Василий Михайлович Сыркин
(Vasily Mikhailovich Syrkin)
против Российской Федерации <*>
(жалоба N 44125/98)
------------------------------------
<*> См.: Журнал российского права. 2001. N 1. С. 107 - 109.
По материалам Решения
Европейского Суда по правам человека
от 25 ноября 1999 года
по вопросу приемлемости жалобы
(Четвертая секция)
Европейский Суд по правам человека (Четвертая секция), заседая
25 ноября 1999 г. Палатой в составе:
М. Пеллонпяя, Председателя Палаты,
А. Пастора Ридруехо,
Л. Кафлиша,
Е. Макарчика,
В. Буткевича,
Дж. Хедигана,
А. Ковлера, судей,
а также при участии В. Берже, Секретаря Секции Суда,
принимая во внимание статью 34 Европейской конвенции о защите
прав человека и основных свобод;
принимая во внимание жалобу, поданную 9 июля 1998 г. Василием
Михайловичем Сыркиным против Российской Федерации и
зарегистрированную 28 октября 1998 г. под N 44125/98;
принимая во внимание доклад, предусмотренный Правилом 49
Регламента Суда,
заседая за закрытыми дверями,
принял следующее Решение:
ФАКТЫ
Обстоятельства дела
Заявитель - гражданин России, 1942 г.р., проживает в г. Полтаве
на Украине.
В 1990 г. сын заявителя, военный офицер, был отправлен служить
в советскую воинскую часть в г. Эберсвальде в Германии. 9 октября
1991 г. он сообщил своим родителям по телефону, что якобы поедет в
свой очередной отпуск домой на Украину на машине. После этого
сообщения он пропал. 25 ноября 1991 г. командование воинской части
начало вести уголовное расследование по подозрению его в
дезертирстве, так как он не вернулся в часть после окончания
отпуска.
С тех пор заявитель отправил целый ряд писем, касающихся судьбы
его сына, в разные инстанции.
27 декабря 1991 г. военный прокурор сообщил заявителю, что он
обращался к властям Германии с просьбой помочь в установлении
местонахождения его сына.
2 марта 1992 г. военный прокурор сообщил, что власти Германии
пока не имеют никакой позитивной информации и что предположение
заявителя о том, что его сын находится в военном госпитале, не
подтвердилось.
29 июня 1992 г. военный прокурор проинформировал заявителя,
что власти Польши, Белоруссии и Украины также вовлечены в
расследование о месте нахождения его сына.
В январе 1993 г. заявитель посетил воинскую часть в Германии,
где служил его сын. Во время своего пребывания там он имел
возможность непосредственно ознакомиться с делом сына и обсудить
суть вопроса как со следственными органами, так и с его
сослуживцами.
18 февраля 1993 г. военный прокурор заверил заявителя, что дело
о поиске его сына продолжается.
23 апреля 1993 г. военный прокурор проинформировал заявителя,
что на основе ответа от властей Германии следует, что его сын не
был найден ни в одном немецком медицинском или военном учреждении.
30 июля 1993 г. военный прокурор заявил, что поиски сына
заявителя на территории иностранных государств могут проводиться
только властями этих государств, и соответствующие запросы
отправлены в Германию, Польшу, Белоруссию и Украину.
В 1993 г. войсковая часть, где служил сын заявителя, была
переведена из Германии в Россию.
Из этого следует, что в один из дней (дата не может быть
установлена) 1992 г. уголовное расследование было приостановлено.
Однако оно возобновилось к апрелю 1993 г., вероятно, после
вмешательства Генеральной прокуратуры Российской Федерации.
30 декабря 1993 г. Генеральная прокуратура заявила, что
основанием для продолжения расследования является тот факт, что
оно не велось всесторонне. 5 марта 1994 г. заявителю сообщили, что
основная версия расследования изменилась и что, возможно, причиной
исчезновения его сына было скорее убийство, чем дезертирство.
21 мая 1994 г. уголовное расследование было снова
приостановлено. За этим последовало вмешательство военного
прокурора Московского военного округа, который установил, что
расследование не велось всесторонне, и следственные действия были
возобновлены 20 октября 1994 г.
4 апреля 1995 г. уголовное расследование было снова
приостановлено. 21 февраля 1996 г. военный прокурор Московского
военного округа заявил, что, несмотря на временное прекращение
расследования, поиски сына заявителя продолжились. Однако усилия
немецких и польских властей, так же как и национальных бюро
Интерпола России и Украины, не привели к позитивному результату.
10 ноября 1996 г. Главный военный прокурор России объявил, что,
так как уголовное расследование не было закончено, следственные
действия возобновились 20 октября 1996 г.
20 июля 1998 г. Управление кадров Министерства обороны
Российской Федерации объявило, что сын заявителя больше не
значится в списках личного состава.
Заявитель направил также значительное число запросов о судьбе
своего сына властям Украины. 25 августа 1998 г. Министерство
внутренних дел Украины ответило, ссылаясь на власти Германии, что
сын заявителя никогда не выезжал за пределы границы Германии и что
были отправлены запросы в представительства Интерпола в 12
европейских стран.
СУТЬ ЖАЛОБЫ
Заявитель жалуется на то, что его сын незаконно задержан
властями и не имеет возможности оспаривать свое заключение. Он
подозревает, что отсутствие прогресса в проведении официального
расследования, так же как и исключение фамилии его сына из списков
кадрового состава военных, служит лишь предлогом для его
незаконного заключения. Он ссылается на статьи 4 и 13 Конвенции.
ПРАВО
Заявитель жалуется, что его сын был незаконно лишен свободы и в
настоящее время не имеет эффективных средств судебной защиты для
освобождения из заключения.
Европейский Суд считает, что жалоба заявителя должна быть
рассмотрена в соответствии со статьей 13 Конвенции, взятой в
совокупности со статьей 5 Конвенции, которая гарантирует право
каждого на свободу и безопасность.
Статья 13 Конвенции гласит:
"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции,
нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в
государственном органе даже в том случае, если такое нарушение
совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".
Европейский Суд, в первую очередь, отмечает, что жалоба
заявителя связана с событиями, которые начались в 1991 г., то есть
до 5 мая 1998 г., даты вступления в силу Конвенции для России.
Однако в соответствии с основными принципами межгосударственного
права Конвенция распространяется на ратифицировавшие ее страны
только в отношении фактов, имеющих место после ее вступления в
силу для соответствующего государства. Поскольку жалоба заявителя
касается ситуации, все еще существующей, Европейский Суд, оценивая
действия властей в целом, может, тем не менее, принимать во
внимание меры, предпринятые властями до 5 мая 1998 г.
Европейский Суд напоминает, что статья 13 Конвенции гарантирует
доступность на национальном уровне средств судебной защиты в целях
обеспечения соблюдения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией,
вне зависимости от формы, в которой они могут быть выражены во
внутренней правовой системе. Таким образом, содержание статьи 13
Конвенции заключается в требовании предусмотреть национальное
средство судебной защиты в отношении жалобы, подпадающей под
соответствующие положения Конвенции, и обеспечить соответствующее
разрешение ситуации. Хотя для ратифицировавших Конвенцию
государств разрешается определенное допущение, касающееся того, в
какой форме они выполняют данное обязательство в свете данного
положения. Объем этого обязательства по статье 13 Конвенции
варьируется в зависимости от сущности жалобы заявителя по
Конвенции. Тем не менее средство судебной защиты, предусмотренное
статьей 13 Конвенции, должно быть "эффективным" как на практике,
так и по законодательству, в особенности в том смысле, что его
применение не должно неоправданно отягощаться правовыми актами или
бездействием органов власти государства-ответчика (см., например,
Постановление Европейского Суда по делу "Кайя против Турции" (Kaya
v. Turkey) от 19 февраля 1998 г., Reports of Judgments and
Decisions, 1998-I, pp. 329 - 330, з 106, и Постановление
Европейского Суда по делу "Курт против Турции" (Kurt v.Turkey) от
25 мая 1998 г., Reports 1998-III, р. 1189, з 139).
Однако статья 13 Конвенции не может быть использована как
требование средства судебной защиты, предоставляемое национальным
законодательством, для любых претензий, которые может иметь любой
человек, вне зависимости от формы ее выражения: претензия должна
быть аргументирована с точки зрения условий, излагаемых в
положениях Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу
"Бойл и Райс против Соединенного Королевства" (Boyl and Rise v.
United Kingdom) от 27 апреля 1988 г., Series A, N 131, p. 23, з
52).
В настоящем случае жалоба заявителя касается неспособности
органов власти добиться какого-либо прогресса в установлении
местонахождения его сына вследствие того, что, по утверждению
заявителя, они вовлечены в процесс исчезновения его сына.
Европейский Суд напоминает, что, если родственники потерпевшего
предъявляют аргументированное заявление, что исчезновение сына
организовано органами власти, предоставление средств судебной
защиты, согласно статье 13 Конвенции, включает в себя в дополнение
к оплате компенсации полное и действенное расследование, способное
привести к установлению причин и наказанию тех, кто несет
ответственность за произошедшее, при условии доступа родственников
к процессу расследования (см. упоминавшееся выше Постановление
Европейского Суда по делу "Курт против Турции", р. 1189, з 140).
Европейский Суд отмечает, что во время исчезновения сына
заявителя воинская часть, в которой он служил, находилась в
Германии. Далее отмечается, что, столкнувшись с трудностями
ведения поиска в иностранном государстве, органы власти обратились
за международной помощью в обнаружении местонахождения сына
заявителя. Также установлено, что органы власти давали
соответствующие заключения на версии заявителя о возможном
местонахождении его сына и разрешили ему ознакомиться с
материалами, собранными в ходе расследования. На основании
имеющейся в его распоряжении информации Европейский Суд не считает
обоснованным утверждение заявителя, что его сын был задержан
властями России. Более того, поскольку официальное расследование
после восьми лет не привело к позитивному результату, Европейский
Суд считает, что, учитывая обстоятельства дела, органы власти
выполнили свои обязанности, провели соответствующее расследование
по факту исчезновения сына заявителя.
Учитывая эти обстоятельства, Европейский Суд не считает
обоснованной жалобу заявителя о незаконном задержании его сына по
статье 5 Конвенции, которая содержит требования о предоставлении
средства судебной защиты по статье 13 Конвенции, или, другими
словами, о неадекватной реакции властей на произошедшие события.
Следовательно, жалоба является явно необоснованной по смыслу
статьи 35 Конвенции.
На этих основаниях Суд единогласно:
объявил жалобу неприемлемой.
Секретарь Секции Суда
В.БЕРЖЕ
Председатель Палаты
М.ПЕЛЛОНПЯЯ
(Неофициальный перевод с английского
М.ВИНОГРАДОВА
Ю.БЕРЕСТОВА)
|
