Право
Навигация
Реклама
Ресурсы в тему
Реклама

Секс все чаще заменяет квартплату

Новости законодательства Беларуси

Новые документы

Законодательство Российской Федерации

 

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА ОТ 23.06.1981 ЛЕ КОНТ (LE COMPTE), ВАН ЛЕВЕН (VAN LEUVEN) И ДЕ МЕЙЕР (DE MEYERE) ПРОТИВ БЕЛЬГИИ [РУС. (ИЗВЛЕЧЕНИЕ), АНГЛ.]

(по состоянию на 20 октября 2006 года)

<<< Назад


                                               [неофициальный перевод]
   
                  ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
                                   
                           СУДЕБНОЕ РЕШЕНИЕ
              ЛЕ КОНТ (LE COMPTE), ВАН ЛЕВЕН (VAN LEUVEN)
                 И ДЕ МЕЙЕР (DE MEYERE) ПРОТИВ БЕЛЬГИИ
                                   
                    (Страсбург, 23 июня 1981 года)
   
                             (Извлечение)
   
          КРАТКОЕ НЕОФИЦИАЛЬНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ДЕЛА
   
                           A. Основные факты
   
       a)  В  июне  1971  г.  Совет Ордена врачей  провинции  Западная
   Фландрия  лишил  д-ра Ле Конта, 1929 г. рождения, права  заниматься
   медицинской  практикой  в  течение  трех  месяцев;  основанием  для
   такого  решения  послужило то, что последний опубликовал  в  прессе
   сообщение   о  санкциях,  которые  ранее  были  на  него   наложены
   дисциплинарными   органами   Ордена,   и   высказывал   критические
   замечания,   оскорбительные  для  Ордена.   Решение   Совета   было
   подтверждено  в  октябре  1972  г.  апелляционным  советом  Ордена,
   который, однако, не подтвердил обвинения в оскорблении. В мае  1974
   г.   Кассационный   суд  отклонил  жалобу  заявителя   на   решение
   апелляционного   совета.   С  этого  момента   был   проведен   ряд
   дисциплинарных  разбирательств  за  разглашение  в   прессе   спора
   заявителя  с Орденом, а также и уголовных - за его отказ  выполнить
   решения советов Ордена.
       b)  В  январе  1973  г.  д-ру  Ван Левену  и  д-ру  Де  Мейеру,
   соответственно  1931-го  и  1940  г.  рождения,  были   предъявлены
   обвинения их коллегами в нарушении норм профессиональной  этики:  в
   частности,  утверждалось,  что  они  систематически  занижали  свои
   гонорары  (даже при дежурствах) до сумм, компенсируемых  страховыми
   кассами  социального обеспечения, и бесплатно раздавали  в  частных
   домах  журнал,  выходивший два раза в месяц, в котором  насмехались
   над   врачами   по  общим  заболеваниям.  Совет  Ордена   провинции
   Восточная  Фландрия  принял решение о лишении их  права  заниматься
   врачебной практикой в течение одного месяца. Рассмотрев их  жалобу,
   апелляционный   совет   Ордена   сократил   срок   отстранения   от
   медицинской  практики  до  пятнадцати  дней.  В  апреле   1975   г.
   Кассационный суд отклонил их жалобу.
   
           B. Разбирательство в Комиссии по правам человека
   
       В  своих жалобах, переданных в Комиссию 28 октября 1974 г. и 21
   октября  1975 г. соответственно, все три заявителя утверждали,  что
   обязательное   нахождение   в  составе  Ордена   и   соответственно
   обязанность  подчиняться  его  правилам  противоречит   статье   11
   Конвенции  и что в ходе их дисциплинарного преследования  они  были
   лишены  гарантий,  установленных статьей 6 Конвенции.  Жалобы  были
   признаны  частично приемлемыми к рассмотрению - 6 октября  1976  г.
   (Ле  Конт)  и  10  марта  1977 г. (Ван Левен).  Тогда  же  Комиссия
   приняла  решение об объединении этих дел; после безуспешной попытки
   добиться мирового соглашения сторон Комиссия подготовила доклад,  в
   котором установила факты и пришла к выводу о том, что:
       не было нарушения статьи 11 п. 1 Конвенции, ибо Орден врачей не
   является ассоциацией (единогласно);
       статья 6 п. 1 применима к спорам, повлекшим дисциплинарные меры
   против заявителей (восемь голосов против трех);
       имело  место нарушение статьи 6 п. 1, поскольку дело заявителей
   не    разбиралось   "публично"   (восемь   голосов   против   трех)
   "беспристрастным судом" (семь голосов против четырех).
       Европейская  комиссия передала дело в Суд  14  марта  1980  г.,
   Правительство Бельгии - 23 апреля 1980 г.
   
                    ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ СУДЕБНОГО РЕШЕНИЯ
   
                             ВОПРОСЫ ПРАВА
   
                  I. О первичной жалобе по статье 10
   
       38.  В начале разбирательства дела, кроме статей 6 п. 1,  11  и
   17, врачи Ле Конт, Ван Левен и Де Мейер ссылались на статью 10:  по
   их  утверждению, дисциплинарные санкции, наложенные  на  них,  были
   направлены  на  то,  чтобы  не  дать им возможность  распространять
   некоторые  идеи  и информацию. Таким образом, опротестовывались  не
   процедура   принятия  Орденом  решений  и  не  обязанность   врачей
   вступать  в Орден, а само содержание принятых решений. Это  был  не
   просто  один из доводов в обоснование их жалоб по статьям 6  п.  1,
   11  и  17, а отдельная жалоба. Она была отклонена Комиссией в связи
   с  неисчерпанием внутренних средств защиты (см. п. 36  выше)  и  не
   вошла  в  материалы  дела,  переданные в  Суд  (см.,  в  частности,
   Решение  по делу Шиссера от 4 декабря 1979 г. Серия A,  т.  34,  с.
   17, п. 41).
   
             II. О предполагаемом нарушении статьи 6 п. 1
   
       39. Заявители считают себя пострадавшими от нарушений статьи  6
   п. 1, которая гласит:
       "1.  Каждый человек имеет право при определении его гражданских
   прав   и   обязанностей  или  при  рассмотрении  любого  уголовного
   обвинения,   предъявляемого  ему,  на  справедливое   и   публичное
   разбирательство  дела в разумный срок независимым и беспристрастным
   судом,  созданным на основании закона. Судебное решение объявляется
   публично, однако пресса и публика могут не допускаться на  судебные
   заседания  в  течение всего процесса или его части по  соображениям
   морали,  общественного порядка или государственной  безопасности  в
   демократическом  обществе,  а  также когда  того  требуют  интересы
   несовершеннолетних или для защиты частной жизни  сторон,  или  -  в
   той  мере,  в  какой это, по мнению суда, строго необходимо  -  при
   особых   обстоятельствах,  когда  гласность  нарушала  бы  интересы
   правосудия".
       40.   Учитывая   выдвигаемые  заявителями  требования,   первая
   проблема,  которую необходимо решить, - это вопрос  о  применимости
   статьи  6  п.  1;  таковой  ее считает большинство  Комиссии  и  не
   считает Правительство.
   
                    A. О применимости статьи 6 п. 1
   
       41.  Статья 6 п. 1 действует только в отношении споров о правах
   и   обязанностях  гражданско-правового  характера  и  "рассмотрения
   любого  уголовного  обвинения". Некоторые  дела  не  подпадают  под
   действие данной статьи, т.к. их нельзя отнести ни к одной  из  этих
   категорий;  Суд  это  констатировал  неоднократно  (см.   например,
   Решение  по делу Лоулесса от 1 июля 1961 г. Серия A, т. 3,  с.  51,
   п.  12; Решение по делу Неймастера от 27 июня 1968 г. Серия  A,  т.
   8,  с. 43, п. 23; Решение по делу Гуцарди от 6 ноября 1980 г. Серия
   A, т. 39, с. 40, п. 108).
       42.    Таким    образом,   как   это   совершенно   справедливо
   подчеркивается  Правительством в его  ссылке  на  Решение  по  делу
   Энгеля  от 8 июня 1976 г., дисциплинарные преследования как таковые
   не  относятся к "уголовным делам"; однако в конкретных случаях дело
   может обстоять совершенно иначе (Серия A, т. 22, с. 33 - 36, п.  80
   - 85).
       Равным  образом такие преследования не сводятся обычно к спорам
   о  правах и обязанностях гражданско-правового характера (там ж,  с.
   37,  п. 87 in fine). Однако не исключена возможность того, что  при
   некоторых  обстоятельствах дело будет обстоять иначе.  До  сих  пор
   Суду  не  приходилось  специально решать подобный  вопрос;  в  деле
   Кенига,  упомянутом Правительством и Комиссией, заявитель жаловался
   только  на большие сроки прохождения дела в административном  суде,
   после   того  как  исполнительный  орган  лишил  его  лицензии   на
   управление   клиникой,  а  затем  запретил  заниматься  медицинской
   практикой (Решение от 28 июня 1978 г., Серия A, т. 27, с. 8, п.  18
   и  с. 28, п. 85; см. также вышеуказанное Решение по делу Энгеля, с.
   36 - 37, п. 87, первый абзац).
       43.  В данном случае необходимо установить, применима ли статья
   6  п. 1 к части процедуры или к ней в целом при прохождении дела по
   всем   инстанциям:   в   советах  провинций  и   апелляционном,   в
   компетенции  которых находятся дисциплинарные вопросы,  а  затем  в
   Кассационном суде, который является судебным органом.
       Правительство, Комиссия и заявители обсуждали данную  проблему,
   по  крайней мере после принятия Решения о приемлемости от 6 октября
   1976  г.  и  10 марта 1977 г., только в свете "спора о  гражданско-
   правовых  правах и обязанностях". Суд считает уместным и  для  себя
   рассматривать дело с этих позиций.
   
        1. О наличии "судебных споров" о правах и обязанностях
                    гражданско-правового характера
   
       44.  Решения по делу Рингейзена от 16 июля 1971 г. и Кенига  от
   28  июня  1978  г.  дают  возможность  выявить  некоторые  значения
   формулы  "гражданско-правовые права и обязанности". Первое значение
   показывает, что она охватывает "любую процедуру, результат  которой
   является  определяющим  в  отношении прав и  обязанностей  частного
   характера",  даже  если  речь идет о споре между  частным  лицом  и
   органом   государственной  власти;  безотносительно  к   тому,   на
   основании  какого "закона должен быть разрешен спор" и какой  орган
   компетентен вынести данное Решение (Серия A, т. 13, с. 39, п. 94).
       Эта  формула  лежала в основе дела Кенига и среди обсуждавшихся
   прав  было право на "продолжение медицинской практики по "получении
   необходимых разрешений". В свете обстоятельств того дела Суд  отнес
   это  право  к области частного права, т. е. гражданского,  в  свете
   статьи  6 п. 1 (вышеуказанное дело, с. 29 - 32, п. 88 - 91 и  93  -
   95).
       В  последующей судебной практике эти выводы получили развитие в
   Решении  по  делу Голдера от 21 февраля 1975 г. По этому  делу  Суд
   пришел  к заключению о том, что "статья 6 п. 1 гарантирует  каждому
   право  на то, чтобы любая жалоба, связанная с гражданскими  правами
   и  обязанностями, рассматривалась в судебной инстанции"  (Серия  A,
   т.  18,  с. 18, п. 36). Из этого следует, кроме всего прочего,  что
   эта  статья  действует не только в отношении уже начатой процедуры:
   на   нее   может   ссылаться   каждый,   кто,   считая   незаконным
   вмешательство  в осуществление одного из своих (гражданских)  прав,
   заявит,  что не имел возможности возбудить дело в суде,  отвечающем
   требованиям статьи 6 п. 1.
       45.   В   настоящем  деле  следует  прояснить  первый   момент:
   действительно  ли  речь  идет о "судебном  споре"  в  смысле  "двух
   противостоящих      требований"     (выступление      представителя
   Правительства)?
       Дух  Конвенции  требует воспринимать это выражение  не  в  узко
   техническом   значении,  а  дать  ему  скорее   материальное,   чем
   формальное  определение, тем более что в  английском  тексте  п.  1
   статьи  6 эта "идея спора" четко не отражена ("In the determination
   of  his  civil  rights  and  obligations",  т.е.  буквально  -  при
   определении  его гражданских прав и обязанностей;  ср.  статью  49:
   "dispute" - "спор").
       Если  исходить  из  того, что французское слово  "contestation"
   говорит   о   том,   что  спор  имеет  место,  то  материалы   дела
   свидетельствуют  совершенно  четко  о  его  наличии.  Орден  врачей
   обвинил   заявителей  в  дисциплинарных  нарушениях,  им   пришлось
   защищаться,  и  на них были наложены санкции. Компетентным  советом
   провинции  они  были  признаны виновными и  временно  лишены  права
   заниматься  профессиональной деятельностью:  в  отношении  д-ра  Ле
   Конта это было сделано заочно (Западная Фландрия), а в отношении д-
   ра  Ван  Левена и д-ра Де Мейера (Восточная Фландрия) - после  того
   как   их  доводы  были  заслушаны  советом.  Их  дела  рассматривал
   апелляционный  совет, где участвовали все трое;  пользуясь  помощью
   адвоката, они ссылались, в частности, на статью 6 п. 1 и на  статью
   11.  Искомого  результата  они  в целом  не  добились,  после  чего
   обратились в Кассационный суд, ссылаясь, в частности, на  Конвенцию
   (см. п. 10 - 11 и 15 - 19 выше).
       46.  Важно,  чтобы  "спор" относился к "правам  и  обязанностям
   гражданско-правового   характера"  и  чтобы   результат   судебного
   разбирательства   был   "определяющим"  для   такого   права   (см.
   вышеуказанное Решение по делу Рингейзена).
       По утверждению заявителей, речь шла об их праве продолжать свою
   профессиональную деятельность; в Решении по делу Кенига от 28  июня
   1978  г. как раз и признавался "гражданский характер" данного права
   (см. вышеупомянутое Решение, с. 31 - 32, п. 91 и 93).
       По  утверждению  Правительства,  решения  советов  провинций  и
   апелляционного в данном случае имели лишь "косвенное  действие".  В
   противовес   тому,   что  было  сделано  административными   судами
   Германии  по  делу  Кенига,  бельгийские  компетентные  органы,  по
   утверждению     Правительства,    не    проверяли     правомерность
   предшествующего  акта об изъятии лицензии на медицинскую  практику:
   им  надлежало  лишь  проверить, были  ли  нарушения  в  медицинской
   этике,  которые оправдывали наложение дисциплинарных взысканий.  Во
   всяком   случае  "спор"  по  поводу  права  на  дальнейшее  занятие
   медицинской практикой" возник "на последующем этапе": т.е. когда д-
   ра  Ле  Конт,  Ван Левен и Де Мейер обратились в Кассационный  суд,
   назвав   незаконными   меры,   принятые   по   отношению   к   ним.
   Правительство  утверждало также, что право не  имеет  "гражданского
   характера";  и  оно  призывало Суд отойти от той  позиции,  которая
   была принята в Решении по делу Кенига.
       47.  Что  касается вопроса о том, идет ли речь именно  об  этом
   праве,  то  Суд  считает,  что каждый из двух  официальных  текстов
   статьи   6  п.  1  Конвенции  (французский  "contestation  sur"   -
   "оспаривание"  и  английский "determination  of"  -  "определение")
   говорит  не  о тонких связях и отдаленных последствиях; гражданские
   права  и  обязанности должны быть очевидным предметом или одним  из
   предметов  "спора";  результат  судебного  процесса  имеет   прямое
   значение для установления этих прав.
       Согласившись  в  этом с Правительством, Суд  не  разделяет  его
   мнения  о том, что в данных делах не было прямой зависимости  между
   вышеуказанными  спорами и правом на дальнейшее занятие  медицинской
   практикой.     Решение    о    приостановлении     профессиональной
   деятельности,  принятое  советом  провинции  30  июня  1971  г.   в
   отношении д-ра Ле Конта и 24 октября 1973 г. в отношении д-ров  Ван
   Левена  и  Де Мейера, лишало их, хоть и временно, права  заниматься
   медицинской   практикой.  Именно  это  право   и   было   предметом
   рассмотрения в апелляционном совете и в Кассационном суде.
       48.  Врачи, практикующие как лица свободных профессий, каковыми
   и  являются  заявители, реализуют свое право на занятие медицинской
   практикой  в  частных правоотношениях с клиентами и  пациентами;  в
   соответствии  с правом Бельгии такие отношения обычно  имеют  форму
   договорных   или  квазидоговорных  отношений  и  в   любом   случае
   устанавливаются непосредственно между отдельными лицами;  публичные
   власти   не  могут  сколько-нибудь  существенным  или  определяющим
   образом  вмешиваться  в этот процесс. Таким образом,  речь  идет  о
   праве,  имеющем частный характер, независимо от специфики профессии
   врача,  ее  общественной  значимости  и  тех  особых  обязанностей,
   которые с ней связаны.
       Таким  образом, Суд приходит к заключению о применимости статьи
   6  п. 1; как и по делу Кенига (см. вышеуказанное Решение, с. 32, п.
   95),  Суд не считает необходимым изучать вопрос о том, является  ли
   понятие  "гражданские  права" более широким,  чем  понятие  "права,
   имеющие частный характер".
       49. Два члена Комиссии, г-н Фровейн и г-н Полак, в своем особом
   мнении  подчеркивают, что в настоящем споре затрагивался вопрос  не
   об  изъятии лицензии на медицинскую практику, как это было  в  деле
   Кенига,  а о ее временном приостановлении на относительно небольшой
   срок:  три  месяца для д-ра Ле Конта, две недели -  для  д-ров  Ван
   Левена  и  Де Мейера. По их мнению, такое временное приостановление
   не   является  вмешательством  в  гражданские  права;   оно   может
   рассматриваться как простое их ограничение.
       Эта    позиция,    которую    Правительство    разделяет    как
   "субсидиарную",  не  разделяется  Судом.  Обжалованное  заявителями
   временное   приостановление  медицинской  практики   в   противовес
   некоторым    другим   дисциплинарным   наказаниям,   которым    они
   подверглись (предупреждение, порицание, выговор - см. п. 32  выше),
   явно  представляет  собой  прямое и  существенное  вмешательство  в
   осуществление права на медицинскую практику. Несмотря на  временный
   характер, данная мера представляла собой вмешательство в это  право
   (ср.  mutatis  mutandis вышеуказанное Решение по делу  Голдера,  с.
   13,  п. 26); определение "гражданских прав и обязанностей",  о  чем
   говорит  п.  1 статьи 6, имеет целью подтвердить не только  наличие
   этого права как такового, но определять также сферу его действия  и
   условия,    которыми   лицо,   обладающее   этим   правом,    может
   пользоваться.
       50.  Поскольку оспариваемые решения должны рассматриваться  как
   относящиеся   к  вопросу  о  "правах  и  обязанностях   гражданско-
   правового  характера",  заявители имели право  на  рассмотрение  их
   дела  в  "суде", отвечающем требованиям статьи 6 п. 1 (см.  Решение
   по делу Голдера, с. 18, п. 36).
       51.  Фактически  этим  случаем  занимались  три  органа:  Совет
   провинции, апелляционный совет и Кассационный суд. В связи  с  этим
   возникает  вопрос, отвечали ли эти органы требованиям статьи  6  п.
   1.
       a)  Суд не считает необходимым устанавливать, как обстояло дело
   с  советом провинции. Хотя статья 6 п. 1 гарантирует "право на суд"
   (см.  п.  44  выше), государства - члены тем не  менее  не  обязаны
   ограничивать  рассмотрение гражданско-правовых  споров  процедурой,
   каждый  этап  которой должен проходить в "судах" в  соответствии  с
   установленными     правилами.     Предварительное     вмешательство
   административных  или  корпоративных  органов  и  даже  a  fortiori
   юрисдикционных  органов,  не  во всем отвечающих  всем  необходимым
   требованиям,  может  оказаться оправданным в связи  с  требованиями
   гибкости  и  эффективности,  вполне  совместимыми  с  защитой  прав
   человека;  это  отвечает правовой традиции многих  стран  -  членов
   Совета  Европы.  В этом смысле Суд признает справедливость  доводов
   Правительства и г-на Спердути в его несовпадающем мнении.
       b)  Когда  совет  провинции  временно  лишил  права  заниматься
   профессиональной  деятельностью д-ров Ле Конта,  Ван  Левена  и  Де
   Мейера, они обратились в апелляционный совет.
       По    утверждению   Правительства,   этот   совет   не   должен
   соответствовать требованиям статьи 6 п. 1, т.к. его  решение  может
   быть  обжаловано  в  Кассационный суд,  процедура  в  котором,  без
   всякого сомнения, должна соответствовать этим требованиям.
       Суд  не  согласен с этими доводами. Как в отношении гражданских
   дел,  так  и в отношении уголовных (Решение по делу Девеера  от  27
   февраля 1980 г. Серия A, т. 35, с. 24 - 25, п. 48) статья  6  п.  1
   не  делает  различий между вопросами факта и права. И те  и  другие
   имеют  определяющее значение для исхода процесса, предмет  которого
   "гражданские  права и обязанности". И те и другие  обоюдно  значимы
   для  "права на суд" (см. Решение по делу Голдера, с. 18, п.  36)  и
   для  правового разрешения спора (см. Решение по делу Кенига, с. 34,
   п.  98  in  fine).  Кассационный суд не  рассматривает  фактические
   обстоятельства,  равно  как  не  проверяет  соразмерность  вины   и
   наказания (см. п. 33 выше). Это означает, что требования  статьи  6
   п.  1  будут выполнены только в том случае, если им будет  отвечать
   апелляционный суд.
   
                  2. О наличии "уголовных обвинений"
   
       52.  Принимая  решение о приемлемости жалоб, Комиссия  заявила,
   что   органы  Ордена  врачей  не  должны  были  решать  вопрос   об
   обоснованности уголовных обвинений; Комиссия напоминает об  этом  в
   п. 67 своего доклада.
       53.  Суд  считает излишним решать вопрос, который не  поставлен
   заявителями перед Судом: как и в деле Кенига (см. Решение, с. 32  -
   33,  п.  96)  вопросы, относящиеся к нормам статьи 6,  о  нарушении
   которых   заявляют   заявители,   равнозначны   в   отношении   как
   гражданских, так и уголовных дел.
   
                     B. О соблюдении статьи 6 п. 1
   
       54.  С  учетом  требования, установленного  в  п.  51,  уместно
   выяснить,  соответствовали  ли по своим  полномочиям  апелляционный
   совет  и  Кассационный суд требованиям статьи  6  п.  1:  первый  -
   потому  что  только  он  провел  полную  проверку  мер,  касающихся
   гражданских  прав,  второй - потому что он  проводил  окончательную
   проверку   законности   этих   мер.  Необходимо,   таким   образом,
   установить,   являлся   ли   каждый   из   них   "независимым"    и
   "беспристрастным"  судом,  "созданным  на  основании   закона",   и
   осуществил ли он "публичное" разбирательство дела заявителей.
       55.  В отличие от Кассационного суда в отношении апелляционного
   совета  как  юрисдикционного органа имеются  некоторые  сомнения  в
   том,  может ли он быть назван судом в собственном смысле  слова.  В
   соответствии  с  судебной  практикой  Суда  (см.  Решение  по  делу
   Неймастера, с. 44; Решение по делу Де Вильде, Оомс и Версип  против
   Бельгии  от  18 июня 1971 г. Серия A, т. 12, с. 41, п. 78;  Решение
   по  делу  Рингейзена,  с.  39, п. 95),  заслуживает  название  суда
   орган,  отвечающий ряду требований: независимость по отношению  как
   к   исполнительной   власти,  так  и   к   сторонам   в   процессе,
   продолжительность мандата членов суда, гарантии судебной  процедуры
   -  многие из этих требований фигурируют в самом тексте статьи 6  п.
   1.  По мнению Суда, таков и данный случай с учетом приводимых далее
   уточнений.
       56. Кассационный суд несомненно основан на законе, поскольку он
   учрежден   Конституцией  (статья  95);  апелляционный  совет,   как
   отмечает  Суд вместе с Комиссией и Правительством, был  создан  как
   любой  другой орган Ордена врачей на основании Закона  от  25  июля
   1938 г., реорганизован в соответствии с Королевским указом N 79  от
   10  ноября 1967, который, в свою очередь, был основан на Законе  от
   31  марта 1967 г., передавшем королю некоторые полномочия  (см.  п.
   20 выше).
       57.  Независимость Кассационного суда не может быть  поставлена
   под  сомнение  (см. Решение по делу Делькура от 17 января  1970  г.
   Серия  A,  т.  11, с. 19, п. 35). По мнению Суда,  который  в  этом
   вопросе  согласен с Комиссией и Правительством, то же можно сказать
   и   об  апелляционном  совете.  В  самом  деле,  в  составе  совета
   обеспечен  полный  паритет между практикующими  врачами  и  судьями
   судебного  ордена, председателем совета является судья, назначаемый
   королем,  который имеет право решающего голоса в случае  разделения
   голосов  поровну.  Продолжительность мандата членов  совета  (шесть
   лет) дает дополнительные гарантии (см. п. 26 выше).
       58.  В  отношении беспристрастности Кассационного суда  никаких
   проблем нет (см. вышеуказанное Решение по делу Делькура, с. 19,  п.
   35).
       Что  же  касается  апелляционного совета, то Комиссия  выразила
   мнение  о  том,  что  в данном деле он не является  беспристрастным
   судом, ибо если судьи могут быть признаны нейтральными, то врачи  -
   члены  этого  совета  скорее отрицательно относятся  к  заявителям,
   т.к.  их интересы близко соприкасались с интересами одной из сторон
   процесса.
       Суд   не  разделяет  этого  мнения  в  отношении  состава  этой
   юрисдикции;  наличие в нем судей, занимающих половину мест,  в  том
   числе  и  место председателя с решающим голосом (см. п.  26  выше),
   является  достаточным залогом беспристрастности, а система  выборов
   врачей  советом  провинции не является достаточным  основанием  для
   обвинения  в  пристрастности  (ср. mutatis  mutandis  вышеуказанное
   Решение по делу Рингейзена, с. 40, п. 97).
       Что  касается беспристрастности лично каждого из членов совета,
   то  это  должно  презюмироваться, пока не будет доказано  обратное;
   как   подчеркивает   Правительство,  ни  один  из   заявителей   не
   воспользовался своим правом на отвод (см. п. 31 выше).
       59.  Королевский указ от 6 февраля 1970 г. абсолютно  исключает
   всякую гласность как во время слушаний в апелляционном совете,  так
   и при оглашении его решений (см. п. 31 и 34 выше).
       Статья  6  пункт 1 Конвенции содержит некоторые  исключения  из
   правила  публичности судебного разбирательства, но  эти  исключения
   связаны   с   определенными  условиями.  Между  тем  из  материалов
   совершенно  не  следует, что какое бы то ни было  из  этих  условий
   было  налицо в данных делах. Ни нарушения, которые вменялись в вину
   заявителям,  ни  претензии заявителей к  Ордену  врачей  по  своему
   характеру  не  относились к искусству врачевания. В  данном  случае
   речь  не  шла ни о соблюдении профессиональной тайны, ни  о  защите
   личной  жизни  этих  врачей  или  пациентов;  Суд  не  поддерживает
   противоположное   мнение  Правительства.  Среди   всех   оснований,
   перечисленных  во  второй фразе п. 1 статьи 6, нет  таких  мотивов,
   которые  могли бы оправдать закрытость разбирательства, да  и  само
   Правительство не привело таких мотивов.
       Таким  образом, врачи Ле Конт, Ван Левен и Де Мейер имели право
   на  открытое  разбирательство. По правде говоря, ни дух,  ни  буква
   статьи   6   п.   1   не   мешали  им  отказаться   от   публичного
   разбирательства по собственному специально выраженному желанию  или
   с  их  молчаливого  согласия  (ср. вышеуказанное  Решение  по  делу
   Девеера,  с.  26,  п.  49);  если такого  рода  разбирательство  по
   дисциплинарным вопросам проходит с согласия заинтересованного  лица
   при  закрытых  дверях,  то  это не является  нарушением  Конвенции.
   Однако  в  данном деле заявители явно желали и требовали проведения
   публичного разбирательства. Статья 6 п. 1 не позволяла  им  в  этом
   отказать,  поскольку  данное  дело не  подпадало  ни  под  один  из
   случаев, перечисленных в ее пункте первом.
       60.  Публичность процесса в Кассационном суде Бельгии не  может
   компенсировать  установленное упущение. Ведь этот  высший  судебный
   орган "не рассматривает дело по существу" (статьи 95 Конституции  и
   23  Королевского  декрета N 79), так что многие  аспекты  "споров",
   связанных  с "определением прав и обязанностей гражданско-правового
   характера",  уходят из-под его контроля (см. п. 33 и  51  выше).  И
   получилось, что по вопросам, связанным с данным делом, не  было  ни
   публичного  разбирательства, ни публичного объявления решения,  как
   это требует статья 6 п. 1.
       61. Таким образом, дело заявителей не разбиралось "публично"  в
   суде,  обладающем полнотой компетенции, что не соответствует статье
   6 п. 1 в обстоятельствах данного дела.
   
               III. О предполагаемом нарушении статьи 11
   
       62. Заявители ссылаются на нарушение статьи 11, которая гласит:
       "1. Каждый человек имеет право на свободу мирных собраний и  на
   свободу    ассоциации   с   другими,   включая   право    создавать
   профессиональные  союзы  и  вступать в  таковые  для  защиты  своих
   интересов.
       2.  Осуществление  этих прав не подлежит никаким  ограничениям,
   кроме  тех,  которые  установлены законом и  которые  необходимы  в
   демократическом  обществе в интересах государственной  безопасности
   и  общественного спокойствия, в целях предотвращения беспорядков  и
   преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты  прав
   и  свобод  других  лиц.  Настоящая статья не препятствует  введению
   законных  ограничений на осуществление этих прав лицами,  входящими
   в  состав  вооруженных  сил, полиции или  административных  органов
   государства".
       По  утверждению заявителей, обязанность вступать в Орден врачей
   (см.  п.  21  выше)  нарушает право на свободу ассоциации  (которое
   предполагает так же свободу не вступать в ассоциации) и выходит  за
   рамки ограничений, установленных статьей 11 п. 2; кроме того,  само
   создание Ордена врачей ограничивает вышеуказанную свободу.
       63.  В  своем докладе Комиссия единогласно выражает  мнение,  в
   целом  сходное с утверждением Правительства, о том,  что  по  своей
   правовой  природе и с учетом его чисто публичной функции  Орден  не
   имеет характера ассоциации в смысле статьи 11 п. 1.
       64. Суд констатирует, во-первых, что Орден врачей Бельгии - это
   институт  публичного  права. Будучи созданным законодателем,  а  не
   частными лицами, он интегрирован в государственные структуры,  и  в
   большинстве  из  его  органов имеются судьи,  назначаемые  королем.
   Орден  преследует цель, представляющую общественный  интерес,  т.е.
   охрану    здоровья    людей,   обеспечивая   в    соответствии    с
   законодательством некоторый публичный контроль за  профессиональной
   деятельностью  врачей.  В  рамках данной компетенции  Орден  должен
   определить  структуру  и членство в нем. Для  осуществления  задач,
   которые  бельгийское государство поставило перед ним, он пользуется
   в  соответствии  с  законом очень широкими  правами,  в  том  числе
   административными и дисциплинарными, и использует в  связи  с  этим
   процедуры, свойственные публичной власти (см. п. 20 - 34 выше).
       65. С учетом всех этих моментов, взятых в целом, Орден не может
   быть  признан ассоциацией в смысле статьи 11. Кроме того,  создание
   данного  Ордена  бельгийским государством не является  препятствием
   для  врачей создавать профессиональные ассоциации и вступать в них,
   в  противном случае статья 11 была бы нарушена. Тоталитарные режимы
   прибегали  и  прибегают до сих пор к созданию  некоторых  особых  и
   закрытых   организаций,  принудительно  загоняя  в   них   лиц   по
   профессиям  и подменяя ими традиционные профессиональные ассоциации
   и   профсоюзы.   Авторы  Конвенции  имели   в   виду   именно   эти
   злоупотребления   и   предотвратили   их   (Recueil   des   Travaux
   {prеparatoires}, <*> v. II, p. 117 - 119).
   --------------------------------
       <*> Здесь и далее по тексту слова на национальном языке набраны
   латинским шрифтом и выделены фигурными скобками.
   
       Суд   отмечает,   что  в  Бельгии  имеется  много   ассоциаций,
   занимающихся защитой профессиональных интересов врачей,  в  которые
   они  вольны  вступать или не вступать (см. п. 22  выше).  При  этих
   обстоятельствах   наличие   Ордена   врачей,   и   как   следствие,
   обязанность  врачей быть в его списке и подчиняться органам  Ордена
   не  преследуют  цели  ограничения и  тем  более  ликвидации  права,
   гарантированного статьей 11 п. 1.
       66.  Поскольку  нет  нарушения права  на  свободу,  защищаемого
   статьей 11 п. 1, нет необходимости рассматривать вопрос в свете  п.
   2  и устанавливать, закреплена ли в Конвенции свобода не вступать в
   ассоциации.
   
                       IV. Применение статьи 50
   
       67.  Во  время слушаний адвокат заявителей обратился к  Суду  с
   просьбой  предоставить им, в случае если будет  признано  нарушение
   Конвенции,  справедливое  возмещение на основании  статьи  50.  При
   этом  он  добавил,  что  "еще  не  может  определить  точную  сумму
   возмещения  в  связи  с  возможностью  компенсации,  пусть  даже  и
   частичной, в соответствии с внутренним правом Бельгии".
       Правительство   относительно   применения    статьи    50    не
   высказывалось.
       68.  Хотя  данный  вопрос  поднят в связи  со  статьей  47  bis
   Регламента,  он еще должным образом не подготовлен. Суд откладывает
   его  рассмотрение и считает, что при данных обстоятельствах следует
   направить дело в Палату в соответствии со статьей 50 Регламента.
   
                        ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД
   
       1. Постановил пятнадцатью голосами против пяти, что статья 6 п.
   1 Конвенции применима в данном деле;
       2.  Постановил шестнадцатью голосами против четырех, что  имеет
   место  несоответствие  этой  статье, так  как  дело  заявителей  не
   разбиралось публично в суде, обладающем полнотой компетенции;
       3.  Постановил единогласно, что не было нарушения других  жалоб
   заявителей по данной статье, а также статьи 11;
       4. Постановил единогласно, что вопрос о применении статьи 50 не
   готов к рассмотрению:
       a) в связи с этим оно отложено;
       b) дело направлено в Палату согласно статье 50 п. 4 Регламента.
   
       Совершено   на   французском   и  английском   языках,   причем
   французский  текст является аутентичным, и оглашено во Дворце  прав
   человека в Страсбурге 23 июня 1981 г.
   
                                                          Председатель
                                                          Жерар ВИАРДА
   
                                                                Грефье
                                                     Марк-Андре Эйссен
   
   
   
   
   
   
       В  соответствии со статьей 51 п. 2 Конвенции и статьей 50 п.  2
   Регламента  Суда к настоящему Решению прилагаются отдельные  мнения
   судей.
   
               СОВМЕСТНОЕ ОТДЕЛЬНОЕ МНЕНИЕ СУДЕЙ КРЕМОНА
                          И БИНДШЕДЛЕР-РОБЕРТ
   
       Как  и большинство наших коллег, мы пришли к заключению, что  в
   данном  деле имело место нарушение статьи 6 п. 1 Конвенции,  но  по
   другим основаниям.
       Первый   вопрос,   который,   по  нашему   мнению,   необходимо
   рассмотреть   в  данном  случае,  можно  сформулировать   следующим
   образом:  что  в  данном  деле  было предметом  разбирательства  на
   национальном  уровне? Надо было установить, соблюдали ли  заявители
   нормы медицинской этики, применяемые в их стране и направленные  на
   защиту  порядочности  и достоинства в профессии  врача.  По  нашему
   мнению,  это само по себе не является "спором о гражданских правах"
   заявителей в смысле статьи 6 п. 1.
       Но,  без  сомнения, было бы нереалистично и, как  нам  кажется,
   неправильно  отделять это от санкций, налагаемых в  соответствии  с
   законодательством  за  несоблюдение  данных  норм;  фактически  оба
   данных  аспекта  должны рассматриваться вместе как одно  целое.  Но
   даже  и  в  этом  случае  последствия санкции для  профессиональной
   деятельности,  по  нашему  мнению, все-таки  не  ведут  к  спору  о
   "гражданских  правах" как таковых; поэтому мы не можем  согласиться
   с   заключением   большинства  по  данному  вопросу   и   вынуждены
   отмежеваться  от доводов и большинства оснований, ведущих  к  этому
   или вытекающих из этого.
       В  данном  случае  речь идет о процедурах чисто дисциплинарного
   характера   (заявителям  было  предъявлено  обвинение,   они   были
   признаны   виновными  и  получили  наказание)  по  правонарушениям,
   влекущим  санкции, которые могут быть достаточно тяжелыми.  В  этом
   деле  просматривается  уголовно-правовой аспект,  который  вызывает
   необходимость   внимательно   посмотреть,   нет   ли   при   данных
   обстоятельствах предмета настоящего уголовного обвинения  в  смысле
   Решения  по делу Энгеля. В связи с этим мы хотели бы добавить,  что
   данному   несомненно  правильному  Решению  не  было   придано   то
   значение,  которого оно заслуживает. В самом деле,  если  в  данном
   деле  большинство видит предметом разбирательства право  продолжать
   медицинскую  практику,  это  означает,  что  оно  придает  основное
   значение санкциям или их результату.
       В   Решении   по   делу   Энгеля  Суд   определил,   что   дела
   дисциплинарного характера (в данном случае они таковыми и  были)  в
   принципе  не  подпадают под действие статьи 6 п. 1,  но  существуют
   ситуации,  когда  за  обвинением,  квалифицируемым  в  национальном
   праве  как  дисциплинарное,  на  самом  деле  скрывается  уголовное
   обвинение.  Как указывалось в Решении, хотя характер правонарушения
   в   данном   деле  позволял  государству  применить  к  обвиняемому
   дисциплинарное  право,  а  не уголовное,  контроль,  осуществляемый
   Судом,  "в  принципе оказался бы иллюзорным, если бы  при  этом  не
   учитывалась  степень тяжести санкции, которая может  быть  наложена
   на  правонарушителя" (Серия A, т. 22, с. 35, п. 82). В этом деле  в
   свете дисциплинарного права, действующего в вооруженных силах,  Суд
   имел  дело с санкциями, равнозначными лишению свободы; он  отметил,
   что  в  обществе, приверженном верховенству права, лишение  свободы
   отнесено  к  сфере  "уголовного  права,  а  в  иных  случаях  может
   применяться  в качестве меры наказания лишь тогда, когда  по  своей
   природе,  продолжительности или способу  исполнения  оно  не  может
   нанести большого вреда" (там же).
       По  нашему  мнению, это положение применимо и  в  тех  случаях,
   когда,  как  в данном деле, мерой наказания является исключение  из
   профессиональной  организации, что  по  существу  означает  лишение
   заявителей  права заниматься в будущем медицинской практикой;  вряд
   ли  стоит  напоминать, что эта мера является исключительно  строгой
   (ср.   такие   существующие  в  некоторых  законодательствах   меры
   уголовного  наказания,  как  запрещение  заниматься  торговой   или
   профессиональной деятельностью, однако они обычно  носят  временный
   характер).
       В  свете вышеизложенного мы полагаем, что в данном случае  речь
   идет   об  уголовном  обвинении.  С  учетом  того,  как  оно   было
   определено,  мы  также считаем, что в данном случае были  выполнены
   не  все  требования  статьи 6 п. 1 и что  соответственно  из  этого
   следует нарушение этой статьи.
   
                       ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ ЛИША
   
       Я  сожалею,  что  не  могу  поддержать моих  уважаемых  коллег,
   пришедших к заключению о том, что в деле Ле Конта применима  статья
   6 п. 1 Европейской конвенции о защите прав человека.
       Толкование терминов "споры о гражданских правах" и "обязанности
   гражданско-правового    характера"   дало    огромное    количество
   вариантов;   однако  их  смысл  и  действие  еще  окончательно   не
   установлены.
       В  Решении  по делу Рингейзена от 16 июля 1971 г. сказано,  что
   "французский   термин  "оспаривание"  таких  прав  и   обязанностей
   охватывает  всю  процедуру,  результат  которой  является  для  них
   определяющим   и   что   "английский   текст   подтверждает   такое
   толкование" (Серия A, т. 13, с. 39, п. 94).
       По делу Голдера от 21 февраля 1975 г. Суд решил, что любое лицо
   имеет право обратиться в суд, отвечающий требованиям статьи 6 п.  1
   для решения о споров о гражданских правах и обязанностях (Серия  A,
   т. 18, с. 18, п. 36).
       И  наконец, в своем Решении по делу Кенига от 28 июня  1978  г.
   Суд   признал   "гражданский  характер"  права   на   осуществление
   медицинской  деятельности и на использование клиники (Серия  A,  т.
   27, с. 31 - 32, п. 91 - 93).
       Мне представляется излишним повторять аргументы судьи Матшера о
   применимости статьи 6 п. 1, с которыми я полностью согласен.
       Я пришел к аналогичному выводу на основе иных соображений.
       В  данном деле большинство Суда "полагает, что каждый  из  двух
   официальных  текстов  (во французском "оспаривание",  в  английском
   "определение")  статьи  6  п.  1  говорит  не  о  тонких  связях  и
   отдаленных  последствиях; гражданские права  и  обязанности  должны
   быть  очевидным  предметом или одним из предметов  "спора";  а  это
   право  должно  прямо определяться результатом судебного  процесса";
   имеет прямое значение для установления этих прав (п. 47).
       Таким  образом,  отныне  любое дело дисциплинарного  характера,
   результат  которого является определяющим для прав  и  обязанностей
   частного  характера  любых  лиц, будь то врачи,  нотариусы,  судьи,
   адвокаты  или судебные исполнители, - относится к сфере  применения
   статьи  6, поскольку санкция затрагивает частное право,  -  даже  в
   виде   штрафа.   И  наоборот,  дисциплинарные  меры  пресечения   -
   предупреждение   и   выговор,   не   сопровождающиеся   наказаниями
   имущественного  характера,  по мнению  большинства  Суда,  по  всей
   видимости,  не  охватываются диспозицией статьи 6 п.  1,  хотя  эти
   санкции   могут   причинить  моральный  вред,   а   значит,   носят
   частноправовой характер.
       Начатый  против заявителей процесс был направлен  на  выявление
   дисциплинарных проступков, наказуемых соответствующими санкциями  в
   случае   доказанности  вины;  он  касался  вопросов  дисциплины   и
   поведения,    которое    дисциплинарными   органами    признавалось
   предосудительным.
       Таким    образом,    предмет   разбирательства    сводился    к
   доказательству   законно   установленной  профессионально-этической
   нормы поведения.
       Так   как   учитывается  только  право,  являющееся   предметом
   разбирательства (Решение по делу Кенига, с. 30, п. 90  in  fine)  и
   так  как  его гражданский характер зависит от характера и  предмета
   иска (там же, с. 29 - 30, п. 88 - 90), то приходится признать,  что
   в  отличие от дела Кенига, которое непосредственно касалось частных
   прав,  т.е.  осуществления врачебной деятельности  и  использования
   частной  клиники, дисциплинарные разбирательства против  заявителей
   не могут быть признаны такими разбирательствами, предмет которых  -
   определение прав или обязанностей гражданско-правового характера.
       И   действительно,  рамки  каждого  разбирательства  ограничены
   предметом  спора;  судебный  орган, в который  обратились  стороны,
   призван  рассматривать правовые притязания сторон  в  рамках  всего
   процесса в целом. Нельзя не согласиться с тем, что именно из  этого
   правоотношения  рождаются права и обязанности в пользу  или  против
   той  или  иной  стороны.  Однако  в  частном  праве  эти  права   и
   обязанности имеют прямое происхождение, они заложены  в  нем,  а  в
   дисциплинарных  делах гражданский характер санкции  как  "результат
   процесса"  проявится только вследствие предварительной  констатации
   профессионального проступка, являющегося предметом  разбирательства
   и влекущего за собой последствия частного характера.
       В   данном   деле  предметом  разбирательства  было  не   право
   заявителей заниматься врачебной практикой, а обязанность  соблюдать
   профессионально-этические   правила  и   нормы   публично-правового
   характера,  нарушение  которых  имело  косвенные  и  второстепенные
   последствия лишь на последующем этапе, когда определялась санкция.
       Так  как  вопреки  мнению  Суда (п.  47)  обжалуемое  временное
   запрещение  заниматься  врачебной  практикой  не  было   прямым   и
   необходимым  следствием разбирательства, оно не  было  нацелено  на
   лишение  врачей  права  заниматься врачебной  практикой;  результат
   данного разбирательства мог бы быть совершенно иным и выразиться  в
   простом  предупреждении. Мне кажется неправильным утверждение,  что
   данное дело касалось права заниматься врачебной практикой.
       Аналогия с Решением по делу Кенига мне представляется не  очень
   удачной.  Различие в том, что в деле Ле Конта решение  о  временном
   отстранении  (частного  характера) было принято  после  констатации
   непрофессионального поведения заявителя, а в деле Кенига - в  связи
   с  неспособностью осуществлять искусство врачевания и  использовать
   клинику;   это   фактически  -  гражданское  право,  вопрос   права
   собственности,  поскольку после проверок  он  был  полностью  лишен
   права заниматься врачебной практикой.
       Из  всего вышесказанного следует, по моему мнению, что в данном
   деле статья 6 п. 1 не применима.
   
                 ЧАСТИЧНО ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ МАТШЕРА
   
                                   A
   
       1.  По  причинам,  аналогичным тем, которые я  изложил  в  моем
   особом мнении по делу Кенига (Серия A, т. 27, с. 45 и след.), я,  к
   сожалению,  и в данном случае не могу разделить мнение  большинства
   Суда,  которое  пришло  к  заключению о нарушении  статьи  6  п.  1
   Конвенции.
       В  самом  деле,  можно было предвидеть, что  доктрина  по  делу
   Кенига,  которая  придала понятию "оспаривание гражданских  прав  и
   обязанностей"  гражданско-правового  характера  некоторый  смысл  и
   значение,  не  вытекающее  из  статьи  6  п.  1  Конвенции,   будет
   создавать   все   большие  трудности,  связанные  с   ее   разумным
   толкованием, которое, с одной стороны, должно быть совместимо с  ее
   текстом  и  смыслом  и  в  то  же время  служить  особым  интересам
   тяжущихся  лиц и общим интересам Конвенции о защите прав  человека.
   Данное  дело  является  тому  первым  доказательством.  Можно  было
   ожидать,  что  Суд  воспользуется  данным  делом,  чтобы  еще   раз
   подумать  над  обоснованностью своего понимания  понятия  "спора  о
   гражданских правах". Однако Суд не ограничился тем, что  подтвердил
   данную  доктрину в целом; он расширил ее, заложив тем самым  основы
   для появления еще более серьезных проблем.
       Настоящее  Решение,  как,  кстати, и Решение  по  делу  Кенига,
   проникнуто,  вне всякого сомнения, благородным чувством  обеспечить
   человеку  защиту от вмешательства государственных, корпоративных  и
   общественных  органов  в  такую важную область,  как  осуществление
   профессиональной  деятельности.  Что  Конвенция  ущербна   в   этом
   отношении,   подчеркивалось   мной  неоднократно.   Но   по   моему
   представлению  о  судебной  деятельности,  обеспечение   соблюдения
   прав,  которые  не  включены  в  Конвенцию,  не  входит  в  функции
   международного   суда.   Судебное   толкование   не   может   стать
   действенным средством решения подобных ситуаций, тем более что  оно
   рискует  нарушить  систему  Конвенции  в  ее  особо  чувствительных
   частях;  решение  может  исходить только от законодателя,  т.е.  от
   государств - членов, которые должны принять поправки к Конвенции.
       Я  не  вижу необходимости повторять здесь те доводы, которые  я
   приводил  в  моем  особом мнении, указанном выше, и  которые  могут
   быть  отнесены  и  к настоящему делу, ибо это дело  имеет  общую  с
   делом Кенига основу, хотя они и не являются идентичными.
       2.  Решение  по делу Кенига гласит (п. 91 - 93), что  право  на
   дальнейшее   занятие  медицинской  практикой  является  гражданским
   правом  в смысле статьи 6 п. 1, так как деятельность врача  связана
   главным  образом (в правовом аспекте) с частноправовыми отношениями
   со  своими  пациентами. Поэтому административное лишение разрешения
   на  врачебную практику ведет к "спору о гражданском праве",  причем
   результат  судебного  процесса  будет  "определяющим"  для  данного
   права как предмета спора.
       Я  не  хотел бы возвращаться к данному весьма спорному  выводу,
   сошлюсь  лишь  на доводы, которые в связи с этим были  высказаны  в
   моем вышеуказанном особом мнении (см. с. 46).
       В  Решении  по  делу  Кенига (п. 95) Суд по крайней  мере  смог
   заявить,  что лишение разрешения заниматься врачебной деятельностью
   было   предметом  (или  одним  из  предметов)  процессов,   начатых
   администрацией  против заявителя. Если право заниматься  какой-либо
   профессией,   даже  регламентируемой  публичным   правом   (что   я
   оспариваю),  можно считать гражданским правом, то  и  процедура  по
   лишению   этого   права  должна  также  носить  гражданско-правовой
   характер.
       В   данном  же  деле  все  обстояло  совершенно  иначе.   Право
   заявителей  на  дальнейшее  занятие  врачебной  практикой  не  было
   предметом  разбирательств  ни  в  органах  Ордена  врачей,   ни   в
   Кассационном  суде. Эти разбирательства имели единственную  цель  -
   установить,  нарушили ли заявители нормы медицинской этики,  и  при
   положительном   ответе  их  надлежало  подвергнуть  соответствующей
   санкции  -  приостановлением права заниматься врачебной  практикой.
   Только эта санкция затрагивала их профессиональное положение и  тем
   самым  имела косвенное влияние на частноправовые отношения, которые
   заявители  могли иметь со своими пациентами. А ведь, как совершенно
   справедливо  установил  сам  Суд, "отдаленные"  гражданско-правовые
   последствия  разбирательства, недостаточны для того, чтобы  придать
   спору гражданско-правовой характер.
       Что  касается наказаний за нарушение норм медицинской этики,  в
   крайнем  случае  данное дело можно квалифицировать  как  уголовное.
   Кстати   в   самом   Решении  там,  где  речь  идет   (п.   45)   о
   "дисциплинарных  проступках", в которых  заявители  были  "признаны
   виновными", рекомендовано именно такое толкование. Однако  по  иным
   причинам решение по этому "пути" не пошло (п. 52 и 53).
       3.  В  Решении  Суда не был достаточно точно и  ясно  определен
   характер  связи,  необходимой,  чтобы  отнести  дело  к  "спору   о
   гражданских  правах".  Об  этом  говорят  используемые  в   решении
   расплывчатые и двусмысленные формулировки: необходимо,  чтобы  спор
   "касался"   гражданских  прав  и  обязанностей,   чтобы   результат
   разбирательства  "был  определяющим"  для  такого  права  (п.  46);
   гражданские  права и обязанности должны "являться предметом  -  или
   одним  из  предметов" спора, результат процесса должен быть  "прямо
   определяющим"  для  такого  права (п. 47);  вопрос  об  этом  праве
   должен  быть  причиной  дела  (п. 47); временное  лишение  лицензии
   должно   являться   "прямым   и  существенным   вмешательством"   в
   осуществление  соответствующего права (п. 49);  оспаривание  должно
   считаться  "относящимся" к гражданским правам  и  обязанностям  (п.
   50) и т.д.
       Подобные  формулировки  не  могут служить  ориентирами  ни  для
   государств   -   членов   при  приведении  их   законодательств   в
   соответствие  с  требованиями органов Конвенции, ни  для  сторон  о
   возможных исходах их жалоб. В целом они не способствуют и  правовой
   безопасности,  принципу, на который часто и совершенно  обоснованно
   ссылается Суд в своих решениях.
       4.  Является  ли тот факт, что заявители занимались медицинской
   практикой  как свободной профессией не достаточным для  того  чтобы
   квалифицировать  данное  право как "частное"  (п.  48)?  Разве  для
   заявителей  ситуация  (в отношении защищаемых Конвенцией  прав,  на
   которые   они   ссылаются)   была  бы  иной,   будь   они   врачами
   государственного  медицинского учреждения или  частной  клиники?  В
   самом  деле,  они не утверждают, что пострадали от вмешательства  в
   их   право  на  договорные  отношения  со  своими  пациентами;  они
   жалуются   лишь   на   нарушение   их   права   просто   заниматься
   профессиональной  деятельностью. А в таком случае  может  ли  иначе
   обстоять    дело   с   правом   заниматься   другими   профессиями,
   "свободными" или нет?
       Кроме  того, для меня не представляется возможным, решая вопрос
   о  применимости  статьи  6  п.  1, различать  предоставление  права
   заниматься  какой-либо  профессией  и  лишение  этого  права,  если
   только  не  исходить из доктрины приобретенных прав,  которая,  как
   это  признано юридической наукой, не имеет всеобщего применения.  В
   Решении  по  делу  Кенига, на котором основано  настоящее  Решение,
   такое  различие делается (см. возражения против этого в моем особом
   мнении, с. 47).
       Из  доктрины,  на которой основано Решение по  делу  Кенига,  с
   дополнениями,  вытекающими  из  настоящего  Решения,  следует,  что
   право    заниматься   какой-либо   профессией,   даже   если    оно
   регламентируется    в   основном   публичным    правом,    является
   "гражданским  правом"  в  смысле  статьи  6  п.  1.  Значит,  любое
   разбирательство,  каким  бы  оно  ни  было:  административным   или
   дисциплинарным,  предметом  или косвенными  последствиями  которого
   являются    предоставление    или    лишение    права    заниматься
   профессиональной   деятельностью,   будет   касаться   "определения
   гражданских  прав": соответственно оно должно отвечать  требованиям
   этой  статьи,  по  крайней мере в последней  инстанции.  Совершенно
   неизбежным,  на  мой взгляд, следствием доктрины, по  которой  было
   принято  Решение  по делу Кенига и настоящее Решение,  несмотря  на
   все  оговорки,  представленные сплошь и рядом в них  обоих,  станет
   то,   что   в  праве  большинства  государств  -  членов   появятся
   несоответствия Конвенции.
       На  мой взгляд, последствие такого рода недопустимо и не  будет
   понято  государствами - членами. Поэтому оно имеет для меня  скорее
   значение  довода ad absurdum. Однако следует обратиться к  причинам
   данного  неприемлемого результата. По моему мнению, они, несомненно
   связаны со стремлением втиснуть в прокрустово ложе статьи  6  п.  1
   такие правовые ситуации, для которых она явно не была создана.
       5.   Чтобы   как-то  обойти  данные  последствия,   в   решении
   проявляется    тенденция    к    смягчению    исходной    доктрины,
   предусматривается, в частности, возможность отказа  от  публичности
   процесса.  Однако  это  слабое средство.  Если  предусмотрено,  что
   процесс  должен  быть публичным, в принципе ни одна  из  сторон  не
   может  отказаться  от этого, ибо эта публичность  предусмотрена  не
   ради  каких-то исключительных интересов участников, а в  интересах,
   которые  выше  интересов сторон, т.е. в интересах правосудия;  если
   же,   напротив,   публичность  исключается,  как   это   совершенно
   справедливо   делается  при  разбирательстве  дел   дисциплинарного
   порядка,  то  такой  "отказ" от публичности,  заявленный  одной  из
   сторон, теряет всякий смысл.
       Отмечу мимоходом, что ссылка (п. 59 настоящего Решения) на дело
   Девеера (Серия A, т. 96, т. 35, п. 49), по моему мнению, к делу  не
   относится:  отказ  на  основе  договора  или  мировой   сделки   от
   обращения  в  суд и рассмотрения в соответствии со статей  6  п.  1
   вопроса  об  оспариваемом материальном праве - это совершенно  иное
   дело. Доктриной признается, что такое право на отказ совершенно  не
   предполагает  права сторон организовывать нечто вроде  процесса  по
   их  усмотрению,  после того как он был начат  ими  или  против  них
   (запрещение    соглашения   об   установлении   процедуры    самими
   сторонами).
       Я,  со  своей  стороны,  не  думаю,  что  можно  таким  образом
   применять  статью 6. Если какое-то дело основано на  данной  норме,
   то   она  должна  применяться  полностью  in  toto,  и  констатация
   невозможности   или   нецелесообразности  полного   ее   применения
   является,  по  моему мнению, доказательством неприменимости  данной
   нормы к данному делу или к определенному классу дел.
       Я в принципе хотел бы заявить о своем категорическом возражении
   против  эклектического применения гарантий статьи  6  п.  1.  Кроме
   того,  что  такое  применение может быть несовместимым  с  духом  и
   буквой  этой  нормы,  оно  может  оказаться  и  очень  опасным  для
   интересов сторон.
       6. В конечном итоге в решении сделан вывод о нарушении статьи 6
   п.  1 в одном из ее аспектов, которые для данного дела имеют весьма
   второстепенное   и   маргинальное   значение   -   это   отсутствие
   публичности  в  разбирательстве дисциплинарного характера.  Следует
   отметить,  что  заявители также высказывали  эту  претензию,  но  с
   целью,  которая  совершенно не связана с  гарантией  публичности  в
   смысле   статьи   6   п.  1.  И  чтобы  прийти  к   такому   весьма
   незначительному  результату, в Решении  сделаны  такие  выводы,  от
   которых  придут в замешательство государства - члены и которые,  по
   меньшей  мере,  приведут ко все возрастающей правовой неуверенности
   в   таком   тонком   вопросе,   как   вопрос   судебных   гарантий,
   предусмотренных  Конвенцией.  Именно  по  этой  причине,  к   моему
   большому сожалению, я не могу с этим согласиться.
   
                                   B
   
       Я  полностью согласен с настоящим Решением в части,  касающейся
   вывода  об  отсутствии  нарушения права  на  свободу  ассоциации  в
   смысле статьи 11 Конвенции.
   
                  ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ ПИНЕЙРО ФАРИНЬИ
   
       К  моему большому сожалению, я не могу присоединиться к  мнению
   большинства  моих коллег по вопросу нарушения статьи 6  Европейской
   конвенции о защите прав человека.
       В самом деле:
       1.  Я  думаю,  что  в  медицинской профессии  над  материальным
   доминирует духовное, так что право, затронутое в связи с  временным
   лишением  права  заниматься  врачебной практикой,  имеет  публичный
   характер, а не гражданский (я об этом уже говорил mutatis  mutandis
   в моем особом мнении по делу Кенига).
       2. Я согласен с большинством (п. 47 Решения) в том, что "каждый
   из  двух  официальных текстов п. 1 статьи 6 Конвенции - французский
   ("contestation  sur" - "оспаривание") и английский  ("determination
   of"  -  "определение")  говорит не о  тонких  связях  и  отдаленных
   последствиях;   гражданские  права  и   обязанности   должны   быть
   очевидным  предметом  - или одним из предметов  -  "спора";  и  это
   право  должно  прямо  определяться результатом судебного  процесса;
   имеет прямое значение для установления этих прав".
       Но  я думаю, что в дисциплинарных органах Ордена не обсуждались
   последствия  поведения д-ров Ле Конта, Ван Левена и Де  Мейера  для
   частноправовых отношений с их клиентами.
       Разбирательство в дисциплинарных органах (советах  провинций  и
   апелляционных),  а  затем  в  Кассационном  суде  касалось   только
   профессионально-этических   вопросов,   а   они   не   регулируются
   гражданским правом.
       3.  Я  согласен  со следующим утверждением большинства  (п.  42
   Решения):    о   том,   что   при   дисциплинарных   преследованиях
   оспариваются  не  "гражданские права и  обязанности"...  Однако  не
   исключена возможность того, что при некоторых обстоятельствах  дело
   будет обстоять иначе".
       Это   означает,   что  обычно  разбирательства  дисциплинарного
   характера не подпадают под требования статьи 6 п. 1 Конвенции.
       Оправдана  ли  применимость статьи 6  п.  1  к  дисциплинарному
   разбирательству?
       По моему мнению, применимость или неприменимость статьи 6 п.  1
   определяется не результатом данного разбирательства, не  налагаемой
   санкцией.
       Применимость статьи 6 п. 1 зависит от предмета разбирательства,
   и в нем causa petendi является одним из элементов.
       Процессуальное   отношение   представляет   собой    динамичное
   правоотношение  (Manuel Andrade, {Licoes}  do  Processo  Civil,  p.
   363)  или,  точнее, поступательно изменяющееся отношение,  ибо  оно
   постепенно  продвигается к окончательному  результату  процесса,  и
   именно   поэтому   мы  не  можем  ждать  принятия  решения,   чтобы
   установить, решается ли в нем вопрос "определения гражданских  прав
   и обязанностей".
       Мне  не кажется, что при дисциплинарном разбирательстве следует
   (или  не  следует) выполнять требования статьи 6 п. 1 в зависимости
   от  того,  идет  ли  речь  о  лишении  права  заниматься  врачебной
   практикой   (вопрос  применимости)  или  от  других  дисциплинарных
   санкций,  таких как: предупреждение, порицание, выговор, налагаемых
   по  окончании разбирательства, которое может далеко отойти от  норм
   Конвенции.  Эта  неопределенность, зависящая от  результата,  может
   существовать вплоть до принятия окончательного решения.
       Настоящее   дело  касается  только  нарушения  профессионально-
   этических  норм, чем, по моему мнению, и объясняется неприменимость
   статьи 6 п. 1 Конвенции.
       4. В заключение я полагаю, что не было нарушения ни статьи 6 п.
   1, ни статьи 11 Конвенции.
   
                    ОТДЕЛЬНОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ ПЕТТИТИ
   
       Вместе   с   большинством   Суда  я  голосовал   за   признание
   применимости статьи 6 п. 1. Однако я должен представить здесь  свое
   толкование  данного  вопроса в свете проблемы  публичности.  Вопрос
   публичности   возникал  на  этапе  кассационного  обжалования   при
   рассмотрении   дела,   которое  заключалось  в   простой   проверке
   законности принятых решений.
       Вопрос публичности разбирательства по смыслу статьи 6 возник по
   той  причине,  что бельгийское законодательство не  предусматривает
   жалоб  по  вопросам  общего  характера,  каким  является  вопрос  о
   публичности в смысле статьи 6.
       Полное,    с    соблюдением   требований   общего    характера,
   разбирательство   необходимо   для   того,   чтобы   не   допустить
   злоупотреблений  юрисдикционных  органов  Ордена,  который   может,
   например,   преследовать   в   дисциплинарном   порядке    какое-то
   поведение,   связанное  с  определенной  позицией   профсоюза   или
   корпорации;  это  противовес той судебной  функции,  которую  имеет
   Орден.
       Если  на  последней  ступени  юрисдикции  Ордена  предусмотрено
   обжалование  общего характера, то публичность на этой  единственной
   ступени уже в достаточной степени удовлетворяет требованиям  данной
   статьи Конвенции.
       В данном случае нельзя не учитывать особенности дисциплинарного
   процесса,  а  также  его  тесную связь с традицией  отвечать  целям
   профессий,  выполняющих  миссию государственной  службы  в  области
   здравоохранения и правосудия.
       Принцип  осуществления разбирательства лицами той же  профессии
   определяется  внутренней  необходимостью,  связанной  с   хранением
   тайны  профессиональных  материалов, с получением  конфиденциальных
   признаний  со  стороны  третьих лиц, с  защитой  чести  лиц  данной
   свободной профессии.
       Публичность  разбирательства в совете Ордена и в  апелляционной
   инстанции  может  сказаться  на  дальнейшей  карьере  тяжущегося  в
   случае  последующего  признания  его  невиновности.  Предоставление
   права  выбора  закрытого  или  открытого  процесса  лицу,  которому
   предъявлено обвинение, не представляет собой достаточную защиту.  В
   крайнем  случае  в  поисках  новых  решений  законодательного   или
   регламентарного   характера  можно  предусмотреть   публичность   в
   апелляционном  органе,  но  тогда доступ  на  слушания  может  быть
   предоставлен только членам, относящимся к данной профессии.
       Но   лучшим  решением,  в  котором  сочетались  бы  соблюдаемые
   профессиональные  традиции и нормы справедливого разбирательства  в
   свете  Европейской конвенции, может быть, по моему мнению, решение,
   когда  публичность  предусматривается  только  на  последнем  этапе
   рассмотрения дела.
   
               ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ СЭРА ВИНСЕНТА ЭВАНСА
   
       1.  Я  согласен  с Решением Суда в том, что не  было  нарушения
   статьи 11 Конвенции.
       2.  В  то  же  время  я сожалею, что не могу  разделить  мнение
   большинства Суда о том, что имело место нарушение статьи 6 п. 1.  С
   моей  точки  зрения, статья 6 не применима в данном  деле,  т.к.  в
   разбирательстве, на которое жалуются заявители,  не  было  спора  о
   гражданских  правах и обязанностях, а также уголовных  обвинений  в
   смысле данной статьи Конвенции.
       3. Суд рассматривает понятие "гражданских прав и обязанностей",
   фигурирующее  в  статье 6, как относящееся к правам частноправового
   характера (см. Решение по делу Рингейзена от 16 июля 1971 г.  Серия
   A,  т. 13, с. 39, п. 49; Решение по делу Кенига от 28 июня 1978  г.
   Серия A, т. 27, с. 32, п. 95; п. 44 и 48 настоящего Решения).
       4.  Толкование терминов "гражданские права и обязанности" в  их
   соотнесении   с  частными  правами  и  обязанностями  соответствует
   французскому  тексту  статьи 6, оно связано с  историей  подготовки
   статьи  6, когда подчеркивалась мысль о том, что эти термины должны
   иметь   ограничительное   значение,  в  особенности   в   отношении
   публичного   права,  включая  и  административное.  Я   поддерживаю
   утверждение   о   том,  что  только  тонкие  связи   и   отдаленные
   последствия  недостаточны,  ибо такие права  и  обязанности  должны
   быть  очевидным предметом "спора", а результат процесса должен быть
   определяющим   для  установления  этих  прав  (п.   47   настоящего
   Решения).  Мое  несогласие с мнением большинства  в  Суде  касается
   вывода  о  том,  что  предметом данного спора  или  разбирательства
   было, по их утверждению, определение частного права.
       5.   Данное   разбирательство  проводилось  в  соответствии   с
   королевскими  указами, регулирующими в Бельгии деятельность  Ордена
   врачей  и  наделяющими дисциплинарными полномочиями  органы  Ордена
   для  "обеспечения соблюдения норм медицинской этики  и  поддержания
   чести,  скромности, честности и достоинства членов Ордена"  (п.  24
   Решения).  Таким  образом, разбирательства в  советах  провинций  и
   апелляционном,  а  затем  в  Кассационном  суде  касались  вопросов
   публичного  характера. Предметом разбирательства был дисциплинарный
   вопрос - обеспечение соблюдения норм профессиональной этики,  а  не
   определение  частных  прав.  То, что в  результате  разбирательства
   могли оказаться затронутыми права частного характера, является,  по
   моему  мнению,  недостаточным, чтобы относить этот вопрос  к  сфере
   действия статьи 6.
       6.  Данное Решение имело следствием применение статьи 6 п. 1  к
   таким  делам,  для которых она, по моему мнению, не предназначалась
   и  к  которым  не  всегда подходят ее требования, в  частности,  по
   вопросу  публичности. Например, по дисциплинарным делам  не  всегда
   полезно для общественных интересов и желательно для отдельных  лиц,
   чтобы  разбирательство  было публичным, в  особенности  когда  лицо
   признается  невиновным  в совершении какого-либо  профессионального
   проступка. Применение статьи 6 п. 1 к дисциплинарным случаям  может
   также   породить   некоторые  трудности,   связанные   с   составом
   дисциплинарных органов, а также с тем, что такие органы  не  всегда
   "установлены законом".
       7.  Остается  рассмотреть, предполагалось ли  в  дисциплинарных
   разбирательствах  по  данному  делу определить  наличие  уголовного
   обвинения,  предъявленного заявителям.  Так  как  по  мнению  Суда,
   данное  разбирательство  касалось определения  гражданских  прав  и
   обязанностей,  он  посчитал излишним решать данный  вопрос  (п.  53
   Решения).  Как  отмечено Судом, решая вопрос о приемлемости  жалоб,
   Комиссия  заявила,  что  дисциплинарные  органы  Ордена  не   могли
   рассматривать  уголовные  обвинения (п.  52  Решения).  Я  не  вижу
   никаких оснований, чтобы не согласиться с ее мнением. Хотя  в  деле
   Энгель   и   другие   разбирательство  велось  в   соответствии   с
   дисциплинарным   законодательством,  Суд   решил,   что   некоторые
   выдвинутые  против  заявителей обвинения  относятся  к  "уголовной"
   сфере,  ибо  их  целью  было  наложение суровых  наказаний  в  виде
   лишения  свободы (Серия A, т. 22, с. 36, п. 85). В  настоящем  деле
   ни    предъявленные    заявителям   обвинения,    ни    примененные
   дисциплинарными  органами санкции не носили  уголовного  характера.
   Нет  сомнения  в том, что отказ г-на Ле Конта выполнить  требования
   Ордена  привел в дальнейшем к тому, что против него были  выдвинуты
   уголовные  обвинения и он был приговорен к заключению и штрафу,  но
   при  этом  не  было никаких жалоб о нарушении статьи 6 бельгийскими
   судами.
       8.  По  этим причинам я делаю заключение, что не было нарушения
   статьи 6 Конвенции.
   
                 ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ ТОРА ВИЛЬЯЛМСОНА
   
       Я присоединяюсь к особому мнению судьи сэра Винсента Эванса.
   
   
   
   
   
   
                    EUROPEAN COURT OF HUMAN RIGHTS
                                   
        CASE OF LE COMPTE, VAN LEUVEN AND DE MEYERE v. BELGIUM
                                   
                               JUDGMENT
                                   
                       (Strasbourg, 23.VI.1981)
   
       In the case of Le Compte, Van Leuven and De Meyere,
       The  European  Court of Human Rights, taking  its  decision  in
   plenary  session in application of Rule 48 of the  Rules  of  Court
   and composed of the following judges:
       Mr. G. Wiarda, President,
       Mr. R. Ryssdal,
       Mr. H. Mosler,
       Mr. M. Zekia,
       Mr. J. Cremona,
       Mr. {Thor Vilhjalmsson},
       Mrs. D. Bindschedler-Robert,
       Mr. D. Evrigenis,
       Mr. G. Lagergren,
       Mr. L. Liesch,
       Mr. {F. Golcuklu},
       Mr. F. Matscher,
       Mr. J. Pinheiro Farinha,
       Mr. E. Garcia de Enterria,
       Mr. {M. Sorensen},
       Mr. L.-E. Pettiti,
       Mr. B. Walsh,
       Sir Vincent Evans,
       Mr. R. Macdonald,
       Mr. A. Vanwelkenhuyzen, ad hoc judge,
       and  also  Mr.  M.-A. EISSEN, Registrar, and  Mr.  H.  PETZOLD,
   Deputy Registrar,
       Having  deliberated in private from 26 to 28 November 1980  and
   then on 29 and 30 January and 27 May 1981,
       Delivers the following judgment, wich was adopted on the  last-
   mentioned date:
   
                               PROCEDURE
   
       1. The case of Le Compte, Van Leuven and De Meyere was referred
   to  the  Court  by  the European Commission of Human  Rights  ("the
   Commission")  and  the Government of the Kingdom of  Belgium  ("the
   Government"). The case originated in two applications against  that
   State  lodged with the Commission in 1974 and 1975 by three Belgian
   nationals, Dr. Herman Le Compte, Dr. Frans Van Leuven and Dr.  Marc
   De  Meyere,  under Article 25 (art. 25) of the Convention  for  the
   Protection   of   Human  Rights  and  Fundamental  Freedoms   ("the
   Convention").   The   Commission  ordered  the   joinder   of   the
   applications on 10 March 1977.
       2.   Both   the   Commission's  request  and  the  Government's
   application were lodged with the registry of the Court  within  the
   period  of  three months laid down by Articles 32  par.  1  and  47
   (art.  32-1, art. 47) - the former on 14 March 1980 and the  latter
   on  23 April 1980. The request referred to Articles 44 and 48 (art.
   44,  art. 48) and to the declaration made by the Kingdom of Belgium
   recognising  the compulsory jurisdiction of the Court (Article  46)
   (art.  46); the application referred to Article 48 (art.  48).  The
   purpose  of the request and the application is to obtain a decision
   from  the Court as to whether or not the facts of the case disclose
   a  breach by the respondent State of its obligations under Articles
   6 and 11 (art. 6, art. 11).
       3. Mr. W. Ganshof van der Meersch, the elected judge of Belgian
   nationality, was called upon to sit as an ex officio member of  the
   Chamber  of  seven  judges to be constituted  (Article  43  of  the
   Convention) (art. 43). However, by letter dated 21 March  1980,  he
   declared  that he withdrew pursuant to Rule 24 par. 2 of the  Rules
   of  Court. On 9 April, the Government appointed as ad hoc judge Mr.
   A.  Vanwelkenhuyzen, Professor at the Free University  of  Brussels
   (Article 43 of the Convention and Rule 23 par. 1) (art. 43).
       On  29  April, Mr. G. Balladore Pallieri, the President of  the
   Court  and  an  ex officio member of the Chamber (Rule  21  par.  3
   (b)),  drew by lot, in the presence of the Registrar, the names  of
   the  five other members, namely Mr. G. Wiarda, Mr. R. Ryssdal,  Sir
   Gerald  Fitzmaurice, Mrs. D. Bindschedler-Robert and Mr. L.  Liesch
   (Article  43  in fine of the Convention and Rule 21 par.  4)  (art.
   43).
       4.  Mr.  Balladore Pallieri assumed the office of President  of
   the   Chamber  (Rule  21  par.  5).  He  ascertained,  through  the
   Registrar,  the  views  of  the Agent of  the  Government  and  the
   Delegates  of  the  Commission  regarding  the  procedure   to   be
   followed.  On  23 May 1980, he decided that the Agent  should  have
   until  15  August  1980 to file a memorial and that  the  Delegates
   should  be  entitled to file a memorial in reply within two  months
   from  the date of the transmission of the Government's memorial  to
   them by the Registrar.
       The  Government's memorial was received at the registry  on  20
   August  1980.  On  22  October,  the Secretary  to  the  Commission
   informed  the Registrar that the Delegates would reply  thereto  at
   the   hearings;   he   also  transmitted  to  the   Registrar   the
   observations of the applicants' lawyer on the Commission's report.
       5.  On  1  October 1980, the Chamber decided under Rule  48  to
   relinquish juridiction forthwith in favour of the plenary Court.
       6.  After consulting, through the Registrar, the Agent  of  the
   Government  and the Delegates of the Commission, the  President  of
   the  Court  directed on 7 October that the oral proceedings  should
   open on 25 November.
       7.  The  oral hearings were held in public at the Human  Rights
   Building,  Strasbourg,  on  25 November;  Mr.  Wiarda,  then  Vice-
   President  of  the  Court, presided as Mr. Balladore  Pallieri  was
   unable  to  attend.  The  Court  had  held  a  preparatory  meeting
   immediately  before  the hearings opened. Sir  Vincent  Evans,  the
   judge   elected  on  29  September  1980  to  replace  Sir   Gerald
   Fizmaurice, sat in the latter's stead (Rule 2 par. 3 of  the  Rules
   of Court).
       There appeared before the Court:
       - for the Government
       Mr. J. Niset, Legal Adviser at the Ministry of Justice, Agent,
       Mr. J. M. Nelissen Grade, Counsel,
       MR. J. Putzeys
       MR.  S.  Gehlen, lawyers for the Ordre des {medecins}  (Medical
   Association),
       Mr. F. Verhaegen, adviser at the Ministry of Public Health,
       Mr.  F.  Vinckenbosch,  {secretaire}  d'administration  at  the
   Ministry of Public Health, Advisers;
       - for the Commission
       Mr. G. Sperduti,
       MR. M. Melchior, Delegates,
       MR.  J. Bultinck, the applicant's lawyer before the Commission,
   assisting  the Delegates (Rule 29 par. 1, second sentence,  of  the
   Rules of Court).
       The  Court  heard  addresses  by Mr.  Nelissen  Grade  for  the
   Government  and by Mr. Sperduti, Mr. Melchior and Mr. Bultinck  for
   the  Commission, as well as their replies to questions put  by  the
   Court.  It  requested those appearing to produce various documents;
   these  were supplied by the Commission on 25 November 1980  and  26
   January 1981.
   
                            AS TO THE FACTS
   
              I. The particular circumstance of the case
   
                           A. Dr. Le Compte
   
       8.  Dr.  Herman Le Compte, a Belgian national born in 1929  and
   resident at Knokke-Heist, is a medical practitioner.
   
                   1. The suspension ordered in 1970
   
       9.  On 28 October 1970, the West Flanders Provincial Council of
   the  Ordre  des  {medecins} (Medical Association),  which  sits  in
   Bruges, ordered that Dr. Le Compte's right to practise medicine  be
   suspended  for  six weeks. The ground was that he had  given  to  a
   Belgian newspaper an interview considered by the Council to  amount
   to  publicity incompatible with the dignity and reputation  of  the
   profession. The applicant lodged an objection (opposition)  against
   this  decision,  which  had been given  in  absentia,  but  it  was
   confirmed  by  the  Provincial Council on  23  December  1970,  the
   applicant again having failed to appear.
       Dr.  Le  Compte  thereupon referred the matter firstly  to  the
   Appeals  Council  of the Ordre des {medecins},  which,  on  10  May
   1971,  held  his  appeal to be inadmissible, and  secondly  to  the
   Court  of  Cassation,  on  7 April 1972, the  latter  declared  his
   appeal  on a point of law inadmissible, on the ground that  it  had
   been  filed without the assistance of a lawyer entitled to practise
   before that Court.
       The  order suspending Dr. Le Compte's right to practise  became
   effective  on 20 May 1972 but he did not comply with it.  For  this
   reason,  on  20 February 1973, the Furnes criminal court  (tribunal
   correctionnel)  sentenced him, pursuant  to  Article  31  of  Royal
   Decree  no. 79 of 10 November 1967 on the Ordre des {medecins},  to
   imprisonment and a fine.
       This  decision was confirmed on 12 September 1973 by the  Ghent
   Court  of Appeal; a appeal by Dr. Le Compte on a point of  law  was
   dismissed by the Court of Cassation on 25 June 1974.
   
                   2. The suspension ordered in 1971
   
       10.  Concurrently with the foregoing proceedings, which are not
   in  issue  in  the  present case (see paragraph 36 below),  further
   proceedings  were  in  progress. In  fact,  on  30  June  1971  the
   Provincial  Council of the Ordre des {medecins} had, by a  decision
   rendered  in  absentia,  ordered  another  suspension,  for   three
   months,  of  the applicant's right to practise: the Council  stated
   that  he  had publicised in the press the above-mentioned decisions
   of  the  disciplinary  organs of the Ordre and  his  criticisms  of
   those organs, such conduct constituting contempt of the Ordre.
       11.  Dr. Le Compte had appealed to the Appeals Council  of  the
   Ordre  which had confirmed this decision although without upholding
   the  allegation of contempt. He had then referred the matter to the
   Court of Cassation, where he relied on the same grounds.
       He  contended in the first place that compulsory membership  of
   the  Ordre  des  {medecins},  without which  no  one  may  practise
   medicine  and  subjection to the jurisdiction of  its  disciplinary
   organs  were  contrary to the principle of freedom of  association,
   which  is guaranteed by Article 20 of the Belgian Constitution  and
   Article 11 (art. 11) of the Convention.
       The Court rejected this plea in the following terms:
       "...  compulsory entry on the register of an ordre which,  like
   the  Ordre  des {medecins}, is a public-law institution having  the
   function  of  ensuring the oberservance of the medical profession's
   rules   of  professional  conduct  and  the  maintenance   of   the
   reputation,  standards of discretion, probity and  dignity  of  its
   members  cannot  be  regarded  as  incompatible  with  freedom   of
   association,  as guaranteed by Article 20 of the Constitution;  ...
   the   appellant  does  not  allege  that  the  rule  which  he   is
   challenging  goes beyond the bounds of the restrictions  authorised
   by  Article  11 par. 2 (art. 11-2) of the Convention,  for  example
   for the protection of health."
       The applicant also alleged a violation of Articles 92 and 94 of
   the  Constitution: the first provides that the courts of law  shall
   have  exclusive  jurisdiction  to  determine  disputes  over  civil
   rights  and the second prohibits the establishment of extraordinary
   tribunals  for the purpose of resolving such disputes.  He  pointed
   out  that the decision complained of had nonetheless been taken  by
   a  disciplinary organ, set up by Royal Decree no. 79, and  that  it
   had  given a ruling on a civil right, namely the right to  practise
   medicine.
       The  Court  of Cassation replied that "disciplinary proceedings
   and  the  imposition of disciplinary sanctions are,  in  principle,
   unrelated  to  the  disputes over which exclusive  jurisdiction  is
   reserved  to  the courts of law by Article 92 of the Constitution".
   The  Court  added  that,  since  the  Councils  of  the  Ordre  des
   {medecins}  did  not have jurisdiction to determine such  disputes,
   "they  are  not  extraordinary  tribunals  whose  estblishment   is
   prohibited  by  Article  94".  Finally,  the  Court  observed  that
   section 1 par. 8 (a) of the Act of 31 March 1967 (see paragraph  20
   below)  empowered  the Crown "to reform and adapt  the  legislation
   governing  the  practice of the various branches of  medicine"  and
   that  "the legislature was referring, inter alia, to the Act of  25
   July  1938  establishing  the  Ordre  des  {medecins},  which   Act
   conferred disciplinary powers on the Councils of the Ordre".
       Lastly,  Dr. Le Compte alleged that there had been a  violation
   of  Article  6 par. 1 (art. 6-1) of the Convention. He argued  that
   the  decision  complained  of had been  given  without  any  public
   inquiry and by a tribunal composed of medical practitioners,  which
   could  not  be regarded as impartial since the kind of  conduct  of
   which he was accused might harm his colleagues.
       The  Court  of Cassation confined itself to pointing  out  that
   Article  6  par.  1  (art.  6-1)  did  not  apply  to  disciplinary
   proceedings.
       Accordingly,  by  judgment  of  3  May  1974,  the  appeal  was
   dismissed.
       12.  Dr. Le Compte did not comply with the order suspending his
   right  to practise medicine, which became final following the Court
   of  Cassation's judgment. On that account he was sentenced  by  the
   Bruges criminal court on 16 September and 15 October 1974 to  terms
   of  imprisonment and fines. He lodged an appeal against  the  first
   decision  and  an  objection against the  second,  which  had  been
   rendered in absentia.
       13.  Since that time, a number of further proceedings have been
   instituted,  both  disciplinary, for the  publicity  given  by  the
   applicant  to  his  dispute with the Ordre, and criminal,  for  his
   refusal to comply with the measures imposed by its Councils.
       One of the disciplinary proceedings resulted in Dr. Le Compte's
   being  struck  off  the register of the Odre  with  efect  from  26
   December  1975. In this connection he lodged a further  application
   (no.  7496/76) with the Commission on 6 May 1976; that application,
   which  the  Commission declared admissible on 4 December  1979,  is
   not relevant for the examination of the present case.
       The  criminal  proceedings, at first instance,  led  to  prison
   sentences and to fines.
   
                  B. Dr. Van Leuven and Dr. De Meyere
   
       14.  Dr.  Frans Van Leuven and Dr. Marc De Meyere  are  medical
   practitioners, born in 1931 and 1940, respectively.  Both  of  them
   reside at Merelbeke and are Belgian nationals.
       15.   On   20  January  1973,  thirteen  medical  practitioners
   practising in and around Merelbeke filed a complaint to the  effect
   that  these two applicants had committed breaches of the  rules  of
   professional conduct; it was alleged, in particular, that they  had
   systematically limited their fees to the amounts reimbursed by  the
   Social  Security, even when on emergency duty, and had  distributed
   without  charge  to  private houses a fortnightly  magazine  called
   Gezond in which general practitioners were held up to ridicule.  On
   14  March  1973,  the applicants were heard by the  Bureau  of  the
   Provincial  Council  of  the Ordre. They  admitted  that  they  had
   limited  the  fees charged to their own clients but  not  the  fees
   charged  when  they  were  on emergency  duty.  In  addition,  they
   pointed  out that they were not the publishers of Gezond  and  they
   denied that they had lampooned their colleagues in its pages.
       16.  On  19 March 1973, another medical practitioner  lodged  a
   further  complaint  against the applicants; he  alleged  that,  two
   days  after  their appearance before the Bureau of  the  Provincial
   Council,  they  had put up in the waiting rooms  of  the  Merelbeke
   medical  centre  a  notice  informing  the  public  of  the   first
   complaint  and the reasons therefor. On 23 May 1973, the Bureau  of
   the  Provincial Council heard the applicants in connection with the
   second  complaint. They declared that they were entitled to provide
   the  public with information about the situation, especially as  it
   was already a matter of common knowledge.
       17.  The  East  Flanders Provincial Council of  the  Ordre  des
   {medecins},  which sits in Ghent, summoned Dr. Van Leuven  and  Dr.
   De Meyere to answer several allegations.
       On  24  October 1973, it directed that their right to  practise
   medicine be suspended for a period of one month for having  charged
   fees limited to the amounts reimbursed by the Social Security,  for
   having  contributed  to the magazine Gezond  and  for  having  made
   therein public utterances judged offensive to their colleagues.  In
   addition,  Dr.  Van Leuven was reprimanded for his  behaviour  when
   appearing before the Bureau of the Provincial Council on  14  March
   1973.  These various decisions were based on Articles 6 par. 2  and
   16 of Royal Decree no. 79.
       The  Provincial Council considered, on the other hand, that the
   posting  in  the waiting rooms of the medical centre  of  a  notice
   judged  contrary  to  the  rules of professional  conduct  did  not
   warrant  a  disciplinary sanction, bearing in mind that the  notice
   had been removed following a request from the Bureau.
       18. The applicants appealed to the Appeals Council.
       On  24 June 1974, the latter declared the appeal admissible and
   upheld  the Provincial Council's decision insofar as it  had  found
   established  the  allegations relating  to  the  charging  of  fees
   limited  to the amounts reimbursed by the Social Security  and  the
   contribution  to  the magazine Gezond. For the  rest,  the  Appeals
   Council  set  aside the decision challenged and, after taking  into
   account  the  complaint regarding the notice in the  waiting  rooms
   and  joining  it with the two other complaints, directed  that  the
   right  of Dr. Van Leuven and Dr. De Meyere to practise medicine  be
   suspended for a period of fifteen days.
       19.  On 25 April 1975, the Court of Cassation ruled against the
   applicants, who had appealed on a point of law.
       The  Court  rejected the ground of appeal based  on  breach  of
   Article  11  (art.  11) of the Convention; it considered  that  the
   functions  of  the Ordre des {medecins} "are by no means  unrelated
   to  the  protection of health and that compulsory entry ... on  the
   register  of an Ordre of this kind does not exceed the restrictions
   on  freedom  of association which are necessary for the  protection
   of health".
       The  Court in addition declared inadmissible, for want of legal
   interest,  the  ground of appeal to the effect that the  limitation
   of  fees  to the amounts reimbursed by the Social Security  was  in
   conformity with both the law and the rules of professional  conduct
   for  medical practitioners; the Court found that the suspension had
   in  fact  also  been  imposed as a sanction for other  disciplinary
   offences.
   
                      II. The ordre des medecins
   
       20.  The ordre des {medecins}, which was established by an  Act
   of  25  July 1938, was re-organised by Royal Decree no.  79  of  10
   November 1967. This Decree was made under the Act of 31 March  1967
   "investing  the  King with certain powers with a view  to  ensuring
   economic  revival,  acceleration of  regional  reconversion  and  a
   stable,  balanced  budget". The Act enabled the  Crown,  acting  by
   Decrees  in Council, to take "all appropriate steps ... to  further
   the  quality  and  ensure  satisfactory provision  of  health  care
   through  reform  and  adaptation of the legislation  governing  the
   practice  of the various branches of medicine" (section  1  par.  8
   (a));  it  specified  that such Decrees could  "repeal  supplement,
   amend or replace existing legal provisions" (section 3).
       21.  Article 2 of Royal Decree no. 79 provides that "the  Ordre
   des   {medecins}  shall  include  all  physicians,   surgeons   and
   obstetricians who are permanently resident in Belgium  and  entered
   on  the  register  of the Ordre for the Province  where  they  have
   their  permanent residence" and that "in order to practise medicine
   in  Belgium,  every  medical practitioner"  -  whether  Belgian  or
   foreign - "must be entered on the register of the Ordre".
       Military  doctors, however, are only obliged to be  entered  on
   the register if they practise outside their military duties.
       22.  Alongside the Ordre des {medecins}, there exist in Belgium
   private  associations formed to protect the professional  interests
   of  medical practitioners. The most important of these associations
   are  consulted and invited to take part in collective  negotiations
   when  the  Government  are considering the  adoption  of  decisions
   affecting those interests, to propose candidates for nomination  as
   members  of certain organs and to appoint their representatives  on
   others, and to take various measures themselves.
   
                               A. Organs
   
       23. The Ordre des {medecins} "shall enjoy civil personality  in
   public  law" (Article 1, third paragraph, of Royal Decree no.  79).
   It  comprises  three  kinds of organs, namely Provincial  Councils,
   Appeals Councils and the National Council.
   
                        1. Provincial Councils
   
       24. The Provincial Councils (of which there are ten) consist of
   a  number,  which  is always even and is fixed  by  the  Crown,  of
   members  and  substitute members who are medical  practitioners  of
   Belgian  nationality elected for six years by  doctors  entered  on
   the  register  of  the  Ordre. There are also  an  assessor  and  a
   substitute  assessor  who  are  judges  of  first  instance  courts
   appointed  for  six  years  by  the  Crown;  the  assessor  has   a
   consultative  status (Articles 5 and 8 par. 1 of Royal  Decree  no.
   79).
       The  Council's  functions are defined by  Article  6  of  Royal
   Decree no. 79 in the following terms:
       "1- to keep the register of the Ordre. They may refuse or defer
   entry  on  the  register  if the person applying  has  been  guilty
   either of an act of such seriousness as would cause the name  of  a
   member  of  the Ordre to be struck off the register or  of  serious
   misconduct damaging the reputation or dignity of the profession.
       If  the  medical  commission ... has decided and  notified  the
   Ordre  that a medical practitioner no longer fulfils the conditions
   required  for  practising medicine or that it  is  neccessary,  for
   reasons  of  physical or mental disability, to place a  restriction
   on  the  practise  by  him  of medicine,  the  relevant  Provincial
   Council  shall,  in the first case, remove the practitioner's  name
   from the register and, in the second case, make the maintenance  of
   his name thereon subject to observance of the restriction ordered.
       A  practitioner's name may also be removed from the register at
   his own request.
       Reasons  must  be given for any decision refusing or  deferring
   entry on the register, removing a practitioner's name therefrom  or
   making its maintenance thereon subject to restrictive conditions;
       2-  to  ensure observance of the rules of professional  conduct
   for  medical  practitoners  and the upholding  of  the  reputation,
   standards of discretion, probity and dignity of the members of  the
   Ordre.  They  shall  to  this end be responsible  for  disciplining
   misconduct  committed  by  their  registered  members  in   or   in
   connection  with  the  practice  of  the  profession  and   serious
   misconduct  committed  outside the realm of professional  activity,
   whenever  such  misconduct is liable to damage  the  reputation  or
   dignity of the profession;
       3-  to give, of their own motion or on request, the members  of
   the  Ordre  advice  on  matters  of professional  conduct...;  such
   advice shall be submitted to the National Council for approval...;
       4-  to  notify  the relevant authorities of any acts  involving
   illegal practice of medicine of which the Councils have knowledge;
       5-  to  act, at the joint request of those concerned, as  final
   arbitrator  in  disputes regarding the fees claimed  by  a  medical
   practitioner from his client ...;
       6- to reply to all requests for advice emanating from courts of
   law in connection with disputes as to fees;
       7-  to  settle the annual subscription ... including the amount
   fixed by the National Council for each registered member."
       25.  The  Provincial  councils are distinct  from  the  medical
   commissions  which  have been set up, outside the  Ordre,  in  each
   Province   and   are   composed  in   addition   to   medical   and
   pharmaceutical   practitioners  of  members  of   the   paramedical
   professions  and  of  officials of the Ministry  of  Public  Health
   (Article  36  of Royal Decree no. 78). These commissions  have  two
   functions. The first is general and consists of "proposing  to  the
   authorities any measures designed to make a contribution to  public
   health"  and of "ensuring that practitioners ... (and)  members  of
   the   paramedical  professions  collaborate  effectively   in   the
   implementation  of  the measures laid down by the  authorities  for
   the  purpose  of  preventing  or  combatting  diseases  subject  to
   quarantine   or   communicable  diseases".  The  second,   specific
   function  comprises  various responsibilities:  "checking  and  ...
   approving   practitioners'  diplomas";  "withdrawing  approval   or
   making  its continuance in force subject to the acceptance  by  the
   person  concerned  of (certain) restrictions"; "ensuring  that  the
   practice  of  medicine (is conducted) in accordance with  the  laws
   and  regulations"; "detecting and ... reporting to the  prosecuting
   authority  cases  of illegal practice"; assessing  the  demand  for
   emergency  services  and  supervising their  operation;  "informing
   interested  parties, whether acting in public or private  capacity,
   of  decisions  taken" as regards a practitioner's exercise  of  his
   profession;  "advising  the  organs  of  the  Ordres  concerned  of
   allegations  of  professional  misconduct  against  practitioners";
   "supervising  public sales where medicines are  involved"  (Article
   37).
   
                        2. The Appeals Councils
   
       26. The two Appeals Councils - one of which uses the French and
   the  other  the  Dutch language - have their seat "in  the  Greater
   Brussels   area".   They   are  each  composed   of   ten   medical
   practitioners  of  Belgian  nationality  (five  members  and   five
   substitute  members)  elected  for  six  years  by  the  Provincial
   Councils from among persons other than their own members,  and  ten
   Court  of  Appeal judges (five members and five substitute members)
   appointed  by  the  Crown for the same length of time.  From  among
   these  judges, the Crown designates the Chairman, who has a casting
   vote,  and the member who is to act as rapporteur (Article 12  par.
   1 and 2 of Royal Decree no. 79).
       The  Appeals Councils hear appeals from decisions given by  the
   Provincial Councils on matters of registration or discipline.  They
   deal,  as  the  body  of  first  and final  instance,  with  claims
   concerning the regularity of elections to the Provincial  Councils,
   the  Appeals  Councils and the National Council. They  also  decide
   cases  on  which  the Provincial Councils have not given  a  ruling
   within  the prescribed time-limit. Finally, they settle any dispute
   between  Provincial  Councils regarding a practitioner's  place  of
   permanent residence (Article 13).
   
                        3. The National Council
   
       27.  The National Council comprises twenty persons (ten members
   and   ten  substitute  members)  of  Belgian  nationality  who  are
   respectively elected by each of the Provincial Councils from  among
   medical  practitioners entered on its register, and twelve  persons
   (six  members  and six substitute members) appointed by  the  Crown
   from  among  medical  practitioners nominated  in  lists  of  three
   candidates  by the medical faculties in the country.  The  National
   Council  is  presided  over by a judge of the  Court  of  Cassation
   chosen  by  the  Crown and consists of two sections -  one  French-
   speaking,  the  other Dutch-speaking - each of  which  elects  from
   among its number a Vice-President (Article 14).
       The  National Council formulates "those general principles  and
   those  rules  concerning  the morality,  reputation,  standards  of
   discretion, probity and devotion to duty essential for practice  of
   the  profession  which constitute the code of professional  conduct
   for  medical practitioners"; these principles and rules may be made
   compulsory  by  Royal Decrees in Council (a draft  code  failed  to
   receive  Royal  approval). It keeps up to  date  a  list  of  those
   disciplinary  decisions  given  by  the  Provincial   and   Appeals
   Councils  which  are no longer open to appeal.  It  gives  reasoned
   opinions "on general matters, on problems of principle and  on  the
   rules  of  professional  conduct". It settles  the  amount  of  the
   subscription medical practitioners are asked to pay to  the  Ordre.
   More  generally, it takes "all steps necessary for the  achievement
   of the aims of the Ordre" (Article 15).
   
                 B. Procedure in disciplinary matters
   
       28.  In the procedure relating to disciplinary and registration
   matters,  which  is  primarily governed by the Royal  Decree  of  6
   February  1970  "regulating the organisation  and  working  of  the
   Councils  of the Ordre des {medecins}", the contending parties  are
   always  heard.  There  may  be three  stages:  a  ruling  at  first
   instance  by the Provincial Council, a ruling at final instance  by
   the  Appeals Council and a review by the Court of Cassation of  the
   legality   of   the   decisions  and  the  observance   of   formal
   requirements.
   
                   1. Before the organs of the Ordre
   
       29.  The  procedure begins before the Provincial Council  which
   "acts  either  on  its own initiative, or at  the  request  of  the
   National  Council, the Minister responsible for public health,  the
   procureur  du Roi or the medical commission, or on complaint  by  a
   medical  practitioner or a third party" (Article 20 par.  1,  first
   sub-paragraph,  of  Royal Decree no. 79). The  procedure  continues
   before  the  Appeals Council if it has been seised  either  by  the
   practitioner  concerned, or by the Provincial  Council's  assessor,
   or  by  the  President of the National Council acting jointly  with
   one  of  the  Vice-Presidents;  an  appeal  has  suspensive  effect
   (Article 21).
       30.  Investigation  of  the  matter  necessarily  involves  the
   participation  of a member of the judiciary: before the  Provincial
   Council,  for the purposes of the initial investigation, this  will
   be  the assessor; before the Appeals Council, for the purposes,  if
   need  be, of a supplementary investigation, it will be the  Council
   member  acting  as  rapporteur (see paragraphs 24  and  26  above).
   Furthermore, the Provincial Council member who acted as  rapporteur
   may  always be heard by the Appeals Council (Articles 7 par. 1,  12
   par. 2 and 20 of Royal Decree no. 79).
       31. Before the Provincial and Appeals Councils, the proceedings
   are  conducted in private (Article 24 par. 1, sub-paragraph  3,  of
   Royal  Decree  no.  79  and Article 19 of the  Royal  Decree  of  6
   February  1970). The medical practitioner concerned has  the  right
   to  be  informed as soon as possible of the opening of  an  inquiry
   against  him  (Article 24 of the Royal Decree of 6 February  1970);
   the  procedure  further  provides for time-limits  and  formalities
   allowing  him  to  have  adequate  time  and  facilities  for   the
   preparation  of his defence (Articles 25 and 31); in  addition,  it
   contains  guarantees concerning the use of languages  (Articles  36
   to 39).
       The  practitioner is also entitled to challenge the members  of
   the  organ  hearing  his case; he appears  in  person  and  may  be
   assisted by one or more counsel who, like himself, may inspect  the
   case-file (Articles 26, 31 and 40 to 43).
       32.  The  Provincial and Appeals Councils are bound to  deliver
   their  ruling within a reasonable time, to preserve the secrecy  of
   their  deliberations  and to give reasons for their  decision.  The
   person  concerned must be promptly informed of the decision and  of
   any  appeal  which may have been entered. Decisions  are  taken  by
   simple  majority. However, a two-thirds majority  is  required  for
   striking  a practitioner off the register of the Ordre or  for  his
   suspension  for more than a year. The same rule applies to  Appeals
   Council  decisions ordering a sanction where the Provincial Council
   has  imposed  none  or  increasing the  severity  of  the  sanction
   imposed  by  the Provincial Council (Article 25 in  fine  of  Royal
   Decree  no.  79, Articles 4, 12, 26, 32 and 33 of the Royal  Decree
   of  6  February  1970). The sanctions which may be imposed  by  the
   Provincial  Councils  -  and  also,  if  appropriate,  the  Appeals
   Councils  -  are  "warning, censure, reprimand, suspension  of  the
   right  to  practise medicine for a period not exceeding  two  years
   and  striking off the register of the Ordre" (Article 16  of  Royal
   Decree no. 79).
   
                   2. Before the Court of Cassation
   
       33.  Under  Article 23 of Royal Decree no. 79, "final decisions
   of  the Provincial Councils or the Appeals Councils may be referred
   to  the  Court of Cassation either by the Minister responsible  for
   public  health, or by the President of the National Council  acting
   jointly  with  one  of the Vice-Presidents, or by the  practitioner
   concerned, on the ground of contravention of the law" - the  latter
   term being understood in a wide sense - "or of non-observance of  a
   formal  requirement which is either a matter of substance  or  laid
   down  on  pain  of  nullity". The Court will  have  before  it  the
   complete  case-file  (decisions at first instance  and  on  appeal,
   memorials  and  final  submissions  of  the  parties,  including  a
   detailed  statement of the facts); however, it  cannot  verify  the
   findings  of fact made by the Councils of the Ordre, unless  it  is
   alleged that there has been a breach of the rules of evidence.  The
   Court  does not have jurisdiction to rectify factual errors on  the
   part of the Appeals Councils or to examine whether the sanction  is
   proportionate to the fault.
       An  appeal  to  the Court of Cassation on a point  of  law  has
   suspensive effect.
   
                    3. Notification of the decision
   
       34.  Decisions in a disciplinary matter which have become final
   are  notified to the Minister of Public Health; the most  important
   ones  (striking off the register of the Ordre or suspension of  the
   right to practise) are also notified to the medical commission  and
   to  the  procureur  {general}  attached  to  the  Court  of  Appeal
   (Article  27  of Royal Decree no. 79 and Article 35  of  the  Royal
   Decree of 6 February 1970).
   
                   PROCEEDINGS BEFORE THE COMMISSION
   
       35. Dr. Le Compte applied to the Commission on 28 October 1974,
   Dr. Van Leuven and Dr. De Meyere on 21 October 1975.
       All  three applicants claimed that the obligation to  join  the
   Ordre  des  {medecins}  and to be under  the  jurisdiction  of  its
   disciplinary  organs  contravened  Article  11  (art.  11)  of  the
   Convention,  taken alone or in conjunction with  Article  17  (art.
   17+11).  They  further  alleged  that  during  the  course  of  the
   disciplinary  proceedings  they had not  had  the  benefit  of  the
   guarantees  laid down by Article 6 (art. 6) and that the  sanctions
   imposed  on them were calculated to prevent them from disseminating
   information and ideas, thereby violating Article 10 (art. 10).
       36.  On  6  October  1976 and 10 March 1977  respectively,  the
   Commission  declared  the  applications  admissible  save  on   two
   points:   it  rejected  for  non-exhaustion  of  domestic  remedies
   (Article  27 par. 3) (art. 27-3) the complaints made by  all  three
   applicants  under Article 10 (art. 10) and the complaints  made  by
   Dr.  Le  Compte in connection with the decision given by  the  West
   Flanders  Provincial Council on 28 October 1970  (see  paragraph  9
   above).
       On  10  March 1977, the Commission ordered the joinder  of  the
   applications in pursuance of Rule 29 of its Rules of Procedure.
       In   its  report  of  14  December  1979  (Article  31  of  the
   Convention) (art. 31), the Commission expressed the opinion:
       - unanimously, that there had been no breach of Article 11 par.
   1  (art. 11-1) of the Convention since the Ordre des {medecins} did
   not constitute an association;
       - by eight votes to three, that Article 6 par. 1 (art. 6-1) was
   applicable  to  the  proceedings  which  led  to  the  disciplinary
   measures imposed on the applicants;
       -  that  Article 6 par. 1 (art. 6-1) had been violated in  that
   the  applicants did not receive a "public hearing" (eight votes  to
   three) before an "impartial tribunal" (seven votes to four).
       The  report contains three separate opinions, two of which  are
   dissenting.
   
                  FINAL SUBMISSIONS MADE TO THE COURT
   
       37. In their memorial, the Government submitted:
       "[May  it  please  the Court] to hold that  the  facts  of  the
   present  case  do not disclose any breach by the Belgian  State  of
   its obligations under the European Convention on Human Rights."
   
                             AS TO THE LAW
   
                    I. The complaint made initially
                    concerning Article 10 (art. 10)
   
       38.  Initially, Dr. Le Compte, Dr. Van Leuven and Dr. De Meyere
   relied on Article 10 (art. 10) as well as on Articles 6 par. 1,  11
   and  17  (art.  6-1,  art. 11, art. 17): they maintained  that  the
   disciplinary  sanctions  imposed on  them  by  the  Provincial  and
   Appeals  Councils were designed to prevent them from  disseminating
   information and ideas. In so doing, they were attacking the  actual
   content  of  the  decisions affecting them and  not  the  procedure
   leading   thereto  or  the  obligation  to  join  the   Ordre   des
   {medecins}.  Accordingly,  this was  not  merely  a  further  legal
   submission  or  argument adduced in support of their  claims  under
   Articles  6 par. 1, 11 and 17 (art. 6-1, art. 11, art. 17),  but  a
   separate complaint. Having been rejected by the Commission for non-
   exhaustion  of  domestic remedies (see paragraph  36  above),  this
   complaint  goes beyond the ambit of the case referred to the  Court
   (see,  inter  alia,  the Schiesser judgment  of  4  December  1979,
   Series A no. 34, p. 17, par. 41).
   
                II. The alleged violation of Article 6
                           par. 1 (art. 6-1)
   
       39. The applicants claimed that they were victims of violations
   of Article 6 par. 1 (art. 6-1), which reads as follows:
       "1. In the determination of his civil rights and obligations or
   of  any criminal charge against him, everyone is entitled to a fair
   and  public hearing within a reasonable time by an independent  and
   impartial   tribunal  established  by  law.   Judgment   shall   be
   pronounced  publicly but the press and public may be excluded  from
   all  or part of the trial in the interests of morals, public  order
   or  national security in a democratic society, where the  interests
   of  juveniles or the protection of the private life of the  parties
   so  require, or to the extent strictly necessary in the opinion  of
   the  court in special circumstances where publicity would prejudice
   the interests of justice."
       40.  Having regard to the submissions of those appearing before
   the  Court,  the  first  question  for  decision  is  whether  this
   paragraph  is  applicable; the majority of the Commission  affirmed
   that it was, but this was disputed by the Government.
   
          A. The applicability of Article 6 par. 1 (art. 6-1)
   
       41.   Article  6  par.  1  (art.  6-1)  applies  only  to   the
   determination of "civil rights and obligations or of  any  criminal
   charge"  (in  the French text: "contestations sur [des]  droits  et
   obligations  de  {caractere}  civil"  and  "{bien-fonde}  de  toute
   accusation  en  {matiere  penale}"). As  the  Court  has  found  on
   several  occasions,  certain cases (in the French  text:  "causes")
   are  not comprised within either of these categories and thus  fall
   outside   the  Article's  scope  (see,  for  example,  the  Lawless
   judgment  of  1  July 1961, Series A no. 3, p.  51,  par.  12;  the
   Neumeister  judgment of 27 June 1968, Series A no. 8, p.  43,  par.
   23;  the Guzzardi judgment of 6 November 1980, Series A no. 39,  p.
   40, par. 108).
       42.  Thus,  as the Government rightly emphasised with reference
   to  the Engel judgment of 8 June 1976, disciplinary proceedings  as
   such cannot be characterised as "criminal"; nevertheless, this  may
   not  hold good for certain specific cases (Series A no. 22, pp.  33
   - 36, par. 80 - 85).
       Again,  disciplinary  proceedings do not  normally  lead  to  a
   contestation (dispute) over "civil rights and obligations"  (ibid.,
   p.  37,  par.  87 in fine). However, this does not  mean  that  the
   position  may not be different in certain circumstances. The  Court
   has  not so far had to resolve this issue expressly; in the {Konig}
   case,  which  was  cited by the Commission and the Government,  the
   applicant  was  complaining solely of the duration  of  proceedings
   which  he  had  instituted before administrative  courts  after  an
   administrative  body  had withdrawn his authorisation  to  run  his
   clinic  and  then his authorisation to practise medicine  (judgment
   of  28  June 1978, Series A no. 27, p. 8, par. 18, and p. 28,  par.
   85;  see also above-mentioned Engel judgment, pp. 36 - 37, par. 87,
   first sub-paragraph).
       43.  In  the present case, it is necessary to determine whether
   Article  6  par. 1 (art. 6-1) applied to the whole or part  of  the
   proceedings  that  took  place before the  Provincial  and  Appeals
   Councils,  which  are disciplinary organs, and subsequently  before
   the Court of Cassation, a judicial body.
       At  least  after the admissibility decisions of 6 October  1976
   and   10  March  1977,  the  Government,  the  Commission  and  the
   applicants scarcely discussed this issue other than in the  context
   of  the  words  "contestations" (disputes) over "civil  rights  and
   obligations". The Court considers that it too should take  this  as
   its starting-point.
   
            1. The  existence of "contestations" (disputes)
                  over "civil rights and obligations"
   
       44.   In   certain   respects,  the  meaning   of   the   words
   "contestations" (disputes) over "civil rights and obligations"  has
   been  clarified in the Ringeisen judgment of 16 July 1971  and  the
   {Konig} judgment of 28 June 1978.
       According  to  the  first  of these judgments,  the  phrase  in
   question  covers "all proceedings the result of which  is  decisive
   for  private  rights  and  obligations", even  if  the  proceedings
   concern  a  dispute  between an individual and a  public  authority
   acting   in   its  sovereign  capacity;  the  character   "of   the
   legislation  which governs how the matter is to be determined"  and
   of  the  "authority"  which is invested with  jurisdiction  in  the
   matter  are  of little consequence (Series A no. 13,  p.  39,  par.
   94).
       The  very notion of "civil rights and obligations" lay  at  the
   heart  of the {Konig} case. The rights at issue included the  right
   "to   continue   his   professional  activities"   as   a   medical
   practitioner   "for   which   he   had   obtained   the   necessary
   authorisations". In the light of the circumstances  of  that  case,
   the  Court classified this right as private, and hence as civil for
   the  purposes of Article 6 par. 1 (art. 6-1) (loc. cit., pp.  29  -
   32, par. 88 - 91 and 93 - 95).
       The   ramifications  of  this  line  of  authority  are   again
   considerably  extended  as a result of the Golder  judgment  of  21
   February 1975. The Court concluded that "Article 6 par. 1 (art.  6-
   1)  secures to everyone the right to have any claim relating to his
   civil  rights  and obligations brought before a court or  tribunal"
   (Series A no. 18, p. 18, par. 36). One consequence of this is  that
   Article   6  par.  1  (art.  6-1)  is  not  applicable  solely   to
   proceedings  which are already in progress: it may also  be  relied
   on  by  anyone who considers that an interference with the exercise
   of  one of his (civil) rights is unlawful and complains that he has
   not  had  the  possibility of submitting that claim to  a  tribunal
   meeting the requirements of Article 6 par. 1 (art. 6-1).
       45.  In  the  present case, a preliminary  point  needs  to  be
   resolved:  can it be said that there was a veritable "contestation"
   (dispute),   in   the   sense  of  "two   conflicting   claims   or
   applications" (oral submissions of counsel for the Government)?
       Conformity with the spirit of the Convention requires that this
   word should not be construed too technically and that it should  be
   given  a substantive rather than a formal meaning; besides, it  has
   no  counterpart in the English text of Article 6 par. 1 (art.  6-1)
   ("In  the  determination of his civil rights and obligations";  cf.
   Article 49 (art. 49): "dispute").
       Even  if the use of the French word "contestation" implies  the
   existence of a disagreement, the evidence clearly shows that  there
   was  one  in this case. The Ordre des {medecins} alleged  that  the
   applicants  had  committed professional misconduct  rendering  them
   liable  to  sanctions and they denied those allegations. After  the
   competent  Provincial  Council  had  found  them  guilty  of   that
   misconduct  and ordered their suspension from practice -  decisions
   that  were  taken  in absentia in the case of Dr. Le  Compte  (West
   Flanders)  and after hearing submissions on issues of fact  and  of
   law  from  Dr.  Van Leuven and Dr. De Meyere in their  cases  (East
   Flanders)  -, the applicants appealed to the Appeals Council.  They
   all  appeared  before that Council where, with  the  assistance  of
   lawyers,  they pleaded amongst other things Articles 6 par.  1  and
   11  (art.  6-1,  art.  11). In most respects their  appeals  proved
   unsuccessful,  whereupon  they turned to  the  Court  of  Cassation
   relying  once  more, inter alia, on the Convention (see  paragraphs
   10 - 11 and 15 - 19 above).
       46.  In  addition,  it  must be shown that  the  "contestation"
   (dispute)  related  to  "civil rights and  obligations",  in  other
   words that the "result of the proceedings" was "decisive" for  such
   a right (see the above-mentioned Ringeisen judgment).
       According to the applicants, what was at issue was their  right
   to  continue  to  exercise their profession; they  maintained  that
   this  had  been  recognised to be a "civil" right  in  the  {Konig}
   judgment  of  28 June 1978 (loc. cit., pp. 31 - 32,  paragraphs  91
   and 93).
       According  to  the Government, the decisions of the  Provincial
   and  Appeals  Councils had but an "indirect effect" in the  matter.
   It  was  argued that these organs, unlike the German administrative
   courts  in  the {Konig} case, did not review the lawfulness  of  an
   earlier  measure withdrawing the right to practise but had  instead
   to  satisfy  themselves that breaches of the rules of  professional
   conduct,  of a kind justifying disciplinary sanctions, had actually
   occurred. A "contestation" (dispute) over the right to continue  to
   exercise  the  medical profession was said to have  arisen,  if  at
   all,  "at  a  later  stage", that is when Dr. Le  Compte,  Dr.  Van
   Leuven  and  Dr. De Meyere contested before the Court of  Cassation
   the  lawfulness  of  the measures imposed on them.  The  Government
   further  submitted that this right was not "civil" and invited  the
   Court  not to follow the decision which it took in this respect  in
   the {Konig} judgment.
       47.  As regards the question whether the dispute related to the
   above-mentioned  right,  the  Court  considers   that   a   tenuous
   connection  or  remote consequences do not suffice  for  Article  6
   par.   1   (art.   6-1),  in  either  of  its   official   versions
   ("contestation   sur",  "determination  of"):  civil   rights   and
   obligations  must be the object - or one of the objects  -  of  the
   "contestation"  (dispute); the result of the  proceedings  must  be
   directly decisive for such a right.
       Whilst  the Court agrees with the Government on this point,  it
   does not agree that in the present case there was not this kind  of
   direct  relationship between the proceedings in  question  and  the
   right   to  continue  to  exercise  the  medical  profession.   The
   suspensions ordered by the Provincial Council on 30 June 1971  (Dr.
   Le  Compte)  and  on  24 October 1973 (Dr. Van Leuven  and  Dr.  De
   Meyere)  were  to  deprive  them temporarily  of  their  rights  to
   practise.  That  right  was directly in issue  before  the  Appeals
   Council  and  the Court of Cassation, which bodies had  to  examine
   the applicants' complaints against the decisions affecting them.
       48.  Furthermore, it is by means of private relationships  with
   their  clients  or patients that medical practitioners  in  private
   practice, such as the applicants, avail themselves of the right  to
   continue  to  practise;  in Belgian law,  these  relationships  are
   usually  contractual or quasi-contractual and, in  any  event,  are
   directly  established between individuals on a personal  basis  and
   without  any intervention of an essential or determining nature  by
   a  public authority. Accordingly, it is a private right that is  at
   issue,  notwithstanding  the  specific  character  of  the  medical
   profession  -  a  profession  which is  exercised  in  the  general
   interest - and the special duties incumbent on its members.
       The  Court thus concludes that Article 6 par. 1 (art.  6-1)  is
   applicable;  as  in  the  {Konig}  case  (see  the  above-mentioned
   judgment,  p.  32, par. 95), it does not have to determine  whether
   the  concept  of "civil rights" extends beyond those  rights  which
   have a private nature.
       49.  Two members of the Commission, Mr. Frowein and Mr.  Polak,
   emphasised   in   their  dissenting  opinion   that   the   present
   proceedings  did  not concern a withdrawal of the authorisation  to
   practise,  as  did  the  {Konig}  case,  but  a  suspension  for  a
   relatively  short  period - three months  for  Dr.  Le  Compte  and
   fifteen  days  for Dr. Van Leuven and Dr. de Meyere. These  members
   maintained  that a suspension of this kind did not impair  a  civil
   right  but was to be regarded as no more than a limitation inherent
   therein.
       The  Court  is  not  convinced  by  this  argument,  which  the
   Government  adopted as a further alternative plea in  paragraph  19
   of  their  memorial.  Unlike certain other  disciplinary  sanctions
   that  might  have been imposed on the applicants (warning,  censure
   and  reprimand - see paragraph 32 above), the suspension  of  which
   they  complained  undoubtedly constituted  a  direct  and  material
   interference  with  the right to continue to exercise  the  medical
   profession.  The  fact that the suspension was  temporary  did  not
   prevent its impairing that right (see, mutatis mutandis, the above-
   mentioned  Golder judgment, p. 13, par. 26); in the "contestations"
   (disputes)  contemplated by Article 6 par. 1 (art. 6-1) the  actual
   existence  of  a "civil" right may, of course, be at stake  but  so
   may  the  scope  of  such  a  right or  the  manner  in  which  the
   beneficiary may avail himself thereof.
       50.  Since  the  dispute over the decisions taken  against  the
   applicants  has  to  be regarded as a dispute  relating  to  "civil
   rights  and  obligations", it follows that they  were  entitled  to
   have  their  case  (in  French:  "cause")  heard  by  "a  tribunal"
   satisfying the conditions laid down in Article 6 par. 1 (art.  6-1)
   (see the above-mentioned Golder judgment, p. 18, par. 36).
       51.  In fact, their case was dealt with by three bodies  -  the
   Provincial   Council,  the  Appeals  Council  and  the   Court   of
   Cassation.  The question therefore arises whether those bodies  met
   the requirements of Article 6 par. 1 (art. 6-1).
       (a) The Court does not consider it indispensable to pursue this
   point  as regards the Provincial Council. Whilst Article 6  par.  1
   (art.  6-1)  embodies  the  "right to a court"  (see  paragraph  44
   above),  it nevertheless does not oblige the Contracting States  to
   submit   "contestations"   (disputes)  over   "civil   rights   and
   obligations" to a procedure conducted at each of its stages  before
   "tribunals" meeting the Article's various requirements. Demands  of
   flexibility  and  efficiency, which are fully compatible  with  the
   protection  of human rights, may justify the prior intervention  of
   administrative or professional bodies and, a fortiori, of  judicial
   bodies  which  do  not  satisfy  the  said  requirements  in  every
   respect;  the legal tradition of many member States of the  Council
   of  Europe  may  be invoked in support of such a  system.  To  this
   extent, the Court accepts that the arguments of the Government  and
   of Mr. Sperduti in his separate opinion are correct.
       (b)  Once the Provincial Council had imposed on Dr. Le  Compte,
   Dr.  Van  Leuven and Dr. De Meyere a temporary ban on the  exercise
   of  their  profession, they appealed to the Appeals  Council  which
   thus had to determine the dispute over the right in question.
       According  to  the Government, the Appeals Council nevertheless
   did  not have to meet the conditions contained in Article 6 par.  1
   (art.  6-1) since an appeal on a point of law against its  decision
   lay  to the Court of Cassation and that Court's procedure certainly
   did satisfy those conditions.
       The Court does not agree. For civil cases, just as for criminal
   charges (see the Deweer judgment of 27 February 1980, Series A  no.
   35,  pp.  24 - 25, par. 48), Article 6 par. 1 (art. 6-1)  draws  no
   distiction  between questions of fact and questions  of  law.  Both
   categories  of  question are equally crucial  for  the  outcome  of
   proceedings relating to "civil rights and obligations". Hence,  the
   "right  to  a  court" (see the above-mentioned Golder judgment,  p.
   18,  par.  36)  and  the right to a judicial determination  of  the
   dispute  (see the above-mentioned {Konig} judgment, p. 34, par.  98
   in  fine) cover questions of fact just as much as questions of law.
   Yet  the  Court of Cassation does not have jurisdiction to  rectify
   factual  errors or to examine whether the sanction is proportionate
   to  the  fault (see paragraph 33 above). It follows that Article  6
   par.  1  (art. 6-1) was not satisfied unless its requirements  were
   met by the Appeals Council itself.
   
                2. The existence of "criminal charges"
   
       52. When deciding on the admissibility of the applications, the
   Commission  stated  that  the organs of  the  Ordre  had  not  been
   required to determine criminal charges; the same point is  made  at
   paragraph 67 of the Commission's report.
       53. The Court considers it superfluous to determine this issue,
   which  was scarcely touched on by those appearing before it: as  in
   the {Konig} case (see the above-mentioned judgment, pp. 32 - 33,  p
   par.  96),  those  of  the  Article 6  (art.  6)  rules  which  the
   applicants  alleged were violated apply to both civil and  criminal
   matters.
   
            B. Compliance with Article 6 par. 1 (art. 6-1)
   
       54.  Having regard to the conclusion at paragraph 51 above,  it
   has   to   be  established  whether  in  the  exercise   of   their
   jurisdiction  both the Appeals Council and the Court  of  Cassation
   met  the  conditions laid down by Article 6 par. 1 (art. 6-1),  the
   former  because it alone fully examined measures affecting a  civil
   right  and  the latter because it conducted a final review  of  the
   lawfulness of those measures. It is therefore necessary to  examine
   whether  each  of them in fact constituted a "tribunal"  which  was
   "established  by law", "independent" and "impartial", and  afforded
   the applicants a "public hearing".
       55.  Whilst the Court of Cassation, notwithstanding the  limits
   on  its  jurisdiction (see paragraphs 33 and 51  above),  obviously
   has  the  characteristics of a tribunal, it has to  be  ascertained
   whether the same may be said of the Appeals Council. The fact  that
   it  exercises judicial functions (see paragraph 26 above) does  not
   suffice.  According  to the Court's case-law  (the  above-mentioned
   Neumeister judgment, p. 44; the De Wilde, Ooms and Versyp  judgment
   of  18  June  1971,  Series A no. 12, p. 41, par.  78;  the  above-
   mentioned  Ringeisen judgment, p. 39, par. 95),  use  of  the  term
   "tribunal" is warranted only for an organ which satisfies a  series
   of  further requirements - independence of the executive and of the
   parties  to  the  case, duration of its members'  term  of  office,
   guarantees afforded by its procedure - several of which  appear  in
   the  text  of  Article 6 par. 1 (art. 6-1) itself. In  the  Court's
   opinion,  subject to the points mentioned below, those requirements
   were satisfied in the present cases.
       56.  Since  it was set up under the Constitution (Article  95),
   the  Court of Cassation is patently established by law. As for  the
   Appeals  Council,  the Court notes, as did the Commission  and  the
   Government,  that,  like  each  of the  organs  of  the  Ordre  des
   {medecins},  it was established by an Act of 25 July 1938  and  re-
   organised  by Royal Decree no. 79 of 10 November 1967,  made  under
   an  Act  of  31  March 1967 investing the King with certain  powers
   (see paragraph 20 above).
       57.  There can be no doubt as to the independence of the  Court
   of  Cassation (see the Delcourt judgment of 17 January 1970, Series
   A  no.  11,  p.  19,  par.  35). The Court,  in  company  with  the
   Commission  and  the Government, is of the opinion that  this  also
   applies to the Appeals Council. It is composed of exactly the  same
   number  of  medical practitioners and members of the judiciary  and
   one  of  the  latter,  designated by  the  Crown,  always  acts  as
   Chairman  and  has  a  casting vote. Besides,  the  duration  of  a
   Council  member's  term of office (six years)  provides  a  further
   guarantee in this respect (see paragraph 26 above).
       58.  The  Court of Cassation raises no problem on the issue  of
   impartiality  (see the above-mentioned Delcourt  judgment,  p.  19,
   par. 35).
       The  Appeals Council, so the Commission stated in its  opinion,
   did  not,  in the particular circumstances, constitute an impartial
   tribunal:  whilst the legal members were to be deemed neutral,  the
   medical  members  had,  on  the other hand,  to  be  considered  as
   unfavourable to the applicants since they had interests very  close
   to those of one of the parties to the proceedings.
       The  Court  does  not agree with this argument  concerning  the
   Council's  composition. The presence - already  adverted  to  -  of
   judges  making up half the membership, including the Chairman  with
   a  casting  vote  (see  paragraph 26 above),  provides  a  definite
   assurance  of  impartiality  and the  method  of  election  of  the
   medical  members cannot suffice to bear out a charge of bias  (cf.,
   mutatis  mutandis, the above-mentioned Ringeisen judgment,  p.  40,
   par. 97).
       Again,  the  personal  impartiality  of  each  member  must  be
   presumed  until  there is proof to the contrary; in  fact,  as  the
   Government pointed out, none of the applicants exercised his  right
   of challenge (see paragraph 31 above).
       59.  Under  the Royal Decree of 6 February 1970, all  publicity
   before  the  Appeals Council is excluded in a general and  absolute
   manner,  both  for  the hearings and for the pronouncement  of  the
   decision (see paragraphs 31 and 34 above).
       Article  6  par. 1 (art. 6-1) of the Convention does admittedly
   provide  for exceptions to the rule requiring publicity - at  least
   in  respect of the trial of the action -, but it makes them subject
   to  certain  conditions. However, there is no evidence  to  suggest
   that  any  of  these conditions was satisfied in the present  case.
   The  very  nature  both  of  the  misconduct  alleged  against  the
   applicants  and of their own complaints against the Ordre  was  not
   concerned   with   the   medical  treatment  of   their   patients.
   Consequently,   neither   matters  of  professional   secrecy   nor
   protection  of the private life of these doctors themselves  or  of
   patients  were  involved;  the  Court  does  not  concur  with  the
   Government's  argument  to  the  contrary.  Furthermore,  there  is
   nothing  to  indicate that other grounds, amongst those  listed  in
   the  second  sentence of Article 6 par. 1 (art.  6-1),  could  have
   justified  sitting  in camera; the Government,  moreover,  did  not
   rely on any such ground.
       Dr.  Le  Compte,  Dr. Van Leuven and Dr. de  Meyere  were  thus
   entitled  to  have the proceedings conducted in public. Admittedly,
   neither  the letter nor the spirit of Article 6 par. 1  (art.  6-1)
   would  have  prevented them from waiving this right  of  their  own
   free  will,  whether expressly or tacitly (cf. the  above-mentioned
   Deweer   judgment,   p.  26,  par.  49);  conducting   disciplinary
   proceedings  of  this  kind  in private  does  not  contravene  the
   Convention,  provided that the person concerned  consents.  In  the
   present case, however, the applicants clearly wanted and claimed  a
   public  hearing. To refuse them such a hearing was not  permissible
   under  Article 6 par. 1 (art. 6-1), since none of the circumstances
   set out in its second sentence existed.
       60.  The public character of the proceedings before the Belgian
   Court  of Cassation cannot suffice to remedy this defect. In  fact,
   the Court of Cassation "shall not take cognisance of the merits  of
   cases"  (Article  95 of the Constitution and Article  23  of  Royal
   Decree  no.  79);  this  means  that  numerous  issues  arising  in
   "contestations"   (disputes)   concerning   "civil    rights    and
   obligations" fall outside its jurisdiction (see paragraphs  33  and
   51  above).  On  the issues of this nature arising in  the  present
   case,  there was neither a public hearing nor a decision pronounced
   publicly as required by Article 6 par. 1 (art. 6-1).
       61.  To  sum up, the applicants' case (in French: "cause")  was
   not  heard  publicly by a tribunal competent to determine  all  the
   aspects  of  the  matter.  In  this  respect,  there  was,  in  the
   particular circumstances, a breach of Article 6 par. 1 (art. 6-1).
   
          III. The alleged violation of Article 11 (art. 11)
   
       62.  The  applicants alleged a breach of Article 11 (art.  11),
   which reads as follows:
       "1.  Everyone has the right to freedom of peaceful assembly and
   to  freedom of association with others, including the right to form
   and to join trade unions for the protection of his interests.
       2.  No  restrictions shall be placed on the exercise  of  these
   rights  other than such as are prescribed by law and are  necessary
   in  a  democratic society in the interests of national security  or
   public  safety,  for the prevention of disorder or crime,  for  the
   protection of health or morals or for the protection of the  rights
   and  freedoms of others. This Article (art. 11) shall  not  prevent
   the  imposition  of  lawful restrictions on the exercise  of  these
   rights  by  members of the armed forces, of the police  or  of  the
   administration of the State."
       In the applicants' submission, the obligation to join the Ordre
   des  {medecins}  (see  paragraph 21  above)  inhibited  freedom  of
   association  - which implied freedom not to associate  -  and  went
   beyond  the limits of the restrictions permitted under paragraph  2
   of  Article  11  (art. 11-2); furthermore, so they  contended,  the
   very  existence of the Ordre had the effect of eliminating  freedom
   of association.
       63.  In  its  report,  the Commission expressed  the  unanimous
   opinion,   corresponding   in   substance   to   the   Government's
   contention,  that  the  Ordre, by virtue of its  legal  nature  and
   specifically  public  function, was not an association  within  the
   meaning of Article 11 par. 1 (art. 11-1).
       64.  The  Court  notes  firstly  that  the  Belgian  Ordre  des
   {medecins}  is  a  public-law institution. It was  founded  not  by
   individuals  but  by the legislature; it remains integrated  within
   the  structures of the State and judges are appointed  to  most  of
   its  organs by the Crown. It pursues an aim which is in the general
   interest, namely the protection of health, by exercising under  the
   relevant legislation a form of public control over the practice  of
   medicine. Within the context of this latter function, the Ordre  is
   required   in   particular  to  keep  the   register   of   medical
   practitioners. For the performance of the tasks conferred on it  by
   the  Belgian  State, it is legally invested with administrative  as
   well  as rule-making and disciplinary prerogatives out of the orbit
   of  the  ordinary law ({prerogatives} exorbitantes du droit commun)
   and,  in  this  capacity, employs processes of a  public  authority
   (see paragraphs 20 - 34 above).
       65.  Having regard to these various factors taken together, the
   Ordre cannot be considered as an association within the meaning  of
   Article  11 (art. 11). However, there is a further requirement:  if
   there is not to be a violation, the setting up of the Ordre by  the
   Belgian  State must not prevent practitioners from forming together
   or  joining professional associations. Totalitarian {regimes}  have
   resorted  -  and  resort - to the compulsory regimentation  of  the
   professions  by means of closed and exclusive organisations  taking
   the  place  of  the professional associations and  the  traditional
   trade  unions.  The authors of the Convention intended  to  prevent
   such   abuses   (see  the  Collected  Edition   of   the   "Travaux
   {Preparatoires})), vol. II, pp. 116 - 118).
       The  Court notes that in Belgium there are several associations
   formed   to   protect   the  professional  interests   of   medical
   practitioners  and which they are completely free to  join  or  not
   (see paragraph 22 above). In these circumstances, the existence  of
   the  Ordre  and  its attendant consequence - that is  to  say,  the
   obligation  on practitioners to be entered on the register  of  the
   Ordre  and  to be subject to the authority of its organs -  clearly
   have  neither  the  object nor the effect of  limiting,  even  less
   suppressing, the right guaranteed by Article 11 par.  1  (art.  11-
   1).
       66. There being no interference with the freedom safeguarded by
   paragraph  1  of  Article 11 (art. 11-1), there  is  no  reason  to
   examine  the  case under paragraph 2 (art. 11-2)  or  to  determine
   whether the Convention recognises the freedom not to associate.
   
              IV. The application of Article 50 (art. 50)
   
       67. At the hearings, the applicants' lawyer asked the Court, in
   the  event of its finding a breach of the Convention, to afford his
   clients  just  satisfaction under Article 50 (art. 50).  He  added,
   however, that he was "not yet in a position to establish the  exact
   amount  of any damages, in view of the possibility of compensation,
   if only partial, being granted under Belgian law".
       The Government made no submissions regarding the application of
   Article 50 (art. 50).
       68.  Accordingly, although it was raised under Rule 47  bis  of
   the  Rules  of  Court, this question is not ready for decision  and
   must  be  reserved;  in the circumstances of the  case,  the  Court
   considers that the question should be referred back to the  Chamber
   under Rule 50 par. 4 of the Rules of Court.
   
                     FOR THESE REASONS, THE COURT
   
       1. Holds by fifteen votes to five that Article 6 par. 1 (art. 6-
   1) of the Convention was applicable in the present case;
       2.  Holds by sixteen votes to four that there has been a breach
   of  the  said provision in that the applicants' case was not  heard
   publicly  by a tribunal competent to determine all the  aspects  of
   the matter;
       3.  Holds  unanimously  that there has  been  no  violation  of
   Article  6  par.  1  (art. 6-1) as regards  the  applicants'  other
   complaints, and no violation of Article 11 (art. 11);
       4.  Holds  unanimously that the question of the application  of
   Article 50 (art. 50) is not ready for decision:
       (a) accordingly, reserves the whole of the said question;
       (b) refers the said question back to the Chamber under Rule  50
   par. 4 of the Rules of Court.
   
       Done in English and in French, the French text being authentic,
   at  the Human Rights Building, Strasbourg, this twenty-third day of
   June, one thousand nine hundred and eighty-one.
   
                                               Signed: {Gerard} WIARDA
                                                             President
   
                                           Signed: {Marc-Andre} EISSEN
                                                             Registrar
   
   
   
   
   
   
       The  following  separate opinions are annexed  to  the  present
   judgment  in accordance with Article 51 par. 2 (art. 51-2)  of  the
   Convention and Rule 50 par. 2 of the Rules of Court:
       - joint concurring opinion of Mr. Cremona and Mrs. Bindschedler-
   Robert;
       - dissenting opinion of Mr. Liesch;
       - partly dissenting opinion of Mr. Matscher;
       - dissenting opinion of Mr. Pinheiro Farinha;
       - concurring opinion of Mr. Pettiti;
       - dissenting opinion of Sir Vincent Evans;
       - dissenting opinion of {Mr. Thor Vilhjalmsson}.
   
                                                     Initialled: G. W.
   
                                                   Initialled: M.-A.E.
   
               JOINT SEPARATE OPINION OF JUDGES CREMONA
                        AND BINDSCHEDLER-ROBERT
   
       Like  the  majority  of our colleagues, we  have  come  to  the
   conclusion that there is in this case a violation of Article 6 з  1
   (art.  6-1) of the Convention, but on grounds different from  those
   relied upon by them.
       The first question which in our view falls to be considered  is
   this:  what  was in essence the object of the domestic  proceedings
   in  this  case?  It  was to establish whether  the  applicants  had
   conformed  to the rules of professional conduct applicable  to  the
   medical  profession  in their country and in  general  designed  to
   maintain  and  uphold the probity and dignity of  that  profession.
   That  in  itself is not in our view the determination of  a  "civil
   right" of the applicants within the meaning of Article 6 з 1  (art.
   6-1).
       But  of course it would be both unrealistic and, we think, also
   wrong  to  divorce  this  from the sanctions eventually  applicable
   under the relevant legislation on a finding of non-compliance  with
   those  rules,  and  the two aspects should in  fact  be  considered
   together  as  a  whole.  But  even so, the  fact  that  a  possible
   sanction   might   eventually  affect  the  applicants'   continued
   exercise  of their profession still does not in our view turn  this
   into  a  determination of their "civil rights" as such, so that  we
   find  ourselves unable to agree with the conclusion of the majority
   to  this  effect and must dissociate ourselves from  the  arguments
   and  considerations leading up to it or flowing  therefrom  in  the
   majority judgment.
       We have here clearly disciplinary proceedings (in the course of
   which  the  applicants  were in effect charged,  found  guilty  and
   punished)  in  respect  of offences entailing  sanctions  which  at
   their  worst  are  undoubtedly of a certain importance.  This  fact
   already  presents  a certain penal connotation which  calls  for  a
   careful  examination as to whether we are not really here,  in  the
   circumstances of the case, in the presence of what was in effect  a
   criminal  charge  within the scope of our  decision  in  the  Engel
   case.  In  this  connection we would, with respect, add  that  this
   decision,  undoubtedly pertinent, does not seem to have been  given
   its  due importance in the present case. Actually when the majority
   consider  as the object of the proceedings in this case  the  right
   to  continue to exercise the medical profession, what they they are
   in  fact  doing  is  to give preponderant weight  to  the  sanction
   aspect or rather the result of it.
       In the Engel case the Court said in substance that disciplinary
   proceedings  (and  those  in  question  were  undoubtedly  so)   in
   principle  fall outside the scope of Article 6 з 1 (art. 6-1),  but
   that  there are situations where under cover of a charge classified
   by   national   legislation  as  disciplinary  there  is   actually
   concealed  what is in effect a criminal charge. In this  connection
   it  was  said that while in a given case the nature of the  offence
   may   warrant  a  State  employing  against  the  person  concerned
   disciplinary law rather than criminal law, the supervision  of  the
   Court  "would  generally prove to be illusory if it  did  not  also
   take  into consideration the degree of severity of the penalty that
   the  person concerned risks incurring" (Series A no. 22, p.  35,  з
   82).  In  that  case the Court had to consider, in the  context  of
   disciplinary   law  applicable  to  the  armed  forces,   penalties
   amounting  to  deprivations of personal liberty and  remarked  that
   "in  a society subscribing to the rule of law, there belong to  the
   'criminal'  sphere deprivations of liberty liable to be imposed  as
   a  punishment,  except  those which by their  nature,  duration  or
   manner of execution cannot be appreciably detrimental" (ibidem).
       We are of the view that the same ought to apply to a case, like
   the  present,  where  the  penalty risked,  even  on  appeal,  was,
   amongst  others, actual striking off the register, that is  to  say
   downright  total  withdrawal of the applicants' right  to  practise
   their profession for the future, the severity of which surely  does
   not  need  to be emphasised (cf. the criminal punishment  known  in
   some  legislations as interdiction from the exercise of a trade  or
   profession, which however is usually only temporary).
       In  the light of the above we are of the view that we are  here
   in  the  presence of what was in effect a criminal charge.  Turning
   to  the manner in which it was determined, we too find that in this
   case  the requirements of Article 6 з 1 (art. 6-1) were not met  in
   every  respect and that a violation of the said Article 6 з 1 (art.
   6-1) therefore ensues.
   
                  DISSENTING OPINION OF JUDGE LIESCH
   
                             (Translation)
   
       To  my  regret, I am unable to agree with the conclusion of  my
   learned  colleagues that Article 6 з 1 (art. 6-1) of  the  European
   Convention on Human Rights is applicable in the Le Compte case.
       The  interpretation  of  the notion "contestations"  (disputes)
   over  "civil rights and obligations" has yielded a fairly  abundant
   harvest,  but  the meaning and scope of the notion  are  still  not
   finally settled.
       The  Ringeisen judgment of 16 July 1971 stated that "the French
   expression  'contestations  sur  (des)  droits  et  obligations  de
   caractшre  civil'  covers all proceedings the result  of  which  is
   decisive  for  private  rights  and  obligations",  and  that  "the
   English  text, 'determination of ... civil rights and obligations',
   confirms this interpretation" (Series A no. 13, p. 39, з 94).
       The Golder judgment of 21 February 1975 provided the Court with
   the  occasion to hold that everyone is entitled to have  any  claim
   relating  to  his  civil rights and obligations  brought  before  a
   court  or tribunal meeting the requirements of Article 6 з 1  (art.
   6-1) (Series A no. 18, p. 18, з 36).
       Finally,  in  the {Konig} judgment of 28 June  1978  the  Court
   recognised  that  the  right to continue to  exercise  the  medical
   profession  and  the right to run a clinic were "civil"  (Series  A
   no. 27, pp. 31 - 32, зз 91 - 93).
       It  seems  to me superfluous to set out again the arguments  of
   Judge  Matscher,  with  which  I  agree  entirely  as  far  as  the
   applicability of Article 6 з 1 (art. 6-1) is in issue.
       Slightly  different  considerations lead  me  to  an  identical
   conclusion.
       In  the present case, the majority of the Court "considers that
   a  tenuous  connection or remote consequences do  not  suffice  for
   Article  6  з  1  (art.  6-1), in either of its  official  versions
   ('contestation   sur',  'determination  of'):  civil   rights   and
   obligations  must be the object - or one of the objects  -  of  the
   'contestation'  (dispute); the result of the  proceedings  must  be
   directly decisive for such a right" (з 47).
       Henceforth, therefore, all disciplinary proceedings the  result
   of  which  is decisive for private rights and obligations,  whether
   they  concern  medical  practitioners,  notaries,  members  of  the
   judiciary  and judicial officials, lawyers or bailiffs (huissiers),
   fall  within  the ambit of Article 6 з 1 (art. 6-1), provided  that
   the  sanction  imposed  affects a private right  and  even  if  the
   sanction  takes  the form of nothing more than a fine.  Conversely,
   disciplinary  penalties in the shape of a warning or  a  reprimand,
   not  coupled  with  a  financial penalty, are  apparently,  in  the
   opinion  of  the  majority  of  the  Court,  not  covered  by   the
   provisions  of  Article  6  з  1  (art.  6-1),  even  though  these
   sanctions  may  have  an effect from a moral,  and  hence  private,
   point of view.
       The object of the proceedings instituted against the applicants
   was   to   ascertain   whether  they  had  committed   professional
   misconduct   which,  if  proved,  would  render  them   liable   to
   sanctions; the proceedings related to professional conduct,  to  an
   attitude  which the disciplinary organs considered to  be  open  to
   criticism.
       Accordingly, the object properly so called was limited  to  the
   establishment  of  an alleged violation of a rule  of  professional
   conduct laid down by law.
       Given that only the right at issue is relevant (see the {Konig}
   judgment,  p.  30,  з  90  in fine) and that  its  civil  character
   depends  on the nature and object of the action (ibid.,  pp.  29  -
   30,  зз 88 to 90), there is no escape from the conclusion that  the
   object  of  the  disciplinary proceedings  instituted  against  the
   applicants,  unlike  those  taken against  Dr.  {Konig}  which  did
   directly concern private rights - the practice of medicine and  the
   running  of  a  private clinic -, cannot be considered  to  be  the
   determination of a civil right or obligation.
       In  fact, the framework of any proceedings is set by the object
   of  the  litigation;  it  is  for the court  hearing  the  case  to
   examine,  in  the  light  of  all  the  aspects  of  this   contrat
   judiciaire (the contractual relationship which is deemed  to  exist
   between  the  parties and the judge), the legal submission  of  the
   parties.  Of  course, this legal relationship will engender  rights
   and  obligations for the benefit of or incumbent upon the  parties.
   However,  in  private  matters  the  origin  of  these  rights  and
   obligations  is  a  direct origin, it is already there  in  embryo,
   whereas  in  disciplinary  matters  the  civil  character  of   the
   sanction,  "the  result  of  the  proceedings",  will  not   become
   apparent  until  after a prior finding of professional  misconduct,
   which   finding  is  the  object  of  the  action  and  leads,   in
   appropriate cases, to consequences of a private character.
       In  the  instant case, the obligation which was at first  sight
   and  directly in issue - the applicants' right to practise medicine
   had  not  been called in question - was the obligation  to  observe
   the  rules  of professional conduct; these are rules  of  a  public
   character   and   their   breach   had   indirect   and   secondary
   repercussions  solely at a later stage, when  the  sanction  to  be
   imposed fell to be determined.
       Given  that  the proceedings in question did not lead  directly
   and  necessarily  to  the  suspension  complained  of,  they  were,
   contrary  to  the  Court's opinion (з 47),  not  to  deprive  these
   medical practitioners of the right to practise; the outcome of  the
   proceedings  could  have  been  quite  different  and  could   have
   amounted  to  no  more  than a warning. It therefore  seems  to  me
   incorrect  to  state  that the right to practise  was  directly  in
   issue.
       I  find  the  analogy  with  the {Konig}  judgment  shaky.  The
   difference  lies  in  the  fact that in  the  Le  Compte  case  the
   suspension - of a private character - was ordered after  a  finding
   of  professional misconduct on the part of those concerned, whereas
   in  the {Konig} case the unfitness to practise medicine and to  run
   a  clinic,  an  actual civil right akin to the right  of  property,
   gave   rise,  after  the  necessary  investigations,  to  a   total
   withdrawal of authorisations.
       In  my  opinion, it follows from the above that Article 6  з  1
   (art. 6-1) was not applicable in the present case.
   
              PARTLY DISSENTING OPINION OF JUDGE MATSCHER
   
                             (Translation)
   
                                  A.
   
       1.  For reasons similar to those set out in my separate opinion
   annexed to the {Konig} judgment (Series A no. 27, pp. 45 et  seq.),
   I  regret  that I cannot share the opinion of the majority  of  the
   Court  in  the  present case either, insofar as it  concludes  that
   there  has  been  a violation of Article 6 з 1 (art.  6-1)  of  the
   Convention.
       It  was, in fact, foreseeable that not long would elapse before
   the  reasoning in the {Konig} judgment - which gave to  the  notion
   of  "contestations" (disputes) over "civil rights and  obligations"
   a  meaning  and  scope  which are not, as I  understand  it,  those
   contemplated by Article 6 з 1 (art. 6-1) of the Convention  -  gave
   rise  to  ever-increasing  difficulties  as  regards  a  reasonable
   interpretation  of that provision, that is to say an interpretation
   which  is  consonant with the text and meaning of the provision  in
   question  and, at the same time, capable of serving the  particular
   interests  of persons protected by the Convention and  the  general
   interests  of  the  Convention as regards the rights  which  it  is
   intended  to  safeguard. A first illustration of this is  furnished
   by  the  present  case. One might therefore have  thought  that  it
   would  have provided the Court with an opportunity of reconsidering
   the   correctness   of  its  understanding   of   the   notion   of
   "contestations"  (disputes) over "civil  rights  and  obligations".
   Yet  the Court has not confined itself to confirming, in substance,
   that understanding; it has even broadened it and, in so doing,  has
   laid foundations from which even greater problems will arise.
       The  present  judgment, like the {Konig} judgment as  well  for
   that  matter,  is, of course, prompted by the worthy  intention  of
   affording  to  the  individual protection against interferences  by
   public,   professional  or  social  authorities  in  an  especially
   important  area like the exercise of a profession.  The  fact  that
   the  Convention  is defective in this respect is  a  point  that  I
   myself have emphasised on numerous occasions. But, according to  my
   view  of  the judicial role, it is no part of the functions  of  an
   international  court  to  give  recognition  to  rights  which  the
   authors  of the Convention did not intend to include therein.  This
   unsatisfactory situation cannot therefore be validly  rectified  by
   means  of  judicial interpretation, and this is  all  the  more  so
   because  such  an interpretation threatens to upset the  Convention
   system  in one of its most sensitive sectors; rectification can  be
   effected   only  by  the  legislature,  in  other  words   by   the
   Contracting States, who should take steps to amend the Convention.
       I  see no purpose in repeating here the arguments I set out  in
   my  above-mentioned separate opinion; the gist of  those  arguments
   applies also to the present case which has many features in  common
   with the {Konig} case, although the two are not identical.
       2.  It was stated in the {Konig} judgment (зз 91 - 93) that the
   right  to continue to exercise the medical profession was  a  civil
   right,  within the meaning of Article 6 з 1 (art. 6-1), on account,
   apparently,  of  the fact that a medical practitioner's  activities
   were  said to amount mainly (from the legal point of view)  to  the
   maintenance of private-law relationships with his patients.  Hence,
   administrative  proceedings designed to withdraw the  authorisation
   to  practise were said to relate to a "contestation" (dispute) over
   a  "civil  right", the result of those proceedings  being  decisive
   for the right in question.
       I  do  not wish to bring up once more the very debatable nature
   of  a deduction of this kind and I will confine myself to referring
   to  the  arguments  on  this point set out  in  my  above-mentioned
   separate opinion (see p. 46).
       In  the {Konig} judgment (з 95), the Court was at least able to
   affirm  that  the withdrawal of the authorisation to  practise  had
   constituted   the   object  (or  one  of  the   objects)   of   the
   administrative   proceedings  instituted  against  the   applicant.
   Accordingly,  to  the extent that the right to exercise  a  certain
   profession,  even  one regulated by public law,  can  be  deemed  a
   civil  right  - a view which I question -, proceedings designed  to
   withdraw  that right would themselves have a civil right  as  their
   real object.
       It  was  quite  otherwise in the present  case.  In  fact,  the
   applicants'  right  to  continue  to  practise  medicine  had  been
   neither  the  object  nor  one of the objects  of  the  proceedings
   before  the organs of the Ordre des {medecins} or before the  Court
   of  Cassation.  The  exclusive object of those proceedings  was  to
   ascertain   whether   the  applicants  had   broken   the   medical
   profession's  rules of professional conduct and, if so,  to  impose
   on  them the corresponding sanction, in the shape of suspension  of
   the  right  to practise medicine. It is that sanction  alone  which
   affected  their  professional situation and which  thereby  had  an
   indirect   effect  on  the  private-law  relationships  which   the
   applicants might have maintained with their patients. Yet,  as  the
   Court  itself  correctly observes, "remote  consequences"  which  a
   measure  taken  in the course of proceedings may have  on  a  civil
   right  do  not  suffice to give those proceedings the character  of
   (contentious) civil-law proceedings.
       Since  a sanction for breach of the medical profession's  rules
   of  professional  conduct was involved,  the  case  might,  at  the
   outside,  be  characterised  as criminal.  Moreover,  the  judgment
   itself seems to point to this interpretation when it speaks  (in  з
   45)  of "professional misconduct" of which the applicants were said
   to  have  been  "found  guilty". However, for  other  reasons,  the
   judgment  does not find it appropriate to follow this path  (зз  52
   and 53).
       3.  Again,  the  judgment also fails to provide a  sufficiently
   clear and precise definition of the link that must exist between  a
   civil  right and a given set of proceedings before the  latter  may
   be  considered  to  relate  to a "contestation"  (dispute)  over  a
   "civil  right".  This  is demonstrated by the vague  and  ambiguous
   language  utilised by the judgment on this point: it must be  shown
   that  the  contestation (dispute) "related  to"  civil  rights  and
   obligations, that the result of the proceedings "was decisive"  for
   such  a  right  (з 46); civil rights and obligations must  "be  the
   object  -  or one of the objects" - of the contestation  (dispute);
   the  result of the proceedings must be "directly decisive" for such
   a  right (з 47); that right must be "directly in issue" (з 47); the
   suspension  must  constitute a "direct and  material  interference"
   with   the   exercise  of  the  right  in  question  (з  49);   the
   contestation  (dispute)  must be regarded as  "relating"  to  civil
   rights and obligations (з 50); etc.
       This  is  not  the  right  language either  for  providing  the
   Contracting States with guidance on the adaptation of their law  to
   the   requirements   of   the  Convention  institutions,   or   for
   enlightening   persons   protected  by   the   Convention   on   an
   application's  prospects  of  success.  In  short,  it   makes   no
   contribution to legal certainty, a principle which has  often  been
   invoked, and rightly so, in the Court's judgments.
       4.  Can the fact that the applicants were medical practitioners
   in  private  practice really be decisive for the classification  of
   the   right  in  question  as  "private"  (з  48)?  Would  not  the
   applicants  have been in basically the same situation - as  regards
   the rights for which they sought protection under the Convention  -
   if  they  had been medical practitioners employed as civil servants
   in  a public health service or medical practitioners employed in  a
   private  clinic? In fact, they did not claim to be  victims  of  an
   interference   with   their   right   to   establish    contractual
   relationships  with their patients; they complained exclusively  of
   the  interference with their right to exercise their profession  as
   such.  Can  the position be any different as regards the  right  to
   exercise  other professions, whether the individuals concerned  are
   in private practice or not?
       In  addition, I also do not find it possible - short of relying
   on  the doctrine of acquired rights, a doctrine which legal writers
   have   for  a  long  time  recognised  as  not  being  of   general
   application  -  to  draw a distinction, for  the  purposes  of  the
   applicability  of Article 6 з 1 (art. 6-1), between the  grant  and
   the  withdrawal of the right to exercise a profession. The  {Konig}
   judgment  (з 91), on which the present judgment is based, did  draw
   such  a  distinction (see the rebuttal of this  proposition  in  my
   separate opinion, p. 47).
       It  is  a necessary consequence of the reasoning in the {Konig}
   judgment, which is now taken further by the present judgment,  that
   the  right  to  exercise  any profession whatsoever,  even  to  the
   extent  that  that right is regulated in its essential  aspects  by
   public  law, would be a "civil right" within the meaning of Article
   6   з   1   (art.  6-1).  Accordingly,  all  proceedings,   whether
   administrative  or  disciplinary, whose object or  indirect  effect
   was  the  grant  or  the  withdrawal of the  right  to  exercise  a
   profession  would  relate  to  a "contestation"  (dispute)  over  a
   "civil  right" and so would have to satisfy, at least at the  final
   instance  stage, the requirements of Article 6 з 1 (art. 6-1).  The
   effect  of  this  proposition, which appears to me  an  inescapable
   conclusion  from  the  reasoning in the {Konig}  judgment  and  the
   present judgment - notwithstanding all the reservations which  both
   judgments  hasten to express at various points -, is that  in  this
   respect the law of the majority of the Contracting States would  be
   out of step with the Convention.
       Again, a consequence of this kind does not appear acceptable to
   me,  nor  would the Contracting States find it understandable.  For
   me,  therefore, it has rather the value of an argument ad absurdum.
   In  these circumstances, one has to go back to the causes  of  this
   unacceptable   result.  As  far  as  I  am  concerned,   they   are
   undoubtedly  to  be  found in the desire  to  force  certain  legal
   situations  into a garment - Article 6 з 1 (art. 6-1) -  which  was
   manifestly not tailored for them.
       5. Of course, in order to avoid such consequences, the judgment
   endeavours to moderate the implications of its reasoning,  in  this
   case  by  envisaging the possibility of a waiver of  the  right  to
   have  the proceedings conducted in public. This is an expedient  of
   very  little validity: when proceedings are organised so as to take
   place  in  public, a party generally does not have  the  option  of
   waiving a public hearing, since provision therefor is made  not  in
   the  exclusive  interests of one of the parties  but  in  interests
   going  beyond  those of the parties, namely the  interests  of  the
   administration of justice in general; when, on the  other  hand,  a
   public  hearing  is excluded - as is rightly done for  disciplinary
   matters - a "waiver" by a party would be quite pointless.
       I  would observe, in passing, that the reference (з 59  of  the
   present  judgment) to the Deweer case (Series A no. 35, з 49)  does
   not seem relevant to me: waiving the right to have the merits of  a
   dispute  over a substantive right determined by a tribunal  meeting
   the  requirements of Article 6 з 1 (art. 6-1) - by having  recourse
   to  an arrangement, a friendly settlement or arbitration - is quite
   a  different  matter; legal writers recognise that  this  right  of
   waiver  in no way implies that the parties are entitled to  arrange
   proceedings,  once  they have been instituted by  or  against  them
   (prohibition of agreements whereby the parties themselves  fix  the
   procedure to be followed).
       For my part, I do not believe that Article 6 з 1 (art. 6-1) can
   be  manipulated in this way. When a case is subject to that Article
   (art.  6-1),  it must be applied in toto; a finding that  it  would
   prove  impossible or unreasonable to apply it in full demonstrates,
   in  my  opinion,  that it is not applicable to the  given  case  or
   category of cases.
       As a general point, I would like to indicate that I am strongly
   opposed  to  any  attempts  to apply the  guarantees  contained  in
   Article  6  з  1  (art.  6-1) selectively.  In  addition  to  being
   incompatible  with  both  the  letter  and  the  spirit   of   this
   provision,  such a course would prove extremely dangerous  for  the
   interests of persons protected by the Convention.
       6.  Finally, the judgment concludes that Article 6 з 1 (art. 6-
   1)  has  been  violated on a point which, in the present  case,  is
   entirely  secondary and marginal, namely the fact that disciplinary
   proceedings  were not conducted in public. It is  quite  true  that
   the  applicants  did  complain on this score  as  well,  but  their
   purpose  was  completely  foreign to  the  purpose  underlying  the
   guarantee of a public hearing within the meaning of Article 6  з  1
   (art.  6-1). And to arrive at a result of such limited  scope,  the
   judgment  has  had  to set out propositions which  the  Contracting
   States will find perplexing and which, in any event, will open  the
   door  to ever-increasing legal uncertainty in so sensitive an  area
   as  that of the judicial guarantees contemplated by the Convention.
   This is why, to my regret, I cannot concur with the judgment.
   
                                  B.
   
       I  agree entirely with the present judgment to the extent  that
   it  finds  that  there  has been no interference  with  freedom  of
   association  within  the meaning of Article 11  (art.  11)  of  the
   Convention.
   
             DISSENTING OPINION OF JUDGE PINHEIRO FARINHA
   
                             (Translation)
   
       To  my  great  regret,  I cannot share  the  opinion  which  my
   colleagues  forming  the  majority have  expressed  concerning  the
   violation  of  Article  6  (art. 6) of the European  Convention  on
   Human Rights.
       In fact:
       1. I believe that in the exercise of the medical profession the
   spiritual element takes precedence over the material element,  with
   the  result that what suspension of the right to practise  medicine
   puts  in  issue  is  a public and not a civil right  (this  I  have
   already  said,  mutatis  mutandis, in my separate  opinion  in  the
   {Konig} case).
       2.  I agree with the majority when it states in paragraph 47 of
   the  judgment  that  it  considers "that a  tenuous  connection  or
   remote  consequences do not suffice for Article 6 з 1  (art.  6-1),
   in   either   of   its   offical  versions   ('contestation   sur',
   'determination  of'):  civil rights and  obligations  must  be  the
   object  -  or one of the objects - of the 'contestation' (dispute);
   the result of the proceedings must be directly decisive for such  a
   right".
       However,  in  my  view the effects of the  actions  of  Dr.  Le
   Compte,  Dr.  Van  Leuven  and Dr. De  Meyere  on  the  private-law
   relationships  established with their clients  were  not  discussed
   before the disciplinary organs of the Ordre.
       The   dispute  before  those  organs  (Provincial  and  Appeals
   Councils)  and  then before the Court of Cassation bore  solely  on
   questions of professional conduct, and this is a matter that  falls
   outside the ambit of the civil law.
       3.  I  accept  the  following  statement  of  the  majority  in
   paragraph  42 of the judgment: "Again, disciplinary proceedings  do
   not  normally  lead to a contestation (dispute) over 'civil  rights
   and  obligations' ... However, this does not mean that the position
   may not be different in certain circumstances."
       It follows that, as a general rule, disciplinary proceedings do
   not  have to meet the requirements of Article 6 з 1 (art.  6-1)  of
   the Convention.
       When  is  Article  6 з 1 (art. 6-1) applicable to  disciplinary
   proceedings?
       In  my opinion, it is not the outcome of the proceedings -  the
   sanction  which is imposed at the end of the day - which determines
   whether paragraph 1 of Article 6 (art. 6-1) is applicable or not.
       The  applicability  of  paragraph 1 of  Article  6  (art.  6-1)
   depends  on  the  object of the proceedings,  of  which  the  causa
   petendi is one of the elements.
       Litigation  gives  rise to a legal situation  that  is  dynamic
   (Manuel  Andrade, Liчoes do Processo Civil, p. 363) or, to be  more
   precise,  a situation that is constantly evolving in that there  is
   a   gradual   progression  towards  the  final  result  which   the
   litigation  is  calculated to achieve; it is for this  reason  that
   one  cannot  await  the decision in order to ascertain  whether  it
   determines  a  "contestation"  (dispute)  over  "civil  rights  and
   obligations".
       It  does  not seem to me that the question whether disciplinary
   proceedings must or must not comply with paragraph 1 of  Article  6
   (art. 6-1) should depend on whether there has been imposition of  a
   suspension  from  the  practice of medicine -  in  which  case  the
   paragraph  (art.  6-1)  would  be  held  to  be  applicable  -,  or
   imposition  of other disciplinary sanctions such as  a  warning,  a
   censure  or  a  reprimand following proceedings which might  depart
   from  the  rules  of  the Convention. Such a solution  would  leave
   matters  in  a  state of uncertainty until the final  decision  had
   been rendered.
       Here, the applicants' case concerns solely the violation of the
   rules of professional conduct and it follows, in my judgment,  that
   Article 6 з 1 (art. 6-1) is inapplicable.
       4.  In  conclusion, I consider that there has been no violation
   either  of Article 6 з 1 (art. 6-1) or of Article 11 (art.  11)  of
   the Convention.
   
                   SEPARATE OPINION OF JUDGE PETTITI
   
                             (Translation)
   
       I  voted with the majority of the Court on the applicability of
   Article  6 з 1 (art. 6-1). However, I find it necessary to indicate
   how  I  interpret  this  point as far  as  the  public  conduct  of
   proceedings  is  concerned. The proceedings  before  the  Court  of
   Cassation  were  conducted in public, but in  the  context  of  the
   hearing of an appeal on a point of law which led to no more than  a
   review of lawfulness.
       The  question of the public conduct of the proceedings,  within
   the  meaning  of Article 6 (art. 6), arose insofar as  Belgian  law
   does  not  make provision for an appeal to a tribunal competent  to
   determine  all  the  aspects  of  the  matter  (recours  de   plein
   contentieux, "full review").
       The  full review is, in fact, necessary in order to ensure that
   the  professional body does not apply its powers  for  an  improper
   purpose  by,  for  example, imposing a sanction as  a  disciplinary
   measure for conduct which in reality amounts to the adoption  of  a
   particular   viewpoint   on  a  matter  concerning   the   internal
   organisation  of  the  profession;  this  kind  of  review  is  the
   counterpart  of  the jurisdictional prerogatives conferred  on  the
   professional bodies.
       If  the  procedure before professional bodies includes  at  the
   final  instance a full review, then the fact that only  that  stage
   of  the  proceedings  is  conducted in public  will  be  enough  to
   satisfy the rule laid down in the Article (art. 6).
       One  must,  in  fact,  not overlook the specific  character  of
   disciplinary  proceedings nor the fact that they  form  part  of  a
   tradition  which  has  to  have  regard  for  the  basic   aim   of
   professions  devoted to the mission of providing public health-care
   or  the mission of administering justice. The principle of judgment
   by  one's  peers  is  an inherent necessity  in  order  to  protect
   professional  secrecy, confidential information imparted  by  third
   parties and the reputation of members of professions.
       To  conduct  the hearings before the council of a  professional
   organisation and before the appeal body in public, when  guilt  had
   not yet been determined at final instance, would be prejudicial  to
   the  career of the person concerned if he were finally found to  be
   innocent.  It is not a sufficient safeguard to leave to the  person
   against  whom  proceedings have been instituted the choice  between
   having  them  conducted  in private and having  them  conducted  in
   public. At the very outside, when looking for new solutions  to  be
   laid down in legislation or regulations, one might contemplate,  in
   the  absence  of  a full review, holding the appeal  stage  of  the
   proceedings  in  public,  but  in that  case  with  access  to  the
   hearings being restricted to members of the profession only.
       However,  the  solution  which best  marries  respect  for  the
   tradition  of  the professions and of professional  tribunals  with
   respect   for  the  rules  of  a  fair  trial  under  the  European
   Convention  is,  in my view, one which provides that,  where  there
   may  be  a  full review at the conclusion of the proceedings,  this
   final stage alone shall be conducted in public.
   
             DISSENTING OPINION OF JUDGE SIR VINCENT EVANS
   
       1.  I  agree with the judgment of the Court that there  was  no
   violation of Article 11 (art. 11) of the Convention.
       2.  I regret, however, that I am unable to share the opinion of
   the  majority  of  the  Court that there has been  a  violation  of
   Article  6  з 1 (art. 6-1). In my view, Article 6 (art. 6)  is  not
   applicable  in the present case, because the proceedings complained
   of  by the applicants were not concerned with the determination  of
   either  civil rights or obligations or of a criminal charge  within
   the meaning of that Article (art. 6).
       3.  The concept of "civil rights and obligations" in Article  6
   (art.  6) has been taken by the Court as referring to rights  of  a
   private  nature,  though  the  Court has  left  open  the  question
   whether  the  concept within the meaning of that provision  extends
   beyond  such rights (see Ringeisen judgment of 16 July 1971, Series
   A  no. 13, p. 39, з 94; {Konig} judgment of 28 June 1978, Series  A
   no.  27,  p.  32,  з 95; and paragraphs 44 and 48  of  the  present
   judgment).
       4.   The   interpretation  of  the  words  "civil  rights   and
   obligations"  as  referring to private rights  and  obligations  is
   consistent  with the French text of Article 6 (art. 6) ("droits  et
   obligations  de  {caractere}  civil")  and  is  borne  out  by  the
   negotiating  history  of the Article (art. 6)  which  supports  the
   view  that  a  restrictive meaning should be put upon these  words,
   particularly  in  regard to matters within  the  field  of  public,
   including   administrative,  law.  I   would   also   endorse   the
   proposition  that  it  is  not  enough  for  the  dispute  or   the
   proceedings   to   have  a  tenuous  connection  with   or   remote
   consequences  affecting  civil  rights  or  obligations,  but  such
   rights  and  obligations must be the object of  the  "contestation"
   (dispute)  and  the  result  of the proceedings  must  be  directly
   decisive  for  such  a right (cf. paragraph 47  of  the  judgment).
   Where  I  disagree  with  the majority of the  Court  is  in  their
   conclusion  that  the  determination of a  private  right  was  the
   object of the dispute or proceedings in the present case.
       5.  The  proceedings  in  question were conducted  under  Royal
   Decrees  regulating  the Ordre des {medecins} in  Belgium  and  for
   that  purpose conferring disciplinary powers on organs of the Ordre
   "to  ensure  observance  of the rules of professional  conduct  for
   medical   practitioners  and  the  upholding  of  the   reputation,
   standards of discretion, probity and dignity of the members of  the
   Ordre"  (paragraph 24 of the judgment). The proceedings before  the
   Provincial  and  Appeals Councils and those  before  the  Court  of
   Cassation  were  therefore concerned with matters  of  public  law.
   Their  object was disciplinary - to ensure the observance of  rules
   of  professional  conduct  - and not the determination  of  private
   rights.  The  fact  that  their outcome could  incidentally  affect
   rights  of  a private character did not, in my opinion, suffice  to
   bring them within the scope of Article 6 з 1 (art. 6-1).
       6.  The effect of the judgment is to extend the application  of
   Article 6 з 1 (art. 6-1) to proceedings of a kind to which,  in  my
   view,  it  was not intended to apply and to which its requirements,
   particularly as regards publicity, are not always appropriate.  For
   instance,  in disciplinary cases it may not always be necessary  in
   the  public interest or desirable in the interest of the individual
   concerned that the decision should be made public, particularly  if
   he  has  been  found  not  to  be guilty  of  any  misconduct.  The
   application of Article 6 з 1 (art. 6-1) to disciplinary  cases  may
   also give rise to undue difficulties as regards the composition  of
   disciplinary organs of professional bodies and because such  organs
   are not always "established by law".
       7.  It remains to consider whether the disciplinary proceedings
   in  the  present  case involved the determination of  any  criminal
   charge  against  the applicants. In view of its  finding  that  the
   proceedings  in  question  concerned  the  determination  of  civil
   rights  and obligations, the Court found it superfluous  to  decide
   the  issue  (paragraph 53 of the judgment). As noted by the  Court,
   the   Commission,  when  deciding  on  the  admissibility  of   the
   applications, stated that the disciplinary organs of the Ordre  had
   not  been required to determine criminal charges (paragraph  52  of
   the judgment). I see no reason to disagree with the Commission.  In
   the  case  of Engel and others, although the proceedings complained
   of  were conducted under disciplinary law, the Court held that  the
   charges  against  some  of  the  applicants  did  come  within  the
   "criminal"  sphere  since their aim was the imposition  of  serious
   punishments involving deprivation of liberty (Series A no.  22,  p.
   36,  з  85). In the present case, neither the offences charged  nor
   the  sanctions  applied  by  the  disciplinary  organs  were  of  a
   criminal  character.  It is true that Dr. Le  Compte's  refusal  to
   comply  with  the measures imposed by the Ordre led  to  his  being
   charged subsequently with criminal offences and sentenced to  terms
   of  imprisonment  and fines, but there was no  complaint  that  the
   proceedings  before the Belgian criminal courts  failed  to  comply
   with the requirements of Article 6 (art. 6).
       8.  For these reasons I conclude that there was no violation of
   Article 6 (art. 6) of the Convention.
   
            DISSENTING OPINION OF JUDGE {THOR VILHJALMSSON}
   
       I agree with the dissenting opinion of Judge Sir Vincent Evans.
   
   

<<< Назад

 
Реклама

Новости законодательства России


Тематические ресурсы

Новости сайта "Тюрьма"


Новости

СНГ Бизнес - Деловой Портал. Каталог. Новости

Рейтинг@Mail.ru


Сайт управляется системой uCoz