ОПРЕДЕЛЕНИЕ СУДЕБНОЙ КОЛЛЕГИИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА РФ
                           от 22 апреля 1998 г.
                              (извлечение)
   
       Органами   предварительного  следствия  Чернышеву  предъявлено
   обвинение в применении 30 апреля 1997 г. в г. Новоуральске насилия
   в  отношении представителя власти - старшины милиции М.  в связи с
   исполнением  последним  возложенных на него обязанностей по охране
   общественного порядка.
       Свердловским  областным  судом  25  ноября  1997  г.  Чернышев
   оправдан  по  ч.  1  ст.  318  УК  РФ  за  недоказанностью  вины в
   совершении преступления.
       Государственный  обвинитель  в кассационном  протесте поставил
   вопрос  об  отмене оправдательного приговора,  считая,  что выводы
   суда  о незаконности  действий  работников милиции,  в том числе и
   потерпевшего,  по  задержанию  Чернышева  как  правонарушителя  не
   соответствуют фактическим обстоятельствам дела.
       Судебная   коллегия   по   уголовным  делам Верховного Суда РФ
   22  апреля  1998  г.  приговор  в отношении Чернышева оставила без
   изменения, а протест - без удовлетворения, указав следующее.
       Выводы   суда  о недоказанности  вины  Чернышева  в совершении
   преступления   соответствуют  установленным  в судебном  заседании
   обстоятельствам  по  делу  и основаны  на  всесторонне,   полно  и
   объективно проверенных в судебном заседании доказательствах.
       Чернышев как в ходе всего предварительного следствия,  так и в
   суде  последовательно  утверждал,  что  в течение вечера 30 апреля
   1997 г. он дважды незаконно задерживался сотрудниками милиции К. и
   М.   за  якобы  допущенное  им  нарушение  общественного  порядка,
   необоснованно    доставлялся    ими   в   дежурную    часть    УВД
   г.   Новоуральска,  но  он  никакого  насилия  в отношении  М.  не
   допускал,   лишь   возмущался  незаконностью  действий  работников
   милиции.
       В  обоснование обвинения Чернышева органами следствия положены
   показания  работников  милиции  - потерпевшего М.  и свидетеля К.,
   заключение   судебно   -  медицинской  экспертизы  о наличии  у М.
   телесных  повреждений  в виде  ушиба  грудной  клетки,   показания
   свидетелей  Дмитриевского,  Вертушенко  и Гущина,  являвшихся,  по
   мнению следственных органов,  очевидцами противоправного поведения
   Чернышева и его задержания.
       В  судебном  заседании,  как  и на  следствии,  потерпевший М.
   показал,  что  Чернышев  подошел,  когда  он  с К.   устанавливали
   личность находившегося на автобусной остановке пьяного мужчины,  и
   заявил,  что этот мужчина его друг и что они идут домой.  Чернышев
   отказался предъявить документы и оттолкнул его, когда он попытался
   Чернышева задержать,  после чего он с К.  доставил его в помещение
   опорного   пункта,    где   составил   рапорт   о  совершении   им
   административного  правонарушения,  предусмотренного ст.  158 КоАП
   РФ, а затем отправил в дежурную часть УВД.  Там Чернышев выражался
   нецензурно,  возмущался  тем,  что  его  задержали.  Оттуда он был
   вскоре отпущен.
       Как  далее  показал М.,  выйдя от них,  Чернышев пошел к дому,
   возле  которого  был  задержан,  стал  звонить в квартиры жильцов,
   разыскивая  среди  них  очевидцев  его  задержания,   но  он  с К.
   выпроводил его из подъезда.  Оказавшись на улице, Чернышев пытался
   спровоцировать  их  на  применение  к нему физического насилия,  а
   затем  ударился  головой  о крыло  стоявшего  на  дороге грузового
   автомобиля, стал грозить тем, что он "их посадит".  Подойдя к нему
   (М.),  Чернышев  ударил его кулаком в грудь,  после чего был вновь
   задержан и доставлен в опорный пункт.
       Свидетель  К.  -  работник милиции,  производивший вместе с М.
   задержание  Чернышева,  подтвердил показания М.,  дополнив их тем,
   что тот находился в сильной степени опьянения,  шатался из стороны
   в  сторону,   пытался  ударить  М.,  что  и явилось  причиной  его
   задержания;   в   помещении  опорного  пункта  Чернышев  оскорблял
   работников милиции,  грубил им, угрожал, а на улице, преследуя их,
   выражался нецензурно.
       Из  показаний  М.  и  К.  следует,  что очевидцами допущенного
   Чернышевым   правонарушения   явились  Дмитриевский  и Вертушенко,
   объяснения которых они приобщили к своему рапорту о случившемся.
       С  целью проверки противоречивых показаний Чернышева,  с одной
   стороны,  М.  и К.  - с другой, суд допросил ряд свидетелей, в том
   числе   и  свидетеля  Бурылеву,   которая  органами  следствия  не
   устанавливалась и не допрашивалась.
       Как  показала свидетель Бурылева,  она видела Чернышева идущим
   по улице, ничего противоправного в его поведении не заметила, а за
   ним  побежали  работники  милиции,  заломили  ему  руки за спину и
   посадили в машину.  Сразу после этого она пришла в опорный пункт и
   спросила,  за  что  задержали  мужчину,  однако один из работников
   милиции  стал  выталкивать ее,  говоря,  чтобы не вмешивалась не в
   свое  дело,  и  лишь  после  того,  как она представилась народным
   заседателем и сказала, что напишет заявление по поводу незаконного
   задержания,  ей  пообещали  разобраться,  а  затем  сообщили,  что
   задержанного отпустили.
       Свидетель Дмитриевский заявил в судебном заседании, что ни он,
   ни  Вертушенко  очевидцами  противоправного поведения Чернышева не
   были,   но  видели,   как  работники  милиции  с применением  силы
   задержали  последнего,  что  объяснения от их имени составили сами
   работники милиции, а они их подписали.
       Свидетель   Гущин  - водитель  грузовой  автомашины  также  не
   подтвердил  противоправности  поведения  Чернышева,  пояснив,  что
   видел,  как работники милиции вели Чернышева,  заломив ему руки за
   спину.
       Допрошенные  в качестве свидетелей сотрудники милиции З.,  Н.,
   М.,  Б.,  с  которыми  Чернышеву  приходилось общаться в помещении
   опорного пункта и УВД,  опровергли показания М.  и К.  о том,  что
   Чернышев  был  сильно  пьян,  вел себя недостойно,  сквернословил,
   оскорблял работников милиции, угрожал им.  По их словам, Чернышев,
   прилично  одетый,  находился в легкой степени опьянения и вел себя
   спокойно, лишь возмущался незаконными, по его мнению, по отношению
   к нему действиями работников милиции.
       Таким  образом,   ни  в ходе  следствия,  ни  в суде  не  были
   установлены иные, кроме М. и К., лица, которые подтвердили бы, что
   Чернышев,  находясь  в общественном  месте  в состоянии опьянения,
   оскорбляющем    общественную    нравственность    и   человеческое
   достоинство, совершил мелкое хулиганство либо оказал неповиновение
   законным требованиям работников милиции.
       М.  и К.  по-разному описывают поведение Чернышева,  основания
   его задержания и характер административного нарушения.
       Исследовав  и оценив доказательства,  суд обоснованно пришел к
   выводу   о том,   что  М.   и  К.   в  своих  показаниях  искажают
   действительные   события   происшедшего,    пытаются   представить
   поведение  Чернышева  в худшем  виде  в целях  доказать законность
   своих действий как работников милиции, что правонарушения Чернышев
   не   совершал  и задержание  его  работниками  милиции  было,   по
   существу, незаконным.
       С  учетом  такой  оценки показаний М.  и К.  и отсутствия иных
   доказательств,  подтверждающих  их  достоверность,  суд  правильно
   признал недоказанным факт применения Чернышевым насилия к М.
       Телесное повреждение в виде ушиба грудной клетки, обнаруженное
   у  М., судя  по заключению судебно - медицинского эксперта,  могло
   образоваться в день происшествия,  но,  по мнению суда, при других
   обстоятельствах.
       Как  показала  в судебном  заседании  свидетель  Бурылева,  за
   час-полтора  до  задержания  Чернышева  эти  же  работники милиции
   задержали  другого мужчину,  который оказывал им сопротивление,  а
   они наносили ему удары ногами.
       Поэтому  суд  вправе  был  допустить,  что  обнаруженные  у М.
   телесные  повреждения  он  мог  получить  не в результате действий
   Чернышева, а при задержании упомянутого гражданина, и все сомнения
   по  этому  вопросу,  разрешить  которые  в судебном  заседании  не
   представилось возможным, истолковать в пользу подсудимого.