ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 23 октября 1998 года
Дело N 5-В98-315
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда
Российской Федерации в составе:
председательствующего Кнышева В.П.,
судей Зайцева В.Ю.,
Кебы Ю.Г.
рассмотрела в судебном заседании 23 октября 1998 г. дело по
протесту в порядке надзора заместителя Генерального прокурора
Российской Федерации на решение Чертановского межмуниципального
суда г. Москвы от 19 июля 1996 года, определение судебной коллегии
по гражданским делам Московского городского суда от 16 сентября
1996 года и постановление президиума Московского областного суда
от 22 мая 1997 года.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации
Зайцева В.Ю., заключение прокурора Генеральной прокуратуры
Корягиной Л.Л., поддержавшей протест по изложенным в нем доводам,
Судебная коллегия
установила:
Д.Н. обратилась в суд с иском к С. о признании договора дарения
квартиры N 487 по адресу: г. Москва, ул. Красного Маяка, д. 8,
корп. 8, и завещания, составленных ее бабушкой, Д.А., 26.03.94 в
пользу ответчицы, недействительными, ссылаясь на то, что при их
совершении Д.А. была неспособна понимать значение своих действий и
руководить ими.
Впоследствии истица дополнила основания признания сделок
недействительными, ссылаясь на то, что они были совершены под
влиянием заблуждения со стороны Д.А., вследствие ее преклонного
возраста и влияния на нее ответчицы.
Решением Чертановского межмуниципального суда г. Москвы от
10.07.96, оставленным без изменения определением судебной коллегии
по гражданским делам Московского городского суда от 16.09.96,
исковые требования истицы были удовлетворены.
Постановлением президиума Московского городского суда от
22.05.97 протест прокурора г. Москвы об отмене состоявшихся по
делу судебных постановлений был оставлен без удовлетворения.
В протесте заместителя Генерального прокурора Российской
Федерации поставлен вопрос об отмене всех состоявшихся по делу
судебных постановлений по мотивам их незаконности.
Проверив материалы дела и обсудив доводы протеста, Судебная
коллегия находит протест подлежащим удовлетворению по следующим
основаниям.
При вынесении решения суд первой инстанции руководствовался ст.
ст. 177 - 179 Гражданского кодекса РФ. Однако с такими выводами
суда согласиться нельзя.
В соответствии со ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная
гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее
совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать
значение своих действий или руководить ими, может быть признана
судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи
права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее
совершения.
Удовлетворяя требования истицы по этому основанию, суд в
нарушение ст. 197 ГПК РСФСР не привел в решении никаких
доказательств в подтверждение того, что Д.А. в момент совершения
сделок не была способна понимать значения своих действий или
руководить ими. Между тем ответ на этот вопрос требует наличия
специальных познаний в области медицины. Из имеющегося в деле
заключения посмертной судебно-медицинской экспертизы следует, что
Д.А. при жизни не страдала психическими заболеваниями и
отсутствуют какие-либо объективные данные о том, что она не могла
понимать значение своих действий и руководить ими в период
оформления сделок. Несогласия с заключением указанной экспертизы
судом не выражено (ст. 181 ГПК).
Согласно ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием
заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску
стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, имеющего
существенное значение.
Из материалов дела усматривается, что Д.А., умершая в 1995
году, т.е. спустя год после совершения сделок, ни в суд, ни в
правоохранительные органы по поводу заблуждения относительно
указанных сделок не обращалась.
Необоснованна и ссылка суда на ст. 179 ГК РФ, согласно которой
может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего
сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы,
злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой
стороной или стечения тяжелых обстоятельств.
Как усматривается из материалов дела, Д.А. при жизни с таким
иском не обращалась, заключала сделки лично.
Кроме того, суд, ссылаясь на ст. 572 ГК РФ, признал договор
дарения спорной квартиры ничтожным в связи с тем, что С.
воспользовалась квартирой после смерти Д.А.
Между тем согласно ч. 3 ст. 572 ГК РФ ничтожным признается
договор, предусматривающий передачу дара одаряемому после смерти
дарителя.
Оспариваемый договор дарения спорной квартиры такого условия не
содержит.
Президиум Московского городского суда, признавая обоснованными
доводы протеста прокурора о том, что судом первой инстанции
допущена ошибка в применении ст. ст. 179 и 572 ГК РФ, оставил
протест без удовлетворения, указав, что заключение договора
дарения и составление завещания Д.А. совершены под влиянием
заблуждения, имеющего существенное значение. Однако при этом суд
надзорной инстанции оставил без внимания содержащееся в ст. 178 ГК
РФ положение о том, что данная сделка может быть признана
недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием
заблуждения.
С учетом вышеизложенного состоявшиеся по делу судебные
постановления подлежат отмене с направлением дела на новое
рассмотрение в суд первой инстанции, в ходе которого следует
устранить отмеченные нарушения закона и принять решение,
отвечающее требованиям ст. 192 ГПК РСФСР.
Руководствуясь ст. ст. 329, 327, 330 ГПК РСФСР, Судебная
коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации
определила:
состоявшиеся по делу судебные постановления отменить, дело
возвратить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
|
