[неофициальный перевод]
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
СУДЕБНОЕ РЕШЕНИЕ
ГУДВИН (GOODWIN) ПРОТИВ СОЕДИНЕННОГО КОРОЛЕВСТВА
(Страсбург, 27 марта 1996 года)
КРАТКОЕ НЕОФИЦИАЛЬНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ДЕЛА
A. Основные факты
Г-н Уильям Гудвин, английский подданный, журналист, проживал в
Лондоне. В августе 1989 г. он был зачислен в штат журнала
"Инджиниэр" в качестве журналиста - стажера. 2 ноября этого же
года ему позвонило лицо, которое и ранее снабжало его информацией,
сообщив, что компания "Тетра лтд." занята изысканием займа в 5
миллионов фунтов стерлингов, поскольку испытывает финансовые
трудности. Это была добровольная и безвозмездная информация. 6 и 7
ноября, намереваясь подготовить статью, заявитель звонил в
"Тетру", чтобы проверить факты и получить комментарий о финансовых
проблемах компании.
Информация, о которой идет речь, содержалась в проекте плана
компании, все восемь экземпляров которого имели гриф "строго
конфиденциально". Один из экземпляров исчез 1 ноября 1989 г.
"Тетра" обратилась в Высокий Суд и получила промежуточное судебное
предписание, запрещающее издателям журнала "Инджиниэр" публиковать
статью заявителя. Все другие национальные газеты и журналы были
также проинформированы о запрете. 22 ноября 1989 г. компания
добилась приказа Высокого Суда, требующего от заявителя раскрыть
источник своих сведений на том основании, что это было необходимо
"в интересах правосудия" в смысле статьи 10 Закона о неуважении к
суду 1981 г. для установления личности информатора, с тем чтобы
дать возможность компании возбудить против него судебное
преследование, вернуть пропавшие документы, а также получить
судебный приказ, запрещающий дальнейшие публикации, либо
попытаться добиться компенсации за понесенные расходы.
12 декабря 1989 г. апелляционный суд отклонил апелляцию
заявителя на судебный приказ о раскрытии источника информации, но
разрешил ему подать жалобу в Палату лордов, которую она отклонила
4 апреля 1990 г. Как явствует из речи лорда Бриджа, судебный
приказ о раскрытии источника был выдан "Тетре" главным образом на
том основании, что ее бизнесу, а следовательно, и ее служащим
раскрытие сведений, содержащихся в корпоративном плане, грозит
серьезным ущербом. Эту угрозу, "тикающую под ними, как бомба с
часовым механизмом", как выразился лорд Дональдсон в апелляционном
суде, можно устранить, только удалив из нее запал, что можно
сделать, полагает лорд Бридж, идентифицировав либо источник
информации, либо похитителя украденной копии плана, что даст
компании возможность истребовать пропавший документ через суд.
Однако в ходе судебного разбирательства заявитель отказался
раскрыть источник информации, и 10 апреля 1990 г. Высокий Суд
оштрафовал его на 5000 фунтов за неуважение к суду.
B. Разбирательство в Комиссии по правам человека
В жалобе, поданной в Комиссию 27 сентября 1990 г., заявитель
утверждал, что требование раскрыть источник информации и
наложенный штраф нарушают статью 10 Конвенции. Жалоба была
объявлена приемлемой 7 сентября 1993 г.
В своем докладе от 1 марта 1994 г. Комиссия установила факты и
выразила мнение, что имело место нарушение статьи 10 Конвенции
(одиннадцатью голосами против шести).
ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ СУДЕБНОГО РЕШЕНИЯ
ВОПРОСЫ ПРАВА
27. Заявитель утверждал, что приказ суда раскрыть личность
источника информации и наложенный на него штраф за отказ сделать
это представляют собой нарушение статьи 10 Конвенции, которая
гласит:
"1. Каждый человек имеет право на свободу выражать свое мнение.
Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу
получать и распространять информацию и идеи без какого-либо
вмешательства со стороны государственных органов и независимо от
государственных границ. Настоящая статья не препятствует
государствам осуществлять лицензирование радиовещательных,
телевизионных или кинематографических предприятий.
2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и
ответственность, может быть сопряжено с формальностями, условиями,
ограничениями или санкциями, которые установлены законом и которые
необходимы в демократическом обществе в интересах государственной
безопасности, территориальной целостности или общественного
спокойствия, в целях предотвращения беспорядков и преступлений,
для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав
других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной
конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности
правосудия".
28. Никто не оспаривает, что меры, предусмотренные судебным
приказом, являются вмешательством в право заявителя на свободу
слова в том виде, как она гарантируется статьей 10 п. 1. Суд не
видит оснований для иного вывода. Поэтому необходимо рассмотреть,
было ли такое вмешательство оправданным в соответствии с
требованиями статьи 10 п. 2.
A. Было ли вмешательство "предусмотрено законом"?
29. Суд отмечает, и против этого никто не возражал, что
оспариваемый судебный приказ о раскрытии источника и штраф за его
неисполнение основываются на национальном законодательстве, в
частности на статьях 10 и 14 Закона 1981 г. (см. п. 20 - 21 выше).
С другой стороны, заявитель утверждает, что в том, что касается
приказа о раскрытии источника, соответствующий национальный закон
не удовлетворяет требованию предсказуемости, вытекающему из
выражения "предусмотрено законом".
30. Правительство оспаривало это утверждение, тогда как
Комиссия не считала нужным решение этого вопроса.
31. Суд напомнил, что с учетом его практики соответствующий
национальный закон должен быть сформулирован достаточно четко, с
тем чтобы позволить заинтересованным лицам - при необходимости с
помощью юридической консультации - предвидеть с разумной для
данных обстоятельств степенью определенности те последствия,
которые может повлечь за собой конкретное действие. Закон,
определяющий соответствующие полномочия, сам по себе не является
несовместимым с указанным требованием, при условии что пределы
усмотрения и способы его осуществления, с учетом правомерности
преследуемой цели, указаны с достаточной степенью ясности и что
лицу предоставлена адекватная защита от произвольного
вмешательства (см., например, Решение по делу Толстой-Милославский
против Соединенного Королевства от 13 июля 1995 г. Серия A, т. 316-
B, с. 71 - 72, п. 37).
32. Заявитель утверждал, что сделанное в интересах правосудия
на основании статьи 10 Закона 1981 г. исключение из принципа
защиты источников информации не обладает достаточной точностью,
позволяющей журналистам предвидеть обстоятельства, в которых им
может быть направлен подобный судебный приказ для защиты интересов
частной компании. Лорд Бридж полностью пересмотрел применительно к
данному делу толкование вопроса о возможности предвидения, данное
лордом Диплоком в деле министр обороны против "Гардиан
ньюспейперс" (см. п. 18 выше). В тот момент, когда источник
предоставил информацию, журналист не мог знать, в какой степени
зависело от этого материальное положение потерпевшей стороны.
Журналист не имел также возможности оценить с какой-либо степенью
определенности заинтересованность общественности в такой
информации. Журналист обычно может судить, была информация
получена законным путем или нет, но не в состоянии предсказать,
как посмотрит на это суд. Действующее в настоящее время право
напоминает мандат, дающий судьям полномочия обязать журналиста
раскрыть свои источники информации, если судей "тронули" жалобы
потерпевшей стороны.
33. Суд признает, что формулировать законы с абсолютной
степенью определенности в рассматриваемой области бывает трудно, а
потому некоторая гибкость может быть допущена и даже желательна, с
тем чтобы позволить национальным судам развивать право в свете их
представлений о том, какие меры являются необходимыми в интересах
справедливости.
Вопреки тому, что утверждает заявитель, соответствующий закон
не наделяет английские суды неограниченным правом усмотрения при
решении вопроса о выдаче судебного приказа о раскрытии источника
информации в интересах правосудия. Важные ограничения следуют
прежде всего из условий статьи 10 Закона 1981 г., согласно которым
приказ может быть отдан, если "Суд считает вполне установленным,
что раскрытие [было] необходимо в интересах правосудия" (см. п. 20
выше).
Кроме того, в рассматриваемый период, то есть когда заявитель
получил информацию от своего источника, существовало не только
толкование понятия "интересы правосудия", которое лорд Диплок дал
по делу министр обороны против "Гардиан ньюспейперс", но также и
Решение лорда Рейда по делу "Норвич фармакал Ко" против Управления
по таможням и акцизам (1973 г.), в котором указывалось, что на
лицо, которое без какой бы то ни было вины со своей стороны
оказалось замешанным в противоправных действиях, может быть
возложена обязанность раскрыть личность правонарушителя (см. п.
15, 18 и 22 выше).
С точки зрения Суда, данное Палатой лордов по делу заявителя
толкование соответствующего закона не дает основания выходить за
пределы того, что можно было бы разумно предвидеть в данных
обстоятельствах (см. mutatis mutandis недавнее Судебное решение по
делу S. W. против Соединенного Королевства от 22 ноября 1995 г.
Серия A, т. 335-B, с. 42, п. 36). Не находит Суд и каких-либо
признаков того, что рассматриваемый Закон не предоставил заявителю
адекватной защиты от произвольного вмешательства.
34. Соответственно, Суд приходит к выводу, что оспариваемые
меры были "предусмотрены законом".
B. Преследовало ли вмешательство правомерную цель?
35. Перед органами Конвенции никто не возражал против того, что
оспариваемые меры были направлены на защиту интересов "Тетры" и
что вмешательство преследовало правомерную цель. Правительство
настаивало, что эти меры были приняты и для предотвращения
преступления.
36. Суд, удостоверившись, что вмешательство преследовало первую
из этих целей, не находит необходимым устанавливать, преследовало
ли оно и вторую.
C. Было ли вмешательство "необходимым в
демократическом обществе"?
37. Заявитель и Комиссия придерживаются мнения, что статья 10
Конвенции требует ограничить любое принуждение журналиста раскрыть
источник своей информации исключительными обстоятельствами,
угрожающими жизненно важным общественным или личным интересам.
Настоящее дело проверку по данному критерию не выдерживает.
Заявитель и Комиссия ссылаются на то обстоятельство, что "Тетра"
уже добилась судебного приказа, запрещающего публикацию (см. п. 12
выше) и что нарушений этого запрета не было. Поскольку информация
указанного типа обычна в деловой прессе, они не считали, что риск
ущерба, который могли вызвать дальнейшие публикации, подтвердился.
"Тетре" не был причинен предполагаемый ею вред.
По мнению заявителя, рассматриваемая информация заслуживала
публикации в печати, хотя она и не раскрывала факты, имеющие особо
важный общественный интерес, как, например, преступления, в том
числе должностные. Она сообщала о плохом управлении в "Тетре",
убытках и поиске кредитов, была основана на фактах, злободневна и
представляла непосредственный интерес для потребителей и
инвесторов на рынке компьютерных программ. В любом случае степень
общественной заинтересованности в информации не может служить
критерием для констатации настоятельной потребности в судебном
приказе о раскрытии ее источника. Источник может предоставлять
информацию, которая сегодня не имеет особой ценности, но
приобретает таковую завтра; важно, чтобы отношения между
журналистом и источником обеспечивали информацию, которая по праву
может быть сообщена в печати. Сказанное не отрицает права "Тетры"
сохранять свою деятельность в тайне, но призвано оспорить
утверждение, что была острая социальная необходимость наказывать
заявителя за отказ раскрыть источник информации, которую "Тетра"
не смогла сохранить в тайне.
38. Правительство возражало, утверждая, что судебный приказ о
раскрытии источника информации был необходим в демократическом
обществе для того, чтобы защитить "права" компании "Тетра". В
функцию национальных судов входят оценка фактов, и в свете
установленных фактов вытекающие из них правовые последствия. С
точки зрения Правительства, надзорная юрисдикция учреждений
Конвенции распространяется только на последнюю часть указанной
функции. Это ограничение при рассмотрении дела в свете Конвенции
имеет в данном случае большое значение. Национальные суды исходили
из того, что заявитель, получая информацию от своего источника, не
знал, что она носит конфиденциальный характер, но ему следовало
это знать. Более того, источник информации, возможно, являлся
похитителем конфиденциального бизнес-плана и, разглашая эту
информацию, имел неблаговидные мотивы. При дальнейшей публикации
этой информации истцы потерпели бы серьезный коммерческий ущерб.
Это было установлено внутренними судами на основании предъявленных
им доказательств.
В представлении далее говорилось, что в публикации полученной
заявителем конфиденциальной информации не было существенного
общественного интереса.
Хотя и существует общая заинтересованность в том, чтобы
журналист свободно получал информацию, он не может не понимать,
что данное им обещание сохранять конфиденциальность и не ссылаться
на источник информации должно уступать более важному общественному
интересу. Журналистская привилегия не должна распространяться на
защиту источника, который вел себя mala fide или, по крайней мере,
безответственно, и не должна позволять ему безнаказанно передавать
информацию того вида, о которой идет речь. В настоящем случае
источник не проявил ответственности, к которой призывает статья 10
Конвенции. Спорная информация в содержательном плане не
представляет собой такого общественного интереса, который
оправдывал бы вмешательство в права частной компании, каковой
является "Тетра".
Хотя эффективные судебные запреты получены, до тех пор пока
похититель и источник информации не обнаружены, истцы рискуют
столкнуться с дальнейшим распространением этих сведений, а
следовательно, с угрозой ущерба для бизнеса и средств к
существованию своих работников. Других средств для защиты
конфиденциальности деловой информации "Тетры" нет.
В этих обстоятельствах, по мнению Правительства, судебный
приказ, требующий от заявителя раскрыть свой источник информации,
и последовавшее постановление о наложении штрафа за его отказ
сделать это не являются нарушением прав заявителя в целях статьи
10 Конвенции.
39. Суд напоминает, что свобода слова составляет одну из
главных опор демократического общества и что предоставляемые
прессе гарантии имеют особенно большое значение (см. Судебное
решение по делу Йерсилд против Дании от 23 сентября 1994 г. Серия
A, т. 298, с. 23, п. 31).
Защита журналистских источников информации является одним из
основополагающих условий свободы печати, в том виде как она нашла
отражение в законах и кодексах профессионального поведения в ряде
Договаривающихся государств и в нескольких международных актах
(см., в частности, Резолюцию о свободах журналистов и правах
человека, принятую на 4-й конференции министров европейских стран
по вопросам политики в области средств массовой информации (Прага,
7 - 8 декабря 1994 г.), Резолюцию Европейского парламента о
конфиденциальности журналистских источников от 18 января 1994 г.
(Official Journal of European Communities. N С 44 / 34). При
отсутствии подобной защиты источники не стали бы оказывать
содействие прессе, что отрицательно сказалось бы на способности
прессы предоставлять точную и надежную информацию по вопросам,
представляющим общественный интерес. В результате жизненно важная
роль прессы как стража интересов общества была бы подорвана.
Принимая во внимание важность защиты журналистских источников для
свободы печати в демократическом обществе и опасное воздействие,
которое судебный приказ о раскрытии источника может оказать на
осуществление свободы печати, подобная мера не может считаться
совместимой со статьей 10 Конвенции, если она не оправдывается
более важным требованием общественного интереса.
Эти соображения должны быть учтены при проверке обстоятельств
настоящего дела с точки зрения "необходимости в демократическом
обществе" в соответствии со статьей 10 п. 2.
40. По общему принципу, "необходимость" для любого ограничения
свободы слова должна быть убедительно установлена (см. Решение по
делу "Санди таймс" против Соединенного Королевства (N 2) от 26
ноября 1991 г. Серия A, т. 217, с. 28 - 29, п. 50). Считается, что
вывод о "неотложной социальной потребности" в ограничении должны
сделать прежде всего национальные власти, для чего они располагают
определенной свободой усмотрения. Однако в настоящем контексте
национальная свобода усмотрения ограничивается интересами
демократического общества в обеспечении и поддержании свободы
прессы. Этот же интерес будет определять - в соответствии со
статьей 10 п. 2, - было ли ограничение соразмерно преследуемой
правомерной цели. В общем ограничение конфиденциальности
журналистских источников требует со стороны Суда особо тщательного
изучения.
Задача Суда при осуществлении им своей контрольной функции
заключается не в том, чтобы подменять национальные власти, а в
том, чтобы рассмотреть в свете статьи 10 решения, которые они
приняли в соответствии со своим правом усмотрения. Делая это, Суд
должен рассматривать обжалуемое вмешательство в контексте всего
дела и установить, являются ли основания, выдвинутые в их
оправдание национальными властями, "соответствующими и
достаточными".
41. В настоящем случае, как явствует из речи лорда Бриджа в
Палате лордов, судебный приказ о раскрытии источника был выдан
"Тетре" главным образом на том основании, что ее бизнесу, а
следовательно, и средствам к жизни ее работников грозил серьезный
ущерб, который мог быть вызван раскрытием сведений, содержащихся в
корпоративном плане, в то время как переговоры о рефинансировании
все еще продолжались (см. п. 18 выше). Эту угрозу, "тикающую под
ними, как бомба с часовым механизмом", как выразился лорд
Дональдсон в апелляционном суде (см. п. 17 выше), можно устранить,
только удалив из нее запал, полагает лорд Бридж, т.е.
идентифицировав либо источник информации, либо самого похитителя
копии плана, что даст, таким образом, компании возможность
истребовать пропавший документ по суду. Важность защиты источника
информации, делает вывод лорд Бридж, во многом уменьшилась из-за
по меньшей мере соучастия источника информации в грубейшем
нарушении конфиденциальности, которая далеко не была уравновешена
законным интересом в публикации информации (см. п. 18 выше).
42. С точки зрения Суда, оспариваемый приказ о раскрытии
источника следует рассматривать в контексте временного судебного
приказа о запрете публикации любых сведений, почерпнутых из
похищенного плана, не только самому заявителю, но и издателям
"Инджиниэр", а также всем национальным газетам и журналам (см. п.
12 выше). Цель приказа о раскрытии источника - предотвратить
распространение конфиденциальной информации, содержащейся в плане,
- в значительной степени уже была достигнута этим судебным
запретом. По мнению члена апелляционного суда лорда Дональдсона,
нет сомнений в том, что приказ оказался действенным и остановил
распространение прессой конфиденциальной информации (см. п. 17
выше). Таким образом, кредиторы, клиенты, поставщики и конкуренты
компании "Тетра" лишились возможности получить эту информацию из
печати. Тем самым ключевой компонент угрозы причинения ущерба
компании в значительной степени уже был нейтрализован. Раз это
так, то, по мнению Суда, приказ о раскрытии источника служил лишь
средством усиления запрета; дополнительное ограничение свободы
печати, которое он влек за собой, не имело под собой достаточных
оснований в целях статьи 10 п. 2 Конвенции.
43. Суду остается установить, могут ли служить достаточным
оправданием иные цели, достигаемые при помощи приказа о раскрытии
источника.
44. В этом отношении справедливо, как указал лорд Дональдсон,
что данный судебный запрет "действительно не мог предотвратить
разглашение информации клиентам или конкурентам [Тетры]"
непосредственно источником заявителя (либо источником этого
источника) (см. п. 17 выше). Не зная о том, кто является
источником, "Тетра" была не в состоянии остановить дальнейшее
распространение нежелательной информации, в частности, путем
судебного истребования пропавшего документа.
У компании как коммерческого предприятия имелся также законный
интерес в разоблачении и увольнении нелояльного служащего или
сотрудника, у которого был доступ в помещения компании, где
хранился конфиденциальный план.
45. Все это, несомненно, достаточные основания. Однако - и это
признается национальными судами - для стороны, стремящейся
получить судебный приказ о раскрытии источника, недостаточно
сослаться лишь на то, что без такого приказа трудно
воспользоваться своим правом или избежать отрицательных правовых
последствий (см. п. 18 выше). В этой связи Суд хотел бы напомнить,
что учреждения Конвенции при рассмотрении дел на основании статьи
10 п. 2, сопоставляя соперничающие интересы, отдают предпочтение
заинтересованности демократического общества в обеспечении свободы
прессы (см. п. 39 - 40 выше). Исходя из фактов настоящего дела,
Суд не может прийти к выводу, что интересы "Тетры", стремившейся с
помощью суда устранить лишь остаточную угрозу ущерба от
распространения конфиденциальной информации иным путем, нежели
через прессу, получить возмещение ущерба, наконец, разоблачить
нелояльного служащего или сотрудника, были, даже если их
рассматривать в совокупности, достаточны, чтобы перевесить
жизненно важный общественный интерес - защиту источника
информации, полученной журналистом - заявителем. Поэтому Суд не
считает, что дополнительные цели, которые обеспечивал приказ о
раскрытии источника, при сопоставлении их со стандартами, на
соблюдении которых настаивает Конвенция, можно было бы приравнять
к более важному критерию интереса.
46. Итак, с точки зрения Суда, отсутствует разумная
соразмерность между правомерной целью, преследуемой приказом о
раскрытии журналистского источника, и средствами, использованными
для ее достижения. Поэтому ограничения, которые повлек за собой
приказ о раскрытии источника информации, на осуществление
заявителем свободы слова нельзя рассматривать как необходимые в
демократическом обществе для защиты прав компании "Тетра" в смысле
статьи 10 п. 2, несмотря на свободу усмотрения, которой
располагают национальные власти.
Соответственно, Суд делает вывод, что как приказ, требующий от
заявителя раскрыть источник своей информации, так и наложенный на
него штраф за отказ сделать это представляют собой нарушение его
права на свободу слова в соответствии со статьей 10.
II. Применение статьи 50 Конвенции
47. Г-н Уильям Гудвин требует справедливого возмещения в
соответствии со статьей 50 Конвенции, которая гласит:
"Если Суд установит, что решение или мера, принятые судебными
или иными властями Высокой Договаривающейся Стороны, полностью или
частично противоречат обязательствам, вытекающим из настоящей
Конвенции, а также если внутреннее право упомянутой Стороны
допускает лишь частичное возмещение последствий такого решения или
такой меры, то решением Суда, если в этом есть необходимость,
предусматривается справедливое возмещение потерпевшей стороне".
A. Моральный вред
48. Заявитель потребовал 15000 фунтов стерлингов в возмещение
морального ущерба за душевные страдания, шок, испуг и тревогу,
которые он испытал в результате возбужденного против него
судебного преследования. В течение пяти месяцев он постоянно
находился под угрозой того, что его посадят в тюрьму на срок до
двух лет в наказание за то, что он слушался велений своей совести
и вел себя так, как ему предписывал профессиональный долг
журналиста. Ему все еще приходится жить с репутацией уголовного
преступника, нарушившего Закон о неуважении к суду. Он стал
объектом преследований и домогательств со стороны служителей
правосудия и своих работодателей, направленных на то, чтобы
заставить его исполнить судебный приказ; к этому добавилось
давление с помощью угрозы увольнения, если он не раскроет свой
источник.
49. Правительство возражало против требований заявителя на том
основании, что заявленные им отрицательные последствия проистекали
из того факта, что он бросил вызов праву и не повиновался ему.
Даже если он и считал, что это плохое право, он должен был
повиноваться приказу о предоставлении суду истребуемой информации,
направив ее в запечатанном конверте, либо по крайней мере он
должен был признать свой долг повиноваться приказу о раскрытии
информации, когда проиграл дело в Палате лордов. Если бы он это
сделал, Правительству было бы трудно противиться требованию о
возмещении ущерба за отрицательные последствия.
50. Доводы Правительства Суд не убедили. В соответствии со
статьей 50 единственное, что имеет значение, так это то, причинили
ли образующие указанное нарушение обстоятельства моральный вред. В
настоящем случае Суд считает установленным существование причинной
связи между тревогой и огорчениями, испытанными заявителем, и
установленным нарушением Конвенции. Однако в обстоятельствах
данного дела Суд полагает, что сам факт признания нарушения
представляет собой достаточно справедливое возмещение морального
вреда.
B. Издержки и расходы
51. Заявитель далее потребовал возмещения судебных издержек и
расходов, которые в сумме составили 49500 фунтов стерлингов и
конкретизированы в его меморандуме Суду от 1 марта 1995 г.:
a) 19500 фунтов - оплата адвоката за составление жалобы и
письменных замечаний в Комиссию и в Суд и за подготовку и
представительство по делу как в Комиссии, так и в Суде.
b) 30000 фунтов - за работу представителей заявителя в связи с
разбирательством дела в Комиссии и в Суде.
К вышеназванным суммам следует приплюсовать соответствующий
налог на добавленную стоимость.
52. Правительство в своем письме от 11 апреля 1995 г.
предложило заявителю представить подробную разбивку издержек.
53. В письме от 25 июля 1995 г. заявитель сообщил, что работа
адвокатов в Комиссии и в Суде составила 136 часов при средней
оплате 250 фунтов в час для старшего партнера и 150 фунтов в час
для помощника.
54. 30 августа 1995 г. Правительство представило свои
комментарии по поводу разбивки, сделанной заявителем, и сообщило,
что оно считает требуемую за услуги адвокатов сумму в 19500 фунтов
неоправданно высокой и считает сумму в 16000 фунтов разумной.
Что касается оплаты услуг представителей, то Правительство
считает ставки и количество часов, содержащиеся в требовании,
чрезмерными. С его точки зрения, разумной была бы оплата 110 часов
при средней ставке 160 фунтов для старшего партнера и 100 фунтов
для помощника.
По расчетам Правительства, было бы целесообразно возместить
заявителю 37595,50 фунта (включая НДС) за понесенные им издержки.
55. В своем письме от 1 сентября 1995 г. заявитель подчеркнул,
что количество часов и почасовые расценки, содержащиеся в
требовании, являются разумными. Однако если Суд примет решение в
его пользу, он согласен с суммой, указанной Правительством. Он
также заявил, что согласен на мировое соглашение, основанное на
средней по предложениям сторон сумме.
56. Суд считает суммы, на которые согласилось Правительство,
адекватными с учетом обстоятельств настоящего дела. Поэтому Суд
присуждает заявителю 37595,50 фунта (включая НДС) в возмещение
судебных расходов и издержек, за вычетом 9300 французских франков,
уже уплаченных в порядке судебной помощи Совета Европы.
C. Проценты за просрочку
57. Согласно имеющейся у Суда информации, процентные ставки,
действующие в Соединенном Королевстве на дату вынесения настоящего
Судебного решения, составляют 8% годовых.
ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД
1. Постановил одиннадцатью голосами против семи, что имело
место нарушение статьи 10 Конвенции;
2. Постановил единогласно, что установление факта нарушения
представляет собой достаточное и справедливое возмещение
понесенного заявителем морального ущерба;
3. Постановил единогласно:
a) что государство - ответчик должно в течение трех месяцев
выплатить заявителю в счет издержек и расходов 37595,50 (тридцать
семь тысяч пятьсот девяносто пять фунтов стерлингов и пятьдесят
пенсов) за вычетом 9300 (девяти тысяч трехсот) французских
франков, которые должны быть переведены в фунты стерлингов по
курсу, который применялся на дату вынесения настоящего Решения;
b) что простые проценты из расчета 8% годовых должны будут
выплачиваться по истечении вышеуказанного трехмесячного срока и
вплоть до урегулирования задолженности;
4. Отверг единогласно оставшуюся часть требования о
справедливом возмещении.
Совершено на английском и французском языках и оглашено во
Дворце прав человека в Страсбурге 27 марта 1996 г.
Председатель
Рольф РИССДАЛ
Грефье
Герберт ПЕТЦОЛЬД
В соответствии со статьей 51 п. 2 Конвенции и статьей 53 п. 2
Регламента Суда А к настоящему Решению прилагаются отдельные
мнения судей.
СОВМЕСТНОЕ ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЕЙ РИССДАЛА,
БЕРНХАРДТА, ТОРА ВИЛЬЯЛМСОНА, МАТШЕРА, УОЛША,
СЭРА ДЖОНА ФРИЛЭНДА И БАКА
1. Мы не можем согласиться с выводом, сделанным большинством в
п. 46 Судебного решения, что "как приказ, требующий от заявителя
раскрыть источник своей информации, так и наложенный на него штраф
за отказ сделать это представляют собой нарушение его права на
свободу слова в соответствии со статьей 10".
2. Мы, конечно, полностью согласны с тем, о чем напоминает п.
39 Судебного решения: свобода слова составляет одну из главных
опор демократического общества, и предоставляемые прессе гарантии
имеют особенно большое значение. Мы также согласны, что, как
говорится в данном пункте далее: "Защита журналистских источников
информации является одним из основополагающих условий свободы
печати... При отсутствии подобной защиты источники не стали бы
оказывать содействие прессе, что отрицательно сказалось бы на
способности прессы предоставлять точную и надежную информацию по
вопросам, представляющим общественный интерес. В результате
жизненно важная роль прессы как стража интересов общества была бы
подорвана". Отсюда следует, что приказ о раскрытии источника
информации не может считаться совместимым со статьей 10 Конвенции,
если только это требование не является оправданным согласно п. 2
данной статьи.
3. Мы расходимся с большинством в оценке того, существовало ли
такое оправдание в настоящем деле - в частности, можно ли было
считать, что оно удовлетворяло проверке по критерию необходимости
в демократическом обществе.
4. Что касается национального права, статья 10 Закона о
неуважении к суду 1981 г. однозначно исходит из презумпции
недопустимости раскрытия источника информации, предусматривается,
что суд не может требовать раскрытия источника, "если только не
будет установлено, что такое раскрытие является необходимым в
интересах правосудия или национальной безопасности, или для
предотвращения беспорядков, или совершения преступления".
5. Как объяснял лорд Бридж в Палате лордов по делу заявителя,
это законное ограничение действует, пока сторона в процессе,
требующая вынесения приказа о раскрытии, не убедит суд, что
"раскрытие является необходимым" в интересах решения одной из
четырех задач, перечисленных в данной статье Закона и вызывающих
особую озабоченность общества. Задавая себе вопрос, является ли
раскрытие источника какой-либо конкретной информации необходимым
для удовлетворения одного из интересов, о которых идет речь, судья
должен приступить к процедуре оценки: он должен начать "с
презумпций, во-первых, что защита источников сама по себе имеет
большое общественное значение, во-вторых, что лишь необходимость
будет достаточной для того, чтобы возобладать над ней; в-третьих,
что такая необходимость может проистекать только из другой задачи,
представляющей большую общественную значимость и относящейся к
одной из тех четырех задач, которые перечислены в данной статье
закона". Рассматривая способ, которым судья должен установить
необходимость, когда этого, как в данном деле, требуют интересы
правосудия, лорд Бридж сказал, что для стороны, требующей
раскрытия источника, защищаемого данной статьей Закона,
недостаточно показать, что без такого раскрытия она будет не в
состоянии осуществить признаваемое за ней законом право или
избежать угрозы отрицательных правовых последствий. "Задача судьи
всегда будет состоять в том, чтобы сопоставить важность достижения
интересов правосудия применительно к обстоятельствам конкретного
дела, с одной стороны, и важность защиты источника - с другой.
Взвешивая, судья должен удостовериться, что раскрытие источника в
интересах правосудия имеет такую большую значимость, что она
перекрывает установленную статутом привилегию не раскрывать
источника, т.е. должен констатировать наличие определенного порога
необходимости".
6. Исходя из того, что, как это признается в Судебном решении,
защита прав компании "Тетра" с помощью исключения "в интересах
правосудия" преследует правомерную цель на основании статьи 10 п.
2, проверка по критерию необходимости, применяемая в национальном
праве, поразительно похожа на ту, которая требуется по Конвенции.
Основываясь на всей совокупности представленных им доказательств,
национальные суды в трех инстанциях пришли к выводу, что раскрытие
источника необходимо в интересах правосудия. В поддержку своего
вывода о правильности Решения апелляционного суда лорд Бридж
указал на следующие моменты. Во-первых, для "Тетры" важность
получения приказа о раскрытии источника заключается в угрозе
серьезного ущерба для ее бизнеса, а следовательно, и для средств к
существованию ее работников, который может быть причинен
разглашением конфиденциальных сведений, в то время как операции по
рефинансированию все еще продолжаются. Эта угроза могла быть
устранена, только если бы удалось сразу идентифицировать
похитителя документа либо сделать это постепенно, что в обоих
случаях позволило бы начать судебную процедуру по изъятию
пропавшего документа. Во-вторых, важность защиты источника
информации значительно уменьшилась соучастием источника в грубом
нарушении конфиденциальности, что не было уравновешено каким-либо
законным интересом, которому могла бы служить публикация этой
информации. Рассмотрение баланса интересов с этой точки зрения
ясно показало преобладание интересов правосудия, перевесивших
соображения предусмотренной законом защиты источника от раскрытия,
и проверка необходимости раскрытия источника была проведена.
7. С другой стороны, в Судебном решении был сделан вывод об
отсутствии обоснованной соразмерности между преследуемой приказом
о раскрытии источника правомерной целью и использованными для
достижения этой цели средствами (п. 46). Подводя к этому выводу,
Судебное решение (справедливо) в п. 42 говорит, что приказ о
раскрытии источника следует рассматривать в контексте судебного
приказа, которого "Тетра" уже добилась ранее. Этот запрет оказался
эффективным средством предотвращения распространения в прессе
конфиденциальной информации, тем самым "ключевой компонент угрозы
причинения ущерба компании в значительной степени уже был
нейтрализован..." "Раз это так, - говорится в нем далее, -
...то... приказ о раскрытии источника служил лишь средством
усиления запрета; дополнительное ограничение свободы печати,
которое он влек за собой, не имело достаточных оснований в целях
статьи 10 п. 2 Конвенции".
8. Предположить, однако, что приказ о раскрытии источника мог
служить "просто усилению запрета", значит неверно изложить суть
дела. Как объясняется в решениях национальных судов, целью приказа
о раскрытии источника было расширить защиту прав компании "Тетра",
ликвидировав пробелы, оставленные первым приказом. Запрет
приструнил прессу, но на практике он нисколько не препятствовал
источнику заявителя (или источнику источника) разгласить эту
информацию клиентам и конкурентам "Тетры" напрямую. Не зная
личности источника, "Тетра" была бы не в состоянии остановить
дальнейшее распространение конфиденциальных сведений, потребовав в
судебном порядке возврата пропавшего документа, выдачи судебного
предписания, запрещающего любое его дальнейшее распространение, и
возмещения ущерба. Компания не могла также устранить угрозу
причинения ее интересам дальнейшего вреда возможным нелояльным
служащим или работником, который мог по-прежнему пользоваться
доступом в ее помещения.
9. Эти дополнительные цели, достижению которых служит приказ о
раскрытии источника, рассматриваются в п. 44 - 45 Судебного
решения. Последний пункт, напомнив соображения, которые должны
приниматься в расчет учреждениями Конвенции при рассмотрении дел
на основании статьи 10 п. 2, "сопоставляя соперничающие интересы,
отдают предпочтение заинтересованности демократического общества в
обеспечении свободы прессы", утверждает, что интересы "Тетры" в
принятии дополнительных мер защиты путем издания судебного приказа
о раскрытии источника были недостаточны, чтобы перевесить жизненно
важный общественный интерес в защите источника получения
информации журналистом - заявителем.
10. Однако какого-либо детального анализа интересов "Тетры"
предпринято не было, а в их отсутствие нет достаточного основания
для процедуры сопоставления, применение которой требуется от Суда.
Национальные суды в любом случае находятся в лучшем положении для
подобной оценки на основании имеющихся у них доказательств, и, с
нашей точки зрения, вывод, к которому они пришли относительно
того, где находится искомый баланс интересов, не выходит за
пределы свободы усмотрения, предоставленной национальным властям.
11. Таким образом, мы приходим к выводу, что ни приказ о
раскрытии источника, ни штраф, наложенный на заявителя за его
неисполнение, не ведут к нарушению его права на свободу слова в
соответствии со статьей 10.
ОТДЕЛЬНОЕ ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ УОЛША
1. В своем вступительном обращении к Суду адвокат заявителя
сказал, что его клиент "не требует себе специальной привилегии в
силу своей профессии, т.к. журналисты не стоят над законом". Тем
не менее мне кажется, что Суд своим решением фактически
постановил, что согласно Конвенции журналисту в силу его профессии
должна быть предоставлена привилегия, недоступная другим лицам.
Разве может гражданин, когда он пишет письмо для публикации в
газете, получить равную привилегию, если он не является
профессиональным журналистом? Для того чтобы провести различие
между журналистом и рядовым гражданином, необходимо обратиться к
статье 14 Конвенции.
2. В данном случае заявитель не пострадал от того, что ему не
дали высказать свое мнение. Скорее, он сам отказался говорить. В
результате тяжущаяся сторона, обратившаяся к закону за защитой
своих интересов, которым был нанесен неправомерный ущерб, осталась
без средств юридической защиты, на которые, по решению суда, она
имеет право. Подобный итог, безусловно, является вопросом,
представляющим публичный интерес, и заявителю удалось сорвать
усилия национальных судов действовать в интересах правосудия.
Решение вопроса о том, был ли документ, о котором идет речь,
украден или нет, принадлежит национальным судам. Тем не менее
заявитель утверждает, что, поскольку он не верит, что документ был
украден, он может оправдывать этим свой отказ исполнить
предписание суда, которое вынесено по его делу. Его отношение и
его слова создают впечатление, что он повиновался бы приказу, если
бы он полагал, что данный документ был украден. Таким образом, в
оправдание отказа повиноваться предписанию суда он сам определяет,
что является истинным в ситуации, решение которой находится
исключительно в компетенции национальных судов.
3. Мне представляется, что ничто в настоящей Конвенции не
позволяет одной из сторон по делу противопоставлять свои убеждения
относительно его фактических обстоятельств установленным
компетентными судами фактам по делу и тем самым оправдывать свой
отказ считать себя связанным Судебным решением. Позволить стороне
поступать так только потому, что она является журналистом по
профессии, означает подвергать судебный процесс субъективной
оценке одного из тяжущихся и уступить такой стороне право
единолично выносить решение о моральной оправданности отказа
повиноваться приказу суда, в результате чего другой стороне будет
отказано в правосудии и она будет вынуждена терпеть ущерб. Таким
образом, нарушается исходная норма естественной справедливости -
никто не может быть судьей в своем собственном деле.
СОВПАДАЮЩЕЕ МНЕНИЕ СУДЬИ ДЕ МЕЙЕРА
Я полностью согласен с выводом Суда, что приказ, требующий от
заявителя раскрыть свой источник информации, и наложенный на него
штраф за отказ сделать это нарушили его право на свободу слова.
Однако я хотел бы отметить также, что, с моей точки зрения,
таким нарушением был и ранее вынесенный судебный запрет на
публикацию этой информации <*>, ибо это является совершенно
неприемлемой формой предварительного ограничения свободы слова
<**>.
--------------------------------
<*> Пункты 12 и 42 Судебного решения.
<**> См. мое частично особое мнение по этому вопросу в Судебном
решении по делу "Обсервер" и "Гардиан" против Соединенного
Королевства от 26 ноября 1991 г. Серия A, т. 216, с. 46.
Даже если такого судебного запрета и не существовало, приказ о
раскрытии источника информации и последовавший за ним штраф
никогда бы не были законными. Защита источников информации
журналиста имеет столь жизненно важное значение для осуществления
им своего права на свободу слова, что в принципе никогда нельзя
допускать покушений на него, кроме как, наверное, в очень
исключительных обстоятельствах, которых в настоящем деле, конечно
же, не было.
EUROPEAN COURT OF HUMAN RIGHTS
CASE OF GOODWIN v. UNITED KINGDOM
JUDGMENT
(Strasbourg, 27.III.1996)
In the case of Goodwin v. the United Kingdom <*>,
The European Court of Human Rights, sitting, in pursuance of
Rule 51 of Rules of Court A <**>, as a Grand Chamber composed of
the following judges:
--------------------------------
Notes by the Registrar
<*> The case is numbered 16/1994/463/544. The first number is
the case's position on the list of cases referred to the Court in
the relevant year (second number). The last two numbers indicate
the case's position on the list of cases referred to the Court
since its creation and on the list of corresponding originating
applications to the Commission.
<**> Rules A apply to all cases referred to the Court before
the entry into force of Protocol No. 9 (P9) and thereafter only to
cases concerning States not bound by that Protocol (P9). They
correspond to the Rules that came into force on 1 January 1983, as
amended several times subsequently.
Mr R. Ryssdal, President,
Mr R. Bernhardt,
Mr {Thor Vilhjalmsson} <*>,
Mr F. Matscher,
Mr B. Walsh,
Mr C. Russo,
Mr A. Spielmann,
Mr J. De Meyer,
Mr N. Valticos,
Mrs E. Palm,
Mr F. Bigi,
Sir John Freeland,
Mr A.B. Baka,
Mr D. Gotchev,
Mr B. Repik,
Mr P. Jambrek,
Mr P. Kuris,
Mr U. Lohmus,
and also of Mr H. Petzold, Registrar, and Mr P.J. Mahoney,
Deputy Registrar,
--------------------------------
<*> Здесь и далее по тексту слова на национальном языке набраны
латинским шрифтом и выделены фигурными скобками.
Having deliberated in private on 30 September 1995 and 22
February 1996,
Delivers the following judgment, which was adopted on the last-
mentioned date:
PROCEDURE
1. The case was referred to the Court by the European
Commission of Human Rights ("the Commission") on 20 May 1994,
within the three-month period laid down by Article 32 para. 1
(art. 32-1) and Article 47 (art. 47) of the Convention for the
Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms ("the
Convention"). It originated in application (no. 17488/90) against
the United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland lodged
with the Commission under Article 25 (art. 25) by Mr William
Goodwin, a British citizen, on 27 September 1990.
The Commission's request referred to Articles 44 and 48 (art.
44, art. 48) and to the declaration whereby the United Kingdom
recognised the compulsory jurisdiction of the Court (Article 46)
(art. 46). The object of the request was to obtain a decision as
to whether the facts of the case disclosed a breach by the
respondent State of its obligations under Article 10 (art. 10) of
the Convention.
2. In response to the enquiry made in accordance with Rule 33
para. 3 (d) of Rules of Court A, the applicant stated that he
wished to take part in the proceedings and designated the lawyers
who would represent him (Rule 30).
3. The Chamber to be constituted included ex officio Sir John
Freeland, the elected judge of British nationality (Article 43 of
the Convention) (art. 43), and Mr R. Ryssdal, the President of the
Court (Rule 21 para. 3 (b)). On 28 May 1994, in the presence of
the Registrar, the President drew by lot the names of the other
seven members, namely Mr {Thor Vilhjalmsson}, Mr B. Walsh, Mr C.
Russo, Mr J. De Meyer, Mrs E. Palm, Mr A.B. Baka and Mr B. Repik
(Article 43 in fine of the Convention and Rule 21 para. 4) (art.
43).
4. As President of the Chamber (Rule 21 para. 5), Mr Ryssdal,
acting through the Registrar, consulted the Agent of the United
Kingdom Government ("the Government"), the applicant's lawyers and
the Delegate of the Commission on the organisation of the
proceedings (Rules 37 para. 1 and 38). Pursuant to the orders made
in consequence, the Registrar received the Government's memorial
on 3 February 1995 and the applicant's memorial on 1 March. On 19
April 1995 the Secretary to the Commission indicated that the
Delegate did not wish to reply in writing.
On various dates between 12 April and 7 September 1995 the
Registrar received from the Government and the applicant
observations on his Article 50 (art. 50) claim.
5. On 24 February 1995 the President, having consulted the
Chamber, granted leave to Article 19 and Interights, two London
based non-governmental human rights organisations, to submit
observations on national law in the area in question in the
present case, as applicable in certain countries (Rule 37 para.
2). Their comments were filed on 10 March 1995.
6. In accordance with the President's decision, the hearing
took place in public in the Human Rights Building, Strasbourg, on
24 April 1995. The Court had held a preparatory meeting
beforehand.
There appeared before the Court:
(a) for the Government
Mr I. Christie, Foreign and Commonwealth Office, Agent,
Mr M. Baker, QC, Counsel,
Mr M. Collon, Lord Chancellor's Department, Adviser;
(b) for the Commission
Mrs G.H. Thune, Delegate;
(c) for the applicant
Mr G. Robertson QC, Counsel,
Mr G. Bindman, Solicitor,
Mr R.D. Sack, Attorney,
Ms A.K. Hilker, Attorney,
Ms L. Moore, Attorney,
Mr J. Mortimer QC, Advisers.
The Court heard addresses by Mrs Thune, Mr Robertson and Mr
Baker and also replies to a question put by one of its members
individually.
7. Following deliberations on 27 April 1995 the Chamber decided
to relinquish jurisdiction forthwith in favour of a Grand Chamber
(Rule 51 para. 1).
8. The Grand Chamber to be constituted included ex officio Mr
Ryssdal, President of the Court, Mr R. Bernhardt, Vice-President
of the Court, and the other members of the Chamber which had
relinquished jurisdiction (Rule 51 para. 2 (a) and (b)). On 5 May
1995, in the presence of the Registrar, the President drew by lot
the names of the nine additional judges called on to complete the
Grand Chamber, namely Mr F. Matscher, Mr A. Spielmann, Mr N.
Valticos, Mr R. Pekkanen, Mr F. Bigi, Mr D. Gotchev, Mr P.
Jambrek, Mr P. Kuris and Mr U. Lohmus (Rule 51 para. 2 (c)). Mr
Pekkanen subsequently withdrew, being unable to take part in the
further consideration of the case (Rule 24 para. 1 in conjunction
with Rule 51 para. 6).
9. Having taken note of the opinions of the Agent of the
Government, the Delegate of the Commission and the applicant, the
Grand Chamber decided on 4 September 1995 that it was not
necessary to hold a further hearing following the relinquishment
of jurisdiction by the Chamber (Rules 26 and 38, taken together
with Rule 51 para. 6).
AS TO THE FACTS
I. Particular circumstances of the case
10. Mr William Goodwin, a British national, is a journalist and
lives in London.
11. On 3 August 1989 the applicant joined the staff of The
Engineer, published by Morgan-Grampian (Publishers) Ltd ("the
publishers"), as a trainee journalist. He was employed by Morgan
Grampian PLC ("the employer").
On 2 November 1989 the applicant was telephoned by a person
who, according to the applicant, had previously supplied him with
information on the activities of various companies. The source
gave him information about Tetra Ltd ("Tetra"), to the effect that
the company was in the process of raising a GBP 5 million loan and
had financial problems as a result of an expected loss of GBP 2.1
million for 1989 on a turnover of GBP 20.3 million. The
information was unsolicited and was not given in exchange for any
payment. It was provided on an unattributable basis. The applicant
maintained that he had no reason to believe that the information
derived from a stolen or confidential document. On 6 and 7
November 1989, intending to write an article about Tetra, he
telephoned the company to check the facts and seek its comments on
the information.
The information derived from a draft of Tetra's confidential
corporate plan. On 1 November 1989 there had been eight numbered
copies of the most recent draft. Five had been in the possession
of senior employees of Tetra, one with its accountants, one with a
bank and one with an outside consultant. Each had been in a ring
binder and was marked "Strictly Confidential". The accountants'
file had last been seen at about 3 p.m. on 1 November in a room
they had been using at Tetra's premises. The room had been left
unattended between 3 p.m. and 4 p.m. and during that period the
file had disappeared.
A. Injunction and orders for disclosure
of sources and documents
12. On 7 November 1989 Mr Justice Hoffmann of the High Court of
Justice (Chancery Division) granted an application by Tetra of the
same date for an ex parte interim injunction restraining the
publishers of The Engineer from publishing any information derived
from the corporate plan. The company informed all the national
newspapers and relevant journals of the injunction on 16 November.
13. In an affidavit to the High Court dated 8 November 1989,
Tetra stated that if the plan were to be made public it could
result in a complete loss of confidence in the company on the part
of its actual and potential creditors, its customers and in
particular its suppliers, with a risk of loss of orders and of a
refusal to supply the company with goods and services. This would
inevitably lead to problems with Tetra's refinancing negotiations.
If the company went into liquidation, there would be approximately
four hundred redundancies.
14. On 14 November 1989 Mr Justice Hoffmann, on an application
by Tetra, ordered the publishers, under section 10 of the Contempt
of Court Act 1981 ("the 1981 Act"; see paragraph 20 below), to
disclose by 3 p.m. on 15 November the applicant's notes from the
above telephone conversation identifying his source. On the latter
date, the publishers having failed to comply with the order, Mr
Justice Hoffmann granted Tetra leave to join the applicant's
employer and the applicant himself to the proceedings and gave the
defendants until 3 p.m. on the following day to produce the notes.
On 17 November 1989 the High Court made a further order to the
effect that the applicant represented all persons who had received
the plan or information derived from it without authority and that
such persons should deliver up any copies of the plan in their
possession. The motion was then adjourned for the applicant to
bring this order to the attention of his source. However, the
applicant declined to do so.
15. On 22 November 1989 Mr Justice Hoffmann ordered the
applicant to disclose by 3 p.m. on 23 November his notes on the
grounds that it was necessary "in the interests of justice",
within the meaning of section 10 of the 1981 Act (see paragraph 20
below), for the source's identity to be disclosed in order to
enable Tetra to bring proceedings against the source to recover
the document, obtain an injunction preventing further publication
or seek damages for the expenses to which it had been put. The
judge concluded:
"There is strong prima facie evidence that it has suffered a
serious wrong by the theft of its confidential file. There is
similar evidence that it would suffer serious commercial damage
from the publication of the information in the file during the
near future. It is true that the source may not be the person who
stole the file. He may have had the information second hand,
although this is less likely. In either case, however, he was
trying to secure damaging publication of information which he must
have known to be sensitive and confidential. According to the
respondent, having given him the information he telephoned again a
few days later to ask how the article was getting on. The
plaintiff wishes to bring proceedings against the source fo r
recovery of the document, an injunction against further
publication and damages for the expense to which it has bee n put.
But it cannot obtain any of those remedies because it does not
know whom to sue. In the circumstance of this cas e, in which a
remedy against the source is urgently needed, I think that
disclosure is necessary in the interests of justice.
... There is no doubt on the evidence that the respondent was
an innocent recipient of the information but the Norwich Pharmacal
case shows that this does not matter. The question is whether he
had become mixed up in the wrongdoing ...
The respondent has sworn an affidavit expressing the view that
the public interest requires publication of the plaintiff's
confidential commercial information. Counsel for the respondent
says that the plaintiff's previous published results showed it as
a prosperous expanding company and therefore the public was
entitled to know that it was now experiencing difficulties. I
reject this submission. There is nothing to suggest that the
information in the draft business plan falsifies anything which
has been previously made public or that the plaintiff was under
any obligation, whether in law or commercial morality, to make
that information available to its customers, suppliers and
competitors. On the contrary, it seems to me that business could
not function properly if such information could not be kept
confidential."
16. On the same date the Court of Appeal rejected an
application by the applicant for a stay of execution of the High
Court's order, but substituted an order requiring the applicant
either to disclose his notes to Tetra or to deliver them to the
Court of Appeal in a sealed envelope with accompanying affidavit.
The applicant did not comply with this order.
B. Appeals to the Court of Appeal and
to the House of Lords
17. On 23 November 1989 the applicant lodged an appeal with the
Court of Appeal from Mr Justice Hoffmann's order of 22 November
1989. He argued that disclosure of his notes was not "necessary in
the interests of justice" within the meaning of section 10 of the
1981 Act; the public interest in publication outweighed the
interest in preserving confidentiality; and, since he had not
facilitated any breach of confidence, the disclosure order against
him was invalid.
The Court of Appeal dismissed the appeal on 12 December 1989.
Lord Donaldson held:
"The existence of someone with access to highly confidential
information belonging to the plaintiffs who was prepared to break
his obligations of confidentiality in this way was a permanent
threat to the plaintiffs which could only be eliminated by
discovering his identity. The injunctions would no doubt be
effective to prevent publication in the press, but they certainly
would not effectively prevent publication to the plaintiffs'
customers or competitors. ...
... I am loath in a judgment given in open court to give a
detailed explanation of why this is a case in which, if the full
facts were known and the courts had to say that they could give
the plaintiffs no assistance, there would, I think, be a
significant lessening in public confidence in the administration
of justice generally. Suffice it to say that the plaintiffs are a,
and perhaps the, leader in their very important field, which I
deliberately do not identify, with national and international
customers and competitors. They are faced with a situation which
is in part the result of their own success. They have reached a
point at which they have to refinance and expand or go under with
the loss not only of money, but of a significant number of jobs.
This is not the situation in which the court should be or be seen
to be impotent in the absence of compelling reasons. The
plaintiffs are continuing with their refinancing discussions
menaced by the source (or the source's source) ticking away
beneath them like a time bomb. Prima facie they are entitled to
assistance in identifying, locating and defusing it.
That I should have concluded that the disclosure of Mr
Goodwin's source is necessary in the interests of justice is not
determinative of this appeal. It does, however, mean that I have
to undertake a balancing exercise. On the one hand there is the
general public interest in maintaining the confidentiality of
journalistic sources, which is the reason why section 10 was
enacted. On the other is, in my judgment, a particular case in
which disclosure is necessary in the general interests of the
administration of justice. If thes e two factors stood alone, the
case for ordering disclosure would be made out, because the
parliamentary intention must be that, other things being equal,
the necessity for disclosure on any of the four grounds should
prevail. Were it otherwise, there would be no point in having
these doorways.
But other things would not be equal if, on the particular facts
of the case, there was some additional reason for maintaining the
confidentiality of a journalistic source. It might, for example,
have been the case that the information disclosed what, on the
authorities, is quaintly called "iniquity". Or the plaintiffs
might have been a public company whose shareholders were
unjustifiably being kept in ignorance of information vital to
their making a sensible decision on whether or not to sell their
shares. Such a feature would erode the public interest in
maintaining the confidentiality of the leaked information and
correspondingly enhance the public interest in maintaining the
confidentiality of journalistic sources. Equally, on particular
facts such as that the identification of the source was necessary
in order to support or refute a defence of alibi in a major
criminal trial, the necessity for disclosure "in the interests of
justice" might be enhanced and overreach the threshold of the
statutory doorway requiring some vastly increased need for the
protection of the source if it was to be counterbalanced. Once the
[plaintiffs] can get through a doorway, the balancing exercise
comes into play.
On the facts of this case, nothing is to be added to either
side of the equation. The test of the needs of justice is met, but
not in superabundance. The general public interest in maintaining
the confidentiality of journalistic sources exists, but the facts
of this particular case add absolutely nothing to it. No
"iniquity" has been shown. No shareholders have been kept in the
dark. Indeed the public has no legitimate interest in the business
of the plaintiffs who, although corporate in form, are in truth to
be categorised as private individuals. This is in reality a piece
of wholly unjustified intrusion into privacy.
Accordingly, I am left in no doubt that, notwithstanding the
general need to protect journalistic sources, this is a case in
which the balance comes down in favour of disclosure. I would
dismiss the companies' appeals. I can see no reason in justice for
doing otherwise with regard to Mr Goodwin's appeals."
Lord Justice McCowan stated that the applicant must have been
"amazingly {naive}" if it had not occurred to him that the source
had been at the very least guilty of breach of confidence.
The Court of Appeal granted the applicant leave to appeal to
the House of Lords.
18. The House of Lords upheld the Court of Appeal's decision on
4 April 1990, applying the principle expounded by Lord Reid in
Norwich Pharmacal Co. v. Customs and Excise Commissioners [1974]
Appeal Cases 133, a previous leading case:
"if through no fault of his own a person gets mixed up in the
tortious acts of others so as to facilitate their wrongdoing he
may incur no personal liability but he comes under a duty to
assist the person who has been wronged by giving him full
information and disclosing the identity of the wrongdoers."
Lord Bridge, in the first of the five separate speeches given
in the applicant's case, underlined that in applying section 10 it
was necessary to carry out a balancing exercise between the need
to protect sources and, inter alia, the "interests of justice". He
referred to a number of other cases in relation to how the
balancing exercise should be conducted (in particular Secretary of
State for Defence v. Guardian Newspapers Ltd [1985] Appeal Cases
339) and continued:
"... the question whether disclosure is necessary in the
interests of justice gives rise to a more difficult problem of
weighing one public interest against another. A question arising
under this part of section 10 has not previously come before your
Lordships' House for decision. In discussing the section generally
Lord Diplock said in Secretary of State for Defence v. Guardian
Newspapers Ltd [1985] Appeal Cases 339, 350:
"The exceptions include no reference to "the public interest"
generally and I would add that in my view the expression
"justice", the interests of which are entitled to protection, is
not used in a general sense as the antonym of "injustice" but in
the technical sense of the administration of justice in the course
of legal proceedings in a court of law, or, by reason of the
extended definition of "court" in section 19 of the Act of 1981
before a tribunal or body exercising the judicial power of the
state."
I agree entirely with the first half of this dictum. To
construe "justice" as the antonym of "injustice" in section 10
would be far too wide. But to confine it to the "technical sense
of the administration of justice in the course of legal
proceedings in a court of law' seems to me, with all respect due
to any dictum of the late Lord Diplock, to be too narrow. It is,
in my opinion, "in the interests of justice', in the sense in
which this phrase is used in section 10, that persons should be
enabled to exercise important legal rights and to protect
themselves from serious legal wrongs whether or not resort to
legal proceedings in a court of law will be necessary to attain
these objectives. Thus, to take a very obvious example, if an
employer of a large staff is suffering grave damage from the
activities of an unidentified disloyal servant, it is undoubtedly
in the interests of justice that he should be able to identify him
in order to terminate his contract of employment, notwithstanding
that no legal proceedings may be necessary to achieve that end.
Construing the phrase "in the interests of justice" in this
sense immediately emphasises the importance of the balancing
exercise. It will not be sufficient, per se, for a party seeking
disclosure of a source protected by section 10 to show merely that
he will be unable without disclosure to exercise the legal right
or avert the threatened legal wrong on which he bases his claim in
order to establish the necessity of disclosure. The judge's task
will always be to weigh in the scales the importance of enabling
the ends of justice to be attained in the circumstances of the
particular case on the one hand against the importance of
protecting the source on the other hand. In this balancing
exercise it is only if the judge is satisfied that disclosure in
the interests of justice is of such preponderating importance as
to override the statutory privilege against disclosure that the
threshold of necessity will be reached.
Whether the necessity of disclosure in this sense is
established is certainly a question of fact rather than an issue
calling for the exercise of the judge's discretion, but, like many
other questions of fact, such as the question of whether somebody
has acted reasonably in given circumstances, it will call for the
exercise of a discriminating and sometimes difficult value
judgment. In estimating the weight to be attached to the
importance of disclosure in pursuance of the policy which
underlies section 10 on the other hand, many factors will be
relevant on both sides of the scale.
It would be foolish to attempt to give a comprehensive guidance
as to how the balancing exercise should be carried out. But it may
not be out of place to indicate the kind of factors which will
require consideration. In estimating the importance to be given to
the case in favour of disclosure there will be a wide spectrum
within which the particular case must be located. If the party
seeking disclosure shows, for example, that his very livelihood
depends upon it, this will put the case near one end of the
spectrum. If he shows no more than that what he seeks to protect
is a minor interest in property, this will put the case at or near
the other end. On the other side the importance of protecting a
source from disclosure in pursuance of the policy underlying the
statute will also vary within a spectrum. One important factor
will be the nature of the information obtained from the source.
The greater the legitimate interest in the information which the
source has given to the publisher or intended publisher, the
greater will be the importance of protecting the source. But
another and perhaps more significant factor which will very much
affect the importance of protecting the source will be the manner
in which the information was itself obtained by the source. If it
appears to the court that the information was obtained
legitimately this will enhance the importance of protecting the
source. Conversely, if it appears that the information was
obtained illegally, this will diminish the importance of
protecting the source unless, of course, this factor is
counterbalanced by a clear public interest in publication of the
information, as in the classic case where the source has acted for
the purpose of exposing iniquity. I draw attention to these
considerations by way of illustration only and I emphasise once
again that they are in no way intended to be read as a code ...
In the circumstances of the instant case, I have no doubt that
[the High Court] and the Court of Appeal were right in finding
that the necessity for disclosure of Mr Goodwin's notes in the
interests of justice was established. The importance to the
plaintiffs of obtaining disclosure lies in the threat of severe
damage to their business, and consequentially to the livelihood of
their employees, which would arise from disclosure of the
information contained in their corporate plan while their
refinancing negotiations are still continuing. This threat ... can
only be defused if they can identify the source either as himself
the thief of the stolen copy of the plan or as a means to lead to
the identification of the thief and thus put themselves in a
position to institute proceedings for the recovery of the missing
document. The importance of protecting the source on the other
hand is much diminished by the source's complicity, at the very
least, in a gross breach of confidentiality which is not
counterbalanced by any legitimate interest which publication of
the information was calculated to serve. Disclosure in the
interests of justice is, on this view of the balance, clearly of
preponderating importance so as to override the policy underlying
the statutory protection of sources and the test of necessity for
disclosure is satisfied ..."
Lord Templeman added that the applicant should have "recognised
that [the information] was both confidential and damaging".
C. Fine for contempt of court
19. In the meantime, on 23 November 1989, the applicant had
been served with a motion seeking his committal for contempt of
court, an offence which was punishable by an unlimited fine or up
to two years' imprisonment (section 14 of the 1981 Act). On 24
November, at a hearing in the High Court, counsel for the
applicant had conceded that he had been in contempt but the motion
was adjourned pending the appeal.
Following the House of Lord's dismissal of the appeal, the High
Court, on 10 April 1990, fined the applicant GBP 5,000 for
contempt of court.
II. Relevant domestic law
20. Section 10 of the Contempt of Court Act 1981 provides:
"No court may require a person to disclose, nor is a person
guilty of contempt of court for refusing to disclose the source of
information contained in the publication for which he is
responsible, unless it be established to the satisfaction of the
court that disclosure is necessary in the interests of justice or
national security or for the prevention of disorder or crime."
21. Section 14 <*> reads:
--------------------------------
Note by the Registrar
<*> For practical reasons this annex will appear only with the
printed version of the judgment (Reports 1996-II), but a copy of
the Commission's report is obtainable from the Registry.
"In any case where a court has power to commit a person to
prison for contempt of court and (apart from this provision) no
limitation applies to the period of committal, the committal shall
(without prejudice to the power of the court to order his earlier
discharge) be for a fixed term, and that term shall not on any
occasion exceed two years in the case of committal by a superior
court, or one month in the case of committal by an inferior
court."
22. In Secretary of State for Defence v. Guardian Newspapers
Lord Diplock considered the expression "interests of justice" in
section 10 of the 1981 Act:
"The exceptions include no reference to the "public interest"
generally and I would add that in my view the expression
"justice", the interests of which are entitled to protection, is
not used in a general sense as the antonym of "injustice" but in a
technical sense of the administration of justice in the course of
legal proceedings in a court of law ...
[The expression "interests of justice"] ... refers to the
administration of justice in particular legal proceedings already
in existence or, in the type of "bill of discovery" case ...
exemplified by the Norwich Pharmacal Co. v. Customs and Excise
Commissioners ... a particular civil action which it is proposed
to bring against a wrongdoer whose identity has not yet been
ascertained. I find it difficult to envisage a civil action in
which section 10 of the [1981] Act would be relevant other than
one of defamation or for detention of goods where the goods, as in
the instant case and in British Steel Corporation v. Granada
Television ... consist of or include documents that have been
supplied to the media in breach of confidence."
PROCEEDINGS BEFORE THE COMMISSION
23. In his application (no. 17488/90) of 27 September 1990 to
the Commission, the applicant complained that the imposition of a
disclosure order requiring him to reveal the identity of a source
violated his right to freedom of expression under Article 10 (art.
10) of the Convention.
24. The Commission declared the application admissible on 7
September 1993. In its report of 1 March 1994 (Article 31) (art.
31), the Commission expressed the opinion that there had been a
violation of Article 10 (art. 10) (by eleven votes to six). The
full text of the Commission's opinion and of the dissenting
opinion contained in the report is reproduced as an annex to this
judgment.
FINAL SUBMISSIONS MADE TO THE COURT
25. At the hearing on 24 April 1995 the Government, as they had
done in their memorial, invited the Court to hold that there had
been no violation of Article 10 (art. 10) of the Convention.
26. On the same occasion the applicant reiterated his request
to the Court, stated in his memorial, to find that there had been
a breach of Article 10 (art. 10) and to award him just
satisfaction under Article 50 (art. 50) of the Convention.
AS TO THE LAW
I. Alleged violation of Article 10
(art. 10) of the Convention
27. The applicant alleged that the disclosure order requiring
him to reveal the identity of his source and the fine imposed upon
him for having refused to do so constituted a violation of Article
10 (art. 10) of the Convention, which reads:
"1. Everyone has the right to freedom of expression. This right
shall include freedom to hold opinions and to receive and impart
information and ideas without interference by public authority and
regardless of frontiers. This Article (art. 10) shall not prevent
States from requiring the licensing of broadcasting, television or
cinema enterprises.
2. The exercise of these freedoms, since it carries with it
duties and responsibilities, may be subject to such formalities,
conditions, restrictions or penalties as are prescribed by law and
are necessary in a democratic society, in the interests of
national security, territorial integrity or public safety, for the
prevention of disorder or crime, for the protection of health or
morals, for the protection of the reputation or rights of others,
for preventing the disclosure of information received in
confidence, or for maintaining the authority and impartiality of
the judiciary."
28. It was undisputed that the measures constituted an
interference with the applicant's right to freedom of expression
as guaranteed by paragraph 1 of Article 10 (art. 10-1) and the
Court sees no reason to hold otherwise. It must therefore examine
whether the interference was justified under paragraph 2 of
Article 10 (art. 10-2).
A. Was the interference "prescribed by law"?
29. The Court observes that, and this was not disputed, the
impugned disclosure order and the fine had a basis in national
law, namely sections 10 and 14 of the 1981 Act (see paragraphs 20
and 21 above). On the other hand, the applicant maintained that as
far as the disclosure order was concerned the relevant national
law failed to satisfy the foreseeability requirement which flows
from the expression "prescribed by law".
30. The Government contested this allegation whereas the
Commission did not find it necessary to reach a conclusion on this
point.
31. The Court reiterates that, according to its case-law, the
relevant national law must be formulated with sufficient precision
to enable the persons concerned - if need be with appropriate
legal advice - to foresee, to a degree that is reasonable in the
circumstances, the consequences which a given action may entail. A
law that confers a discretion is not in itself inconsistent with
this requirement, provided that the scope of the discretion and
the manner of its exercise are indicated with sufficient clarity,
having regard to the legitimate aim in question, to give the
individual adequate protection against arbitrary interference
(see, for instance, the Tolstoy Miloslavsky v. the United Kingdom
judgment of 13 July 1995, Series A no. 316-B, pp. 71 - 72, para.
37).
32. The applicant argued that the interests-of-justice
exception to the protection of sources under section 10 of the
1981 Act was not sufficiently precise to enable journalists to
foresee the circumstances in which such an order could be made
against them in order to protect a private company. By applying
this provision to the present case, Lord Bridge had completely
revised the interpretation given by Lord Diplock in Secretary of
State for Defence v. Guardian Newspapers. The balancing exercise
introduced by Lord Bridge amounted to subjective judicial
assessment of factors based on retrospective evidence presented by
the party seeking to discover the identity of the source (see
paragraph 18 above). At the time the source provided the
information, the journalist could not possibly know whether the
party's livelihood depended upon such discovery and could not
assess with any degree of certainty the public interest in the
information. A journalist would usually be in a position to judge
whether the information was acquired by legitimate means or not,
but would not be able to predict how the courts would view the
matter. The law, as it stood, was no more than a mandate to the
judiciary to order journalists to disclose sources if they were
"moved" by the complaint of an aggrieved party.
33. The Court recognises that in the area under consideration
it may be difficult to frame laws with absolute precision and that
a certain degree of flexibility may even be desirable to enable
the national courts to develop the law in the light of their
assessment of what measures are necessary in the interests of
justice.
Contrary to what is suggested by the applicant, the relevant
law did not confer an unlimited discretion on the English courts
in determining whether an order for disclosure should be made in
the interests of justice. Important limitations followed in the
first place from the terms of section 10 of the 1981 Act,
according to which an order for disclosure could be made if it was
"established to the satisfaction of the court that disclosure
[was] necessary in the interests of justice" (see paragraph 20
above).
In addition, at the material time, that is when the applicant
received the information from his source, there existed not only
an interpretation by Lord Diplock of the interests-of-justice
provision in section 10 in the case of Secretary of State for
Defence v. Guardian Newspapers but also a ruling by Lord Reid in
Norwich Pharmacal Co. v. Customs and Excise Commissioners (1973),
to the effect that a person who through no fault of his own gets
mixed up in wrongdoing may come under a duty to disclose the
identity of the wrongdoer (see paragraphs 15, 18 and 22 above).
In the Court's view the interpretation of the relevant law made
by the House of Lords in the applicant's case did not go beyond
what could be reasonably foreseen in the circumstances (see,
mutatis mutandis, the recent S.W. v. the United Kingdom judgment
of 22 November 1995, Series A no. 335-B, p. 42, para. 36). Nor
does it find any other indication that the law in question did not
afford the applicant adequate protection against arbitrary
interference.
34. Accordingly, the Court concludes that the impugned measures
were "prescribed by law".
B. Did the interference pursue a legitimate aim?
35. It was not disputed before the Convention institutions that
the aim of the impugned measures was to protect Tetra's rights and
that the interference thus pursued a legitimate aim. The
Government maintained that the measures were also taken for the
prevention of crime.
36. The Court, being satisfied that the interference pursued
the first of these aims, does not find it necessary to determine
whether it also pursued the second.
C. Was the interference "necessary
in a democratic society"?
37. The applicant and the Commission were of the opinion that
Article 10 (art. 10) of the Convention required that any
compulsion imposed on a journalist to reveal his source had to be
limited to exceptional circumstances where vital public or
individual interests were at stake. This test was not satisfied in
the present case. The applicant and the Commission invoked the
fact that Tetra had already obtained an injunction restraining
publication (see paragraph 12 above), and that no breach of that
injunction had occurred. Since the information in question was of
a type commonly found in the business press, they did not consider
that the risk of damage that further publication could cause was
substantiated by Tetra, which had suffered none of the harm
adverted to.
The applicant added that the information was newsworthy even
though it did not reveal matters of vital public interest, such as
crime or malfeasance. The information about Tetra's mismanagement,
losses and loan-seeking activities was factual, topical and of
direct interest to customers and investors in the market for
computer software. In any event, the degree of public interest in
the information could not be a test of whether there was a
pressing social need to order the source's disclosure. A source
may provide information of little value one day and of great value
the next; what mattered was that the relationship between the
journalist and the source was generating the kind of information
which had legitimate news potential. This was not to deny Tetra's
entitlement to keep its operations secret, if it could, but to
contest that there was a pressing social need for punishing the
applicant for refusing to disclose the source of the information
which Tetra had been unable to keep secret.
38. The Government contended that the disclosure order was
necessary in a democratic society for the protection of "the
rights" of Tetra. The function of the domestic courts was both to
ascertain facts and, in the light of the facts established, to
determine the legal consequences which should flow from them. In
the Government's view, the supervisory jurisdiction of the
Convention institutions extended only to the latter. These
limitations on the Convention review were of importance in the
present case, where the national courts had proceeded on the basis
that the applicant had received the information from his source in
ignorance as to its confidential nature, although, in fact, this
was something he ought to have recognised. Moreover, the source
was probably the thief of the confidential business plan and had
improper motives for divulging the information. In addition, the
plaintiffs would suffer serious commercial damage from further
publication of the information. These findings by the domestic
courts were based upon the evidence which was placed before them.
It was further submitted that there was no significant public
interest in the publication of the confidential information
received by the applicant. Although there is a general public
interest in the free flow of information to journalists, both
sources and journalists must recognise that a journalist's express
promise of confidentiality or his implicit undertaking of non-
attributability may have to yield to a greater public interest.
The journalist's privilege should not extend to the protection of
a source who has conducted himself mala fide or, at least,
irresponsibly, in order to enable him to pass on, with impunity,
information which has no public importance. The source in the
present case had not exercised the responsibility which was called
for by Article 10 (art. 10) of the Convention. The information in
issue did not possess a public-interest content which justified
interference with the rights of a private company such as Tetra.
Although it was true that effective injunctions had been
obtained, so long as the thief and the source remained untraced,
the plaintiffs were at risk of further dissemination of the
information and, consequently, of damage to their business and to
the livelihood of their employees. There were no other means by
which Tetra's business confidence could have been protected.
In these circumstances, according to the Government, the order
requiring the applicant to divulge his source and the further
order fining him for his refusal to do so did not amount to a
breach of the applicant's rights under Article 10 (art. 10) of the
Convention.
39. The Court recalls that freedom of expression constitutes
one of the essential foundations of a democratic society and that
the safeguards to be afforded to the press are of particular
importance (see, as a recent authority, the Jersild v. Denmark
judgment of 23 September 1994, Series A no. 298, p. 23, para. 31).
Protection of journalistic sources is one of the basic
conditions for press freedom, as is reflected in the laws and the
professional codes of conduct in a number of Contracting States
and is affirmed in several international instruments on
journalistic freedoms (see, amongst others, the Resolution on
Journalistic Freedoms and Human Rights, adopted at the 4th
European Ministerial Conference on Mass Media Policy (Prague, 7 -
8 December 1994) and Resolution on the Confidentiality of
Journalists' Sources by the European Parliament, 18 January 1994,
Official Journal of the European Communities No. C 44/34). Without
such protection, sources may be deterred from assisting the press
in informing the public on matters of public interest. As a result
the vital public-watchdog role of the press may be undermined and
the ability of the press to provide accurate and reliable
information may be adversely affected. Having regard to the
importance of the protection of journalistic sources for press
freedom in a democratic society and the potentially chilling
effect an order of source disclosure has on the exercise of that
freedom, such a measure cannot be compatible with Article 10 (art.
10) of the Convention unless it is justified by an overriding
requirement in the public interest.
These considerations are to be taken into account in applying
to the facts of the present case the test of necessity in a
democratic society under paragraph 2 of Article 10 (art. 10-2).
40. As a matter of general principle, the "necessity" for any
restriction on freedom of expression must be convincingly
established (see the Sunday Times v. the United Kingdom (no. 2)
judgment of 26 November 1991, Series A no. 217, pp. 28 - 29, para.
50, for a statement of the major principles governing the
"necessity" test). Admittedly, it is in the first place for the
national authorities to assess whether there is a "pressing social
need" for the restriction and, in making their assessment, they
enjoy a certain margin of appreciation. In the present context,
however, the national margin of appreciation is circumscribed by
the interest of democratic society in ensuring and maintaining a
free press. Similarly, that interest will weigh heavily in the
balance in determining, as must be done under paragraph 2 of
Article 10 (art. 10-2), whether the restriction was proportionate
to the legitimate aim pursued. In sum, limitations on the
confidentiality of journalistic sources call for the most careful
scrutiny by the Court.
The Court's task, in exercising its supervisory function, is
not to take the place of the national authorities but rather to
review under Article 10 (art. 10) the decisions they have taken
pursuant to their power of appreciation. In so doing, the Court
must look at the "interference" complained of in the light of the
case as a whole and determine whether the reasons adduced by the
national authorities to justify it are "relevant and sufficient".
41. In the instant case, as appears from Lord Bridge's speech
in the House of Lords, Tetra was granted an order for source
disclosure primarily on the grounds of the threat of severe damage
to their business, and consequently to the livelihood of their
employees, which would arise from disclosure of the information in
their corporate plan while their refinancing negotiations were
still continuing (see paragraph 18 above). This threat, "ticking
away beneath them like a time bomb", as Lord Donaldson put it in
the Court of Appeal (see paragraph 17 above), could only be
defused, Lord Bridge considered, if they could identify the source
either as himself the thief of the stolen copy of the plan or as a
means to lead to identification of the thief and thus put the
company in a position to institute proceedings for the recovery of
the missing document. The importance of protecting the source,
Lord Bridge concluded, was much diminished by the source's
complicity, at the very least, in a gross breach of
confidentiality which was not counterbalanced by any legitimate
interest in publication of the information (see paragraph 18
above).
42. In the Court's view, the justifications for the impugned
disclosure order in the present case have to be seen in the
broader context of the ex parte interim injunction which had
earlier been granted to the company, restraining not only the
applicant himself but also the publishers of The Engineer from
publishing any information derived from the plan. That injunction
had been notified to all the national newspapers and relevant
journals (see paragraph 12 above). The purpose of the disclosure
order was to a very large extent the same as that already being
achieved by the injunction, namely to prevent dissemination of the
confidential information contained in the plan. There was no
doubt, according to Lord Donaldson in the Court of Appeal, that
the injunction was effective in stopping dissemination of the
confidential information by the press (see paragraph 17 above).
Tetra's creditors, customers, suppliers and competitors would not
therefore come to learn of the information through the press. A
vital component of the threat of damage to the company had thus
already largely been neutralised by the injunction. This being so,
in the Court's opinion, in so far as the disclosure order merely
served to reinforce the injunction, the additional restriction on
freedom of expression which it entailed was not supported by
sufficient reasons for the purposes of paragraph 2 of Article 10
(art. 10-2) of the Convention.
43. What remains to be ascertained by the Court is whether the
further purposes served by the disclosure order provided
sufficient justification.
44. In this respect it is true, as Lord Donaldson put it, that
the injunction "would not effectively prevent publication to
[Tetra's] customers or competitors" directly by the applicant
journalist's source (or that source's source) (see paragraph 17
above). Unless aware of the identity of the source, Tetra would
not be in a position to stop such further dissemination of the
contents of the plan, notably by bringing proceedings against him
or her for recovery of the missing document, for an injunction
against further disclosure by him or her and for compensation for
damage.
It also had a legitimate reason as a commercial enterprise in
unmasking a disloyal employee or collaborator, who might have
continuing access to its premises, in order to terminate his or
her association with the company.
45. These are undoubtedly relevant reasons. However, as also
recognised by the national courts, it will not be sufficient, per
se, for a party seeking disclosure of a source to show merely that
he or she will be unable without disclosure to exercise the legal
right or avert the threatened legal wrong on which he or she bases
his or her claim in order to establish the necessity of disclosure
(see paragraph 18 above). In that connection, the Court would
recall that the considerations to be taken into account by the
Convention institutions for their review under paragraph 2 of
Article 10 (art. 10-2) tip the balance of competing interests in
favour of the interest of democratic society in securing a free
press (see paragraphs 39 and 40 above). On the facts of the
present case, the Court cannot find that Tetra's interests in
eliminating, by proceedings against the source, the residual
threat of damage through dissemination of the confidential
information otherwise than by the press, in obtaining compensation
and in unmasking a disloyal employee or collaborator were, even if
considered cumulatively, sufficient to outweigh the vital public
interest in the protection of the applicant journalist's source.
The Court does not therefore consider that the further purposes
served by the disclosure order, when measured against the
standards imposed by the Convention, amount to an overriding
requirement in the public interest.
46. In sum, there was not, in the Court's view, a reasonable
relationship of proportionality between the legitimate aim pursued
by the disclosure order and the means deployed to achieve that
aim. The restriction which the disclosure order entailed on the
applicant journalist's exercise of his freedom of expression
cannot therefore be regarded as having been necessary in a
democratic society, within the meaning of paragraph 2 of Article
10 (art. 10-2), for the protection of Tetra's rights under English
law, notwithstanding the margin of appreciation available to the
national authorities.
Accordingly, the Court concludes that both the order requiring
the applicant to reveal his source and the fine imposed upon him
for having refused to do so gave rise to a violation of his right
to freedom of expression under Article 10 (art. 10).
II. Application of Article 50 (art. 50)
of the Convention
47. Mr William Goodwin sought just satisfaction under Article
50 (art. 50) of the Convention, which reads:
"If the Court finds that a decision or a measure taken by a
legal authority or any other authority of a High Contracting Party
is completely or partially in conflict with the obligations
arising from the ... Convention, and if the internal law of the
said Party allows only partial reparation to be made for the
consequences of this decision or measure, the decision of the
Court shall, if necessary, afford just satisfaction to the injured
party."
A. Non-pecuniary damage
48. The applicant claimed 15,000 pounds sterling for non-
pecuniary damage, on account of mental anguish, shock, dismay and
anxiety which he felt as a result of the proceedings against him.
For five months he was in constant peril of being sent to prison,
for up to two years, as a punishment for obeying his conscience
and for living up to his ethical obligations as a journalist. He
still has to live with a criminal record since his crime of
contempt of court would not be expunged by a finding of breach by
the Court. He had been the subject of harassment by court process
servers and his employers so as to comply with a court order
against themselves, all of which was added to the pressure exerted
on him by the threat of dismissal if he did not disclose the
identity of his source.
49. The Government objected to the applicant's claim on the
ground that the alleged adverse consequences stemmed from the fact
that he was defying and disobeying the law. Even if he considered
it a bad law, he should have obeyed the order to provide the
information to the court in a sealed envelope, or, at the very
least, he should have recognised his duty to obey the disclosure
order when he lost his case in the House of Lords. Had he done so,
the Government would have found it difficult to resist a claim for
compensation for any adverse consequences.
50. The Court is not persuaded by the Government's arguments.
What matters under Article 50 (art. 50) is whether the facts found
to constitute a violation have resulted in non-pecuniary damage.
In the present case, the Court finds it established that there was
a causal link between the anxiety and distress suffered by the
applicant and the breach found of the Convention. However, in the
circumstances of the case, the Court considers that this finding
constitutes adequate just satisfaction in respect of the damage
claimed under this head.
B. Costs and expenses
51. The applicant further sought reimbursement of costs and
expenses totalling GBP 49,500, in respect of the following items
specified in his memorial to the Court of 1 March 1995:
(a) GBP 19,500 for counsel's fees for drafting the application
to the Commission and written observations to the latter and the
Court and for preparing and presenting the case before both the
Commission and the Court;
(b) GBP 30,000 for work by the applicant's solicitors in
connection with the proceedings before the Commission and the
Court.
To the above amounts should be added any applicable value added
tax (VAT).
52. The Government, by letter of 11 April 1995, invited the
applicant to provide a detailed breakdown of the costs.
53. In a letter of 25 July 1995 the applicant stated that the
solicitors' work before the Commission and Court amounted to a
total of 136 hours at, on average, GBP 250 per hour for a senior
partner and GBP 150 per hour for an assistant solicitor.
54. On 30 August 1995, the Government submitted their comments
on the breakdown provided by the applicant. Without prejudice to
the Court's decision regarding the belatedness of the applicant's
claim, they stated that they considered that the GBP 19,500 sought
in respect of counsel was unreasonably high and that GBP 16,000
would be reasonable.
As to solicitors' fees, the Government regarded the rates and
the number of hours claimed as excessive. In their view 110 hours
at an average rate of GBP 160 per hour for a senior partner and
GBP 100 per hour for an assistant solicitor would be reasonable.
According to the Government's calculations, it would be
reasonable to indemnify the applicant GBP 37,595.50 (VAT included)
for costs.
55. By letter of 1 September 1995, the applicant stressed that
the number of hours and the hourly rates claimed were reasonable.
He conceded that if the Court found in his favour, it could
properly in its discretion award the amounts indicated by the
Government. He stated that he would be prepared to settle for a
total figure midway between the total figures contended for by the
two parties.
56. The Court considers the sum conceded by the Government to
be adequate in the circumstances of the present case. The Court
therefore awards the applicant GBP 37,595,50 (VAT included) for
legal costs and expenses, less the 9,300 French francs already
paid in legal aid by the Council of Europe in respect of legal
fees.
C. Default interest
57. According to the information available to the Court, the
statutory rate of interest applicable in the United Kingdom at the
date of adoption of the present judgment is 8% per annum.
FOR THESE REASONS, THE COURT
1. Holds by eleven votes to seven that there has been a
violation of Article 10 (art. 10) of the Convention;
2. Holds unanimously that the finding of a violation
constitutes adequate just satisfaction for the non-pecuniary
damage suffered by the applicant;
3. Holds unanimously:
(a) that the respondent State is to pay to the applicant,
within three months, in respect of costs and expenses GBP
37,595.50 (thirty seven thousand, five hundred and ninety five
pounds sterling and fifty pence) less 9,300 (nine thousand, three
hundred) French francs to be converted into pounds sterling at the
rate applicable on the date of delivery of the present judgment;
(b) that simple interest at an annual rate of 8% shall be
payable from the expiry of the above-mentioned three months until
settlement;
4. Dismisses unanimously the remainder of the claim for just
satisfaction.
Done in English and in French, and delivered at a public
hearing in the Human Rights Building, Strasbourg, on 27 March
1996.
Signed: Rolv RYSSDAL
President
Signed: Herbert PETZOLD
Registrar
In accordance with Article 51 para. 2 (art. 51-2) of the
Convention and Rule 53 para. 2 of Rules of Court A, the following
separate opinions are annexed to this judgment:
(a) concurring opinion of Mr De Meyer;
(b) joint dissenting opinion of Mr Ryssdal, Mr Bernhardt, Mr
{Thor Vilhjalmsson}, Mr Matscher, Mr Walsh, Sir John Freeland and
Mr Baka;
(c) separate dissenting opinion of Mr Walsh.
Initialled: R. R.
Initialled: H. P.
CONCURRING OPINION OF JUDGE DE MEYER
I fully agree with the Court's conclusion that the order
requiring the applicant to reveal his source and the fine imposed
upon him for having refused to do so violated his right to freedom
of expression.
I would however observe that so did also, in my view, the
earlier injunction against publication of the information <*>,
since it was an utterly unacceptable form of prior restraint <**>.
--------------------------------
<*> Paragraphs 12 and 42 of the judgement.
<**> See my partly dissenting opinion on that matter in the
case of Observer and Guardian v. the United Kingdom, judgment of
26 November 1991, Series A no. 216, p.46.
Even if there had not been such an injunction the disclosure
order and the ensuing fine would not have been legitimate. The
protection of a journalist's source is of such a vital importance
for the exercise of his right to freedom of expression that it
must, as a matter of course, never be allowed to be infringed
upon, save perhaps in very exceptional circumstances, which
certainly did not exist in the present case.
JOINT DISSENTING OPINION OF JUDGES
RYSSDAL, BERNHARDT, {THOR VILHJALMSSON}, MATSCHER,
WALSH, SIR JOHN FREELAND AND BAKA
1. We are unable to agree that, as the majority conclude in
paragraph 46 of the judgment, "both the order requiring the
applicant to reveal his source and the fine imposed upon him for
having refused to do so gave rise to a violation of his right to
freedom of expression under Article 10 (art. 10)".
2. We of course fully accept that, as is recalled in paragraph
39 of the judgment, freedom of expression constitutes one of the
essential foundations of a democratic society and the safeguards
to be afforded to the press are of particular importance. We
likewise agree that, as the paragraph goes on to say, "Protection
of journalistic sources is one of the basic conditions for press
freedom ... Without such protection, sources may be deterred from
assisting the press in informing the
public on matters of public interest. As a result the vital public-
watchdog role of the press may be undermined and the ability of
the press to provide accurate and reliable information may be
adversely affected". It follows that an order for source
disclosure cannot be compatible with Article 10 (art. 10) of the
Convention unless it is justified under paragraph 2 of that
Article (art. 10-2).
3. Where we part company with the majority is in the assessment
of whether, in the circumstances of the present case, such a
justification existed - whether, in particular, the test of
necessity in a democratic society should be regarded as having
been satisfied.
4. As regards the test in domestic law, section 10 of the
Contempt of Court Act 1981 clearly gives statutory force to a
presumption against disclosure of sources. It provides (see
paragraph 20 of the judgment) that no court may require disclosure
"unless it be established to the satisfaction of the court that
disclosure is necessary in the interests of justice or national
security or for the prevention of disorder or crime".
5. As explained by Lord Bridge in the House of Lords in the
applicant's case, this statutory restriction operates unless the
party seeking disclosure can satisfy the court that "disclosure is
necessary" in the interests of one of the four matters of public
concern that are listed in the section. In asking himself the
question whether disclosure of the source of some particular
information is necessary to serve one of the interests in
question, the judge has to engage in a balancing exercise: he must
start "with the assumptions, first, that the protection of sources
is itself a matter of high public importance, secondly, that
nothing less than necessity will suffice to override it, thirdly,
that the necessity can only arise out of concern for another
matter of high public importance, being one of the four interests
listed in the section". Dealing with the way in which the judge
should determine necessity where, as here, the relevant interests
are those of justice, Lord Bridge said that it would never be
enough for a party seeking disclosure of a source protected by the
section to show merely that he will be unable without disclosure
to exercise a legal right or avert a threatened legal wrong. "The
judge's task will always be to weigh in the scales the importance
of enabling the ends of justice to be attained in the
circumstances of the particular case on the one hand against the
importance of protecting the source on the other hand. In this
balancing exercise it is only if the judge is satisfied that
disclosure in the interests of justice is of such preponderating
importance as to override the statutory privilege against
disclosure that the threshold of necessity will be reached."
6. Given that, as the judgment accepts, the protection of
Tetra's rights by way of the "interests-of-justice" exception
amounts to the pursuit of a legitimate aim under paragraph 2 of
Article 10 (art. 10-2), the domestic-law test of necessity
strikingly resembles that required by the Convention. The domestic
courts at three levels, on the basis of all the evidence which was
before them, concluded that disclosure was necessary in the
interests of justice. Factors which Lord Bridge stressed, in
support of his conclusion that the judge at first instance and the
Court of Appeal were right in finding that the necessity for
disclosure in the interests of justice was established, were the
following. First, the importance to Tetra of obtaining disclosure
lay in the threat of severe damage to their business, and
consequentially to the livelihood of their employees, which would
arise from disclosure of the information contained in their
corporate plan while their refinancing operations were still
continuing. This threat could only be defused if they could
identify the source as himself the thief of the stolen copy of the
plan or as a means to lead to identification of the thief and thus
put themselves in a position to institute proceedings for the
recovery of the missing document. Secondly, the importance of
protecting the source was much diminished by the source's
complicity, at the very least, in a gross breach of
confidentiality which was not counterbalanced by any legitimate
interest which publication of the information was calculated to
serve. In this view of the balance, disclosure in the interests of
justice was clearly of preponderating importance so as to override
the policy underlying the statutory protection of sources and the
test of necessity for disclosure was satisfied.
7. The judgment, on the other hand, concludes that there was
not a reasonable relationship of proportionality between the
legitimate aim pursued by the disclosure order and the means
deployed to achieve that aim (paragraph 46). In reaching this
conclusion, the judgment first says (rightly), in paragraph 42,
that the justifications for the disclosure order have to be seen
in the broader context of the injunction which Tetra had already
obtained. That injunction was effective in stopping dissemination
of the confidential information by the press, so that a "vital
component of the threat of damage to the company had ... already
largely been neutralised ...". "This being so", the paragraph
continues "... in so far as the disclosure order merely served to
reinforce the injunction, the additional restriction on freedom of
expression which it entailed was not supported by sufficient
reasons for the purposes of paragraph 2 of Article 10 (art. 10-2)
..".
8. To suggest, however, that the disclosure order may have
"merely served to reinforce the injunction" is to misstate the
case. As the decisions of the domestic courts explain, the purpose
of the disclosure order was to extend the protection of Tetra's
rights by closing gaps left by the injunction. The injunction bit
upon the press, but it would not effectively prevent publication
to Tetra's customers or competitors directly by the applicant's
source (or that source's source). Without knowing the identity of
the source, Tetra would not be in a position to stop further
dissemination of the contents of the plan by bringing proceedings
against him for recovery of the missing document, for an
injunction prohibiting further disclosure by him and for damages.
Nor would they be able to remove any threat of further harm to
their interests from a possible disloyal employee or collaborator
who might enjoy continued access to their premises.
9. These further purposes served by the disclosure order are
considered in paragraphs 44 and 45 of the judgment. The latter
paragraph, after recalling that the considerations to be taken
into account by the Convention institutions for their review under
paragraph 2 of Article 10 (art. 10-2) "tip the balance of
competing interests in favour of the interest of democratic
society in securing a free press", asserts that Tetra's interests
in securing the additional measures of protection sought through
the disclosure order were insufficient to outweigh the vital
public interest in the protection of the applicant's source.
10. No detailed assessment of these interests of Tetra's is,
however, undertaken, and in the absence of it there is no
satisfactory basis for the balancing exercise which the Court is
required to undertake. The domestic courts were, in any event,
better placed to evaluate, on the basis of the evidence before
them, the strength of those interests, and in our view the
conclusion which they reached as to where, in the light of their
evaluation, the corresponding balance should be struck was within
the margin of appreciation allowed to the national authorities.
11. We therefore conclude that neither the disclosure order nor
the fine imposed upon the applicant for his failure to comply with
it gave rise to a violation of his right to freedom of expression
under Article 10 (art. 10).
SEPARATE DISSENTING OPINION OF JUDGE WALSH
1. In his opening address to the Court counsel for the
applicant stated that his client was "claiming no special
privilege by virtue of his profession because journalists are not
above the law". Yet it appears to me that the Court in its
decision has decided in effect that under the Convention a
journalist is by virtue of his profession to be afforded a
privilege not available to other persons. Should not the ordinary
citizen writing a letter to the papers for publication be afforded
an equal privilege even though he is not by profession a
journalist? To distinguish between the journalist and the ordinary
citizen must bring into question the provisions of Article 14
(art. 14) of the Convention.
2. In the present case the applicant did not suffer any denial
of expressing himself. Rather has he refused to speak. In
consequence a litigant seeking the protection of the law for his
interests which were wrongfully injured is left without the remedy
the courts had decided he was entitled to. Such a result is
certainly a matter of public interest and the applicant has
succeeded in frustrating his national courts in their efforts to
act in the interests of justice. It is for the national courts to
decide whether or not the document in question was stolen. Yet the
applicant claims that because he does not believe it was stolen he
can justify his refusal to comply with the court order made in his
case. His attitude and his words give the impression that he would
comply if he believed the document in question had been stolen. He
is thus setting up his personal belief as to truth of a fact which
is exclusively within the domain of the national courts to decide
as a justification for not obeying the order of the courts simply
because he does not agree with the judicial findings of fact.
3. It does not appear to me that anything in the Convention
permits a litigant to set up his own belief as to the facts
against the finding of fact made by the competent courts and
thereby seek to justify a refusal to be bound by such judicial
finding of fact. To permit him to do so simply because he is a
journalist by profession is to submit the judicial process to the
subjective assessment of one of the litigants and to surrender to
that litigant the sole decision as to the moral justification for
refusing to obey the court order in consequence of which the other
litigant is to be denied justice and to suffer damage. Thus there
is a breach of a primary rule of natural justice - no man is to be
the judge of his own cause.
|
