, который
является гомосексуалистом. Основной предмет спора в этом деле
заключается в том, являются ли указанные нормы вышеупомянутых
законов, которые объявляют гомосексуальные отношения преступными,
необходимыми в демократическом обществе для защиты морали, прав и
свобод других лиц, поскольку такая необходимость является
предварительным условием действительности этих норм в свете статьи
8 п. 2 Конвенции.
Принимая во внимание все относящиеся к делу факты и заявления,
я пришел к заключению, противоположному тому, которое было принято
большинством членов Суда. Перехожу к изложению причин, по которым
я не нахожу нарушения со стороны Правительства в этом деле.
1. Как христианская, так и мусульманская религии в равной
степени осуждают гомосексуальные отношения и содомию, поскольку их
представления о морали в значительной степени основываются на
религиозных убеждениях.
2. Все цивилизованные страны до последнего времени наказывали в
уголовном порядке за педерастию и мужеложство, а также за подобные
им противоестественные половые отношения.
На Кипре все еще действуют нормы уголовного права, аналогичные
тем, которые закреплены Законами 1861 и 1885 гг. на севере
Ирландии.
Так, раздел 171 Уголовного кодекса Кипра, глава 154, введенного
в действие в 1929 г., гласит:
"Каждый, кто
a) имеет противоестественные половые отношения с другим лицом
или
b) позволяет лицу мужского пола иметь противоестественные
половые отношения с собой, виновен в совершении тяжкого уголовного
преступления и подлежит тюремному заключению сроком на 5 лет".
Согласно разделу 173, любой, кто предпринимает попытку
совершить подобное преступление, подлежит тюремному заключению
сроком на 3 года.
Конечно, с одной стороны, меня могут счесть пристрастным,
поскольку я являюсь кипрским судьей. Однако, с другой стороны,
можно предположить, что я нахожусь в лучшем положении и способен
предсказать взрыв общественного возмущения, который последует на
Кипре или в Северной Ирландии, если эти законы будут отменены или
изменены в пользу гомосексуалистов. Население обеих стран весьма
религиозно и придерживается традиционных моральных ценностей.
3. Рассматривая вопрос об уважении личной жизни гомосексуалиста
в свете статьи 8 п. 1, не следует забывать о необходимости с
уважением относиться к людям, которые придерживаются
противоположных взглядов, особенно в такой стране, где большинство
людей категорически возражают против неестественных и аморальных
половых отношений. Безусловно, большинство людей в демократическом
обществе также имеют право, согласно статьям 8 - 10 Конвенции и
статье 2 Протокола N 1, на уважение их религиозных и нравственных
убеждений, на право обучать и воспитывать своих детей в
соответствии с собственными религиозными и философскими
воззрениями. В демократическом обществе большинство создает закон.
Мне представляется странным и огорчительным, когда при уважении
личной жизни недооценивают необходимость сохранения в силе закона,
который защищает моральные устои, так высоко чтимые большинством.
Легализация приватных гомосексуальных отношений между взрослыми
людьми вызовет в стране, о которой идет речь, серьезное
недовольство. Поэтому Правительство сочло необходимым сохранить
существующий закон для защиты нравственности и публичного порядка.
4. Если гомосексуалист утверждает, что он действительно
испытывает реальные страдания и мучения в силу физиологических,
психологических или иного рода причин, и если при этом закон
отказывается принимать во внимание эти обстоятельства, то
наказание для гомосексуалиста может быть более мягким или он может
быть даже полностью освобожден от него. Таким образом вопрос не
ставился, а если бы заявитель сделал это, то можно было бы считать
исчерпанными все средства его внутригосударственной защиты.
Впрочем заявитель фактически вообще не подвергся преследованию за
гомосексуализм.
Из разбирательства по этому делу очевидно, что заявитель
требует на основании статьи 8 п. 1 Конвенции свободы продолжать
интимные гомосексуальные связи.
Здесь много было сказано о том, что в суды поступает
незначительное количество дел, связанных с применением
обсуждаемого законодательства. Некоторые пришли к выводу, что
население Северной Ирландии равнодушно к тому, что гомосексуальные
отношения в их стране практически не преследуются. Однако этот
факт может свидетельствовать также о том, что подобные
правонарушения здесь встречаются редко, и нет срочной
необходимости вносить изменения в существующее законодательство.
5. Сложившаяся практика нашего Суда дала некоторые указания о
том, как следует понимать природу и рамки морали, как оценивать
степень ее необходимой защиты национальным законодательством в
свете статей 8 - 10 Европейской конвенции о защите прав человека:
A) Представления о морали в разное время и в разных странах
различны. Нет и единого европейского понятия морали. Национальные
власти находятся в лучшем положении, чем международные судьи, при
определении преобладающих моральных ценностей в своих странах (см.
Решение по делу Хэндисайда от 7 декабря 1976 г. Серия A, т. 24, с.
22, п. 48).
Нет сомнений в том, что господствующий в Северной Ирландии
моральный климат противится изменению рассматриваемого
законодательства, поскольку в противном случае оно так или иначе
узаконило бы безнравственность.
B) Государственные органы власти способны лучше оценить ту
степень ограничений, на которые необходимо пойти национальному
законодательству для защиты морали и прав третьих лиц, т.е. прав,
предусмотренных соответствующими статьями Конвенции.
Законодательное собрание, в компетенцию которого входит
изменение национального законодательства, воздержалось от этого
шага, полагая, что его сохранение необходимо для защиты
существующей морали и спокойствия населения страны. Все
государства - участники имеют право на определенную, но не
безграничную свободу усмотрения.
Принимая во внимание все относящиеся к делу факты, нормы права
и основные принципы целостной оценки сложившейся ситуации, я не
нахожу, что отпала необходимость сохранять в Северной Ирландии
действующие законы, принятые в прошлом веке, которые запрещают
грубую непристойность и гомосексуализм; они еще нужны для защиты
морали и прав граждан этой страны. Поэтому я пришел к выводу, что
Правительство не нарушило Конвенцию о защите прав человека.
ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЕЙ ЭВРИГЕНИСА И ГАРСИИ ДЕ ЭНТЕРРИА
Придерживаясь того мнения, что дело также следовало
рассматривать по статье 14 в сочетании со статьей 8, мы
чувствовали себя обязанными проголосовать против п. 2
постановляющей части Решения по следующим причинам.
Следовало по крайней мере рассмотреть в соответствии со статьей
14 в сочетании со статьей 8 разницу в подходе в Северной Ирландии
к мужским и женским гомосексуальным отношениям, к мужчинам -
гомосексуалистам и гетеросексуалистам (см. п. 65, 69 Решения), на
что ссылался в своей аргументации заявитель. Даже принимая во
внимание ограничительную формулировку, изложенную Судом в Решении
по делу Эйри и использованную в Решении по данному делу (в п. 67:
"четко выраженная дискриминация", образующая "главный аспект
дела"), было бы трудно утверждать, что в данном деле не было
сходной ситуации. В любом случае ограничительное толкование статьи
14, которое дано в Решении по делу Эйри, лишает эту
основополагающую статью ее сути и роли в системе основных правовых
норм Конвенции.
ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ МАТШЕРА
I. О наличии мнимого посягательства
на право, предусмотренное статьей 8
Хотя я согласен с общим направлением аргументации Суда, тем не
менее я придерживаюсь несколько иной точки зрения на фактическую
сторону дела. Поэтому я не могу согласиться с Судебным решением в
части нарушения статьи 8 Конвенции. Осмелюсь ниже изложить свою
позицию.
Статья 8 вовсе не требует, чтобы государство рассматривало
гомосексуализм, в какой бы форме он ни проявлялся, как эквивалент
гетеросексуализма и, соответственно, чтобы закон в обоих случаях
демонстрировал одинаковый подход.
С другой стороны, вышесказанное вовсе не означает, что
уголовное преследование за добровольные гомосексуальные акты,
совершаемые при закрытых дверях (за исключением особых ситуаций,
например, случаев злоупотребления служебным положением или когда
такие акты имеют место в условиях совместного проживания,
например, в закрытых учебных заведениях, казармах и т.д.),
является необходимым в соответствии со статьей 8 п. 2 для защиты
тех нравственных ценностей, которые данное общество правомерно
(как и для целей Конвенции) желало бы сохранить. Поэтому я
согласен с общим смыслом доводов, содержащихся в Решении Суда,
относительно толкования статьи 8 и в особенности п. 2 этой статьи
по настоящему делу.
В этой связи, однако, имеются два аргумента, которые я не могу
поддержать.
В п. 51 говорится о том, что прилагательное "необходимое"
предполагает существование "насущной общественной потребности" в
осуществлении вмешательства (ссылка на Решение по делу Хэндисайда
от 7 декабря 1976 г. Серия A, т. 24, п. 48). Однако, на мой
взгляд, допустив, что в свете статьи 8 п. 2 данная цель
правомерна, все меры, принимаемые для ее достижения, следует
признать необходимыми, иначе цель действительно не будет
достигнута. И именно в этом контексте можно спорить о
необходимости применения тех или иных мер, добавив критерии
соразмерности цели и средств (см. п. 54, 60 in fine). Поскольку
прилагательное "необходимое" относится только к мерам (средствам),
оно не позволяет давать оценку того, является ли сама цель
правомерной, что, как представляется, делает Судебное решение,
когда связывает "необходимое" с "насущной общественной
потребностью".
Далее, согласно п. 60 (второй абзац) ничто в материалах дела не
доказывает, что терпимое отношение североирландских властей к этой
проблеме подрывает моральные ценности, преобладающие в этом
регионе. Не могу не считать это чисто умозрительным аргументом,
лишенным всякой доказательной силы.
Мое несогласие в первую очередь связано с оценкой правовых норм
и примененных мер, из-за которых, как жалуется заявитель, он стал
жертвой in concerto и все еще является потенциальной жертвой
существования оспариваемого законодательства.
a) Правительство утверждает, что в период между 1972 и 1980 гг.
по делам, аналогичным данному делу, уголовных преследований вообще
не было. Это утверждение никем не оспаривается, тем более что оно
соответствует действительности. Согласно общему праву это
преследование может проводиться также и по просьбе частных лиц,
если только оно не прекращается службой обвинения. Однако и при
такой процедуре в течение всего указанного периода не было
примеров подобного уголовного преследования (п. 29 - 30).
Из всего этого я заключаю, что на практике в Северной Ирландии
отсутствует уголовное преследование за гомосексуальные действия,
совершаемые взрослыми людьми добровольно и приватно. Существование
целого ряда ассоциаций, действующих далеко не тайным образом
(заявитель является секретарем одной из них), свидетельствует об
отсутствии уголовных преследований. (Комиссия в п. 30 своего
доклада перечислила по меньшей мере пять таких ассоциаций.)
Ассоциации проводят кампании за легализацию гомосексуальных
отношений, а большинство из их членов осуществляют связи (о чем
нетрудно догадаться), не скрывая этого.
В подобных обстоятельствах наличие "страха, страданий и
психологического стресса", которые якобы испытывал заявитель
вследствие применения к нему соответствующего законодательства (п.
40 - 41), представляется мне маловероятным, хотя Комиссия и Суд не
усомнились в этом.
Подводя итог сказанному, полагаю, что в данном деле следует
принимать во внимание не букву закона, а фактическую ситуацию в
Северной Ирландии, т.е. конкретное отношение компетентных властей
к мужскому гомосексуализму на протяжении по меньшей мере вот уже
десяти лет.
Ситуация, следовательно, коренным образом отличается от
обстоятельств в деле Маркс (Решение от 13 июня 1979 г. Серия A, т.
31, п. 27), на которое ссылается настоящее Решение (в п. 41). В
том деле обжалуемые нормы бельгийского гражданского права
применялись непосредственно к заявительницам, которые по этой
причине испытывали страдания в своей семейной жизни. В настоящем
же деле рассматриваемое законодательство формально действует, но
фактически не применяется, и заявитель может организовать личную
жизнь по своему усмотрению без какого бы то ни было вмешательства
властей.
Конечно, заявитель и стоящие за ним организации стремятся
добиться большего, а именно четко выраженной, формальной отмены
действующих законов, т.е. своего рода "хартии", объявляющей
гомосексуализм вариантом, эквивалентным гетеросексуализму, со
всеми вытекающими отсюда последствиями (например, в том, что
касается полового воспитания). Однако этот факт не имеет никакого
отношения к требованиям статьи 8 Конвенции.
b) Действия полиции 21 января 1976 г. (п. 30 - 31) против
заявителя можно рассматривать и в ином свете. В тех конкретных
обстоятельствах полиция действовала на основании ордера на обыск,
выданного в соответствии с Законом о наркотиках 1971 г. Во время
обыска полиция нашла бумаги, свидетельствующие о гомосексуальных
наклонностях заявителя. Причина, по которой полиция продолжила
расследование, заключалась в том, что ей необходимо было выяснить,
не имел ли заявитель гомосексуальных отношений с
несовершеннолетними. Общеизвестно, что среди гомосексуалистов
подобная практика широко распространена, а тот факт, что заявитель
участвовал в кампании, ратующей за снижение возраста для
добровольных гомосексуальных отношений, говорит сам за себя.
Расследование проводилось на фоне широкомасштабной полицейской
операции, целью которой были поиски сбежавшего из дома подростка,
который, как полагали, был связан с гомосексуалистами. Более того,
досье по делу Даджена было закрыто компетентными судебными
органами.
Оценивая в совокупности все эти факты, я прихожу к выводу, что
заявитель не может утверждать, что он является жертвой
вмешательства в его личную жизнь. На этих основаниях я заключаю,
что в данном деле нет нарушения статьи 8.
II. О предполагаемом нарушении
статьи 14 в сочетании со статьей 8
Заявитель полагает, что имеется нарушение статьи 14 в сочетании
со статьей 8 по трем (или даже четырем) пунктам:
а) существование различных законов в разных частях Соединенного
Королевства;
b) различия в возрастных ограничениях;
c) и d) разный подход уголовного законодательства к мужскому и
женскому гомосексуализму, а также к гомосексуальным и
гетеросексуальным отношениям.
Что касается возраста для добровольного согласия на такого рода
связь, то здесь Суд справедливо отмечает (в п. 66, втором
абзаце), что его определение - в первую очередь прерогатива
национальных властей. Доводы большинства членов Суда сводятся к
следующему: мужской гомосексуализм является наказуемым в
соответствии с уголовным правом Северной Ирландии, независимо от
возраста партнеров. Соответственно только в том случае, если этот
возраст будет установлен, может возникнуть проблема в рамках
статьи 14. Этот довод вполне понятен и к нему нечего добавить.
Компетентные власти действительно проявляют различия в подходах
на основании возраста и проявляют терпимость только по отношению к
добровольным гомосексуальным связям между взрослыми людьми. Я
нахожу, что по причине, которую не нужно разъяснять, настолько она
очевидна, эта дифференциация абсолютно легитимна в свете статьи
14, а посему не дает повода для обвинений в дискриминации.
Относительно других жалоб (a, c, d) большинство членов Суда
заявляет, что, констатировав нарушение одной из статей Конвенции,
Суд обычно не должен рассматривать дело в рамках статьи 14.
Ситуация меняется, когда основополагающим аспектом дела является
четко выраженный дискриминационный подход (см. Решение по делу
Эйри от 9 октября 1979 г. Серия A, т. 32, п. 30). В данном деле
последнее условие отсутствует. Кроме того, в нем говорится также,
что нет необходимости выносить решение по существу конкретного
вопроса, если он поглощается более общим вопросом (см. Решение по
делу Девеера от 27 февраля 1980 г. Серия A, т. 35, п. 56 in fine).
Именно такой позиции придерживается Суд по данному делу. В этих
условиях большинство членов Суда не видят юридической
целесообразности в определении того, страдал ли заявитель, помимо
всего прочего, от дискриминации в сравнении с другими лицами,
которые подвергались меньшим ограничениям при осуществлении такого
же права.
Сожалею, что не могу согласиться с таким ходом рассуждений. На
мой взгляд, поскольку Суд призван принять решение по поводу
нарушения какой-либо нормы Конвенции, наличие которого утверждал
заявитель и отрицало Правительство, то при условии, что жалоба
признана приемлемой, Суд должен принять решение по поставленному
перед ним вопросу, дав ответ по существу поставленной проблемы.
Суд не может уйти от этой обязанности, используя формулировки,
которые могут ограничить сферу применения статьи 14 до такой
степени, что статья потеряет всякую практическую ценность.
Вероятно, бывают чрезвычайные ситуации, когда существующее
различие настолько мало, что не наносит физического или морального
ущерба тем, кого оно касается. В нашем деле нельзя усмотреть какой
бы то ни было дискриминации в рамках статьи 14, даже если подчас
трудно найти объективное и разумное объяснение имеющимся
различиям. Только при этих условиях принцип "de minimis non curat
praetor" был бы, на мой взгляд, приемлемым (см. mutatis mutandis
мое отдельное мнение по делу Маркс, с. 58). Однако я не нахожу,
что эти условия имеются в настоящем деле, и посему полагаю, что
следовало занять определенную позицию относительно статьи 14
применительно к жалобе заявителя.
a) Разнообразие внутреннего законодательства, свойственное
федеральному государству, само по себе не может явиться причиной
дискриминации, поэтому нет необходимости оправдывать подобное
разнообразие. Утверждать обратное значило бы совершенно
игнорировать самую суть федерализма.
c) и d) Разница в характере гомосексуального и
гетеросексуального поведения кажется очевидной, и эти два типа
поведения порождают далеко не идентичные проблемы морального и
социального характера. Существуют реальные различия как в природе,
так и в масштабах проблем, которые ставят перед обществом два типа
гомосексуального поведения - мужской и женский. Таким образом,
различный подход к ним со стороны уголовного права вполне
обоснован и объективно оправдан.
Соответственно, я прихожу к выводу о том, что в данном деле
отсутствует нарушение статьи 14 в сочетании со статьей 8 в
отношении любой из жалоб заявителя.
ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ ПИНЕЙРО ФАРИНЬИ
Не могу согласиться со взглядами и выводами моих уважаемых
коллег по настоящему делу относительно нарушения Соединенным
Королевством статьи 8 Конвенции.
На мой взгляд, в данном деле нет жертвы, а в компетенцию Суда
не входит рассмотрение жалоб лиц, не являющихся жертвами.
Операция, предпринятая полицией (см. п. 33), была связана с
исполнением Закона о наркотиках 1971 г., но не с борьбой с
гомосексуализмом.
Полицейское расследование "проводилось в рамках
широкомасштабной операции. Ее целью было обнаружить сбежавшего из
дома подростка, который, как полагали, был связан с
гомосексуалистами" (особое мнение судьи Матшера). Данное
полицейское расследование не повлекло за собой какого-либо
уголовного преследования г-на Даджена (п. 41).
Досье по делу было закрыто судебными властями, хотя заявитель
был секретарем организации, проводившей кампанию за легализацию
гомосексуальных отношений, и несмотря на доказанность его
гомосексуальных наклонностей.
Я прихожу к выводу о том, что, поскольку Закон о
гомосексуализме против заявителя не применялся, он не является
жертвой.
А коль скоро в данном деле нет жертвы, то в заключении должно
быть констатировано отсутствие нарушения статьи 8 или статьи 14 в
сочетании со статьей 8.
Далее хотелось бы подчеркнуть: "Нельзя отрицать, что
определенная регламентация мужского гомосексуализма, равно как и
других форм сексуального поведения, посредством норм уголовного
права может быть оправдана как "необходимая в демократическом
обществе"... Более того, необходимость в некотором контроле можно
даже распространить на добровольные половые отношения, совершаемые
приватно" (п. 49).
ЧАСТИЧНО ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ УОЛША
Является ли заявитель "жертвой" в рамках статьи 25 Конвенции?
1. Право Северной Ирландии не относит гомосексуализм как
таковой к правонарушениям и осуждает не все гомосексуальные
действия. Закон 1885 г. - это единственный из двух законодательных
актов, ставших предметом критики при рассмотрении этого дела, про
который можно сказать, что он прямо посвящен активному
гомосексуальному поведению. Закон объявляет преступлением
совершение грубых непристойных действий между лицами мужского пола
приватно или публично. Положения Закона 1861 г., с которыми также
не согласен заявитель, применялись в равной степени к
гетеросексуальным и гомосексуальным отношениям. Жалоба заявителя
направлена только против применения положений Закона 1861 г. о
гомосексуальных отношениях того типа, который упомянут в
оспариваемой статье. В данном деле Суд касается только одного из
таких типов отношений, а именно противоестественных половых
отношений между мужчинами.
2. Закон 1885 г. не определяет какие-либо специфические
действия, характеризующиеся грубой непристойностью, а просто
запрещает "грубую непристойность". Непристойные действия между
лицами мужского пола per se не являются преступлением, наказуемы
только те из них, которые представляют собой "грубую
непристойность". Какие именно действия могут подпадать под эту
категорию - это решает в зависимости от конкретных обстоятельств
дела суд.
3. Заявитель не утверждал, что он когда-либо совершал, желает
или намерен совершать действия, запрещенные Законами 1861 и 1885
гг. По сути, если бы он предпочел участвовать в каких-либо
запрещенных действиях, то правовые последствия в случае применения
закона выразились бы во вмешательстве в его личную жизнь, защита
которой гарантирована статьей 8 Конвенции. Власти не приняли
против него никаких мер в соответствии с законодательными нормами.
4. Полиция заинтересовалась, действительно ли заявитель имел
гомосексуальные отношения. Суду неизвестно, имелся ли состав
уголовного преступления в соответствии с какой-либо нормой
оспариваемого законодательства. Документы, которые побудили
полицию заинтересоваться данным делом, были обнаружены во время
обыска, произведенного во исполнение Закона о наркотиках.
Заявителя попросили пройти в полицейский участок, чтобы inter alia
продолжить расследование и его гомосексуальных отношений.
Заявитель добровольно согласился пойти в полицию. Если бы
заявителя привели в полицию против его воли, исключительно для
продолжения допроса о его предполагаемых гомосексуальных связях,
то он бы оказался жертвой неправомерного лишения свободы и по
закону Северной Ирландии подал бы иск о взыскании ущерба в обычный
гражданский суд. Из заявления очевидно, что силовые действия к
нему не применялись и не планировались и что его приход в полицию
был совершенно добровольным. В полицейском участке он был
проинформирован, что ни в коем случае не обязан отвечать на
вопросы или делать какие-либо заявления. Тем не менее такое
заявление было сделано, но его содержание Суду неизвестно. Суд не
знает, носило ли оно обвинительный или оправдательный характер.
Полицией или службой обвинения не было возбуждено и уголовное дело
против заявителя о его предполагаемой гомосексуальной
деятельности.
Не возникло никаких вопросов о нарушении права
неприкосновенности жилища заявителя, т.к. полиция имела ордер на
обыск. Никакой жалобы на неправильное оформление ордера и на
приход полиции заявитель не подал. Полицией были изъяты некоторые
личные бумаги заявителя, включая корреспонденцию и дневники. Суд
не был проинформирован, имели ли эти бумаги отношение к
подозрениям в причастности заявителя к преступлениям, связанным с
наркотиками. Никакой жалобы в связи с изъятием бумаг он не подал.
5. Совершенно ясно, что предметом дела заявителя является
скорее его право требовать от властей соблюдения его прав. Что
касается лично его, то это дело едва ли равнозначно иску quia
timet. Не будучи пострадавшим от уголовного преследования, он по
существу просит Суд проверить две нормы законодательства страны -
члена Конвенции. Однако Суд не правомочен принимать решения
декларативного характера. Его задача - определить, имело ли место
нарушение права заявителя, что причинило ему вред. На мой взгляд,
если бы Суд взял на себя иные функции и рассматривал ситуации,
когда заявитель не является жертвой, это имело бы далеко идущие
последствия для всех государств - участников Конвенции.
6. По моему мнению, заявитель не доказал, что он является
жертвой в смысле статьи 25 Конвенции, и, следовательно, не имеет
права на решение Суда, которого добивается.
О предполагаемом нарушении статьи 8
7. Если заявителя считать жертвой в смысле статьи 25, тогда
надо рассматривать применимость к его делу статьи 8.
Пункт 1 статьи 8 предусматривает: "Каждый человек имеет право
на уважение его личной и семейной жизни, неприкосновенности его
жилища и тайны корреспонденции". В деле нет вопроса, относящегося
к семейной жизни. Поэтому фактически суть жалобы заключается в
том, что заявитель претендует на право совершать гомосексуальные
действия, предположительно, приватно.
8. Первый вопрос, который следует рассмотреть, - смысловое
значение п. 1 статьи 8. Возможно, лучшую и самую лаконичную
юридическую формулу, раскрывающую смысл английского слова
"privacy", дали Уоррен и Брэндис, определив "privacy" как "право
оставаться наедине". Возникает вопрос, надо ли толковать право на
уважение личной жизни, предусмотренное статьей 8 п. 1, в качестве
абсолютного права, независимо от характера поведения в рамках
личной жизни, и не допускать ни при каких условиях никакого
нарушения этого права, за исключением случаев, предусмотренных в
статье 8 п. 2?
По сути та "личная жизнь", которую защищает статья 8 п. 1,
ограничена ее определенными формами. В любом конкретном случае
человеческая личность может в своей частной жизни проявлять
вредные и даже опасные наклонности, способные оказывать пагубное
влияние на самого человека и на окружающих. По-видимому, Суд не
считает существенным фактором то, что в данном случае "личная
жизнь" может затрагивать не только одного человека или более чем
одного человека. Если для целей этого дела применить данное
предположение, то возникает вопрос, можно или нет оправдать
вмешательство, с которым не согласен заявитель (п. 2. статьи 8). В
свою очередь следует отметить, что взаимосвязанные общественные
проявления личной жизни или "личной морали" ограничены пределами
п. 2 этой статьи. Вне всякого сомнения, вмешательство, если
таковое имело место, было осуществлено в соответствии с законом.
Вопрос, который возникает в связи с п. 2 статьи 8, заключается в
следующем: было ли вмешательство, разрешенное законом, необходимо
в демократическом обществе в интересах защиты здоровья и
общественной морали, а также прав и свобод других лиц?
9. Отсюда возникает старый как мир философский вопрос о цели
закона. Существует ли сфера морали, до которой нет дела закону,
или закон должен надлежащим образом следить за соблюдением
моральных устоев? Этот вопрос в контексте юриспруденции
Соединенного Королевства и философских основ права в наше время
обсуждали профессор Харт и лорд Девлин. В общих чертах первый
воспринял философские взгляды, которые в прошлом веке выражал Джон
Стюарт Милль, в то время как последний полагал, что мораль тесно
связана с правом. Лорд Девлин утверждает, что, поскольку закон
существует для защиты общества, он должен защищать не только
индивидуума от разврата, эксплуатации и нарушения его прав, но
"также защищать общество и его политические и моральные воззрения,
без которых люди не могут жить вместе. Нравственность индивидуума
не безразлична обществу так же, как и его лояльность. С ними оно
процветает, а без них погибает".
Лорд Девлин также утверждает, что уголовное право Англии не
только "с самого начала занималось вопросами морали, но и
продолжает следить за соблюдением моральных принципов". Среди
деяний, по которым возбуждались уголовные дела и которые он отнес
к категории преступлений против нравственности (несмотря на то,
что является спорным, наносят ли они ущерб обществу), были
эвтаназия, т.е. умерщвление лица по его просьбе, массовые
самоубийства, дуэли, аборты, кровосмесительные связи братьев и
сестер. Все эти действия могут совершаться приватно, не нанося при
этом ущерба другим, и они не означают разврата или эксплуатации
других. Однако, как он отмечает, никто не заходит столь далеко,
чтобы вынести все эти проблемы за пределы уголовного
законодательства как относящиеся к морали частной жизни.
10. Похоже, что Соединенное Королевство действительно считает,
что в принципе оно может в законодательном порядке бороться с
безнравственностью. В современном законодательстве Соединенного
Королевства ряд уголовных законов основывается на моральных
принципах, и назначение этих правовых норм - обеспечить соблюдение
морали в обществе. Жестокость по отношению к животным является
незаконной по причине морального осуждения того удовольствия,
которое получают люди, причиняющие боль животным. Законы,
ограничивающие или запрещающие азартные игры, касаются той
этической стороны азартной игры, которая влияет на характер игрока
как члена общества. Целью законодательства, направленного против
расовой дискриминации, является формирование общественной морали,
а также изменение человеческого поведения путем применения
наказания.
11. Противоположная точка зрения на мораль и закон в английской
юриспруденции, выразителем которой являлся Джон Стюарт Милль,
заключается в том, что закон не должен вмешиваться в вопросы
личной морали более, чем это необходимо для поддержания
общественного порядка и защиты граждан от того, что для них
пагубно и оскорбительно. В соответствии с этим воззрением
существует область морали, которая, скорее всего, является делом
совести каждого, как свобода мысли и убеждений. Комитет Волфендена
в своих рекомендациях частично ссылается на эту точку зрения,
полагая излишним невмешательство закона в добровольные
гомосексуальные отношения между взрослыми мужчинами. По этому
поводу Комитет Волфендена заявил:
"Остается еще один дополнительный аргумент, который, как мы
полагаем, является решающим, а именно аргумент о том важном
значении, которое общество и закон должны придавать свободе выбора
в вопросах личной морали. Даже если общество преднамеренно, с
помощью закона, уравнивает сферы преступления и греха, должна
оставаться область нравственности и безнравственности, до которой,
выражаясь кратко и просто, закону нет дела. И сказать так не
значит прощать или поощрять безнравственность".
Этот аспект доклада Комитета Волфендена известен Суду (см. п.
60 - 61 Судебного решения).
12. Суд также согласился с заключениями доклада Волфендена в
том, что касается необходимости определенного контроля над
добровольными приватными гомосексуальными отношениями, особенно
там, где надо "обеспечить достаточные гарантии против
использования и развращения других лиц, в частности, тех, кто
является особо уязвимым по причине своего юного возраста, слабости
тела и духа, неопытен или находится в состоянии физической,
служебной или экономической зависимости" (п. 49 Решения). Далее
Суд признает, что необходима правовая норма для защиты не только
отдельных слоев общества, но и морального духа общества в целом
(там же). Однако опыт показывает, что использование и моральное
разложение других не ограничиваются только теми, кто молод, слаб
телом или духом, неопытен или находится в состоянии физической,
моральной или экономической зависимости.
13. Тот факт, что человек соглашается принимать участие в
гомосексуальных отношениях, не является доказательством того, что
он имеет природную склонность к гомосексуализму. Следует проводить
различия между гомосексуалистами, которые являются таковыми в силу
врожденного инстинкта или физической конституции (это считается
неизлечимым), и теми, чьи наклонности объясняются отсутствием
нормального полового развития или полученной привычкой, или
другими подобными причинами (данный вид гомосексуализма излечим).
Что касается тех, кто неизлечим, то их действия надо рассматривать
как отклонение от нормы или как физическую неполноценность и
обращаться с такими людьми с сочувствием и терпимостью и не
допускать, чтобы они становились жертвами тех наклонностей,
которые не в состоянии контролировать и за которые не могут нести
ответственности. Тем не менее возникают и другие проблемы, когда
эти наклонности находят выражение непосредственно в действиях. По
признанию Суда, разврат, который необходимо контролировать, и
моральный дух общества, который надо защищать, возможно, тесно
связаны с тем, что эти природные наклонности перерастают в
противоестественные отношения. Даже если предположить, что один из
двух человек при этом имеет неизлечимую природную склонность, то
второй ее может не иметь. Известно, что многие лица мужского пола
- гетеросексуалисты или пансексуалисты вступают в подобные
отношения не из-за неизлечимой наклонности, а ради полового
возбуждения. Однако следует признать, что дело заявителя
обжаловалось в связи с ситуацией, когда лицо мужского пола по
природе своей либо предрасположено, либо ориентировано на
гомосексуальные связи. Поскольку обратное не доказано, Суд принял
это за основу и в своем Решении касается только отношений лиц
мужского пола гомосексуальной ориентации (см., например, п. 32, 41
и 60 Решения).
14. Если признается, что государство заинтересовано в
сохранении моральных устоев общества, то оно имеет право принимать
те законы, которые считает необходимым для достижения этих целей.
Верховенство права зависит от морального согласия в обществе, при
демократии закон не может абстрагироваться от этого. Если закон
завышает или, наоборот, занижает требования этого консенсуса, то
такой закон вызывает презрительное отношение. Нельзя насаждать
добродетель с помощью закона, но он может стать рассадником
порока, если делает борьбу за добродетель чрезмерно сложной. Такая
ситуация может привести к эрозии морального духа страны. Конечное
оправдание закона в его служении нравственным целям. Справедливо и
то, что многие формы безнравственности, которые могут оказывать
разлагающее влияние на общество, не подпадают под запретительное
или уголовное законодательство. Однако это не сказывается
отрицательно на моральном духе общества и свидетельствует о том,
что практически нельзя создать эффективное законодательство,
охватывающее все сферы аморального поведения. Там, где принимаются
законы в данной сфере, очевидна озабоченность "благоразумного
законодателя" состоянием нравственности в обществе.
Тем более не следует упускать из виду и то, что многие из
рекомендаций Комитета Волфендена о том, что гомосексуальные
отношения между взрослыми мужчинами не должны подвергаться
уголовному преследованию, основаны на убеждении, что подобный
закон очень трудно применить и что в случае его применения он,
весьма вероятно, принесет больше вреда, чем пользы, поощряя другое
зло, например шантаж. Совершенно необязательно, чтобы это
происходило повсеместно. Соответствующие условия могут быть
различными в разных сообществах. Опыт показывает, что определенные
половые отношения, которые сами по себе не противоречат уголовному
праву, также могут стать объектом шантажа, если они оскорбляют
моральный дух общества: супружеские измены, женский гомосексуализм
и мужской гомосексуализм там, где он не запрещен законом.
15. Мораль в отношениях между полами - это лишь часть общей
морали, и нельзя уйти от вопроса, является ли мораль в области
половых отношений "только частной моралью" или она неразрывно
связана с моралью общественной. На сексуальное поведение больше
влияет культура, чем потребности инстинкта. Некоторые тенденции
культуры могут вызывать и ошибочные установки. Нормы и предписания
закона, призванные регламентировать сексуальное поведение,
являются важным фактором, формирующим культурные и общественные
институты.
16. На мой взгляд, ссылка Суда на тот факт, что в большинстве
государств - участников приватные гомосексуальные отношения между
взрослыми более не считаются уголовно наказуемыми деяниями (п. 60
этого Решения), отнюдь не является аргументом. Двадцать одна
страна входит в Совет Европы. Они занимают территорию от Турции до
Исландии и от Средиземноморья до полярного круга и охватывают
значительное многообразие культурных и моральных ценностей. Суд
отмечает, что не может не замечать тех значительных изменений в
законах в отношении гомосексуального поведения, которые произошли
в странах - участницах (там же). Было бы прискорбно делать отсюда
вывод о том, что на этой основе можно говорить об общей
европейской норме в праве, регламентирующем гомосексуальное
поведение.
17. В Северной Ирландии твердо придерживаются религиозных
убеждений, и они оказывают непосредственное влияние на
мировоззрение значительного большинства людей в области
сексуальной морали. Эти взгляды в том, что касается мужского
гомосексуализма, и в частности педерастии, возможно, резко
расходятся со взглядами членов других обществ в Европе. Является
ли этот факт недостатком, по меньшей мере спорно. Подобное
отношение к противоестественной сексуальной практике не отличается
существенно от того, которое на протяжении всей истории
обусловливало этику еврейской, христианской и мусульманской
культур.
18. Уголовное право Соединенного Королевства никогда не было
единообразным, поскольку в стране несколько правовых систем. Суд
признает, если в одной стране существуют различные сообщества,
компетентные власти могут столкнуться с различными требованиями
морального и общественного характера (п. 56 Решения). Суд также
признает, что обжалуемые меры следует рассматривать в контексте
североирландского общества (там же). Поскольку Правительство
Соединенного Королевства несет ответственность за изменения в
любой правовой системе, действующей в Соединенном Королевстве, оно
выяснило мнение населения Северной Ирландии относительно
возможности изменения законодательства, касающегося
гомосексуального поведения. Хотя, возможно, Правительство и
ошибается в оценке последствий изменения законодательства для
североирландского общества, оно тем не менее может хорошо, если не
лучше, чем Суд, оценить ситуацию. Уголовные санкции, вероятно, не
самый желательный способ решения этой проблемы, однако ее надо
оценивать в свете реальных условий в Северной Ирландии. Во всех
культурах сексуальная мораль - особенно чувствительная тема, а
последствия некоторых видов безнравственного поведения в
сексуальной сфере весьма нелегко оценить с той же точностью, с
какой можно оценить, например, пытки, унизительное или
бесчеловечное обращение. В этом случае ссылка Суда в его Решении
по данному делу (п. 60) на дело Тайрера не очень убедительна.
Можно предположить, что и Решение по делу Маркс не имеет прямого
отношения к настоящему делу.
19. Даже если предположить (а я так не считаю), что народ
Северной Ирландии более "отсталый" по сравнению с народами других
стран Совета Европы с точки зрения его отношения к гомосексуальной
практике, то это является по преимуществу оценочным суждением,
которое целиком зависит от исходной посылки. Трудно определить,
каковы были бы последствия для североирландского общества, если бы
закон в настоящее время разрешал (даже обеспечив гарантии для тех,
кто нуждается в защите) гомосексуальные отношения того типа,
которые сейчас запрещены. Осмелюсь предположить, что
Правительство, которое проанализировало данную проблему, может
оценить ее лучше, чем Суд, тем более что Суд признает
законодательную компетенцию государства в этой сфере и сомневается
лишь в соразмерности последствий действующего законодательства.
20. Роль закона - влиять на общественную мораль, и если
Правительство - ответчик придерживается мнения, что предполагаемые
изменения в законодательстве окажут разрушительное действие на
моральные устои общества, тогда, на мой взгляд, оно имеет право
сохранить действующее законодательство. Решение Суда не говорит о
том, что гомосексуальная практика, в частности уголовно
наказуемая, фактически относится к основным правам человека. Тем
не менее это решение могут приветствовать те, кто стремится
затушевать разницу между гомосексуальными и гетеросексуальными
отношениями.
21. В докладе Волфендена отмечается, что одной из функций
уголовного права является сохранение общественного порядка и
приличий, а также предоставление достаточных гарантий против
использования и развращения других, и рекомендуется и далее
считать преступлением "склонение или попытку склонения к действиям
грубой непристойности лиц мужского пола, независимо от того,
подпадает ли подобное действие под состав уголовного
преступления". Взрослые, даже при их добровольном согласии, могут
быть развращены и использованы по причине их собственной слабости.
На мой взгляд, это та сфера, в которой законодательству
предоставляется широкая свобода действий или широкие пределы
усмотрения, на которые не следует посягать за исключением тех
случаев, когда совершенно очевидно, что законодательство таково,
что никакое разумное общество не могло принять нечто подобное. С
моей точки зрения, в данном деле нет доказательств, что перед нами
такого рода случай.
22. В Соединенных Штатах Америки прошел важный судебный
процесс, затронувший гарантии неприкосновенности личной жизни
(прайвеси), предусмотренные Конституцией США. Верховный суд и
другие суды поддержали право на прайвеси супружеских пар против
закона, который имел целью контроль за половой жизнью в браке,
включая содомию. Тем не менее эти суды отказались распространить
конституционные гарантии прайвеси, предоставленные ими супружеским
парам, на гомосексуальные отношения или гетеросексуальную содомию
вне брака. Другими словами, публичный интерес заставил признать
абсолютную прайвеси в браке и прайвеси сексуального поведения в
браке.
Поскольку семья является основной ячейкой общества, то интересы
прайвеси супругов, естественно, важнее для государства, чем сфера
внебрачных половых отношений, тем более развратных и аморальных.
Вне брака нет такой настоятельной потребности в прайвеси, которая
по своей природе должна превалировать именно в брачных отношениях.
23. Следует отметить, что статья 8 п. 1 Конвенции говорит о
"личной и семейной" жизни. Если применять правило ejusdem generis,
тогда его следует толковать как относящееся к личной жизни, в
контексте, например, с правом воспитывать детей в соответствии со
своими философскими и религиозными принципами или в своем
поведении в семейной жизни быть свободными от вмешательства извне
- таково общее и основополагающее право личности. На это не может
претендовать гомосексуализм.
24. По моему мнению, в данном деле отсутствует нарушение статьи
8 Конвенции.
Статья 14
25. Я согласен с Решением Суда в отношении статьи 14 Конвенции.
EUROPEAN COURT OF HUMAN RIGHTS
CASE OF DUDGEON v. THE UNITED KINGDOM
JUDGMENT
(Strasbourg, 22.X.1981)
In the Dudgeon case,
The European Court of Human Rights, taking its decision in
plenary session in application of Rule 48 of the Rules of Court
and composed of the following judges:
Mr. R. Ryssdal, President,
Mr. M. Zekia,
Mr. J. Cremona,
Mr. {Thor Vilhjalmsson} <*>,
Mr. W. Ganshof van der Meersch,
Mrs. D. Bindschedler-Robert,
Mr. D. Evrigenis,
Mr. G. Lagergren,
Mr. L. Liesch,
Mr. {F. Golcuklu},
Mr. F. Matscher,
Mr. J. Pinheiro Farinha,
Mr. E. Garcia de Enterria,
Mr. L.-E. Pettiti,
Mr. B. Walsh,
Sir Vincent Evans,
Mr. R. Macdonald,
Mr. C. Russo,
Mr. R. Bernhardt,
and also Mr. M.-A. Eissen, Registrar, and Mr. H. Petzold,
Deputy Registrar,
--------------------------------
<*> Здесь и далее по тексту слова на национальном языке набраны
латинским шрифтом и выделены фигурными скобками.
Having deliberated in private on 24 and 25 April and from 21 to
23 September 1981,
Delivers the following judgment, which was adopted on the last-
mentioned date:
PROCEDURE
1. The Dudgeon case was referred to the Court by the European
Commission of Human Rights ("the Commission"). The case originated
in an application against the United Kingdom of Great Britain and
Northern Ireland lodged with the Commission on 22 May 1976 under
Article 25 (art. 25) of the Convention for the Protection of Human
Rights and Fundamental Freedoms ("the Convention") by a United
Kingdom citizen, Mr. Jeffrey Dudgeon.
2. The Commission's request was lodged with the registry of the
Court on 18 July 1980, within the period of three months laid down
by Articles 32 par. 1 and 47 (art. 32-1, art. 47). The request
referred to Articles 44 and 48 (art. 44, art. 48) and to the
declaration made by the United Kingdom recognising the compulsory
jurisdiction of the Court (Article 46) (art. 46). The purpose of
the Commission's request is to obtain a decision from the Court as
to whether or not the facts of the case disclose a breach by the
respondent State of its obligations under Article 8 (art. 8) of
the Convention, taken alone or in conjunction with Article 14
(art. 14+8).
3. The Chamber of seven judges to be constituted included, as
ex officio members, Sir Vincent Evans, the elected judge of
British nationality (Article 43 of the Convention) (art. 43), and
Mr. G. Balladore Pallieri, the President of the Court (Rule 21
par. 3 (b) of the Rules of Court). On 30 September 1980, the
President drew by lot, in the presence of the Registrar, the names
of the five other members of the Chamber, nameley Mr. G. Wiarda,
Mr. D. Evrigenis, Mr. G. Lagergren, Mr. L. Liesch and Mr. J.
Pinheiro Farinha (Article 43 in fine of the Convention and Rule 21
par. 4) (art. 43).
4. Mr. Balladore Pallieri assumed the office of President of
the Chamber (Rule 21 par. 5). He ascertained, through the
Registrar, the views of the Agent of the Government of the United
Kingdom ("the Government") and the Delegates of the Commission as
regards the procedure to be followed. On 24 October 1980, he
directed that the Agent of the Government should have until 24
December to file a memorial and that the Delegates should be
entitled to file a memorial in reply within two months from the
date of the transmission to them by the Registrar of the
Government's memorial. On 20 December, Mr. Wiarda, the Vice-
President of the Court, who had replaced Mr. Balladore Pallieri as
President of the Chamber following the latter's death (Rule 21
par. 5), agreed to extend the first of these time-limits until 6
February 1981.
5. On 30 January 1981, the Chamber decided under Rule 48 of the
Rules of Court to relinquish jurisdiction forthwith in favour of
the plenary Court.
6. The Government's memorial was received at the registry on 6
February and that of the Commission on 1 April; appended to the
Commission's memorial were the applicant's observations on the
Government's memorial.
7. After consulting through the Registrar, the Agent of the
Government and the Delegates of the Commission, Mr. Wiarda, who
had in the meantime been elected President of the Court, directed
on 2 April 1981 that the oral proceedings should open on 23 April
1981.
8. On 3 April, the applicant invited the Court to hear expert
evidence from Dr. Dannacker, Assistant Professor at the University
of Frankfurt. In a letter received at the registry on 15 April,
the Delegates of the Commission stated that they left it to the
Court to decide whether such evidence was necessary.
9. A document was filed by the Government on 14 April 1981.
10. The oral hearings were held in public at the Human Rights
Building, Strasbourg, on 23 April 1981. Immediately before their
opening, the Court had held a preparatory meeting and decided not
to hear expert evidence.
There appeared before the Court:
- for the Government:
Mrs. A. GLOVER, Legal Adviser, Foreign and Commonwealth Office,
Agent,
Mr. N. Bratza, Barrister-at-law,
Mr. B. Kerr, Barrister-at-law, Counsel,
Mr. R. Tomlinson, Home Office,
Mr. D. Chesterton, Northern Ireland Office,
Mr. N. Bridges, Northern Ireland Office, Advisers;
- for the Commission:
Mr. J. Fawcett,
Mr. G. Tenekides, Delegates,
Lord Gifford, Barrister-at-law,
Mr. T. Munyard, Barrister-at-law,
Mr. P. Crane, Solicitor, assisting the Delegates under Rule 29
par. 1, second sentence, of the Rules of Court.
The Court heard addresses by the Delegates and Lord Gifford for
the Commission, and by Mr. Kerr and Mr. Bratza for the Government.
Lord Gifford submitted various documents through the Delegates of
the Commission.
11. On 11 and 12 May, respectively, the Registrar received from
the Agent of the Government and from the Commission's Delegates
and those assisting them their written replies to certain
questions put by the Court and/or their written observations on
the documents filed before and during the hearings.
12. In September 1981, Mr. Wiarda was prevented from taking
part in the consideration of the case; Mr. Ryssdal, as Vice-
President of the Court, thereafter presided over the Court.
AS TO THE FACTS
13. Mr. Jeffrey Dudgeon, who is 35 years of age, is a shipping
clerk resident in Belfast, Northern Ireland.
Mr. Dudgeon is a homosexual and his complaints are directed
primarily against the existence in Northern Ireland of laws which
have the effect of making certain homosexual acts between
consenting adult males criminal offences.
A. The relevant law in Northern Ireland
14. The relevant provisions currently in force in Northern
Ireland are contained in the Offences against the Person Act 1861
("the 1861 Act"), the Criminal Law Amendment Act 1885 ("the 1855
Act") and the common law.
Under sections 61 and 62 of the 1861 Act, committing and
attempting to commit buggery are made offences punishable with
maximum sentences of life imprisonment and ten years'
imprisonment, respectively. Buggery consists of sexual intercourse
per anum by a man with a man or a woman, or per anum or per
vaginam by a man or a woman with an animal.
By section 11 of the 1885 Act, it is an offence, punishable
with a maximum of two years' imprisonment, for any male person, in
public or in private, to commit an act of "gross indecency" with
another male. "Gross indecency" is not statutorily defined but
relates to any act involving sexual indecency between male
persons; according to the evidence submitted to the Wolfenden
Committee (see paragraph 17 below), it usually takes the form of
mutual masturbation, inter-crural contact or oral-genital contact.
At common law, an attempt to commit an offence is itself an
offence and, accordingly, it is an offence to attempt to commit an
act proscribed by section 11 of the 1885 Act. An attempt is in
theory punishable in Northern Ireland by an unlimited sentence
(but as to this, see paragraph 31 below).
Consent is no defence to any of these offences and no
distinction regarding age is made in the text of the Acts.
An account of how the law is applied in practice is given below
at paragraphs 29 to 31.
15. Acts of homosexuality between females are not, and have
never been, criminal offences, although the offence of indecent
assault may be committed by one woman on another under the age of
17.
As regards heterosexual relations, it is an offence, subject to
certain exceptions, for a man to have sexual intercourse with a
girl under the age of 17. Until 1950 the age of consent of a girl
to sexual intercourse was 16 in both England and Wales and in
Northern Ireland, but by legislation introduced in that year the
age of consent was increased to 17 in Northern Ireland. While in
relation to the corresponding offence in England and Wales it is a
defence for a man under the age of 24 to show that he believed
with reasonable cause the girl to be over 16 years of age, no such
defence is available under Northern Ireland law.
B. The law and reform of the law
in the rest of the United Kingdom
16. The 1861 and 1885 Acts were passed by the United Kingdom
Parliament. When enacted, they applied to England and Wales, to
all Ireland, then unpartitioned and an integral part of the United
Kingdom, and also, in the case of the 1885 Act, to Scotland.
1. England and Wales
17. In England and Wales the current law on male homosexual
acts is contained in the Sexual Offences Act 1956 ("the 1956 Act")
as amended by the Sexual Offences Act 1967 ("the 1967 Act").
The 1956 Act, an Act consolidating the existing statute law,
made it an offence for any person to commit buggery with another
person or an animal (section 12) and an offence for a man te
commit an act of "gross indecency" with another man (section 13).
The 1967 Act, which was introduced into Parliament as a Private
Member's Bill, was passed to give effect to the recommendations
concerning homosexuality made in 1957 in the report of the
Departmental Committee on Homosexual Offences and Prostitution
established under the chairmanship of Sir John Wolfenden (the
"Wolfenden Committee" and "Wolfenden report"). The Wolfenden
Committee regarded the function of the criminal law in this field
as
"to preserve public order and decency, to protect the citizen
from what is offensive or injurious, and to provide sufficient
safeguards against exploitation and corruption of others,
particularly those who are specially vulnerable because they are
young, weak in body or mind, inexperienced, or in a state of
special physical, official, or economic dependence",
but not
"to intervene in the private lives of citizens, or to seek to
enforce any particular pattern of behaviour, further than is
necessary to carry out the purposes we have outlined".
The Wolfenden Committee concluded that homosexual behaviour
between consenting adults in private was part of the "realm of
private morality and immorality which is, in brief and crude
terms, not the law's business" and should no longer be criminal.
The 1967 Act qualified sections 12 and 13 of the 1956 Act by
providing that, subject to certain exceptions concerning mental
patients, members of the armed forces and merchant seamen, buggery
and acts of gross indecency in private between consenting males
aged 21 years or over should not be criminal offences. It remains
a crime to commit a homosexual act, of the kind referred to in
these sections, with a person aged less than 21 in any
circumstances.
The age of majority for certain purposes, including capacity to
marry without parental consent and to enter into contractual
relations, was reduced from 21 to 18 by the Family Law Reform Act
1969. The voting age and the minimum age for jury service were
likewise reduced to 18 by the Representation of the People Act
1969 and the Criminal Justice Act 1972, respectively.
In 1977, the House of Lords rejected a Bill aimed at reducing
the age of consent for private homosexual act to 18. Subsequently,
in a report published in April 1981, a committee established by
the Home Office, namely the Policy Advisory Committee on Sexual
Offences, recommended that the minimum age for homosexual
relations between males should be reduced to 18. A minority of
five members favoured a reduction to 16.
2. Scotland
18. When the applicant lodged his complaint in 1976, the
relevant law applicable was substantially similar to that
currently in force in Northern Ireland. Section 7 of the Sexual
Offences (Scotland) Act 1976, a consolidating provision re-
enacting section 11 of the 1885 Act, provided for the offence of
gross indecency; the offence of sodomy existed at common law.
However, successive Lord Advocates had stated in Parliament that
their policy was not to prosecute in respect of acts which would
not have been punishable if the 1967 Act had applied in Scotland.
The Criminal Justice (Scotland) Act 1980 ("the 1980 Act") formally
brought Scottish law into line with that of England and Wales. As
in the case of the 1967 Act, the change in the law originated in
amendments introduced in Parliament by a Private Member.
C. Constitutional position of Northern Ireland
19. Under an Act of the United Kingdom Parliament, the
Government of Ireland Act 1920, a separate Parliament for Northern
Ireland was established with power to legislate on all matters
devolved by that Act, including criminal and social law. An
executive known as the Government of Northern Ireland was also
established with Ministers responsible for the different areas of
the devolved powers. By convention, during the life of the
Northern Ireland Parliament (1921 - 9172) the United Kingdom
Parliament rarely, if ever, legislated for Northern Ireland in
respect of the devolved matters - in particular social matters -
falling within the former Parliament's legislative competence.
20. In March 1972, the Northern Ireland Parliament was
prorogued and Northern Ireland was made subject to "direct rule"
from Westminster (see the judgment of 18 January 1978 in the case
of Ireland v. the United Kingdom, Series A no. 25, pp. 10 and 20-
21, par. 19 and 49). Since that date, except for a period of five
months in 1974 when certain legislative and executive powers were
devolved to a Northern Ireland Assembly and Executive, legislation
for Northern Ireland in all fields has been the responsibility of
the United Kingdom Parliament. There are 12 members of the United
Kingdom House of Commons, out of a total of 635, who represent
constituencies in Northern Ireland.
Under the provisions currently in force, power is conferred on
Her Majesty to legislate for Northern Ireland by Order in Council.
Save where there are reasons of urgency, no recommendation may be
made to Her Majesty to make an Order in Council under these
provisions unless a draft of the Order has been approved by each
House of Parliament. It is the responsibility of the Government to
prepare a draft Order and to lay it before Parliament for
approval. A draft can only be approved or rejected in toto by
Parliament, but not amended. The function of the Queen in Council
in making an Order once it has been approved by Parliament is
purely formal. In practice, much legislation for Northern Ireland
is effected in this form rather than by means of an Act of
Parliament.
D. Proposals for reform in Northern Ireland
21. No measures comparable to the 1967 Act were ever introduced
into the Northern Ireland Parliament either by the Government of
Northern Ireland or by any Private Member.
22. In July 1976, following the failure of the Northern Ireland
Constitutional Convention to work out a satisfactory form of
devolved government for Northern Ireland, the then Secretary of
State for Northern Ireland announced in Parliament that the United
Kingdom Government would thenceforth by looking closely at the
need for legislation in fields which it had previously been
thought appropriate to leave to a future devolved government, in
particular with a view to bringing Northern Ireland law more
closely into harmony with laws in other parts of the country. He
cited homosexuality and divorce as possible areas for action.
However, recognising the difficulties about such subjects in
Northern Ireland, he indicated that he would welcome the views of
the local people, including those of the Standing Advisory
Commission on Human Rights ("the Advisory Commission") and of
Members of Parliament representing Northern Ireland
constituencies.
23. The Advisory Commission, which is an independent statutory
body, was accordingly invited to consider the matter. As regards
homosexual offences, the Advisory Commission received evidence
from a number of persons and organisations, religious and secular.
No representations were made by the Roman Catholic Church in
Northern Ireland or by any of the 12 Northern Ireland Members of
the United Kingdom House of Commons.
The Advisory Commission published its report in April 1977. The
Advisory Commission concluded that most people did not regard it
as satisfactory to retain the existing differences in the law with
regard to homosexuality and that few only would be strongly
opposed to changes bringing Northern Ireland law into conformity
with that in England and Wales. On the other hand, it did not
consider that there would be support for legislation which went
further, in particular by lowering the age of consent. Its
recommendations were that the law of Northern Ireland should be
brought into line with the 1967 Act, but that future amendments to
the 1967 Act should not automatically apply to Northern Ireland.
24. On 27 July 1978, the Government published a proposal for a
draft Homosexual Offences (Northern Ireland) Order 1978, the
effect of which would have been to bring Northern Ireland law on
the matter broadly into line with that of England and Wales. In
particular, homosexual acts in private between two consenting male
adults over the age of 21 would no longer have been punishable.
In a foreword to the proposal, the responsible Minister stated
that "the Government had always recognised that homosexuality is
an issue about which some people in Northern Ireland hold strong
conscientious or religious opinions". He summarised the main
arguments for and against reform as follows:
"In brief, there are two differing viewpoints. One, based on an
interpretation of religious principles, holds that homosexual acts
under any circumstances are immoral and that the criminal law
should be used, by treating them as crimes, to enforce moral
behaviour. The other view distinguishes between, on the one hand
that area of private morality within which a homosexual individual
can (as a matter of civil liberty) exercise his private right of
conscience and, on the other hand, the area of public concern
where the State ought and must use the law for the protection of
society and in particular for the protection of children, those
who are mentally retarded and others who are incapable of valid
personal consent.
I have during my discussions with religious and other groups
heard both these viewpoints expressed with sincerity and I
understand the convictions that underlie both points of view.
There are in addition other considerations which must be taken
into account. For example it has been pointed out that the present
law is difficult to enforce, that fear of exposure can make a
homosexual particularly vulnerable to blackmail and that this fear
of exposure can cause unhappiness not only for the homosexual
himself but also for his family and friends.
While recognising these differing viewpoints I believe we
should not overlook the common ground. Most people will agree that
the young must be given special protection; and most people will
also agree that law should be capable of being enforced. Moreover
those who are against reform have compassion and respect for
individual rights just as much as those in favour of reform have
concern for the welfare of society. For the individuals in
society, as for Government, there is thus a difficult balance of
judgment to be arrived at."
Public comment on the proposed amendment to the law was
invited.
25. The numerous comments received by the Government in
response to their invitation, during and after the formal period
of consultation, revealed a substantial division of opinion. On a
simple count of heads, there was a large majority of individuals
and institutions against the proposal for a draft Order.
Those opposed to reform included a number of senior judges,
District Councils, Orange Lodges and other organisations,
generally of a religious character and in some cases engaged in
youth activities. A petition to "Save Ulster from Sodomy"
organised by the Democratic Unionist Party led by Mr. Ian Paisley,
a Member of the United Kingdom House of Commons, collected nearly
70.000 signatures. The strongest opposition came from certain
religious groups. In particular, the Roman Catholic Bishops saw
the proposal as an invitation to Northern Irish society to change
radically its moral code in a manner liable to bring about more
serious problems than anything attributable to the present law.
The Roman Catholic Bishops argued that such a change in the law
would lead to a further decline in moral standards and to a
climate of moral laxity which would endanger and put undesirable
pressures on those most vulnerable, namely the young. Similarly,
the Presbyterian Church in Ireland, whilst understanding the
arguments for the change, made the point that the removal from the
purview of the criminal law of private homosexual acts between
consenting adult males might be taken by the public as an implicit
licence if not approval for such practices and as a change in
public policy towards a further relaxation of moral standards.
The strongest support for change came from organisations
representing homosexuals and social work agencies. They claimed
that the existing law was unnecessary and that it created hardship
and distress for a substantial minority of persons affected by it.
It was urged that the sphere of morality should be kept distinct
from that of the criminal law and that considerations of the
personal freedom of the individual should in such matters be
paramount. For its part, the Standing Committee of the General
Synod of the Church of Ireland accepted that homosexual acts in
private between consenting adults aged 21 and over should be
removed from the realm of criminal offence, but in amplification
commented that this did not mean that the Church considered
homosexuality to be an acceptable norm.
Press reports indicated that most of the political formations
had expressed favourable views. However, none of the 12 Northern
Ireland Members of Parliament publicly supported the proposed
reform and several of them openly opposed it. An opinion poll
conducted in Northern Ireland in January 1978 indicated that the
people interviewed were evenly divided on the global question of
the desirability of reforming the law on divorce and homosexuality
so as to bring it into line with that of England and Wales.
26. On 2 July 1979, the then Secretary of State for Northern
Ireland, in announcing to Parliament that the Government did not
intend to pursue the proposed reform, stated:
"Consultation showed that strong views are held in Northern
Ireland, both for and against in the existing law. Although it is
not possible to say with certainty what is the feeling of the
majority of people in the province, it is clear that is
substantial body of opinion there (embracing a wide range of
religious as well as political opinion) is opposed to the proposed
change ... [T]he Government have [also] taken into account ... the
fact that legislation on an issue such as the one dealt with in
the draft order has traditionally been a matter for the initiative
of a Private Member rather than for Government. At present,
therefore, the Government propose to take no further action ...,
but we would be prepared to reconsider the matter if there were
any developments in the future which were relevant."
27. In its annual report for 1979 - 1980, the Advisory
Commission reiterated its view that law should be reformed. It
believed that there was a danger that the volume of opposition
might be exaggerated.
28. Since the Northern Ireland Parliament was prorogued in 1972
(see paragraph 20 above), there has been no initiative of any kind
for legislation to amend the 1861 and 1885 Acts from any of the
mainstream political organisations or movements in Northern
Ireland.
E. Enforcement of the law in Northern Ireland
29. In accordance with the general law, anyone, including a
private person, may bring a prosecution for a homosexual offence,
subject to the Director of Public Prosecutions' power to assume
the conduct of the proceedings and, if he thinks fit, discontinue
them. The evidence as to prosecutions for homosexual offences
between 1972 and 1981 reveals that none has been brought by a
private person during that time.
30. During the period from January 1972 to October 1980 there
were 62 prosecutions for homosexual offences in Northern Ireland.
The large majority of these cases involved minors, that is persons
under 18; a few involved persons aged 18 to 21 or mental patients
or prisoners. So far as the Government are aware from
investigation of the records, no one was prosecuted in Northern
Ireland during the period in question for an act which would
clearly not have been an offence if committed in England or Wales.
There is, however, no stated policy not to prosecute in respect of
such acts. As was explained to the Court by the Government,
instructions operative within the office of the Director of Public
Prosecutions reserve the decision on whether to prosecute in each
individual case to the Director personally, in consultation with
the Attorney General, the sole criterion being whether, on all the
facts and circumstances of that case, a prosecution would be in
the public interest.
31. According to the Government, the maximum sentences
prescribed by the 1861 and 1885 Acts are appropriate only for the
most grave instances of the relevant offence and in practice no
court would ever contemplate imposing the maximum sentence for
offences committed between consenting parties, whether in private
or in public. Furthermore, although liable to an unlimited
sentence, a man convicted of an attempt to commit gross indecency
would in practice never receive a sentence greater than that
appropriate if the offence had been completed; in general, the
sentence would be significantly less. In all cases of homosexual
offences the actual penalty imposed will depend on the particular
circumstances.
F. The personal circumstances of the applicant
32. The applicant has, on his own evidence, been consciously
homosexual from the age of 14. For some time he and others have
been conducting a campaign aimed at bringing the law in Northern
Ireland into line with that in force in England and Wales and, if
possible, achieving a minimum age of consent lower than 21 years.
33. On 21 January 1976, the police went to Mr. Dudgeon's
address to execute a warrant under the Misuse of Drugs Act 1971.
During the search of the house a quantity of cannabis was found
which subsequently led to another person being charged with drug
offences. Personal papers, including correspondence and diaries,
belonging to the applicant in which were described homosexual
activities were also found and seized. As a result, he was asked
to go to a police station where for about four and a half hours he
was questioned, on the basis of these papers, about his sexual
life. The police investigation file was sent to the Director of
Prosecutions. It was considered with a view to instituting
proceedings for the offence of gross indecency between males. The
Director, in consultation with the Attorney General, decided that
it would not be in the public interest for proceedings to be
brought. Mr. Dudgeon was so informed in February 1977 and his
papers, with annotations marked over them, were returned to him.
PROCEEDINGS BEFORE THE COMMISSION
34. In his application, lodged with the Commission on 22 May
1976, Mr. Dudgeon claimed that:
- the existence, in the criminal law in force in Northern
Ireland, of various offences capable of relating to male
homosexual conduct and the police investigation in January 1976
constituted an unjustified interference with his right to respect
for his private life, in breach of Article 8 (art. 8) of the
Convention;
- he had suffered discrimination, within the meaning of Article
14 (art. 14) of the Convention, on grounds of sex, sexuality and
residence.
The applicant also claimed compensation.
35. By decision of 3 March 1978, the Commission declared
admissible the applicant's complaints concerning the laws in force
in Northern Ireland prohibiting homosexual acts between males (or
attempts at such acts), but inadmissible as being manifestly ill-
founded his complaints concerning the existence in Northern
Ireland of certain common law offences.
In its report adopted on 13 March 1980 (Article 31 of the
Convention) (art. 31), the Commission expressed the opinion that:
- the legal prohibition of private consensual homosexual acts
involving male persons under 21 years of age was not in breach of
the applicant's rights either under Article 8 (art. 8) (eight
votes to two) or under Article 14 read in conjunction with Article
8 (art. 14+8) (eight votes to one, with one abstention);
- the legal prohibition of such acts between male persons over
21 years of age breached the applicant's right to respect for his
private life under Article 8 (art. 8) (nine votes to one);
- it was not necessarry to examine the question whether the
last-mentioned prohibition also violated Article 14 read in
conjunction with Article 8 (art. 14+8) (nine votes to one).
The report contains one separate opinion.
FINAL SUBMISSIONS MADE TO THE COURT
36. At the hearing on 23 April 1981, the Government maintained
the submissions set out in their memorial, whereby they requested
the Court:
"(1) With regard to Article 8 (art. 8)
To decide and declare that the present laws in Northern Ireland
relating to homosexual acts do not give rise to a breach of
Article 8 (art. 8) of the Convention, in that the laws are
necessary in a democratic society for the protection of morals and
for the protection of the rights of other for the purposes of
paragraph 2 of Article 8 (art. 8-2).
(2) With regard to Article 14, in conjunction with Article 8
(art. 14+8)
(i) To decide and declare that the facts disclose no breach of
Article 14, read in conjunction with Article 8 (art. 14+8) of the
Convention;
alternatively, if and in so far as a breach of Article 8 (art.
8) of the Convention is found
(ii) To decide and declare that it is unnecessary to examine
the question whether the laws in Northern Ireland relating to
homosexual acts give rise to a separate breach of Article 14, read
in conjunction with Article 8 (art. 14+8) of the Convention".
AS TO THE LAW
I. The alleged breach of Article 8 (art. 8)
A. Introduction
37. The applicant complained that under the law in force in
Northern Ireland he is liable to criminal prosecution on account
of his homosexual conduct and that he has experienced fear,
suffering and psychological distress directly caused by the very
existence of the laws in question - including fear of harassment
and blackmail. He further complained that, following the search of
his house in January 1976, he was questioned by the police about
certain homosexual activities and that personal papers belonging
to him were seized during the search and not returned until more
than a year later.
He alleged that, in breach of Article 8 (art. 8) of the
Convention, he has thereby suffered, and continues to suffer, an
unjustified interference with his right to respect for his private
life.
38. Article 8 (art. 8) provides as follows:
"1. Everyone has the right to respect for his private and
family life, his home and his correspondence.
2. There shall be no interference by a public authority with
the exercise of this right except such as is in accordance with
the law and is necessary in a democratic society in the interests
of national security, public safety or the economic well-being of
the country, for the prevention of disorder or crime, for the
protection of health or morals, or for the protection of the
rights and freedoms of others."
39. Although it is not homosexuality itself which is prohibited
but the particular acts of gross indecency between males and
buggery (see paragraph 14 above), there can be no doubt but that
male homosexual practices whose prohibition is the subject of the
applicant's complaints come within the scope of the offences
punishable under the impugned legislation; it is on that basis
that the case has been argued by the Government, the applicant and
the Commission. Furthermore, the offences are committed whether
the act takes place in public or in private, whatever the age or
relationship of the participants involved, and whether or not the
participants are consenting. It is evident from Mr. Dudgeon's
submissions, however, that his complaint was in essence directed
against the fact that homosexual acts which he might commit in
private with other males capable of valid consent are criminal
offences under the law of Northern Ireland.
B. The existence of an interference
with an Article 8 (art. 8) right
40. The Commission saw no reason to doubt the general truth of
the applicant's allegations concerning the fear and distress that
he has suffered in consequence of the existence of the laws in
question. The Commission unanimously conluded that "the
legislation complained of interferes with the applicant's right to
respect for his private life guaranteed by Article 8 par. 1 (art.
8-1), in so far as it prohibits homosexual acts committed in
private between consenting males" (see paragraphs 94 and 97 of the
Commission's report).
The Government, without conceding the point, did not dispute
that Mr. Dudgeon is directly affected by the laws and entitled to
claim to be a "victim" thereof under Article 25 (art. 25) of the
Convention. Nor did the Government contest the Commission's above-
quoted conclusion.
41. The Court sees no reason to differ from the views of the
Commission: the maintenance in force of the impugned legislation
constitutes a continuing interference with the applicant's right
to respect for his private life (which includes his sexual life)
within the meaning of Article 8 par. 1 (art. 8-1). In the personal
circumstances of the applicant, the very existence of this
legislation continuously and directly affects his private life
(see, mutatis mutandis, the Marckx judgment of 13 June 1979,
Series A no. 31, p. 13, par. 27): either he respects the law and
refrains from engaging - even in private with consenting male
partners - in prohibited sexual acts to which he is disposed by
reason of his homosexual tendencies, or he commits such acts and
thereby becomes liable to criminal prosecution.
It cannot be said that the law in question is a dead letter in
this sphere. It was, and still is, applied so as to prosecute
persons with regard to private consensual homosexual acts
involving males under 21 years of age (see paragraph 30 above).
Although no proceedings seem to have been brought in recent years
with regard to such acts involving only males over 21 years of
age, apart from mental patients, there is no stated policy on the
part of the authorities not to enforce the law in this respect
(ibid). Furthermore, apart from prosecution by the Director of
Public Prosection, there always remains the possibility of a
private prosecution (see paragraph 29 above).
Moreover, the police investigation in January 1976 was, in
relation to the legislation in question, a specific measure of
implementation - albeit short of actual prosecution - which
directly affected the applicant in the enjoyment of his right to
respect for his private life (see paragraph 33 above). As such, it
showed that the threat hanging over him was real.
C. The existence of a justification
for the interference found by the Court
42. In the Government's submission, the law in Northern Ireland
relating to homosexual acts does not give rise to a breach of
Article 8 (art. 8), in that it is justified by the terms of
paragraph 2 of the Article (art. 8-2). This contention was
disputed by both the applicant and the Commission.
43. An interference with the exercise of an Article 8 (art. 8)
right will not be compatible with paragraph 2 (art. 8-2) unless it
is "in accordance with the law", has an aim or aims that is or are
legitimate under that paragraph and is "necessary in a democratic
society" for the aforesaid aim or aims (see, mutatis, mutandis,
the Young, James and Webster judgment of 13 August 1981, Series A
no. 44, p. 24, par. 59).
44. It has not been contested that the first of these three
conditions was met. As the Commission pointed out in paragraph 99
of its report, the interference is plainly "in accordance with the
law" since it results from the existence of certain provisions in
the 1861 and 1885 Acts and the common law (see paragraph 14
above).
45. It next falls to be determined whether the interference is
aimed at "the protection of morals" or "the protection of the
rights and freedoms of others", the two purposes relied on by the
Government.
46. The 1861 and 1885 Acts were passed in order to enforce the
then prevailing conception of sexual morality. Originally they
applied to England and Wales, to all Ireland, then unpartitioned,
and also, in the case of the 1885 Act, to Scotland (see paragraph
16 above). In recent years the scope of the legislation has been
restricted in England and Wales (with the 1967 Act) and
subsequently in Scotland (with the 1980 Act): with certain
exceptions it is no longer a criminal offence for two consenting
males over 21 years of age to commit homosexual acts in private
(see paragraphs 17 and 18 above). In Northern Ireland, in
contrast, the law has remained unchanged. The decision announced
in July 1979 to take no further action in relation to the proposal
to amend the existing law was, the Court accepts, prompted by what
the United Kingdom Government judged to be the strength of feeling
in Northern Ireland against the proposed change, and in particular
the strength of the view that it would be seriously damaging to
the moral fabric of Northern Irish society (see paragraphs 25 and
26 above). This being so, the general aim pursued by the
legislation remains the protection of morals in the sense of moral
standards obtaining in Northern Ireland.
47. Both the Commission and the Government took the view that,
in so far as the legislation seeks to safeguard young persons from
undesirable and harmful pressures and attentions, it is also aimed
at "the protection of the rights and freedoms of others". The
Court recognises that one of the purposes of the legislation is to
afford safeguards for vulnerable members of society, such as the
young, against the consequences of homosexual practices. However,
it is somewhat artificial in this context to draw a rigid
distinction between "protection of the rights and freedoms of
others" and "protection of morals". The latter may imply
safeguarding the moral ethos or moral standards of a society as a
whole (see paragraph 108 of the Commission's report), but may
also, as the Government pointed out, cover protection of the moral
interests and welfare of a particular section of society, for
example schoolchildren (see the Handyside judgment of 7 December
1976, Series A no. 24, p. 25, par. 52 in fine - in relation to
Article 10 par. 2 (art. 10-2) of the Convention). Thus,
"protection of the rights and freedoms of others", when meaning
the safeguarding of the moral interests and welfare of certain
individuals or classes of individuals who are in need of special
protection for reasons such as lack of maturity, mental disability
or state of dependence, amounts to one aspect of "protection of
morals" (see, mutatis mutandis, the Sunday Times judgment of 26
April 1979, Series A no. 30, p. 34, par. 56). The Court will
therefore take account of the two aims on this basis.
48. As the Commission rightly observed in its report (at
paragraph 101), the cardinal issue arising under Article 8 (art.
8) in this case is to what extent, if at all, the maintenance in
force of the legislation is "necessary in a democratic society"
for these aims.
49. There can be no denial that some degree of regulation of
male homosexual conduct, as indeed of other forms of sexual
conduct, by means of the criminal law can be justified as
"necessary in a democratic society". The overall function served
by the criminal law in this field is, in the words of the
Wolfenden report (see paragraph 17 above), "to preserve public
order and decency [and] to protect the citizen from what is
offensive or injurious". Furthermore, this necessity for some
degree of control may even extend to consensual acts committed in
private, notably where there is call - to quote the Wolfenden
report once more - "to provide sufficient safeguards against
exploitation and corruption of others, particularly those who are
specially vulnerable because they are young, weak in body or mind,
inexperienced, or in a state of special physical, official or
economic dependence". In practice there is legislation on the
matter in all the member States of the Council of Europe, but what
distinguishes the law in Northern Ireland from that existing in
the great majority of the member States is that it prohibits
generally gross indecency between males and buggery whatever the
circumstances. It being accepted that some form of legislation is
"necessary" to protect particular sections of society as well as
the moral ethos of society as a whole, the question in the present
case is whether the contested provisions of the law of Northern
Ireland and their enforcement remain within the bounds of what, in
a democratic society, may be regarded as necessary in order to
accomplish those aims.
50. A number of principles relevant to the assessment of the
"necessity", "in a democratic society", of a measure taken in
furtherance of an aim that is legitimate under the Convention have
been stated by the Court in previous judgments.
51. Firstly, "necessary" in this context does not have the
flexibility of such expressions as "useful", "reasonable", or
"desirable", but implies the existence of a "pressing social need"
for the interference in question (see the above-mentioned
Handyside judgment, p. 22, par. 48).
52. In the second place, it is for the national authorities to
make the initial assessment of the pressing social need in each
case; accordingly, a margin of appreciation is left to them
(ibid). However, their decision remains subject to review by the
Court (ibid., p. 23, par. 49).
As was illustrated by the Sunday Times judgment, the scope of
the margin of appreciation is not identical in respect of each of
the aims justifying restrictions on a right (p. 36, par. 59). The
Government inferred from the Handyside judgment that the margin of
appreciation will be more extensive where the protection of morals
is in issue. It is an indisputable fact, as the Court stated in
the Handyside judgment, that "the view taken ... of the
requirements of morals varies from time to time and from place to
place, especially in our era," and that "by reason of their direct
and continuous contact with the vital forces of their countries,
State authorities are in principle in a better position than the
international judge to give an opinion on the exact content of
those requirements" (p. 22, par. 48).
However, not only the nature of the aim of the restriction but
also the nature of the activities involved will affect the scope
of the margin of appreciation. The present case concerns a most
intimate aspect of private life. Accordingly, there must exist
particularly serious reasons before interferences on the part of
the public authorities can be legitimate for the purposes of
paragraph 2 of Article 8 (art. 8-2).
53. Finally, in Article 8 (art. 8) as in several other Articles
of the Convention, the notion of "necessity" is linked to that of
a "democratic society". According to the Court's case-law, a
restriction on a Convention right cannot be regarded as "necessary
in a democratic society" - two hallmarks of which are tolerance
and broadmindedness - unless, amongst other things, it is
proportionate to the legitimate aim pursued (see the above-
mentioned Handyside judgment, p. 23, par. 49, and the above-
mentioned Young, James and Webster judgment, p. 25, par. 63).
54. The Court's task is to determine on the basis of the
aforestated principles whether the reasons purporting to justify
the "interference" in question are relevant and sufficient under
Article 8 par. 2 (art. 8-2) (see the above-mentioned Handyside
judgment, pp. 23-24, par. 50). The Court is not concerned with
making any value-judgment as to the morality of homosexual
relations between adult males.
55. It is convenient to begin by examining the reasons set out
by the Government in their arguments contesting the Commission's
conclusion that the penal prohibition of private consensual
homosexual acts involving male persons over 21 years of age is not
justified under Article 8 par. 2 (art. 8-2) (see paragraph 35
above).
56. In the first place, the Government drew attention to what
they described as profound differences of attitude and public
opinion between Northern Ireland and Great Britain in relation to
questions of morality. Northern Irish society was said to be more
conservative and to place greater emphasis on religious factors,
as was illustrated by more restrictive laws even in the field of
heterosexual conduct (see paragraph 15 above).
Although the applicant qualified this account of the facts as
grossly exaggerated, the Court acknowledges that such differences
do exist to a certain extent and are a relevant factor. As the
Government and the Commission both emphasised, in assessing the
requirements of the protection of morals in Northern Ireland, the
contested measures must be seen in the context of Northern Irish
society.
The fact that similar measures are not considered necessary in
other parts of the United Kingdom or in other member States of the
Council of Europe does not mean that they cannot be necessary in
Northern Ireland (see, mutatis mutandis, the above-mentioned
Sunday Times judgment, pp. 37-38, par. 61; cf. also the above-
mentioned Handyside judgment, pp. 26-28, par. 54 and 57). Where
there are disparate cultural communities residing within the same
State, it may well be that different requirements, both moral and
social, will face the governing authorities.
57. As the Government correctly submitted, it follows that the
moral climate in Northern Ireland in sexual matters, in particular
as evidenced by the opposition to the proposed legislative change,
is one of the matters which the national authorities may
legitimately take into account in exercising their discretion.
There is, the Court accepts, a strong body of opposition stemming
from a genuine and sincere conviction shared by a large number of
responsible members of the Northern Irish community that a change
in the law would be seriously damaging to the moral fabric of
society (see paragraph 25 above). This opposition reflects - as do
in another way the recommendations made in 1977 by the Advisory
Commission (see paragraph 23 above - a view both of the
requirements of morals in Northern Ireland and of the measures
thought within the community to be necessary to preserve
prevailing moral standards.
Whether this point of view be right or wrong, and although it
may be out of line with current attitudes in other communities,
its existence among an important sector of Northern Irish society
is certainly relevant for the purposes of Article 8 par. 2 (art. 8-
2).
58. The Government argued that this conclusion is further
strengthened by the special constitutional circumstances of
Northern Ireland (described above at paragraphs 19 and 20). In the
period between 1921 (when the Northern Ireland Parliament first
met) and 1972 (when it last sat), legislation in the social field
was regarded as a devolved matter within the exclusive domain of
that Parliament. As a result of the introduction of "direct rule"
from Westminster, the United Kingdom Government, it was said, had
a special responsibility to take full account of the wishes of the
people of Northern Ireland before legislating on such matters.
In the present circumstances of direct rule, the need for
caution and for sensitivity to public opinion in Northern Ireland
is evident. However, the Court does not consider it conclusive in
assessing the "necessity", for the purposes of the Convention, of
maintaining the impugned legislation that the decision was taken,
not by the former Northern Ireland Government and Parliament, but
by the United Kingdom authorities during what they hope to be an
interim period of direct rule.
59. Without any doubt, faced with these various considerations,
the United Kingdom Government acted carefully and in good faith;
what is more, they made every effort to arrive at a balanced
judgment between the differing viewpoints before reaching the
conclusion that such a substantial body of opinion in Northern
Ireland was opposed to a change in the law that no further action
should be taken (see, for example, paragraphs 24 and 26 above).
Nevertheless, this cannot of itself be decisive as to the
necessity for the interference with the applicant's private life
resulting from the measures being challenged (see the above-
mentioned Sunday Times judgment, p. 36, par. 59). Notwithstanding
the margin of appreciation left to the national authorities, it is
for the Court to make the final evaluation as to whether the
reasons it has found to be relevant were sufficient in the
circumstances, in particular whether the interference complained
of was proportionate to the social need claimed for it (see
paragraph 53 above).
60. The Government right affected by the impugned legislation
protects an essentially private manifestation of the human
personality (see paragraph 52, third sub-paragraph, above).
As compared with the era when that legislation was enacted,
there is now a better understanding, and in consequence an
increased tolerance, of homosexual behaviour to the extent that in
the great majority of the member States of the Council of Europe
it is no longer considered to be necessary or appropriate to treat
homosexual practices of the kind now in question as in themselves
a matter to which the sanctions of the criminal law should be
applied; the Court cannot overlook the marked changes which have
occurred in this regard in the domestic law of the member States
(see, mutatis mutandis, the above-mentioned Marckx judgment, p.
19, par. 41, and the Tyrer judgment of 25 April 1978, Series A no.
26, pp. 15 - 16, par. 31). In Northern Ireland itself, the
authorities have refrained in recent years from enforcing the law
in respect of private homosexual acts between consenting males
over the age of 21 years capable of valid consent (see paragraph
30 above). No evidence has been adduced to show that this has been
injurious to moral standards in Northern Ireland or that there has
been any public demand for stricter enforcement of the law.
It cannot be maintained in these circumstances that there is a
"pressing social need" to make such acts criminal offences, there
being no sufficient justification provided by the risk of harm to
vulnerable sections of society requiring protection or by the
effects on the public. On the issue of proportionality, the Court
considers that such justifications as there are for retaining the
law in force unamended are outweighed by the detrimental effects
which the very existence of the legislative provisions in question
can have on the life of a person of homosexual orientation like
the applicant. Although members of the public who regard
homosexuality as immoral may be shocked, offended or disturbed by
the commission by others of private homosexual acts, this cannot
on its own warrant the application of penal sanctions when it is
consenting adults alone who are involved.
61. Accordingly, the reasons given by the Government, although
relevant, are not sufficient to justify the maintenance in force
of the impugned legislation in so far as it has the general effect
of criminalising private homosexual relations between adult males
capable of valid consent. In particular, the moral attitudes
towards male homosexuality in Northern Ireland and the concern
that any relaxation in the law would tend to erode existing moral
standards cannot, without more, warrant interfering with the
applicant's private life to such an extent. "Decriminalisation"
does not imply approval, and a fear that some sectors of the
population might draw misguided conclusions in this respect from
reform of the legislation does not afford a good ground for
maintaining it in force with all its unjustifiable features.
To sum up, the restriction imposed on Mr. Dudgeon under
Northern Ireland law, by reason of its breadth and absolute
character, is, quite apart from the severity of the possible
penalties provided for, disproportionate to the aims sought to be
achieved.
62. In the opinion of the Commission, the interference
complained of by the applicant can, in so far as he is prevented
from having sexual relations with young males under 21 years of
age, be justified as necessary for the protection of the rights of
others (see especially paragraphs 105 and 116 of the report). This
conclusion was accepted and adopted by the Government, but
disputed by the applicant who submitted that the age of consent
for male homosexual relations should be the same as that for
heterosexual and female homosexual relations, that is, 17 years
under current Northern Ireland law (see paragraph 15 above).
The Court has already acknowledged the legitimate necessity in
a democratic society for some degree of control over homosexual
conduct notably in order to provide safeguards against the
exploitation and corruption of those who are specially vulnerable
by reason, for example, of their youth (see paragraph 49 above).
However, it falls in the first instance to the national
authorities to decide on the appropriate safeguards of this kind
required for the defence of morals in their society and, in
particular, to fix the age under which young people should have
the protection of the criminal law (see paragraph 52 above).
D. Conclusion
63. Mr. Dudgeon has suffered and continues to suffer an
unjustified interference with his right to respect for his private
life. There is accordingly a breach of Article 8 (art. 8).
II. The alleged breach of Article 14
taken in conjunction with Article 8 (art. 14+8)
64. Article 14 (art. 14) reads as follows:
"The enjoyment of the rights and freedoms set forth in this
Convention shall be secured without discrimination on any ground
such as sex, race, colour, language, religion, political or other
opinion, national or social origin, association, with a national
minority, property, birth or other status."
65. The applicant claimed to be a victim of discrimination in
breach of Article 14 taken in conjunction with Article 8 (art.
14+8), in that he is subject under the criminal law complained of
to greater interference with his private life than are male
homosexuals in other parts of the United Kingdom and heterosexuals
and female homosexuals in Northern Ireland itself. In particular,
in his submission Article 14 (art. 14) requires that the age of
consent should be the same for all forms of sexual relations.
66. When dealing with the issues under Article 14 (art. 14),
the Commission and likewise the Government distinguished between
male homosexual acts involving those under and those over 21 years
of age.
The Court has already held in relation to Article 8 (art. 8)
that it falls in the first instance to the national authorities to
fix the age under which young people should have the protection of
the criminal law (see paragraph 62 above). The current law in
Northern Ireland is silent in this respect as regards the male
homosexual acts which it prohibits. It is only once this age has
been fixed that an issue under Article 14 (art. 14) might arise;
it is not for the Court to pronounce upon an issue which does not
arise at the present moment.
67. Where a substantive Article of the Convention has been
invoked both on its own and together with Article 14 (art. 14) and
a separate breach has been found of the substantive Article, it is
not generally necessary for the Court also to examine the case
under Article 14 (art. 14), though the position is otherwise if a
clear inequality of treatment in the enjoyment of the right in
question is a fundamental aspect of the case (see the Airey
judgment of 9 October 1979, Series A no. 32 p. 16, par. 30).
68. This latter condition is not fulfilled as regards the
alleged discrimination resulting from the existence of different
laws concerning male homosexual acts in various parts of the
United Kingdom (see paragraphs 14, 17 and 18 above). Moreover, Mr.
Dudgeon himself conceded that, if the Court were to find a breach
of Article 8 (art. 8), then this particular question would cease
to have the same importance.
69. According to the applicant, the essential aspect of his
complaint under Article 14 (art. 14) is that in Northern Ireland
male homosexual acts, in contrast to heterosexual and female
homosexual acts, are the object of criminal sanctions even when
committed in private between consenting adults.
The central issue in the present case does indeed reside in the
existence in Northern Ireland of legislation which makes certain
homosexual acts punishable under the criminal law in all
circumstances. Nevertheless, this aspect of the applicant's
complaint under Article 14 (art. 14) amounts in effect to the same
complaint, albeit seen from a different angle, that the Court has
already considered in relation to Article 8 (art. 8); there is no
call to rule on the merits of a particular issue which is part of
and absorbed by a wider issue (see, mutatis mutandis, the Deweer
judgment of 27 February 1980, Series A no. 35, pp. 30 - 31, par.
56 in fine). Once it has been held that the restriction on the
applicant's right to respect for his private sexual life give rise
to a breach of Article 8 (art. 8) by reason of its breadth and
absolute character (see paragraph 61 in fine above), there is no
useful legal purpose to be served in determining whether he has in
addition suffered discrimination as compared with other persons
who are subject to lesser limitations on the same right. This
being so, it cannot be said that a clear inequality of treatment
remains a fundamental aspect of the case.
70. The Court accordingly does not deem it necessary to examine
the case under Article 14 (art. 14) as well.
III. The application of Article 50 (art. 50)
71. Counsel for the applicant stated that, should the Court
find the Convention to have been violated, his client would seek
just satisfaction under Article 50 (art. 50) in respect of three
matters: firstly, the distress, suffering and anxiety resulting
from the police investigation in January 1976; secondly, the
general fear and distress suffered by Mr. Dudgeon since he was 17
years of age; and finally, legal and other expenses. Counsel put
forward figures of 5,000 pounds under the first head, 10,000
pounds under the second and 5,000 pounds under the third.
The Government, for their part, asked the Court to reserve the
question.
72. Consequently, although it was raised under Rule 47 bis of
the Rules of Court, this question is not ready for decision and
must be reserved; in the circumstances of the case, the Court
considers that the matter should be referred back to the Chamber
in accordance with Rule 50 par. 4 of the Rules of Court.
FOR THE REASONS, THE COURT
1. Holds by fifteen votes to four that there is a breach of
Article 8 (art. 8) of the Convention;
2. Holds by fourteen votes to five that it is not necessary
also to examine the case under Article 14 taken in conjunction
with Article 8 (art. 14+8);
3. Holds unanimously that the question of the application of
Article 50 (art. 50) is not ready for decision;
(a) accordingly reserves the whole of the said question;
(b) refers the said question back to the Chamber under Rule 50
par. 4 of the Rules of Court.
Done in English and in French, the English text being
authentic, at the Human Rights Building, Strasbourg, this twenty-
second day of October, one thousand nine hundred and eighty-one.
For the President
Signed: John CREMONA
Judge
Signed: {Marc-Andre} EISSEN
Registrar
The following separate opinions are annexed to the present
judgment in accordance with Article 51 par. 2 (art. 51-2) of the
Convention and Rule 50 par. 2 of the Rules of Court:
- dissenting opinion of Mr. Zekia;
- dissenting opinion of Mr. Evrigenis and Mr. {Garcia de
Enterria};
- dissenting opinion of Mr. Matscher;
- dissenting opinion of Mr. Pinheiro Farinha;
- partially dissenting opinion of Mr. Walsh.
Initialled: J.C.
Initialled: M.-A.E.
DISSENTING OPINION OF JUDGE ZEKIA
I am dealing only with the crucial point which led the Court to
find a breach of Article 8 з 1 (art. 8-1) of the Convention by the
respondent Government.
The Acts of 1861 and 1885 still in force in Northern Ireland
prohibit gross indecency between males and buggery. These
enactments in their unamended form are found to interfere with the
right to respect for the private life of the applicant, admittedly
a homosexual.
The decisive central issue in this case is therefore whether
the provisions of the aforesaid laws criminalising homosexual
relations were necessary in a democratic society for the
protection of morals and for the protection of the rights and
freedoms of others, such a necessity being a prerequisite for the
validity of the enactment under Article 8 з 2 (art. 8-2) of the
Convention.
After taking all relevant facts and submissions made in this
case into consideration, I have arrived at a conclusion opposite
to the one of the majority. I proceed to give my reasons as
briefly as possible for finding no violation on the part of the
respondent Government in this case.
1. Christian and Moslem religions are all united in the
condemnation of homosexual relations and of sodomy. Moral
conceptions to a great degree are rooted in religious beliefs.
2. All civilised countries until recent years penalised sodomy
and buggery and akin unnatural practices.
In Cyprus criminal provisions similar to those embodied in the
Acts of 1861 and 1885 in the North of Ireland are in force.
Section 171 of the Cyprus Criminal Code, Cap. 154, which was
enacted in 1929, reads:
"Any person who
(a) has carnal knowledge of any person against the order of
nature, or
(b) permits a male person to have carnal knowledge of him
against the order of nature is guilty of a felony and is liable to
imprisonment for five years."
Under section 173, anyone who attempts to commit such an
offence is liable to 3 years' imprisonment.
While on the one hand I may be thought biased for being a
Cypriot Judge, on the other hand I may be considered to be in a
better position in forecasting the public outcry and the turmoil
which would ensue if such laws are repealed or amended in favour
of homosexuals either in Cyprus or in Northern Ireland. Both
countries are religious-minded and adhere to moral standards which
are centuries' old.
3. While considering the respect due to the private life of a
homosexual under Article 8 з 1 (art. 8-1), we must not forget and
must bear in mind that respect is also due to the people holding
the opposite view, especially in a country populated by a great
majority of such people who are completely against unnatural
immoral practices. Surely the majority in a democratic society are
also entitled under Articles 8, 9 and 10 (art. 8, art. 9, art. 10)
of the Convention and Article 2 of Protocol No. 1 (P1-2) to
respect for their religious and moral beliefs and entitled to
teach and bring up their children consistently with their own
religious and philosophical convictions.
A democratic society is governed by the rule of the majority.
It seems to me somewhat odd and perplexing, in considering the
necessity of respect for one's private life, to underestimate the
necessity of keeping a law in force for the protection of morals
held in high esteem by the majority of people.
A change of the law so as to legalise homosexual activities in
private by adults is very likely to cause many disturbances in the
country in question. The respondent Government were justified in
finding it necessary to keep the relevant Acts on the statute book
for the protection of morals as well as for the preservation of
public peace.
4. If a homosexual claims to be a sufferer because of
physiological, psychological or other reasons and the law ignores
such circumstances, his case might then be one of exculpation or
mitigation if his tendencies are curable or incurable. Neither of
these arguments has been put forward or contested. Had the
applicant done so, then his domestic remedies ought to have been
exhausted. In fact he has not been prosecuted for any offence.
From the proceedings in this case it is evident that what the
applicant is claiming by virtue of Article 8 зз 1 and 2 (art. 8-1,
art. 8-2) of the European Convention is to be free to indulge
privately into homosexual relations.
Much has been said about the scarcity of cases coming to court
under the prohibitive provisions of the Acts we are discussing. It
was contended that this fact indicates the indifference of the
people in Northern Ireland to the non-prosecution of homosexual
offences committed. The same fact, however, might indicate the
rarity of homosexual offences having been perpetrated an d also
the unnecessariness and the inexpediency of changing the law.
5. In ascertaining the nature and scope of morals and the
degree of the necessity commensurate to the protection of such
morals in relation to a national law, adverted to in Articles 8, 9
and 10 (art. 8, art. 9, art. 10) of the European Convention on
Human Rights, the jurisprudence of this Court has already provided
us with guidelines:
"A" The conception of morals changes from time to time and from
place to place. There is no uniform European conception of morals.
State authorities of each country are in a better position than an
international judge to give an opinion as to the prevailing
standards of morals in their country. (Handyside judgment of 7
December 1976, Series A no. 24, p. 22, з 48)
It cannot be disputed that the moral climate obtaining in
Northern Ireland is against the alteration of the law under
consideration, the effect of which alteration, if made, would be
in some way or other to license immorality.
"B" State authorities likewise are in a better position to
assess the extent to which the national legislation should
necessarily go in restricting, for the protection of morals and of
the rights of others, rights secured under the relevant Articles
of the Convention.
The legislative assembly competent to alter the laws under
review refrained to do so, believing it to be necessary to
maintain them for the protection of morals prevailing in the
region and for keeping the peace. The Contracting States are
entitled to a margin of appreciation, although undoubtedly not an
unlimited one.
Taking account of all relevant facts and points of law and the
underlying principles for an overall assessment of the situation
under consideration, I fail to find that the keeping in force in
Northern Ireland of Acts - which date from the last century -
prohibiting gross indecency and buggery between male adults has
become unnecessary for the protection of morals and of the rights
of others in that country. I have come to the conclusion therefore
that the respondent Government did not violate the Convention.
DISSENTING OPINION OF JUDGES
EVRIGENIS AND GARCIA DE ENTERRIA
(Translation)
Being of the opinion that the case should also have been
examined under Article 14 read in conjunction with Article 8 (art.
14+8), but without prejudging our position on the merits of the
matter, we have felt compelled to vote against point no. 2 in the
operative provisions of the judgment for the following reasons:
At least the difference of treatment in Northern Ireland
between male homosexuals and female homosexuals and between male
homosexuals and heterosexuals (see paragraphs 65 and 69 of the
judgment) - a difference in treatment relied on in argument by the
applicant - ought to have been examined under Article 14 read in
conjunction with Article 8 (art. 14+8). Even accepting the
restrictive formula enunciated by the Court in the Airey judgment
and applied in the judgment in the present case (at paragraph 67:
"a clear inequality of treatment" being "a fundamental aspect of
the case"), it would be difficult to assert that these conditions
were not plainly satisfied in the circumstances. In any event, to
interpret Article 14 (art. 14) in the restrictive manner heralded
in the Airey judgment deprives this fundamental provision in great
part of its substance and function in the system of substantive
rules established under the Convention.
DISSENTING OPINION OF JUDGE MATSCHER
(Translation)
I. As concerns the alleged interference
with an Article 8 (art. 8) right
Although I agree with the general tenor of the Court's
reasoning, I take a somewhat different view of the facts of the
case. As a result, I am unable to concur with the conclusions of
the judgment on the issue of a violation of Article 8 (art. 8) of
the Convention. I will therefore endeavour to set out my views
below.
Article 8 (art. 8) does not at all require that the State
should consider homosexuality - in whatever form it may be
manifested - as an alternative that is equivalent to
heterosexuality and that, in consequence, its laws should treat
each of them on the same footing. Indeed, the judgment quite
rightly adverts to this point on several occasions.
On the other hand, it does not follow from the above that the
criminal prosecution of homosexual acts committed in private
between consenting adults (leaving aside certain special
situations as, for example, where there has been abuse of a state
of dependence or where the acts occur in certain contexts of
communal living such as a boarding school, barracks, etc.) is
"necessary", within the meaning of Article 8 з 2 (art. 8-2), for
the protection of those values which a given society legitimately
(likewise for the purposes of the Convention) wishes to preserve.
I therefore agree with the general tenor of the reasoning in the
judgment as regards the interpretation to be given to Article 8
(art. 8), and in particular to paragraph 2 of that Article (art. 8-
2), in the present case.
In this connection, however, there are two arguments to which I
cannot subscribe.
At paragraph 51, it is said that the adjective "necessary"
implies the existence of a "pressing social need" for the
interference in question (reference to the Handyside judgment of 7
December 1976, Series A no. 24, з 48). To my mind, however, once
it has been granted that an aim is legitimate for the purposes of
Article 8 з 2 (art. 8-2), any measure directed towards the
accomplishment of that aim is necessary if failure to take the
measure would create a risk that that aim would not be achieved.
It is only in this context that one can examine the necessity for
a certain measure and, adding a further factor, the
proportionality between the value attaching to the aim and the
seriousness of the measure (see paragraphs 54 and 60 in fine).
Since the adjective "necessary" thus refers solely to the measures
(that is, the means), it does not permit an assessment whether the
aim itself is legitimate, something that the judgment appears to
do when it links "necessary" with "pressing social need".
Furthermore, according to paragraph 60, second sub-paragraph,
no evidence has been adduced to show that the attitude of
tolerance adopted in practice by the Northern Ireland authorities
has been injurious to moral standards in the region. I cannot but
regard this as a purely speculative argument, devoid of any
foundation and which thus has no probative value whatsoever.
My disagreement relates in the first place to the evaluation
made of the legal provisions and the measures of implementation of
which the applicant complains to have been a victim in concreto
and to be still a potential victim by reason of the existence of
the impugned legislation.
(a) The Government asserted that for a long time (to be
precise, between 1972 and 1980) there have been no criminal
prosecutions in circumstances corresponding to those of the
present case. No one contradicted this assertion which, moreover,
would more than appear to be a correct statement of the reality.
It is true that at common law a prosecution could also be brought
by a private individual, subject to the Director of Public
Prosecutions' power to discontinue the proceedings. However, here
again there have been no examples of prosecutions of this kind
during the period in question (paragraphs 29 - 30).
I conclude from this that in practice there are no prosecutions
for homosexual acts committed in private between consenting
adults. The absence of any form of persecution seems to be well
established by the existence of a number of associations (the
Commission lists at least five in paragraph 30 of its report) -
the applicant being the Secretary of one of them - which pursue
their activities hardly in secret but more or less without any
constraint and are, amongst other things, engaged in conducting a
campaign for the legalisation of homosexuality, and some of whose
members, if not the majority, openly profess - it may be supposed
- homosexual tendencies.
In these circumstances, the existence of "fear, suffering and
psychological distress" experienced by the applicant as a direct
result of the laws in force - something which the Commission and
the Court saw no reason to doubt (paragraphs 40 - 41) - seems to
me, on the contrary, to be extremely unlikely.
To sum up, I believe that it is not the letter of the law that
has to be taken into account, but the actual situation obtaining
in Northern Ireland, that is to say, the attitude in fact adopted
for at least ten years by the competent authorities in respect of
male homosexuality.
The situation is therefore fundamentally different from that in
the Marckx case (paragraph 27 of the judgment of 13 June 1979,
Series A no. 31) to which the present judgment refers (in
paragraph 41): in the former case, the provisions of Belgian civil
law complained of applied directly to the applicant who suffered
their consequences in her family life; in the instant case, the
legislation complained of is formally in force but as a matter of
fact it is not applied as regards those of its aspects which are
being attacked. This being so, the applicant and those like him
can organise their private life as they choose without any
interference on the part of the authorities.
Of course, the applicant and the orgnisations behing him are
seeking more: they are seeking the express and formal repeal of
the laws in force, that is to say a "charter" declaring
homosexuality to be an alternative equivalent to heterosexuality,
with all the consequences that that would entail (for example, as
regards sex education). However, this is in no way required by
Article 8 (art. 8) of the Convention.
(b) The police action on 21 January 1976 (paragraphs 30-31)
against the applicant can also be seen in a different light: in
the particular circumstances, the police were executing a warrant
under the Misuse of Drugs Act 1971. During the search, the police
found papers providing evidence of his homosexual tendencies. The
reason why the police pursued their enquiries was probably also to
investigate whether the applicant did not have homosexual
relations with minors as well. Indeed, it is well known that this
is a widespread tendency in homosexual circles and the fact that
the applicant himself was engaged in a campaign for the lowering
of the legal age of consent points in the same direction;
furthermore, the enquiries in question took place in the context
of a more extensive operation on the part of the police, the
purpose of which was to trace a minor who was missing from home
and believed to be associating with homosexuals (see on this point
the reply of the Government to question 8, document Cour (81) 32).
Furthermore, the file on the case was closed by the competent
judicial authorities.
This overall evaluation of the facts leads me to the view that
the applicant cannot claim to be the victim of an interference
with his private life. For this reason I conclude that there has
not been a violation of Article 8 (art. 8) of the Convention in
the present case.
II. As concerns the alleged breach of Article 14
read in conjunction with Article 8 (art. 14+8)
The applicant alleged a breach of Article 14 read in
conjunction with Article 8 (art. 14+8) on three (or even four)
counts: (a) the existence of different laws in the different parts
of the United Kingdom; (b) distinctions drawn in respect of the
age of consent; (c) and (d) differences of treatment under the
criminal law between male homosexuality and female homosexuality
and between homosexuality and heterosexuality.
As far as the age of consent is concerned ((b)), the Court
rightly notes (at paragraph 66, second sub-paragraph) that this is
a matter to be fixed in the first instance by the national
authorities. The reasoning of the majority of the Court runs as
follows: male homosexuality is made punishable under the criminal
law in Northern Ireland without any distinction as to the age of
the persons involved; consequently, it is only once this age has
been fixed that an issue under Article 14 (art. 14) might arise.
This reasoning is coherent and there is nothing to add.
To my mind, the competent authorities do in fact draw a
distinction according to age and exhibit tolerance only in
relation to homosexuality between consenting adults. I find that,
for reasons whose obviousness renders any explanation superfluous,
this differentiation is perfectly legitimate for the purposes of
Article 14 (art. 14) and thus gives rise to no discrimination.
As regards the other complaints ((a), (c) and (d)), the
majority of the Court state that when a separate breach of a
substantive Article of the Convention has been found, there is
generally no need for the Court also to examine the case under
Article 14 (art. 14); the position is otherwise only if a clear
inequality of treatment in the enjoyment of the right at issue is
a fundamental aspect of the case (reference to the Airey judgment
of 9 October 1979, Series A no. 32, paragraph 30). This latter
condition is said not be be fulfilled in the circumstances.
Furthermore, the judgment continues, there is no call to rule on
the merits of a particular issue which is part of and absorbed by
a wider issue (reference to the Deweer judgment of 27 February
1980, Series A no. 35, paragraph 56 in fine), this being the
position in the present case. In these conditions, there appeared
to the majority to be no useful legal purpose to be served in
determining whether the applicant has in addition suffered
discrimination as compared with other persons subject to lesser
limitations on the same right.
I regret that I do not feel able to agree with this line of
reasoning. In my view, when the Court is called on to rule on a
breach of the Convention which has been alleged by the applicant
and contested by the respondent Government, it is the Court's
duty, provided that the application is admissible, to decide the
point by giving an answer on the merits of the issue that has been
raised. The Court cannot escape this responsibility by employing
formulas that are liable to limit excessively the scope of Article
14 (art. 14) to the point of depriving it of all practical value.
Admittedly, there are extreme situations where an existing
difference of treatment is so minimal that it entails no real
prejudice, physical or moral, for the persons concerned. In that
event, no discrimination within the meaning of Article 14 (art.
14) could be discerned, even if on occasions it might be difficult
to produce an objective and rational explanation for the
difference of treatment. It is only in such conditions that, in my
opinion, the maxim "de minimis non curat praetor" would be
admissible (see, mutatis mutandis, my separate opinion appended to
the Marckx judgment, p. 58). I do not, however, find these
conditions satisfied in the present case, with the result that a
definite position must be taken regarding the alleged violation of
Article 14 (art. 14) in relation to the complaints made by the
applicant.
(a) The diversity of domestic laws, which is characteristic of
a federal State, can in itself never constitute a discrimination,
and there is no necessity to justify diversity of this kind. To
claim the contrary would be to disregard totally the very essence
of federalism.
(c) and (d) The difference of character between homosexual
conduct and heterosexual conduct seems obvious, and the moral and
social problems to which they give rise are not at all the same.
Similarly, there exists a genuine difference, of character as well
as of degree, between the moral and social problems raised by the
two forms of homosexuality, male and female. The differing
treatment given to them under the criminal law is thus founded, to
my mind, on clearly objective justifications.
Accordingly, I come to the conclusion that there has been no
breach of Article 14 read in conjunction with Article 8 (art.
14+8) in respect of any of the heads of complaint relied on by the
applicant.
DISSENTING OPINION OF JUDGE PINHEIRO FARINHA
(Translation)
I am unable to agree with the views and conclusions expressed
in the present case by my eminent colleagues as regards the breach
by the United Kingdom of Article 8 (art. 8) of the Convention.
In my opinion, there was no victim and the Court does not have
jurisdiction to take cognisance of a breach alleged by someone who
is not a victim.
The action by the police was decided on (paragraph 33) in
implementation of the Misuse of Drugs Act 1971 and not with a view
to taking action under the criminal law against homosexuality.
The police investigation "took place in the context of a more
extensive operation on the part of the police, the object of which
was to trace a minor who was missing from home and believed to be
associating with homosexuals" (dissenting opinion of Judge
Matscher) and it did not lead to any criminal prosecution being
brought (paragraph 41).
The file on the case was closed by the prosecuting authorities,
despite the fact that the applicant was the secretary of an
organisation campaigning for the legalisation of homosexuality and
notwithstanding the proof of his homosexual tendencies.
I come to the conclusion that because the legislation was not
enforced against him and is applicable not directly but only after
a concrete decision by the authorities, the applicant was not a
victim.
There being no victim, the conclusion must be that there was no
breach of Article 8 (art. 8) or of Article 14 taken together with
Article 8 (art. 14+8).
I would further emphasise that "there can be no denial that
some degree of regulation of male homosexual conduct, as indeed of
other forms of sexual conduct, can be justified as 'necessary in a
democratic society'", and that "this necessity for some degree of
control may even extend to consensual acts committed in private"
(paragraph 49).
PARTIALLY DISSENTING OPINION OF JUDGE WALSH
Is the applicant a "victim" within the meaning of Article 25
(art. 25)?
1. The law of Nothern Ireland does not make homosexuality a
crime nor does it make all homosexual activities criminal. The
1885 Act is the only one of the two legislative provisions
attacked in these present proceedings that can be described as
dealing solely with homosexual activities. The Act of 1885 makes
criminal the commission of acts of gross indecency between male
persons whether in private or in public. The provisions of the Act
of 1861 which is also impugned by the applicant applies equally to
heterosexual activities and homosexual activities. The applicant's
complaint is directed only towards the application of the
provision of the 1861 Act to homosexual activities of the type
mentioned in the section impugned. Of these, the Court is in
reality concerned with but one, namely sodomy between male
persons.
2. The Act of 1885 does not specifically designate any
particular acts of gross indecency but simply prohibits "gross
indecency". Acts of indecency between male persons are not per se
criminal offences but only such of them as amount to "gross
indecency". What particular acts in any given case may be held to
amount to gross indecency is a matter for the court, which means
in effect the jury, to decide on the particular facts of each
case.
3. The applicant did not claim that he had at any time indulged
in any of the activities prohibited either by the law of 1861 or
by the law of 1885, nor has he stated that he desires to indulge
in them or that he intends to do so. In effect his case is that if
he should choose to engage in any of the prohibited activities the
effect of the law, if enforced, would be to violate the protection
of his private life which is guaranteed by Article 8 (art. 8) of
the Convention. In fact no action has been taken against him by
the authorities under either of the legislative provisions
referred to.
4. It is true that the police displayed an interest in the
question of whether or not he had indulged in homosexual
activities. It is not known to the Court whether or not the
activities in question constituted offences under either of the
impugned legislative provisions. The documentary material which
gave rise to this police interest came to light during the
execution by the police of a search warrant issued pursuant to the
laws which prohibit the misuse of drugs. The applicant was
requested to accompany the police to the police station for the
purpose, inter alia, of continuing inquiries into his suspected
homosexual activities. The applicant voluntarily agreed to go to
the police station. If he had been brought there against his will
solely for the purpose of being interrogated about his alleged
homosexual activities, he would have been the victim of false
imprisonment and under the law of Northern Ireland he would have
had an action for damages in the ordinary civil courts. So far as
is disclosed by the evidence in the application, no such action
has ever been brought or contemplated and it has not been
suggested that the applicant's visit to the police station was
other than purely voluntary. It is common case that at the police
station he was informed by the police that he was under no
obligation to answer any questions or to make any statement.
Notwithstanding this, the applicant voluntarily made a statement
the contents of which have not been disclosed to the Court. The
Court does not know whether the statement was incriminatory or
exculpatory. No prosecution was ever instituted against the
applicant either by the police or by the Director of Public
Prosecutions in respect of any alleged illegal homosexual
activities.
No question of the privacy of the applicant's home being
invaded arises as the entry to his house was carried out under a
valid search warrant dealing with the abuse of drugs and no
complaint has been made about the warrant or the entry. Some
personal papers, including correspondence and diaries belonging to
the applicant in which were described homosexual activities, were
taken away by the police. The Court has not been informed whether
the papers were irrelevant to the suspected drug offences being
investigated and in respect of which there has been no complaint.
5. It is clear that the applicant's case is more in the nature
of a "class action". In so far as he is personally concerned, it
scarcely amounts to a quia timet action. Having suffered no
prosecution himself he is in effect asking the Court to strike
down two legislative provisions of a member State. The Court has
no jurisdiction of a declaratory character in this area unrelated
to an injury actually suffered or alleged to have been suffered by
the applicant. In my view, if the Court were to undertake any such
competence in cases where the applicant has neither been a victim
nor is imminently to be a victim, the consequences would be far-
reaching in every member State.
6. In my opinion the applicant has not established that he is a
victim within the meaning of Article 25 (art. 25) of the
Convention and he is therefore not entitled to the ruling he
seeks.
Alleged breach of Article 8 (art. 8)
7. If the applicant is to be regarded as being a victim within
the meaning of Article 25 (art. 25), then the applicability of
Article 8 (art. 8) to his case falls to be considered.
Paragraph 1 of Article 8 (art. 8-1) provides that "everyone has
the right to respect for his private and family life, his home and
his correspondence". There is no suggestion that any point
relating to family life arises in this case. Therefore the
complaint is in reality one to a claim of right to indulge in any
homosexual activities in the course of his private life and,
presumably, in private.
8. The first matter to consider is the meaning of paragraph 1
of Article 8 (art. 8-1). Perhaps the best and most succinct legal
definition of privacy is that given by Warren and Brandeis - it is
"the right to be let alone". The question is whether under Article
8 з 1 (art. 8-1), the right to respect for one's private life is
to be construed as being an absolute right irrespective of the
nature of the activity which is carried on as part of the private
life and no interference with this right under any circumstances
is permitted save within the terms of paragraph 2 of Article 8
(art. 8-2). This appears to be the interpretation put upon it by
the Court in its judgment.
It is not essentially different to describe the "private life"
protected by Article 8 з 1 (art. 8-1) as being confined to the
private manifestation of the human personality. In any given case
the human personality in question may in private life manifest
dangerous or evil tendencies calculated to produce ill-effects
upon himself or upon others. The Court does not appear to consider
as a material factor that the manifestation in question may
involve more than one person or participation by more than one
person provided the manifestation can be characterised as an act
of private life. If for the purposes of this case this assumption
is to be accepted, one proceeds to the question of whether or not
the interference complained of can be justified under paragraph 2
(art. 8-2). This in turn begs the question that under Article 8
(art. 8) the inseparable social dimensions of private life or
"private morality" are limited to the confines of paragraph 2 of
Article 8 (art. 8-2). It is beyond question that the interference,
if there was such, was in accordance with the law. The question
posed by paragraph 2 (art. 8-2) is whether the interference
permitted by the law is necessary in a democratic society in the
interests of the protection of health or morals or the rights and
freedoms of others.
9. This raises the age-old philosophical question of what is
the purpose of law. Is there a realm of morality which is not the
law's business or is the law properly concerned with moral
principles? In the context of United Kingdom jurisprudence and the
true philosophy of law this debate in modern times has been
between Professor H. L. A. Hart and Lord Devlin. Generally
speaking the former accepts the philosophy propounded in the last
century by John Stuart Mill while the latter contends that
morality is properly the concern of the law. Lord Devlin argues
that as the law exists for the protection of society it must not
only protect the individual from injury, corruption and
exploitation but it
"must protect also the institutions and the community of ideas,
political and moral, without which people cannot live together.
Society cannot ignore the morality of the individual any more than
it can his loyalty; it flourishes on both and without either it
dies".
He claims that the criminal law of England not only "has from
the very first concerned itself with moral principles but
continues to concern itself with moral principles". Among the
offences which he pointed to as having been brought within the
criminal law on the basis of moral principle, notwithstanding that
it could be argued that they do not endanger the public, were
euthanasia, the killing of another at his own request, suicide
pacts, duelling, abortion, incest between brother and sister.
These are acts which he viewed as ones which could be done in
private and without offence to others and need not involve the
corruption or exploitation of others. Yet, as he pointed out, no
one has gone so far as to suggest that they should all be left
outside the criminal law as matters of private morality.
10. It would appear that the United Kingdom does claim that in
principle it can legislate against immorality. In modern United
Kingdom legislation a number of penal statutes appear to be based
upon moral principles and the function of these penal sanctions is
to enforce moral principles. Cruelty to animals is illegal because
of a moral condemnation of enjoyment derived from the infliction
of pain upon sentient creatures. The laws restricting or
preventing gambling are concerned with the ethical significance of
gambling which is confined to the effect that it may have on the
character of the gambler as a member of society. The legislation
against racial discrimination has as its object the shaping of
people's moral thinking by legal sanctions and the changing of
human behaviour by having the authority to punish.
11. The opposite view, traceable in English jurisprudence to
John Stuart Mill, is that the law should not intervene in matters
of private moral conduct more than necessary to preserve public
order and to protect citizens against what is injurious and
offensive and that there is a sphere of moral conduct which is
best left to individual conscience just as if it were equatable to
liberty of thought or belief. The recommendations of the Wolfenden
Committee relied partly upon this view to favour the non-
intervention of the law in case of homosexual activities between
consenting adult males. On this aspect of the matter the Wolfenden
Committee stated:
"There remains one additional counter-argument which we believe
to be decisive, namely, the importance which society and the law
ought to give to individual freedom of choice in action in matters
of private morality. Unless a deliberate attempt is to be made by
society, acting through the agency of the law, to equate the
sphere of crime with that of sin, there must remain a realm of
private morality and immorality which is, in brief and crude
terms, not the law's business. To say this is not to condone or
encourage private immorality."
This aspect of the Wofenden Committee's report apparently
commends itself to the Court (see paragraphs 60 and 61 of the
judgment).
12. The Court also agrees with the conclusion in the Wolfenden
Report to the effect that there is a necessity for some degree of
control even in respect of consensual acts committed in private
notably where there is a call "to provide sufficient safeguards
against exploitation and corruption of others, particularly those
who are especially vulnerable because they are young, weak in body
or mind, inexperienced, or in a state of special physical,
official or economic dependence" (paragraph 49 of the judgment).
Furthermore, the Court accepts that some form of legislation is
necessary to protect not only particular sections of society but
also the moral ethos of society as a whole (ibid.). However,
experience has shown that exploitation and corruption of others is
not confined to persons who are young, weak in body or mind or
inexperienced or in a state of physical, moral or economic
dependence.
13. The fact that a person consents to take part in the
commission of homosexual acts is not proof that such person is
sexually orientated by nature in that direction. A distinction
must be drawn between homosexuals who are such beacause of some
kind of innate instinct or pathological constitution judged to be
incurable and those whose tendency comes from a lack of normal
sexual development or from habit or from experience or from other
similar causes but whose tendency is not incurable. So far as the
incurable category is concerned, the activities must be regarded
as abnormalities or even as handicaps and treated with the
compassion and tolerance which is required to prevent those
persons from being victimised in respect of tendencies over which
they have no control and for which they are not personally
responsible. However, other considerations are raised when these
tendencies are translated into activities. The corruption for
which the Court acknowledges need for control and the protection
of the moral ethos of the community referred to by the Court may
be closely associated with the translation of such tendencies into
activities. Even assuming one of the two persons involved has the
incurable tendency, the other may not. It is known that many male
persons who are heterosexual or pansexual indulge in these
activities not because of any incurable tendency but for sexual
excitement. However, it is to be acknowledged that the case for
the applicant was argued on the basis of the position of a male
person who is by nature homosexually predisposed or orientated.
The Court, in the absence of evidence to the contrary, has
accepted this as the basis of the applicant's case and in its
judgment rules only in respect of males who are so homosexually
orientated (see, for example, paragraphs 32, 41 and 60 of the
judgment).
14. If it is accepted that the State has a valid interest in
the prevention of corruption and in the preservation of the moral
ethos of its society, then the State has a right to enact such
laws as it may reasonably think necessary to achieve these
objects. The rule of law itself depends on a moral consensus in
the community and in a democracy the law cannot afford to ignore
the moral consensus of the community, whether by being either too
far below it or too far above it, the law is brought into
contempt. Virtue cannot be legislated into existence but non-
virtue can be if the legislation renders excessively difficult the
struggle after virtue. Such a situation can have an eroding effect
on the moral ethos of the community in question. The ultimate
justification of law is that it serves moral ends. It is true that
many forms of immorality which can have a corrupting effect are
not the subject of prohibitory or penal legislation. However such
omissions do not imply a denial of the possibility of corruption
or of the erosion of the moral ethos of the community but
acknowledge the practical impossibility of legislating effectively
for every area of immorality. Where such legislation is enacted it
is a reflection of the concern of the "prudent legislator".
Moreover, it must not be overlooked that much of the basis of
the Wolfenden Committee's recommendation that homosexual relations
between adult males should be decriminalised was the belief that
the law was difficult to enforce and that when enforced was likely
to do more harm than good by encouraging other evils such as
blackmail. This is obviously not necessarily of universal
validity. The relevant conditions may vary from one community to
another. Experience also shows that certain sexual activities
which are not in themselves contraventions of the criminal law can
also be fruitful subjects for blackmail when they offend the moral
ethos of the community, e.g. adultery, female homosexuality and,
even, where it is not illegal, male homosexuality.
15. Sexual morality is only one part of the total area of
morality and a question which cannot be avoided is whether sexual
morality is "only private morality" or whether it has an
inseparable social dimension. Sexual behaviour is determined more
by cultural influences than by instinctive needs. Cultural trends
and expectations can create drives mistakenly thought to be
intrinsic instinctual urges. The legal arrangement and
prescriptions set up to regulate sexual behaviour are very
important formative factors in the shaping of cultural and social
institutions.
16. In my view, the Court's reference to the fact that in most
countries in the Council of Europe homosexual acts in private
between adults are no longer criminal (paragraph 60 of the
judgment) does not really advance the argument. The twenty-one
countries making up the Council of Europe extend geographically
from Turkey to Iceland and from the Mediterranean to the Arctic
Circle and encompass considerable diversities of culture and moral
values. The Court states that it cannot overlook the marked
changes which have occurred in the laws regarding homosexual
behaviour throughout the member States (ibid.) It would be
unfortunate if this should lead to the erroneous inference that a
Euro-norm in the law concerning homosexual practices has been or
can be evolved.
17. Religious beliefs in Northern Ireland are very firmly held
and directly influence the views and outlook of the vast majority
of persons in Northern Ireland on questions of sexual morality. In
so far as male homosexuality is concerned, and in particular
sodomy, this attitude to sexual morality may appear to set the
people of Northern Ireland apart from many people in other
communities in Europe, but whether that fact constitutes a failing
is, to say the least, debatable. Such views on unnatural sexual
practices do not differ materially from those which throughout
history conditioned the moral ethos of the Jewish, Christian and
Muslim cultures.
18. The criminal law at no time has been uniform throughout the
several legal systems within the United Kingdom. The Court
recognises that where there are disparate cultural communities
residing within the same State it may well be that different
requirements, both moral and social, will face the governing
authorities (paragraph 56 of the judgment). The Court also
recognises that the contested measures must be seen in the context
of Northern Ireland society (ibid.) The United Kingdom Government,
having responsibility for statutory changes in any of the legal
systems which operate within the United Kingdom, sounded out
opinion in Northern Ireland on this question of changing the law
in respect of homosexual offences. While it is possible that the
United Kingdom Government may have been mistaken in its assessment
of the effect the sought-after change in the law would have on the
community in Northern Ireland, nevertheless it is in as good, if
not a better, position than is the Court to assess that situation.
Criminal sanctions may not be the most desirable way of dealing
with the situation but again that has to be assessed in the light
of the conditions actually prevailing in Northern Ireland. In all
cultures matters of sexual morality are particularly sensitive
ones and the effects of certain forms of sexual immorality are not
as susceptible of the same precise objective assessment that is
possible in matters such as torture or degrading and inhuman
treatment. To that extent the Court's reference in its judgment
(paragraph 60) to Tyrer's case is not really persuasive in the
present case. It is respectfully suggested that the Marckx
judgment is not really relevant in the present case as that
concerned the position of an illegitimate child whose own actions
were not in any way in question.
19. Even if it should be thought, and I do not so think, that
the people of Northern Ireland are more "backward" than the other
societies within the Council of Europe because of their attitude
towards homosexual practices, that is very much a value judgment
which depends totally upon the initial premise. It is difficult to
gauge what would be the effect on society in Northern Ireland if
the law were now to permit (even with safeguards for young people
and people in need of protection) homosexual practices of the type
at present forbidden by law. I venture the view that the
Government concerned, having examined the position, is in a better
position to evaluate that than this Court, particularly as the
Court admits the competence of the State to legislate in this
matter but queries the proportionality of the consequences of the
legislation in force.
20. The law has a role in influencing moral attitudes and if
the respondent Government is of the opinion that the change sought
in the legislation would have a damaging effect on moral attitudes
then in my view it is entiled to maintain the legislation it has.
The judgment of the Court does not constitute a declaration to the
effect that the particular homosexual practices which are subject
to penalty by the legislation in question virtually amount to
fundamental human rights. However, that will not prevent it being
hailed as such by those who seek to blur the essential difference
between homosexual and heterosexual activities.
21. Even the Wolfenden Report felt that one of the functions of
the criminal law was to preserve public order and decency and to
provide sufficient safeguards against the exploitation and
corruption of others and therefore recommended that it should
continue to be an offence "for a third party to procure or attempt
to procure an act of gross indecency between male persons whether
or not the act to be procured constitutes a criminal offence".
Adults, even consenting adults, can be corrupted and may be
exploited by reason of their own weaknesses. In my view this is an
area in which the legislature has a wide discretion or margin of
appreciation which should not be encroached upon save where it is
clear beyond doubt that the legislation is such that no reasonable
community could enact. In my view no such proof has been
established in this case.
22. In the United States of America there has been considerable
litigation concerning the question of privacy and the guarantees
as to privacy enshrined in the Constitution of the United States.
The United States Supreme Court and other United States courts
have upheld the right of privacy of married couples against
legislation which sought to control sexual activities within
marriage, including sodomy. However, these courts have refused to
extend the constitutional guarantee of privacy which is available
to married couples to homosexual activities or to heterosexual
sodomy outside marriage. The effect of this is that the public
policy upholds as virtually absolute privacy within marriage and
privacy of sexual activity within the marriage.
It is a valid approach to hold that, as the family is the
fundamental unit group of society, the interests of marital
privacy would normally be superior to the State's interest in the
pursuit of certain sexual activities which would in themselves be
regarded as immoral and calculated to corrupt. Outside marriage
there is no such compelling interest of privacy which by its
nature ought to prevail in respect of such activities.
23. It is to be noted that Article 8 з 1 (art. 8-1) of the
Convention speaks of "private and family life". If the ejusdem
generis rule is to be applied, then the provision should be
interpreted as relating to private life in that context as, for
example, the right to raise one's children according to one's own
philosophical and religious tenets and generally to pursue without
interference the activities which are akin to those pursued in the
privacy of family life and as such are in the course of ordinary
human and fundamental rights. No such claim can be made for
homosexual practices.
24. In my opinion there has been no breach of Article 8 (art.
8) of the Convention.
Article 14 (art. 14)
25. I agree with the judgment of the Court in respect of
Article 14 (art. 14).
|
