[неофициальный перевод]
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
СУДЕБНОЕ РЕШЕНИЕ
ГУБЕР (HUBER) ПРОТИВ ШВЕЙЦАРИИ
(Страсбург, 23 октября 1990 года)
(Извлечение)
КРАТКОЕ НЕОФИЦИАЛЬНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ДЕЛА
A. Основные факты
Г-жа Ютта Губер, гражданка Швейцарии, проживавшая в Цюрихе, 11
августа 1983 г. была допрошена окружным прокурором в качестве
свидетеля по делу о преступной группе "Ангелы ада", занимавшейся
вербовкой женщин для занятия проституцией на территории Германии.
Поскольку г-жа Губер дала, по мнению прокурора, ложные показания и
подозревалась в соучастии, сразу же после допроса был подписан
ордер на ее арест. Она была освобождена из-под стражи 19 августа.
12 октября 1984 г. дело по обвинению г-жи Губер в даче ложных
показаний и возможном соучастии было передано в окружной суд. Дело
слушал в январе 1985 г. единоличный судья без участия прокурора,
хотя последний имел право выступить в качестве обвинителя.
Суд оправдал обвиняемую, но апелляционный суд кантона Цюрих
признал ее виновной в даче ложных показаний и приговорил к штрафу
в 4000 швейцарских франков. Г-жа Губер подала кассационную жалобу
соответственно в Верховный суд кантона Цюрих и Федеральный суд, но
обе апелляции были отклонены.
B. Разбирательство в Комиссии по правам человека
В жалобе, поданной в Комиссию 27 февраля 1987 г., заявительница
утверждала, что один и тот же прокурор дал санкцию на ее
задержание и затем выступил обвинителем в суде по ее делу, чем, по
ее мнению, нарушена статья 5 п. 3. Жалоба была признана приемлемой
9 июля 1988 г. В докладе от 10 апреля 1989 г. Комиссия, установив
факты, пришла к выводу, что имело место нарушение статьи 5 п. 3
(двенадцать голосов против двух).
Дело было передано Комиссией в Суд 13 июля 1989 г. и
Правительством Швейцарии - 28 июля 1989 г.
ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ СУДЕБНОГО РЕШЕНИЯ
ВОПРОСЫ ПРАВА
I. О предполагаемом нарушении статьи 5 п. 3
37. Заявительница утверждала, что в отношении нее имело место
нарушение статьи 5 п. 3 Конвенции, которая гласит:
"Каждое лицо, подвергнутое аресту или задержанию в соответствии
с положениями подпункта "c" пункта 1 настоящей статьи,
незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному
лицу, уполномоченному законом осуществлять судебные функции..."
По утверждению заявительницы, действия окружного прокурора J.
не соответствовали этой гарантии, поскольку он принял решение о ее
предварительном заключении, затем предъявил ей обвинение и,
наконец, выступил в качестве обвинителя в суде первой инстанции.
Г-жа Губер далее утверждала, что обвинитель в принципе не может
рассматриваться как "судья" по смыслу статьи 5 п. 3. В настоящем
деле из многочисленных функций, которые был призван осуществлять
окружной прокурор, преобладающей являлось обвинение, а не
обязанность с одинаковой тщательностью устанавливать как
изобличающие, так и оправдательные доказательства.
38. Комиссия посчитала, что г-н J. не мог рассматриваться как
лицо, независимое от какой-либо из сторон в судебном процессе,
поскольку он мог быть одной из них и действительно являлся
таковой.
Представитель Комиссии предложил Суду исходить из Решения по
делу Шиссера от 4 декабря 1979 г. (Серия A, т. 34), которое также
касалось статуса и обязанностей окружного прокурора кантона Цюрих.
С точки зрения представителя, судебная практика Суда склоняется к
тому, чтобы четко отличать следственные и судебные функции. Это,
по его мнению, необходимо на данной стадии развития защиты прав
человека в Европе.
В этой связи представитель указал на разницу между делами
Шиссера и Губер. В первом из них прокурор не выступал в качестве
стороны, осуществлявшей преследование, тогда как в последнем он
предъявил обвинительное заключение. Представитель, однако, не
придал этому решающего значения, поскольку обстоятельства такого
рода зависят от последующего хода уголовного процесса; вместе с
тем законность действий прокурора в свете статьи 5 п. 3 должна, по
его мнению, быть ясна с самого начала.
39. Правительство утверждало, что окружной прокурор был в
сущности, несмотря на свой титул, судебным следователем. В этом
смысле его легко отличить от работников прокуратуры, которые
фигурировали в делах Скугстрема (Решение от 2 октября 1984 г.
Серия A, т. 83) и Пауэлса (Решение от 26 мая 1988 г. Серия A, т.
135). Конечно, окружной прокурор должен был составить
обвинительный акт, но кантональный закон требовал, чтобы он
принимал в расчет как оправдательные, так и уличающие
доказательства без высказывания каких-либо подозрений или иных
юридических соображений (см. п. 26 выше).
В настоящем деле он выдал ордер на арест г-жи Губер абсолютно
самостоятельно, и на этом этапе от него вовсе не требовалось
выражать свое мнение относительно ее виновности. Тот факт, что
четырнадцать месяцев спустя он представил обвинительный акт, не
мог поставить под сомнение его предыдущие действия; Правительство
полностью поддержало аргументацию Федерального суда, содержащуюся
в его Решении от 14 марта 1989 г., в соответствии с которым статус
окружного прокурора должен рассматриваться только по состоянию на
момент ареста, независимо от того, что впоследствии он может
выступить в роли обвинителя (см. п. 31 выше).
Более того, сама заявительница не оспаривала постановление о
своем задержании или законность своего предварительного заключения
в контексте статьи 5 п. 4 и не возражала против следственных
мероприятий. Однако она не подозревала тогда, что г-н J. мог
впоследствии выступить в другой роли. Она также не заявляла, что
он был предубежден против нее. По мнению Правительства, трудно
предположить, что может выгадать обвиняемый от того, что
обвинительный акт составлен не тем магистратом, который был
ответствен за его арест, а каким-либо другим.
Судебное решение по делу Шиссера, по мнению Правительства,
оставило открытым вопрос о соответствии соединения функций
расследования и обвинения положениям Конвенции. Более того,
Комиссия и Суд основывали это решение на совокупности ряда
факторов; отдельно взятое обстоятельство - составление
обвинительного акта - не может быть достаточным основанием для
резкого изменения судебной практики. Поэтому швейцарские власти в
этих обстоятельствах имели право полагаться на вышеупомянутое
Судебное решение при условии, что не было иных уважительных
причин, таких как явная неспособность окружного прокурора
выполнять свои обязанности или действий ultra vires с его стороны.
Наконец, Правительство привлекло внимание к двум особенностям
цюрихской системы, которые способны, по его мнению, гарантировать,
если необходимо, объективную и субъективную беспристрастность
окружных прокуроров. Таковыми являются: принятие кантонального
Уголовно-процессуального кодекса путем референдума и выборы
соответствующих должностных лиц всеобщим прямым голосованием на
возобновляемый срок в четыре года.
40. Суд прежде всего отмечает, что единственным предметом спора
является беспристрастность окружного прокурора Цюриха на момент
издания постановления об аресте. Г-жа Губер не отрицала, что
прокурор был независим от исполнительной власти, что он выслушал
ее сам, прежде чем направить ее в предварительное заключение, и
что он одинаково тщательно изучил обстоятельства, говорящие как в
ее пользу, так и против.
41. Г-н J. впервые принял участие в настоящем деле на стадии
расследования. Перед ним стоял вопрос, следует ли предъявлять
обвинение заявительнице; он издал постановление о ее
предварительном заключении под стражу, затем возбудил дело (статья
31 УПК).
Четырнадцать месяцев спустя он действовал как орган уголовного
преследования, предъявив обвинительный акт, однако не выступал в
качестве обвинителя в суде первой инстанции, хотя и мог бы это
сделать в соответствии с кантональным Уголовно-процессуальным
кодексом (статья 178 п. 1 УПК, см. п. 27 и 32).
42. В нескольких Судебных решениях, которые датированы более
поздними числами, чем Решение по делу Шиссера от 4 декабря 1979
г., и которые касаются законодательства Нидерландов в части ареста
и заключения под стражу военнослужащих (см. Решение по делу Де
Йонг и другие от 22 мая 1984 г. Серия A, т. 77, с. 24, п. 49;
Решение по делу Ван дер Слюиса, Заодервельда и Клаппе от той же
даты. Серия A, т. 78, с. 19, п. 44; и Решение по делу Дуинхофа и
Дуифа от той же даты. Серия A, т. 79, с. 17, п. 38), Суд
установил, что военный прокурор, отдавший приказ о заключении под
стражу заявителей, мог также выступить в качестве обвинителя в
Военном суде. Отсюда Суд сделал вывод, что военный прокурор не мог
быть "независим от сторон" на предварительном этапе именно потому,
что у него имелись "шансы" стать одной из сторон на следующем
этапе судебного процесса.
43. Суд не видит оснований для того, чтобы в данном деле прийти
к другому выводу. Несомненно, что Конвенция не исключает ситуации,
когда магистрат, издавший постановление о заключении под стражу,
осуществляет и другие функции, но его беспристрастность может быть
подвергнута сомнению, если он примет участие в последующем
уголовном судебном процессе в качестве обвинителя (см.
вышеупомянутое Решение по делу Пауэлса. Серия A, т. 135, с. 18 -
19, п. 38; и mutatis mutandis Решение по делу Пьерсака от 1
октября 1982 г. Серия A, т. 53, с. 16, п. 31; Решение по делу Де
Куббера от 26 октября 1984 г. Серия A, т. 86, с. 16, п. 30; и
Решение по делу Хаусхилдта от 24 мая 1989 г. Серия A, т. 154, с.
23, п. 52 in fine).
Поскольку ситуация в данном деле была именно таковой, налицо
нарушение статьи 5 п. 3 (см. п. 26 - 27 выше).
II. Применение статьи 50
44. Статья 50 Конвенции гласит:
"Если Суд установит, что решение или мера, принятые судебными
или иными властями Высокой Договаривающейся Стороны, полностью или
частично противоречат обязательствам, вытекающим из настоящей
Конвенции, а также если внутреннее право упомянутой Стороны
допускает лишь частичное возмещение последствий такого решения или
такой меры, то решением Суда, если в этом есть необходимость,
предусматривается справедливое возмещение потерпевшей стороне".
Основываясь на этом положении, заявительница добивается
получения возмещения за ущерб и компенсации судебных издержек.
A. Ущерб
45. Г-жа Губер требовала в качестве возмещения ущерба,
причиненного ей в результате нарушения статьи 5 п. 3, 24000
швейцарских франков за "произвольное задержание" и
1200 швейцарских франков за 8 дней, в течение которых она не имела
возможности работать.
Правительство отрицало, что имела место какая-либо причинная
связь между оспариваемым нарушением и ущербом, причиненным г-же
Губер в результате ее задержания, законность которого она никоим
образом не ставила под сомнение в то время.
Представитель Комиссии согласился с точкой зрения Правительства
в отношении денежного ущерба; он оставил на усмотрение Суда вопрос
о том, был ли причинен моральный вред и в каком размере.
46. С точки зрения Суда, справедливое возмещение могло быть
предоставлено только за ущерб, причиненный в результате лишения
свободы, который заявительница не понесла бы, если бы могла
воспользоваться гарантиями статьи 5 п. 3. Однако материалы дела не
дают какого-либо основания предполагать, что предварительное
заключение не имело бы места, если бы ордер на арест был выдан
другим магистратом, в компетенции которого было предоставление
этих гарантий (см. mutatis mutandis вышеупомянутое Решение по делу
Пауэлса). Короче говоря, не было установлено, что данное нарушение
привело к какому-либо материальному ущербу.
Остается вопрос о моральном вреде. Даже если предположить, что
заявительница действительно понесла моральный вред, то с учетом
обстоятельств дела сам факт вынесения настоящего Судебного решения
предоставляет ей достаточно справедливое удовлетворение (см.
mutatis mutandis Решение по делу Лэми от 30 марта 1989 г. Серия A,
т. 151, с. 19, п. 42).
B. Судебные издержки и расходы
47. Г-жа Губер потребовала возмещения судебных издержек и
расходов, понесенных ею во время разбирательств в судах Швейцарии
и затем в органах Конвенции.
1. Издержки, относимые к разбирательствам
в национальных судах
48. Заявительница прежде всего требовала возмещения половины
судебных издержек, начисленных ей в национальных судах, а именно
732 швейцарских франка, а также 360 швейцарских франков за оплату
адвоката.
Правительство согласилось с первым пунктом и не представило
каких-либо возражений в отношении второго. Представитель Комиссии
посчитал оба эти требования приемлемыми.
Суд согласен. Поэтому Швейцария должна возместить г-же Губер
расходы в размере 1092 швейцарских франков.
2. Издержки, относимые к разбирательствам
в Европейском суде
49. Что касается издержек, связанных с рассмотрением дела в
Европейском суде, заявительница потребовала прежде всего суммы для
оплаты своих адвокатов - 3395,50 швейцарского франка (г-ну
Шоненбергеру) и 9565 швейцарских франков (г-ну Мадеру).
Правительство посчитало эти суммы явно завышенными, учитывая
краткость письменных документов и тот факт, что слушание в
Комиссии не проводилось, а также то, что в Суд не было подано
никакой памятной записки; Правительство согласилось выплатить
общую сумму в 3000 швейцарских франков обоим адвокатам.
Суд разделяет точку зрения представителя Комиссии, посчитавшего
данное предложение разумным, и поддерживает ее.
Госпожа Губер также потребовала 300 швейцарских франков за
участие в слушании дела в Суде, поскольку в течение этих двух дней
она не имела возможности работать, и 400 швейцарских франков в
качестве компенсации расходов на проезд и проживание. По этому
поводу Правительство и представитель Комиссии не сделали никаких
комментариев.
Суд считает, что Швейцария должна возместить заявительнице
упомянутые расходы, но не потерю заработка.
ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД
1. Постановил двадцатью одним голосом против одного, что имело
место нарушение статьи 5 п. 3 Конвенции;
2. Постановил единогласно, что государство - ответчик должно
возместить заявительнице судебные расходы и издержки в размере
4492 (четырех тысяч четыреста девяносто двух) швейцарских франков;
3. Отклонил единогласно иные требования о возмещении.
Совершено на английском и французском языках и оглашено во
Дворце прав человека в Страсбурге 23 октября 1990 г.
Председатель
Рольф РИССДАЛ
Грефье
Марк-Андре ЭЙССЕН
В соответствии со статьей 51 п. 2 Конвенции и статьей 53 п. 3
Регламента Суда к настоящему Решению прилагается особое мнение
судьи Матшера.
ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ МАТШЕРА
Я одобрил решение Палаты передать дело на рассмотрение
пленарного заседания, с тем чтобы определить сферу применения
статьи 5 п. 3 Конвенции, внеся тем самым ясность в несколько
расплывчатую судебную практику и дав четкие указания
Договаривающимся Сторонам.
Однако я полагал, что Решение по делу Шиссера скорее будет
подтверждено с устранением некоторых нечетких моментов, чем
отклонено. Вот почему я не могу согласиться с выводом, который был
сделан большинством членов Суда.
В связи с этим я хочу изложить ряд аргументов, которые кажутся
мне существенными для данного дела.
1. Проблема состоит в толковании фразы "к судье или к иному
должностному лицу, уполномоченному законом осуществлять судебные
функции". Если смысл слова "судья" (или "суд") в контексте статьи
5 п. 3 и 4 и статьи 6 Конвенции можно считать установленным, то
содержание выражения "и иному должностному лицу" является
предметом спора.
Отправная точка моих рассуждений состоит в том, что если для
осуществления полномочия, упомянутого в статье 5 п. 3 (т.е.
первого рассмотрения законности задержания в соответствии со
статьей 5 п. 1 "c"), составители текста Конвенции отсылают к двум
альтернативным и различным органам, то эти органы не должны в
точности отвечать одним и тем же критериям, иначе альтернативная
ссылка на них не имела бы смысла. Принцип толкования юридического
текста состоит в том, что любое толкование не должно допускать
абсурдных выводов.
Поэтому необходимо выделить критерии для определения понятия
"должностное лицо" или, другими словами, рассмотреть, чем "другое
должностное лицо" должно отличаться от "судьи".
Критерии, которые Суд заложил в этой связи в Решении по делу
Шиссера, можно суммировать следующим образом:
a) институционные гарантии: независимость по отношению к
исполнительной власти и сторонам по делу;
b) процессуальные гарантии: обязанность соответствующего
должностного лица самому выслушать обвиняемого;
c) материально-правовые гарантии: решение о продлении срока
задержания или об освобождении, принимаемое со ссылкой на правовые
критерии после того, как были изучены обстоятельства,
свидетельствующие за или против задержания; полномочия отдавать
распоряжения об освобождении, если нет достаточных оснований,
оправдывающих содержание под стражей.
Формулировка и применение критериев "b" и "c" не вызывают
практически никаких вопросов; это также верно и в отношении первой
части критерия "a": независимость по отношению к исполнительной
власти. Совершенно очевидно, что какой-либо орган не может
считаться выступающим в роли "должностного лица... [которое
осуществляет] судебные функции", если он находится в подчинении у
исполнительной власти, другими словами, зависит от указаний
последней.
Однако в том, что касается второй части критерия "a" -
независимость по отношению к сторонам по делу, - ситуация иная.
Признаюсь, у меня есть сомнения на этот счет. Формулировка была
заимствована из Решения по делу Неймастера (Серия A, п. 8, с. 44),
где она относилась к суду в контексте статьи 5 п. 4 (и статьи 6) и
была полностью уместна, тогда как на этапе первичного рассмотрения
законности задержания в контексте статьи 5 п. 3, по моему мнению,
вряд ли уместно говорить о "сторонах" в судебном смысле слова. На
этом этапе существенно только то, что орган, который принимает
решение о задержании, является независимым от исполнительной
власти.
Действительно верно, что в Судебном решении по делу Шиссера (п.
32 - 33) Суд сделал ряд замечаний относительно того, могло ли
одновременное или последовательное исполнение функции
преследования, в результате чего прокурор приобретает статус
"стороны", отрицательно сказаться на независимости окружного
прокурора при принятии им решения о задержании - мере, относящейся
к следственной процедуре. Однако он (Суд) сделал это только для
того, чтобы ответить на аргумент, выдвинутый заявителем и
меньшинством членов Комиссии, что такое сочетание функций ставит
под угрозу независимость окружного прокурора. В конце концов, не
высказавшись по этому поводу в общей форме, Суд ушел от вопроса,
поскольку в рассматриваемом деле окружной прокурор не выступал в
роли обвинителя. Только в последующих Судебных решениях,
вынесенных в совершенно другом контексте - они касались военной
юстиции в Нидерландах и Бельгии, - Суд посчитал, что сочетание
функций - имело ли оно место действительно или просто было
теоретически возможным - отразилось бы на независимости судебного
должностного лица, призванного решать, следует ли продлить
содержание обвиняемого под стражей.
Более того, в аналогичных делах были другие обстоятельства,
которые побудили Суд отрицать - или поставить под вопрос - наличие
у "должностного лица" свойств, отвечающих требованиям, изложенным
в статье 5 п. 3.
Я добавил бы, что только в этих последних решениях Суд
справедливо сделал также ссылку на условие беспристрастности,
присущее понятию "должностное лицо" в контексте статьи 5 п. 3 (см.
Решение по делу Пауэлс. Серия A, т. 135, с. 18, п. 37).
Я делаю вывод, что "должностное лицо" по смыслу статьи 5 п. 3
должно удовлетворять условиям, изложенным в Решении по делу
Шиссера, за исключением независимости по отношению к сторонам по
делу, что не относится к этапу первичного рассмотрения вопроса о
законности задержания. К этим условиям следует также добавить
очень важное требование беспристрастности.
В тех случаях, когда судебное должностное лицо удовлетворяет
этим условиям, достигается "цель статьи 5 п. 3 [которая]
заключается в том, чтобы установить систему судебного контроля и
тем самым дать конкретные гарантии лицам, лишенным свободы", как
отметил судья Риссдал в своем особом мнении по делу Шиссера (Серия
A, т. 35, с. 19). Требовать большего было бы по сути равнозначно
применению к "должностному лицу" в контексте статьи 5 п. 3 тех же
критериев, что и к "судье" (или "суду") в контексте статьи 5 п. 4
и статьи 6, другими словами, равнозначно устранению каких-либо
различий между ними. Это не согласуется ни с буквой Конвенции,
которая специально подчеркивает различие между этими двумя
возможностями, ни с ее смыслом; не послужило бы это и законным
интересам причастных к делу лиц.
2. Недавние решения Суда, относящиеся к уголовному
судопроизводству, часто встречались с соединением функций
обвинения, следствия и суда. В некоторых случаях оно может
противоречить Конвенции; в других оно может создать проблемы, но
не обязательно ведет к несоответствию требованиям Конвенции.
Вообще Конвенция вовсе не требует разделения рассматриваемых
функций, хотя в интересах надлежащего отправления правосудия это
желательно, поскольку обеспечивает максимум гарантий
заинтересованным лицам.
Так, в случае мелких правонарушений, в соответствии с
законодательством некоторых стран, расследование поручается тому
же судье, который позднее проводит слушание дела и выносит
решение. В других судебных системах институт судебных следователей
вообще не существует, и их задачи поручены прокуратуре - органу
уголовного преследования. В этих системах случается, что некоторые
следственные меры приходится осуществлять судье, рассматривающему
дело.
В принципе, с точки зрения Конвенции, такое сочетание функций
не может быть подвергнуто критике, хотя, как я только что отметил,
разделение их является желательным. Именно по этой причине я
вместе с коллегами не мог согласиться с мнением большинства по
делу Хаусхилдта (Серия A, т. 154, отдельное мнение, с. 30). Более
того, как быть с ситуацией, когда судья во время слушания
принимает решение взять обвиняемого под стражу? Разве статья 5 п.
3 лишает его права принять такое решение, потому что он как бы
теряет при этом независимость и беспристрастность? Разве он
перестает соответствовать этим требованиям, предусмотренным также
в статье 6 п. 1, только потому, что принял решение взять
подсудимого под стражу?
Однако, если правовая система предусматривает разделение
функций как дополнительную гарантию объективности и
беспристрастности, последующее рассмотрение дела тем же самым
судебным органом, которому ранее было поручено расследование того
же дела, является нарушением статьи 6 Конвенции (Решение по делу
Пьерсака. Серия A, т. 53, и Решение по делу Де Куббера. Серия A,
т. 86).
Тем не менее я не считаю, что обратный порядок этих понятий
допустим, даже "mutatis mutandis" (как в настоящем Судебном
решении в п. 43), поскольку ситуация в этих двух делах коренным
образом различается. С моей точки зрения, для того чтобы
определить независимость и беспристрастность члена судейского
корпуса, необходимо ограничиться первым этапом. Другими словами, в
настоящем деле решающей является только позиция окружного
прокурора в момент принятия решения о взятии под стражу. На этом
этапе он мог принять это решение - мера, относящаяся к следствию,
- действуя полностью независимо и беспристрастно, безотносительно
к тому факту, что на последующем этапе он будет - или мог бы быть
- призван осуществить в этом же деле другие функции, особенно
такие, как составление обвинительного акта или представительство
прокуратуры на процессе, тем самым приобретая статус "стороны",
как это предусмотрено в статье 178 п. 1 Уголовно-процессуального
кодекса Цюриха (которая касается inter alia и окружного
прокурора).
Если взять mutatis mutandis основную аргументацию Судебных
решений по делам Пьерсака и Де Куббера, то можно было бы,
вероятно, утверждать, что на более позднем этапе окружной прокурор
больше не будет независимым и беспристрастным представителем
обвинения, поскольку он уже сыграл определенную роль в
расследовании. Однако ни одно положение Конвенции не наделяет
обвиняемого правом иметь в качестве "оппонента" независимого и
беспристрастного обвинителя.
EUROPEAN COURT OF HUMAN RIGHTS
CASE OF HUBER v. SWITZERLAND
JUDGMENT
(Strasbourg, 23.X.1990)
In the Huber case <*>,
--------------------------------
<*> The case is numbered 19/1989/179/237. The first number is
the case's position on the list of cases referred to the Court in
the relevant year (second number). The last two numbers indicate
the case's position on the list of cases referred to the Court
since its creation and on the list of the corresponding
originating applications to the Commission.
The European Court of Human Rights, taking its decision in
plenary session pursuant to Rule 51 of the Rules of Court <*> and
composed of the following judges:
--------------------------------
<*> The amendments to the Rules of Court which came into force
on 1 April 1989 are applicable to this case.
Mr R. Ryssdal, President,
Mr J. Cremona,
Mr {Thor Vilhjalmsson} <*>,
Mrs D. Bindschedler-Robert,
Mr F. Matscher,
Mr J. Pinheiro Farinha,
Mr L.-E. Pettiti,
Mr B. Walsh,
Sir Vincent Evans,
Mr R. Macdonald,
Mr C. Russo,
Mr R. Bernhardt,
Mr A. Spielmann,
Mr J. De Meyer,
Mr N. Valticos,
Mr S.K. Martens,
Mrs E. Palm,
Mr I. Foighel,
Mr R. Pekkanen,
Mr A.N. Loizou,
Mr J.M. Morenilla Rodriguez,
and also of Mr M.-A. Eissen, Registrar, and Mr H. Petzold,
Deputy Registrar,
--------------------------------
<*> Здесь и далее по тексту слова на национальном языке набраны
латинским шрифтом и выделены фигурными скобками.
Having deliberated in private on 24 May and 25 September 1990,
Delivers the following judgment, which was adopted on the last-
mentioned date:
PROCEDURE
1. The case was referred to the Court by the European
Commission of Human Rights ("the Commission") and by the
Government of the Swiss Confederation ("the Government") on 13 and
28 July 1989 respectively, within the three-month period laid down
by Article 32 para. 1 and Article 47 (art. 32-1, art. 47) of the
Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental
Freedoms ("the Convention"). It originated in an application (no.
12794/87) against Switzerland lodged with the Commission under
Article 25 (art. 25) by Mrs Jutta Huber, a Swiss national, on 27
February 1987.
The Commission's request referred to Articles 44 and 48 (art.
44, art. 48) of the Convention and to the declaration whereby
Switzerland recognised the compulsory jurisdiction of the Court
(Article 46) (art. 46); the Government's application referred to
Articles 45, 47 and 48 (art. 45, art. 47, art. 48). The object of
the request and of the application was to obtain a decision as to
whether the facts of the case disclosed a breach by the respondent
State of its obligations under Article 5 para. 3 (art. 5-3).
2. In response to the enquiry made in accordance with Rule 33
para. 3 (d) of the Rules of Court, the applicant stated that she
wished to take part in the proceedings and designated the lawyers
who would represent her (Rule 30).
3. The Chamber to be constituted included ex officio Mrs D.
Bindschedler-Robert, the elected judge of Swiss nationality
(Article 43 of the Convention) (art. 43), and Mr R. Ryssdal, the
President of the Court (Rule 21 para. 3 (b)). On 23 August 1989,
in the presence of the Registrar, the President drew by lot the
names of the other five members, namely Mr J. Cremona, Mr F.
{Golcuklu}, Sir Vincent Evans, Mr A. Spielmann and Mr J.A.
Carrillo Salcedo (Article 43 in fine of the Convention and Rule 21
para. 4) (art. 43). Subsequently Mr B. Walsh, substitute judge,
replaced Mr Carrillo Salcedo, who had resigned before the hearing
(Rule 2 para. 3).
4. Mr Ryssdal assumed the office of President of the Chamber
(Rule 21 para. 5) and, through the Registrar, consulted the Agent
of the Government, the Delegate of the Commission and the
applicant's lawyers on the need for a written procedure (Rule 37
para. 1). In accordance with the order made in consequence, the
Registrar received the Government's memorial on 31 October 1989.
The applicant, for her part, decided not to submit a memorial but,
on 13 February 1990, lodged her claims for just satisfaction. On
18 January the Secretary to the Commission had informed the
Registrar that the Delegate would submit his observations at the
hearing.
5. Having consulted, through the Registrar, those who would be
appearing before the Court, the President directed on 11 January
1990 that the oral proceedings should open on 28 March 1990 (Rule
38).
6. On 1 March the Commission secretariat produced the documents
relating to the proceedings before the Commission, as requested by
the Registrar on the instructions of the President.
7. The hearing took place in public in the Human Rights
Building, Strasbourg, on the appointed day. The Court had held a
preparatory meeting beforehand.
There appeared before the Court:
(a) for the Government
Mr O. Jacot-Guillarmod, Under-Secretary of the Federal Office
of Justice,
Head of the International Affairs Division, Agent,
Mr R. Levi, a former federal judge,
Mr B. {Munger}, Federal Office of Justice, Deputy Head of the
International Affairs Division, Counsel;
(b) for the Commission
Mr H. G. Schermers, Delegate;
(c) for the applicant
Mr E. {Schonenberger}, Rechtsanwalt,
Mr K. {Mader}, Rechtsanwalt, Counsel.
The Court heard addresses by Mr Jacot-Guillarmod and Mr Levi
for the Government, by Mr Schermers for the Commission and by Mr
{Schonenberger} and Mr {Mader} for the applicant, as well as their
replies to its question.
Following the hearing and at the Court's request, the Delegate
produced the copy of a document.
8. On 30 March 1990, pursuant to Rule 51, the Chamber decided
to relinquish jurisdiction forthwith in favour of the plenary
Court.
9. Having taken note of the Government's agreement and the
concurring opinions of the Commission and the applicant, the Court
decided, on 24 May 1990, to proceed to judgment without holding a
further hearing (Rule 26).
AS TO THE FACTS
I. Particular circumstances of the case
10. Mrs Jutta Huber, a Swiss national, resides in {Zurich}.
A District Attorney (Bezirksanwalt) of {Zurich}, Mr J., issued
instructions to the police ({Vorfuhrungsbefehl}) requiring her to
be brought to give evidence as a witness on 10 August 1983. He did
so in connection with a criminal investigation concerning two
persons - Mr K. of Hamburg and Mr B. of {Zurich} - suspected of
living on the earnings of prostitution and of procuring.
1. Detention on remand
11. On 11 August 1983 the applicant was taken by the {Zurich}
municipal police to the District Attorneys' Office
(Bezirksanwaltschaft) in that town, where she was questioned as a
witness by District Attorney J., although no summons to appear as
a witness (Vorladung zur Zeugeneinvernahme) had been issued. In
answer to his questions, she admitted making a living from
prostitution, but maintained that she knew Mr K. and Mr B. only by
name and that she did not pass on to them any of her earnings.
12. On concluding his examination, the District Attorney signed
a detention order ({Verhaftsverfugung}) remanding the applicant in
custody on grave suspicion of having given false evidence.
According to this order, members of the "Hell's Angels" of
{Zurich} and Hamburg were strongly suspected of having brought to
{Zurich} German prostitutes, some of whom had married Swiss
nationals who received payment for this. The women were then
encouraged, partly under threat, to engage in prostitution under
the protection of the "Hell's Angels", who were paid a part of the
proceeds in exchange. There were strong grounds for supposing that
Mrs Huber was one of these women. When appearing as a witness, she
had denied any contact with the "Hell's Angels", which appeared
unlikely to be true.
The order referred in particular to the danger of collusion and
the possibility that evidence might be tampered with. It stated
further that the applicant could appeal within 48 hours to the
Public Prosecutor's Office (Staatsanwaltschaft) of the Canton of
{Zurich}.
13. Mrs Huber was released on 19 August 1983.
2. The criminal proceedings
(a) Proceedings in the {Zurich} District Court
14. On 12 October 1984 District Attorney J. instituted
proceedings before the Judge in Criminal Cases (Einzelrichter in
Strafsachen) at the {Zurich} District Court (Bezirksgericht). His
indictment (Anklageschrift) alleged that the applicant had given
false evidence in judicial proceedings and, as a possible
additional charge (eventualiter), that she had been an accessory
to a criminal offence. He sought the imposition on Mrs Huber of a
fine of 5,000 Swiss francs.
The trial took place on 10 January 1985, after the indictment
had been accepted (zugelassen, Article 165 of the {Zurich} Code of
Procedure - Strafprozessordnung, "StPO"); the District Attorney
was not present. The accused's lawyer stated on that occasion
(translation):
"In this case we are confronted in the first place with a
violation of ... Article 5 para. 3 (art. 5-3) of the European
Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental
Freedoms which provides that anyone who is arrested or detained in
accordance with the provisions of Article 5 para. 1 (c) (art. 5-1-
c) ... must be brought promptly before a judge or other officer
authorised by law to exercise judicial power. This never happened
in the present case. Indeed the person who remanded the accused in
custody, District Attorney J., is now also prosecutor
[{Anklager}]."
15. On 10 January 1985 the District Court acquitted Mrs Huber
on the ground that she had never been validly summoned to appear
as a witness (vorgeladen zur Zeugeneinvernahme), which made her
testimony unlawful and inadmissible. The judgment did not refer to
the defence argument based on Article 5 para. 3 (art. 5-3) of the
Convention.
(b) The proceedings before the Court of Appeal of the Canton of
{Zurich}
16. On appeal (Berufung) by the prosecution, the Court of
Appeal (Obergericht) of the Canton of {Zurich} fined the applicant
4,000 Swiss francs for attempting to give false evidence.
In its judgment of 13 September 1985, the appeal court found
that the accused's testimony was not unlawfully obtained and could
therefore be used in evidence. In addition, it referred to the
monitoring of telephone conversations between Mrs Huber and Mr K.,
carried out by the German authorities who had communicated the
transcript thereof to the Swiss judicial authorities in accordance
with the system of mutual assistance in criminal matters. The
court inferred from this evidence that the applicant in fact knew
Mr K. and Mr B.
On the question of the issue raised under Article 5 para. 3
(art. 5-3) of the Convention, the appeal court said (translation):
"Finally, ... the appellant's lawyer's objection that, on her
arrest and in contravention of Article 5 para. 3 (art. 5-3) of the
Convention, the accused was not brought before a judge or other
officer authorised by law to exercise judicial power is unfounded.
For, according to the case-law of the Federal Court, the {Zurich}
District Attorney also exercises judicial power within the meaning
of Article 5 para. 3 (art. 5-3) of the Convention at the stage of
the investigation (ATF [{Arrets} du Tribunal {federal} suisse] 102
Ia 179)."
3. The appeals lodged by Mrs Huber
(a) The appeal to the Court of Cassation of the Canton of
{Zurich}
17. On 1 July 1986 the Court of Cassation (Kassationsgericht)
of the Canton of {Zurich} dismissed Mrs Huber's application for a
declaration of nullity (Nichtigkeitsbeschwerde).
It took the view that the submission relating to Article 5
para. 3 (art. 5-3) could not be taken into account in this
instance. If Mrs Huber had wished to challenge the District
Attorney on this point, she should have done so during the
investigation.
(b) The appeal to the Federal Court
18. On 22 August 1986 Mrs Huber lodged a public-law appeal with
the Federal Court. She complained, inter alia, that,
notwithstanding Article 5 para. 3 (art. 5-3), the same District
Attorney had both ordered her detention on remand and drawn up the
indictment.
19. The Federal Court dismissed the appeal by a judgment of 24
November 1986, which was served on 18 December. As to the
complaint based on Article 5 para. 3 (art. 5-3), it held as
follows (translation):
"As the appellant has long since been released from detention
on remand, she no longer has a current, practical interest in a
ruling on [her] complaint, for which reason the Court can no
longer deal with it. The objection would in any event be unfounded
since both the Federal Court (ATF 102 Ia 179 et seq.) and the
European Court of Human Rights (the Schiesser judgment of 4
December 1979) have declared that at the stage of the
investigation the {Zurich} District Attorney qualifies as an
"officer authorised by law to exercise judicial power" within the
meaning of Article 5 para. 3 (art. 5-3) of the Convention."
II. The {Zurich} District Attorney
20. The Canton of {Zurich} is divided into eleven districts,
each of which has a District Attorneys' Office with one or more
Attorneys. The status and powers of District Attorneys were laid
down in the Courts Act of 13 June 1976 (Gerichtsverfassungsgesetz,
"GVG"), which came into force on 1 January 1977 and which in
substance re-enacted the provisions of an Act of 29 January 1911.
Ordinary District Attorneys are elected by universal suffrage
for a term of office of four years (section 80 GVG). If necessary,
the Cantonal Government appoints Special District Attorneys for a
specified period (sections 81 and 87 GVG). Both Ordinary and
Special District Attorneys are subordinate to the Principal Public
Prosecutor who in turn comes under the authority of the Department
of Justice and the Government (Regierungsrat) of the Canton of
{Zurich}.
1. The functions of District Attorneys
21. District Attorneys carry out three different functions.
(a) Investigation ("L'instruction")
22. The investigation (instruction) of criminal cases comes
within the competence of the prosecuting authorities (section 73
GVG). The District Attorney conducts the investigation except in
those cases where it is entrusted by law to the Principal Public
Prosecutor or a judge (Article 25 StPO).
23. The District Attorney may make a detention order
(Verhaftsbefehl - Article 55 StPO), the grounds for which he must
state. He has to hear an arrested suspect within 24 hours (Article
64 StPO). During this first interrogation, at which the suspect's
lawyer is not normally present, the suspect must be clearly
informed of the reasons prompting the suspicions held against him
(Article 65 StPO) and of the existence of a right of appeal
against the order (1956 Circular from the Public Prosecutor's
Office). Detention on remand ordered by the District Attorney may
not exceed 14 days; this period may be extended by the President
of the District Court or, in cases coming within the jurisdiction
of the Assize Court, the President of the Indictments Division of
the Court of Appeal (Article 51 StPO).
24. In carrying out the investigation, the District Attorney is
under a duty to establish both incriminating and exonerating
evidence with equal care (Article 31 StPO).
(b) Prosecution
25. The District Attorney is the prosecuting authority before
the "Judge in Criminal Cases" and before the District Courts in
cases concerning petty offences and misdemeanours; for the higher
cantonal courts (the Court of Appeal and the Assize Court -
section 72 GVG), this function is performed by the Principal
Public Prosecutor.
26. Unless he finds that there is no case to answer, the
District Attorney, or, depending on the seriousness of the
offence, the Principal Public Prosecutor, must institute the main
proceedings (Hauptverfahren) by drawing up the indictment (Article
161 StPO). In preparing the indictment, he has to take account of
both incriminating and exonerating evidence (Article 178 para. 2
StPO), without setting out the grounds of suspicion or any legal
considerations (Article 162 para. 3 StPO).
The President of the District Court, or the President of the
Indictments Division of the Court of Appeal, as the case may be,
decides whether to accept or reject the indictment (Article 165
StPO).
27. Before the trial court, the District Attorney has the
status of a party in the proceedings (Article 178 para. 1 StPO).
He assumes the role of prosecuting authority, but is not required
to attend the hearing unless the sentence sought exceeds eighteen
months' imprisonment or additional investigative measures are
ordered.
(c) Punishment
28. Finally, the District Attorney is empowered to issue a
punishment order (Strafbefehl) if the accused has admitted his
guilt and if a fine (Busse) or a prison sentence of not more than
one month is deemed sufficient (Article 317 StPO); however, the
person concerned is entitled to enter an objection (Einsprache) to
the punishment order, as is the Principal Public Prosecutor
(Article 321 StPO).
2. The combination of functions
29. The combination of the functions of investigation and
prosecution has given rise to case-law - at cantonal and federal
level - which has recently been confirmed.
(a) The {Zurich} case-law
30. In a judgment of 13 June 1988 (Ante Djukic gegen
Staatsanwaltschaft des Kantons {Zurich}), the Cantonal Court of
Cassation stated as follows (translation):
"In this connection, the Federal Court has held that the
District Attorney of the Canton of {Zurich} exercises judicial
power (ATF 102 Ia 180, confirmed by the European Court of Human
Rights, Publications of the European Court of Human Rights, Series
A no. 34, ...; see also ATF 107 Ia 254). However, the appellant
considers ... that reference to these precedents is not relevant
as in the instant case the District Attorney who had drawn up the
indictment was the same as the one who had ordered the arrest.
This complaint is unfounded. What is decisive is whether at the
time of the arrest the decision was taken by an official who
satisfied the requirements of Article 5 para. 3 (art. 5-3) of the
European Convention on Human Rights in other words by an officer
who exercised judicial power. This question has been answered in
the affirmative by the eminent courts referred to above. This
finding that the functions discharged by that officer are
compatible with the provisions of the Convention cannot
subsequently be called in question on the sole ground that, once
the investigation has been completed, the District Attorney
assumes the role of prosecuting authority. The status of this
officer at the time of and in relation to the decision to arrest
remains the same, and the arrest, initially regarded as being
lawful, cannot subsequently become unlawful on this sole ground.
Furthermore, it is only natural that the District Attorney, as the
investigating authority and acting within his powers, should draw
up an indictment after the investigation has been completed if he
considers that he possesses sufficient evidence of the accused's
guilt. Nor can it readily be seen what the accused would gain if
the indictment had to be drawn up by an officer other than the
District Attorney who, at the beginning of the investigation, had
ordered his arrest. In other words, as far as Article 5 para. 3
(art. 5-3) of the Convention is concerned, the fact that the
officer who ordered the arrest is the same as the officer who drew
up the indictment is not decisive."
(b) Federal case-law
31. On a public-law appeal lodged against the judgment cited in
the preceding paragraph, the Federal Court held as follows on 14
March 1989 (translation):
"It has to be recognised that it is possible - as the instant
case demonstrates - that the District Attorney may subsequently
have occasion to draw up the indictment and even to put the
prosecution case before the court. The mere fact that this
possibility exists is not, however, decisive in this respect.
Firstly, the eventuality cannot put in question or negate the
Attorney's independence from the parties at the time of an arrest.
As has been shown, it is far more a matter of looking at the
position as it stands at the time when the detention is ordered.
Secondly, the possibility in question was held not to be decisive
by the European Court in its judgment in the Schiesser case. In
that case it could also have happened that the District Attorney
subsequently had to draw up the indictment, since the jurisdiction
of the Public Prosecutor's Office at the stage of beginning the
investigation or at the time of the arrest had not been
established. This eventuality did not, however, prevent the
European Court from finding that there had been no breach of
Article 5 para. 3 (art. 5-3) of the Convention in the Schiesser
case. That fact likewise shows that the relevant officer's
independence and impartiality must be considered exclusively at
the time of the arrest and not in the light of the mere
possibility that he may play a role later in the proceedings and
draw up the indictment."
3. Statistics
32. In 1989, 108 District Attorneys in the Canton of {Zurich}
dealt with 17,647 investigations, of which 20.3% resulted in an
indictment, 33.8% in the case being discontinued, 42.2% in a
punishment order and 3.7% in the referral of the case to a higher
court.
33. The number of cases in which the District Attorney
personally conducted the prosecution in court does not appear in
the statistics, but according to the Government it is very low.
PROCEEDINGS BEFORE THE COMMISSION
34. In her application of 27 February 1987 to the Commission
(no. 12794/87), Mrs Huber relied on Article 5 para. 3 (art. 5-3)
of the Convention. She complained that the same District Attorney
had ruled on her detention and then indicted her. She argued that
he could not be regarded as an "officer authorised by law to
exercise judicial power".
35. The Commission declared the application admissible on 9
July 1988. In its report of 10 April 1989 (Article 31 of the
Convention) (art. 31), it expressed the opinion, by twelve votes
to two, that there had been a violation of Article 5 para. 3 (art.
5-3). The full text of the Commission's opinion and of the three
separate opinions contained in the report is reproduced as an
annex to this judgment <*>.
--------------------------------
<*> Note by the Registrar: For practical reasons this annex
will appear only with the printed version of the judgment (volume
188 of Series A of the Publications of the Court), but a copy of
the Commission's report is obtainable from the registry.
FINAL SUBMISSIONS TO THE COURT
36. At the hearing the Government confirmed the submissions put
forward in their memorial. In that document they had asked the
Court to hold "that Switzerland [had] not violated the ...
Convention ... on account of the circumstances which gave rise to
Mrs Jutta Huber's application".
AS TO THE LAW
I. Alleged violation of Article 5 para. 3 (art. 5-3)
37. The applicant alleged a violation of Article 5 para. 3
(art. 5-3) of the Convention inasmuch as it secured to "everyone
arrested or detained in accordance with the provisions of
paragraph 1 (c)" of Article 5 (art. 5-1-c) the right to be
"brought promptly before a judge or other officer authorised by
law to exercise judicial power".
In her submission, District Attorney J. did not provide the
necessary guarantee of independence because he ordered her
detention on remand, then indicted her and finally assumed the
role of prosecuting authority in the trial court.
Mrs Huber argued further that in general a prosecutor
({Anklager}) could never be regarded as an "officer" within the
meaning of Article 5 para. 3 (art. 5-3). In the present case, of
the various functions a District Attorney was called upon to
perform, that of prosecution predominated; the duty to establish
incriminating and exonerating evidence with equal care made no
difference in this respect.
38. The Commission took the view that Mr J. could not be
regarded as independent of the parties to the trial because he
could be one of them and indeed was.
Its Delegate invited the Court to depart from the Schiesser
judgment of 4 December 1979 (Series A no. 34), which also
concerned the status and duties of the District Attorney of the
Canton of {Zurich}. In the Delegate's view, the Court's case-law
has moved towards the principle that prosecution and judicial
functions must be completely separated; such separation was, he
considered, necessary at this stage in the development of the
protection of human rights in Europe.
In this connection he noted a difference between the Schiesser
and Huber cases. In the former the District Attorney had not
assumed the role of prosecuting authority, whereas in the latter
he drew up the indictment. The Delegate did not attach decisive
importance to this, since circumstances of this nature were
determined by the subsequent course of the criminal proceedings
and the lawfulness of the Attorney's action in relation to Article
5 para. 3 (art. 5-3) should, in his opinion, be clear at the
outset.
39. The Government contended that the District Attorney was in
substance, despite his title, an investigating judge. In this, he
could be clearly distinguished from the officers of the
prosecuting authority whom the Court had to consider in the cases
of {Skoogstrom} (judgment of 2 October 1984, Series A no. 83) and
Pauwels (judgment of 26 May 1988, Series A no. 135). Clearly it
fell to him to draw up the indictment, but cantonal law required
him to take into account exonerating evidence as well as
incriminating evidence, without setting out the grounds of
suspicion or any legal considerations (see paragraph 26 above).
In the present case he had ordered Mrs Huber's arrest in
complete independence and at that stage he was in no way called
upon to express an opinion on her guilt. The mere fact that,
fourteen months later, he had submitted the indictment could not
compromise his independence retrospectively; the Government fully
endorsed the reasoning of the Federal Court in its judgment of 14
March 1989, according to which the position of the District
Attorney had to be considered exclusively at the time of the
arrest, without taking into account the possibility that he might
subsequently play a role as prosecuting authority (see paragraph
31 above).
Moreover, the applicant had not contested the detention order,
or the lawfulness of her detention on remand, under Article 5
para. 4 (art. 5-4), or challenged the investigative measures. Yet
she had not been unaware that Mr J. could subsequently play
another role. Nor had she ever claimed that he was prejudiced
against her. In general, it was, in the Government's opinion, hard
to see what an accused person might gain from having the
indictment drawn up by a different judicial officer from the
official responsible for his arrest.
The Schiesser judgment had, according to the Government, left
open the question of the compatibility with the Convention of the
combination of the functions of investigation (instruction) and
prosecution. Furthermore, the Commission and the Court had based
their decision at the time on a number of factors taken together;
an isolated circumstance - the drawing up of the indictment -
could not justify overruling their case-law. The Swiss authorities
were therefore entitled to rely on the above-mentioned judgment in
such circumstances, unless there were compelling reasons to the
contrary such as a manifest failure on the part of the District
Attorney to fulfil his duties or action by him which was ultra
vires.
The Government drew attention finally to two features of the
{Zurich} system, which were, in their view, capable of
guaranteeing, if necessary, the objective and subjective
impartiality of District Attorneys. These were the adoption of the
Cantonal Code of Criminal Procedure by referendum and the election
of the officers concerned by universal direct suffrage for a
renewable term of office of four years.
40. The Court notes in the first place that the only issue in
dispute is the impartiality of the {Zurich} District Attorney when
the detention order was made. Mrs Huber did not deny that he was
independent of the executive, that he heard her himself before
placing her in detention on remand and that he examined with equal
care the circumstances militating for and against such detention.
41. In the present case Mr J. first intervened at the stage of
the investigation. He considered whether it was necessary to
charge the applicant and ordered her detention on remand, then
conducted the investigation (Article 31 StPO).
Subsequently, fourteen months after the arrest, he acted as
prosecuting authority in drawing up the indictment. However, he
did not assume the role of prosecuting counsel in the trial court,
the {Zurich} District Court, although he could have done so
because the Cantonal Code of Criminal Procedure attributed to him
the status of a party in the trial proceedings (Article 178 para.
1 StPO - see paragraphs 27 and 33 above).
42. In several judgments which post-date the Schiesser judgment
of 4 December 1979 and which concern Netherlands legislation on
the arrest and detention of military personnel (the de Jong,
Baljet and van den Brink judgment of 22 May 1984, Series A no. 77,
p. 24, para. 49; the van der Sluijs, Zuiderveld and Klappe
judgment of the same date, Series A no. 78, p. 19, para. 44; and
the Duinhof and Duijf judgment of the same date, Series A no. 79,
p. 17, para. 38), the Court found that the auditeur-militair, who
had ordered the detention of the applicants, could also be called
upon to assume, in the same case, the role of prosecuting
authority after referral of the case to the Military Court. It
concluded from this that he could not be "independent of the
parties" at that preliminary stage precisely because he was
"liable" to become one of the parties at the next stage in the
procedure.
43. The Court sees no grounds for reaching a different
conclusion in this case as regards criminal justice under the
ordinary law. Clearly the Convention does not rule out the
possibility of the judicial officer who orders the detention
carrying out other duties, but his impartiality is capable of
appearing open to doubt (see the Pauwels judgment cited above,
Series A no. 135, pp. 18-19, para. 38, and, mutatis mutandis, the
Piersack judgment of 1 October 1982, Series A no. 53, p. 16, para.
31, the De Cubber judgment of 26 October 1984, Series A no. 86, p.
16, para. 30 and the Hauschildt judgment of 24 May 1989, Series A
no. 154, p. 23, para. 52 in fine) if he is entitled to intervene
in the subsequent criminal proceedings as a representative of the
prosecuting authority.
Since that was the situation in the present case (see
paragraphs 26 - 27 above), there has been a breach of Article 5
para. 3 (art. 5-3).
II. Application of Article 50 (art. 50)
44. According to Article 50 (art. 50) of the Convention:
"If the Court finds that a decision or a measure taken by a
legal authority or any other authority of a High Contracting Party
is completely or partially in conflict with the obligations
arising from the ... Convention, and if the internal law of the
said Party allows only partial reparation to be made for the
consequences of this decision or measure, the decision of the
Court shall, if necessary, afford just satisfaction to the injured
party."
Pursuant to this provision, the applicant sought compensation
for damage and the reimbursement of her costs.
A. Damage
45. Mrs Huber claimed to have suffered damage as a result of
the breach of the requirement of Article 5 para. 3 (art. 5-3) and
sought a sum of 24,000 Swiss francs in respect of "arbitrary
detention" and 1,200 Swiss francs for the eight days for which she
was unable to work.
The Government denied that there was any causal connection
between the contested violation and the damage resulting for Mrs
Huber from her detention, the lawfulness of which moreover she had
in no way challenged at the time.
The Commission's Delegate subscribed to the Government's view
as regards pecuniary damage; he left the question of the existence
and the extent of any non-pecuniary damage to be determined by the
Court.
46. In the Court's view, just satisfaction could be awarded
only in respect of the damage resulting from the deprivation of
liberty that the applicant would not have suffered if she had had
the benefit of the guarantees of Article 5 para. 3 (art. 5-3). The
evidence, however, does not afford any reason to suppose that the
detention on remand in question would not have occurred if the
making of a detention order had been a matter within the
competence of a judicial officer who did offer those guarantees
(see, mutatis mutandis, the Pauwels judgment cited above, Series A
no. 135, p. 20, paras. 43 - 44). In short, it has not been
established that any pecuniary damage flowed from the violation
found.
There remains the non-pecuniary damage. Even assuming that the
applicant did sustain any such damage, the present judgment
provides her with sufficient just satisfaction in the
circumstances of the case (see, among other authorities, mutatis
mutandis, the Lamy judgment of 30 March 1989, Series A no. 151, p.
19, para. 42).
B. Costs and expenses
47. Mrs Huber claimed the reimbursement of costs and expenses
borne by her during the proceedings in the Swiss courts and then
before the Convention organs.
1. Costs referable to the national proceedings
48. The applicant sought in the first place half the legal
costs awarded against her by the domestic courts, namely 732 Swiss
francs, together with 360 Swiss francs for the fees of her lawyer.
The Government accepted the first item and raised no objection
to the second. The Commission's Delegate found them both
acceptable.
The Court agrees. Switzerland should therefore reimburse Mrs
Huber 1,092 Swiss francs.
2. Costs referable to the European proceedings
49. In respect of costs incurred in relation to the European
proceedings, the applicant claimed in the first place, for her
lawyers, the sums of 3,395.50 Swiss francs (Mr {Schonenberger})
and 9,565 Swiss francs (Mr {Mader}).
The Government considered these amounts "manifestly excessive"
in view of the shortness of the written observations and the fact
that no hearing was held before the Commission together with the
fact that no memorial was submitted to the Court; they agreed to
the award of a total amount of 3,000 Swiss francs for the two
lawyers.
The Court shares the view of the Commission's Delegate that
this proposition is reasonable and endorses it.
50. Mrs Huber also claimed 300 Swiss francs for attending the
hearing before the Court, corresponding to two days on which she
was unable to work, and 400 Swiss francs in respect of her travel
and subsistence expenses. The Government and the Commission's
Delegate did not make any comment on this.
The Court considers that Switzerland must reimburse the
applicant for the expenses in question, but that it is not
required to compensate the loss of earnings referred to.
FOR THESE REASONS, THE COURT
1. Holds by twenty-one votes to one that there has been a
violation of Article 5 para. 3 (art. 5-3) of the Convention;
2. Holds unanimously that the respondent State is to pay to the
applicant, in respect of costs and expenses, the sum of 4,492
(four thousand four hundred and ninety-two) Swiss francs;
3. Dismisses unanimously the remainder of the claim for just
satisfaction.
Done in English and in French, and delivered at a public
hearing in the Human Rights Building, Strasbourg, on 23 October
1990.
Signed: Rolv RYSSDAL
President
Signed: {Marc-Andre} EISSEN
Registrar
In accordance with Article 51 para. 2 (art. 51-2) of the
Convention and Rule 53 para. 2 of the Rules of Court, the
dissenting opinion of Mr Matscher is annexed to this judgment.
Initialled: R. R.
Initialled: M.-A. E.
DISSENTING OPINION OF JUDGE MATSCHER
(Translation)
I approved the Chamber's decision to relinquish jurisdiction so
that the plenary Court could define the scope of Article 5 para. 3
(art. 5-3) of the Convention, thereby clarifying its case-law,
which is somewhat vague in this area, and laying down clear
guidelines for the Contracting States.
However, I had in mind that the Schiesser judgment (Series A
no. 34) would be confirmed, with some of its ambiguous elements
removed, rather than overruled. That is why I cannot subscribe to
the conclusion which the majority of the Court has reached.
In this respect, I propose to set out a number of arguments
which seem to me to be relevant.
1. The problem at issue is the interpretation of the phrase
"judge or other officer authorised by law to excercise judicial
power". While the scope of the word "judge" (or
"court"/"tribunal") within the meaning of Article 5 paras. 3 and 4
and Article 6 (art. 5-3, art. 5-4, art. 6) of the Convention may
be regarded as settled, that of the expression "... other officer
..." is the subject of dispute.
The starting point for my reasoning is that if for the exercise
of the power mentioned in Article 5 para. 3 (art. 5-3) (i.e. the
first review of the lawfulness of a detention under Article 5
para. 1 c) (art. 5-1-c) those responsible for drafting the
Convention referred to two alternative and different organs, those
organs do not have to satisfy exactly the same criteria, otherwise
the alternative reference would have no sense, which would be
absurd. It is a principle in the interpretation of a legal text
that an interpretation which renders it absurd is not to be
presumed.
It is therefore necessary to define the criteria for
identifying an "officer" or in other words to consider in what way
the "other officer" is to be distinguished from the "judge".
The criteria which the Court laid down in this connection in
the Schiesser judgment (cited above, paragraph 31) may be
summarised as follows:
(a) institutional guarantees: independence {vis-a-vis} the
executive and the parties;
(b) procedural guarantees: obligation for the official
concerned to hear himself the accused brought before him;
(c) substantive guarantees: decision on the continuation of
detention or release to be taken by reference to legal criteria,
after the circumstances militating for and against the detention
have been examined; power to order release if there are
insufficient reasons to justify the detention.
The formulation and application of criteria (b) and (c) give
rise to scarcely any problems; that is also true of the first limb
of criterion (a): independence {vis-a-vis} the executive. Clearly
an organ cannot be regarded as acting as an "officer ... [who
exercises] judicial power" where he is under the authority of the
executive, in other words he is subject to the latter's
instructions.
The situation is, however, different with regard to the second
limb of criterion (a): independence in relation to the parties. I
confess that I have doubts on this question. The formula was
borrowed from the Neumeister judgment (Series A no. 8, p. 44),
where it related to a court within the meaning of Article 5 para.
4 (art. 5-4) (tribunal in Article 6 (art. 6)), and where it is
entirely apt, whereas at the stage of the first examination of the
lawfulness of the detention within the meaning of Article 5 para.
3 (art. 5-3), it is, in my view, scarcely appropriate to speak of
"parties" in the judicial sense of the word. At that stage, it is
material only that the organ which decides the detention is
independent of the executive.
It is indeed true that in the Schiesser judgment (paragraphs 32
and 33) the Court made a number of observations on the question
whether the simultaneous or successive exercise of the function of
prosecution, whereby the prosecuting authority acquired the status
of "party", could impair the independence of the District Attorney
when taking his decision on the detention, which is a measure
pertaining to the investigation procedure. However, it did so only
in order to reply to an argument, put forward by the applicant and
by the minority of the Commission, that such a combination of
functions jeopardised the independence of a District Attorney.
Ultimately, without however having expressed a view on this
argument in the abstract, the Court dismissed it because, in the
case under examination, the District Attorney had not acted as
prosecuting authority. It was only in subsequent judgments,
delivered in a very different context - they concerned military
justice in the Netherlands and Belgium -, that the Court found
that the combination of functions - whether it actually occurred
or was merely theoretically possible - would affect the
independence of the judicial officer called upon to decide whether
the detention of an accused person should be continued.
Moreover, in the relevant cases there were other circumstances
which prompted the Court to deny that - or to call in question
whether - the "officer" satisfied the requirements laid down in
Article 5 para. 3 (art. 5-3).
I would add that it was only in these latter decisions that the
Court - rightly - also referred to the condition of impartiality
inherent in the notion of "officer" within the meaning of Article
5 para. 3 (art. 5-3) (see the Pauwels judgment, Series A no. 135,
p. 18, para. 37).
I conclude that the "officer" within the meaning of Article 5
para. 3 (art. 5-3) must satisfy the conditions set out in the
Schiesser judgment, excluding that relating to independence {vis-a-
vis} the parties, which has no relevance at the stage of the first
examination of the lawfulness of the detention and adding the very
important requirement of impartiality.
Where the judicial officer satisfies these conditions, "the
purpose of Article 5 para. 3 (art. 5-3) [which] is to establish a
system of judicial review and, by that means, to give specific
guarantees to persons deprived of their liberty" - in the words of
Judge Ryssdal in his dissenting opinion in the Schiesser judgment
(Series A no. 35, p. 19) - is attained. To require more would in
substance be equivalent to applying the same criteria for
"officer" within the meaning of Article 5 para. 3 (art. 5-3) as
for "judge" (or "court"/"tribunal") within the meaning of Articles
5 para. 4 and 6 (art. 5-4, art. 6), in other words, to removing
any difference between them, and neither the letter of the
Convention, which intentionally distinguishes between the two
possibilities, nor its spirit lends support to that idea; nor
would it serve the legitimate interests of the individuals
concerned.
2. The recent decisions of the Court relating to criminal
proceedings have often dealt with the question of the combination
of the functions of prosecution, investigation and judgment. In
certain cases such a combination may be contrary to the
Convention; in others it may solely raise problems, without
however necessarily leading to incompatibility with the
requirements of that instrument.
In general the Convention in no way requires separation of the
functions in question, although, in the interests of the proper
administration of justice, it is desirable, because it provides a
maximum of guarantees to the individuals concerned.
Thus for example for minor offences, the legislation of several
countries entrusts the investigation to the same judge who,
subsequently, conducts the trial and delivers judgment. In other
legal systems, the institution of investigating judge does not
exist and the task of investigation then falls to the Public
Prosecutor's Office, in other words the prosecuting authority. In
those systems it could also happen that certain measures of
investigation are left to be carried out by the trial judge.
In principle no criticism may be directed at this combination
of functions from the point of view of the Convention, although,
as I have just stated, separation is desirable. It is exactly for
that reason that, with other colleagues, I was unable to agree
with the majority in the Hauschildt case (Series A no. 154,
separate opinion, p. 30). Moreover, what about the situation in
which the trial judge decides at the hearing to remand the accused
in custody? Is he now disqualified from taking this decision for
the purposes of Article 5 para. 3 (art. 5-3) because, as the trial
judge, he lacks independence and impartiality in this respect, or
does he no longer provide the independence and impartiality
required under Article 6 para. 1 (art. 6-1) because he took the
decision as to the detention?
However, if a legal system provides for the separation as an
additional guarantee of objectivity and impartiality, the
successive exercise of the function of judgment by the same organ
of the judiciary which previously was entrusted with the
prosecution or the investigation in the same case infringes
Article 6 (art. 6) of the Convention (Piersack, Series A no. 53;
De Cubber, Series A no. 86).
Yet I do not consider that an inversion of this order of ideas
is permissible, even "mutatis mutandis" (as in the present
judgment in paragraph 43), since the situation is fundamentally
different in the two cases. In my view, in order to determine the
independence or impartiality of a member of the judiciary, it is
necessary to consider the first stage, in other words in the
present case only the position of the District Attorney at the
moment of his decision on the continuation of the detention is
decisive. At that stage he may take this decision - a measure
pertaining to the investigation procedure - as a fully independent
and impartial organ regardless of the fact that at a subsequent
stage in the proceedings he will be - or could be - called upon to
exercise in the same case other functions, notably those of
drawing up the indictment or conducting the prosecution case at
the trial, thereby acquiring the status of "party", as provided
for in Article 178 para. 1 of the {Zurich} Code of Criminal
Procedure (which concerns, inter alia, the District Attorney).
Taking - mutatis mutandis - the underlying reasoning in the
Piersack and the De Cubber judgments (supra), it could perhaps be
argued that, at a later stage, since he has previously played a
certain role in the investigation, the District Attorney would no
longer be an independent and impartial representative of the
prosecuting authority. However, no provision of the Convention
entitles the accused to have as "opponent" an independent and
impartial prosecutor.
|
