Постановление Президиума Верховного Суда Республики Карелия
   от 29 марта 1995 г.
   ------------------------------------------------------------------

                              (Извлечение)

       Петрозаводским городским  народным  судом  Республики  Карелия
   Пашкин осужден по ст. 103 УК РСФСР.
       Он признан виновным в умышленном убийстве А.
       10 ноября 1992  г.  около  13  час.  Пашкин,  имея  умысел  на
   убийство своей  бывшей  сожительницы  А.  на  почве  ревности,  из
   охотничьего ружья,  принадлежащего его отцу,  произвел в  квартире
   выстрел в  А.,  причинив  ей  слепое огнестрельное ранение грудной
   клетки со спины,  проникающее в  грудную  полость  с  повреждением
   сердца и левого легкого,  а также перелом 4-го и 9-го ребер слева.
   От полученных  повреждений   потерпевшая   скончалась   на   месте
   происшествия.
       Судебная коллегия   по   уголовным   делам   Верховного   Суда
   Республики Карелия приговор оставила без изменения.
       Президиум Верховного Суда Республики Карелия 29 марта 1995  г.
   по протесту  заместителя  Председателя Верховного Суда РФ приговор
   отменил, а дело направил на новое  судебное  рассмотрение,  указав
   следующее.
       Признавая Пашкина виновным в умышленном  убийстве  А.,  суд  в
   обоснование своего  вывода сослался на показания родителей и брата
   потерпевшей, по мнению которых у Пашкина был  повод  для  убийства
   А., показания  свидетелей  Погодиной и Алешиной о том,  что Пашкин
   угрожал А.  убийством,  так  как  она  не  хотела  больше  с   ним
   сожительствовать, на  заключение  судебно-медицинского  эксперта о
   характере и локализации  телесных  повреждений  у  потерпевшей,  а
   также что  Пашкин покушался на самоубийство,  однажды бил стекла в
   доме А. и не отрицал, что ревновал ее.
       Однако эти данные, которые суд признал установленными по делу,
   нуждаются в дополнительном судебном исследовании.
       На предварительном    следствии    и    в    ходе    судебного
   разбирательства, не отрицая сам факт выстрела, Пашкин пояснил, что
   убивать А.  не хотел,  по ее просьбе решил показать ей ружье отца,
   которое  оказалось разобранным.  При сборке ружья не заметил,  что
   оно заряжено, направил ружье в угол между стеной и потолком, нажал
   на спусковой крючок,  послышался щелчок,  выстрела не последовало.
   А.  в это время повернулась к нему спиной и пошла в комнату, а он,
   опуская ружье и поворачиваясь в ее сторону,  под тяжестью приклада
   случайно нажал на  второй  спусковой  крючок,  в  результате  чего
   произошел выстрел и А. была смертельно ранена.
       Эти показания  суд  отверг  в  приговоре,  но  они нуждаются в
   дополнительном исследовании и оценке применительно  к  фактическим
   обстоятельствам происшествия.
       Свидетель Пашкин Ю.,  отец  подсудимого,  показал,  что  после
   охоты 9  ноября  1992  г.  он,  не  разрядив ружье,  разобрал его,
   оставив курки взведенными.
       Суд признал эти показания недостоверными,  указав в приговоре,
   что Пашкин Ю.,  офицер запаса с 27-летним стажем и знаниями правил
   обращения с огнестрельным оружием,  ранее никогда,  по его словам,
   не оставлявший ружье заряженным и со взведенными курками, не мог и
   в данном  случае  допустить  подобное.  При этом суд не дал оценки
   данным осмотра  места  происшествия,  в  результате  которого  был
   обнаружен патрон    в   полиэтиленовой   гильзе,   и   результатам
   патолого-анатомического исследования      трупа       потерпевшей,
   подтверждающим показания      свидетеля     Пашкина     Ю.,     не
   присутствовавшего при осмотре места происшествия и допрошенного  о
   том, какими патронами было заряжено ружье.
       Суд также  надлежаще  не   оценил   результаты   следственного
   эксперимента, в  ходе  которого установлено,  что ружье может быть
   разобрано при наличии патронов в стволах и взведенных курках.  Его
   сборка производится без каких-либо трудностей,  курки после сборки
   остаются во взведенном состоянии (и для их взведения не  требуется
   "переламывания" ружья).
       Сославшись на выводы следственного эксперимента о том, что при
   сборке ружья  в  обычном порядке не заметить патрон в стволе ружья
   невозможно из-за  контраста  красок,  суд  неосновательно   отверг
   показания Пашкина о сборке ружья способом, отличным от обычного, и
   не дал оценки выводам следственного эксперимента, согласно которым
   при сборке   ружья   способом,   указанным   Пашкиным,   в  момент
   присоединения стволов к прикладу патронов в патроннике не видно.
       Судом не   выяснялись   обстоятельства,   при  которых  Пашкин
   доставал части ружья  из  чехла,  и  то,  мог  ли  он  при  данной
   освещенности, наличии  у  него  заболевания  глаз и большой потери
   зрения увидеть, заряжено ружье или нет.
       Не дана  судом  оценка  (применительно к показаниям Пашкина) и
   акту баллистической   экспертизы,   из   которого    видно,    что
   самопроизвольное выпадение   патронов   в   полиэтиленовой  гильзе
   (обнаруженного на  месте  происшествия)  из  патронников   стволов
   данного ружья возможно уже при угле наклона в 25 градусов, а также
   заключению эксперта-баллиста в  судебном  заседании  о   положении
   ружья в момент выстрела.
       При решении вопроса о содержании умысла обвиняемого  судом  не
   полно исследованы   обстоятельства  дела,  в  частности  показания
   свидетелей Кравцова,  Пономарева,  Чикмасова о поведении  Пашкина,
   непосредственно предшествовавшем преступлению и последующем. Суд в
   приговоре не указал,  по  каким  основаниям  он  берет  за  основу
   показания свидетелей Погодиной и Алешиной и не доверяет показаниям
   свидетелей Татаринской О.,  Скибюк, Леонова, Кудряшова, Кузнецова,
   Демидова, Жданова,  Попсуева о том,  что между Пашкиным и А.  были
   хорошие отношения,  что только  после  ее  смерти  Погодина  стала
   распространять слухи об угрозах Пашкина убить потерпевшую.
       Таким образом,  вывод суда о виновности Пашкина  в  умышленном
   убийстве А. основан на недостаточно исследованных материалах дела.