ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 24 ноября 1997 года
Дело N 19-В97-17
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда
Российской Федерации в составе:
председательствующего Манохиной Г.В.,
судей Макарова Г.В.,
Еременко Т.И.
рассмотрела в судебном заседании от 24 ноября 1997 г.
гражданское дело по иску К. к Г. и администрации г. Пятигорска о
признании недействительным договора о передаче жилья в
собственность по протесту заместителя Председателя Верховного Суда
Российской Федерации на решение Пятигорского городского суда от 17
октября 1996 г., определение судебной коллегии по гражданским
делам Ставропольского краевого суда от 11 декабря 1996 г. и
постановление президиума этого же суда от 28 апреля 1997 года.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации
Макарова Г.В., заключение прокурора Генеральной прокуратуры
Российской Федерации Гермашевой М.М., полагавшей протест
подлежащим удовлетворению, Судебная коллегия
установила:
К. обратился в суд с иском к Г. и администрации г. Пятигорска о
признании недействительным договора о передаче жилья в
собственность. В обоснование своего требования сослался на то, что
намерения отказываться от своих прав на имеющуюся у него квартиру
не имел. Необходимых при оформлении приватизации жилья документов
не готовил и не подписывал. Договор о передаче квартиры в
собственность жены (Алексеевой-Бармашовой К.К.) заключен под
влиянием обмана со стороны последней.
Дело неоднократно рассматривалось в разных судебных инстанциях.
Решением Пятигорского городского суда от 17 октября 1996 г.,
оставленным без изменения определением судебной коллегии по
гражданским делам Ставропольского краевого суда от 11 декабря 1996
г. и постановлением президиума этого же суда от 28 апреля 1997 г.,
в удовлетворении иска было отказано.
В протесте, внесенном в Судебную коллегию Верховного Суда
Российской Федерации, ставится вопрос об отмене вышеуказанных
судебных постановлений по мотиву того, что вывод по данному спору
сделан без учета всех юридически значимых обстоятельств по делу.
Проверив материалы дела и обсудив доводы протеста, Судебная
коллегия находит протест подлежащим удовлетворению по следующим
основаниям.
Из дела видно, что К. (1916 г. рождения) много лет без
регистрации брака проживал с К.К. Алексеевой-Бармашовой, а в июне
1993 г. они зарегистрировали брак. В период совместной жизни
пользовались сначала имевшейся двухкомнатной квартирой (ул. Мира,
д. 16, кв. 23) К.К. Алексеевой-Бармашовой, а затем однокомнатной
квартирой (пл. Ленина, д. 8, кв. 23) К., куда в августе 1993 г.
была прописана и К.К. Алексеева-Бармашова. 7 февраля 1994 г. на
имя главы администрации г. Пятигорска было подано заявление о
приватизации квартиры (пл. Ленина) на имя К.К. Алексеевой-
Бармашовой с отказом К. от права собственности на эту квартиру, а
8 февраля 1994 г. был оформлен договор приватизации квартиры,
который в БТИ был зарегистрирован 10 февраля 1994 г. (л.д. 5, 6,
331). 30 мая 1994 г. К.К. Алексеева-Бармашова умерла.
Наряду с указанными обстоятельствами из дела также видно, что
ответчик по делу Г. (сын К.К. Алексеевой-Бармашовой от предыдущего
брака) в 1991 г. расторг брак с Г.Т., выписался из занимаемой
семьей на праве собственности трехкомнатной квартиры (ул.
Сельская, д. 24, кв. 15) 10 января 1992 г. и в этот же день
прописался на площадь матери (ул. Мира), которую в январе 1994 г.
приватизировал на свое имя, а 5 мая 1994 г. продал Е.Н. Бухаровой.
С 7 мая 1994 г. Г. значится прописанным на площади истца (л.д. 10,
86, 138, 358 об.).
В августе 1994 г. К. зарегистрировал брак с К.Н., с которой
состоял в браке ранее.
Приведенные выше обстоятельства подтверждаются имеющимися в
деле документами, объяснениями сторон по делу и спорными не
являлись.
Вывод суда мотивирован тем, как указано в решении, что тремя
приведенными по делу экспертными заключениями признано, что
заявления о приватизации квартиры (пл. Ленина) и о прописке Г. на
эту площадь подписаны самим истцом, без явки которого с паспортом
в отдел приватизации жилья администрации города приватизация не
могла быть оформлена, а следовательно, действия К. соответствовали
его воле, так как по заключению психиатрической экспертизы по
состоянию здоровья он понимал значение своих действий и мог
руководить ими. Некоторое несовпадение исполнения подписи в
заявлении о приватизации по сравнению со свободным почерком
вызвано отсутствием нормальных условий для этого в помещении, где
оформлялись документы на приватизацию жилья. Со стороны ответчика
истцу не чинится препятствий в пользовании занимаемым им
помещением. Изложенное выше указывает на то, что истец не доказал
обоснованности своего требования.
Между тем, как следует из заявления истца и его объяснений в
суде, в квартире проживали только он и жена, никаких документов
для приватизации квартиры он не готовил, отказываться от своего
права на жилую площадь намерения не имел и оспариваемые им
заявления мог подписать только в нетрезвом или болезненном в силу
возраста состоянии. Согласно экспертным заключениям подписи от
имени К. как в заявлении о приватизации, так и в заявлении о
прописке Г. выполнены К. под влиянием "сбивающих факторов"
(включая употребление алкоголя, различные стрессовые ситуации и
др.) (л.д. 158, 271).
Суд при оценке экспертных заключений как доказательств по делу
данным обстоятельствам ("сбивающим факторам") значения не придал,
связав изменение характера подписей с неудобными условиями в
помещении администрации города, где оформлялась приватизация. Не
обратил внимания на то, что одинаковое заключение экспертов дано в
отношении документов, подписанных истцом не в одно время, не в
одинаковой обстановке и предназначавшихся в разные учреждения, и
признал причиной изменения характера подписи, которая экспертами
не указывалась.
Решение суда постановлено без выяснения причины, почему К.
отказался от права собственности на свою квартиру в то время,
когда жена имела свою площадь, которую уступила сыну, а затем дал
согласие и на прописку последнего к себе, тем более что у него
есть дочь от первого брака, нормальные отношения с которой он
поддерживал. Выяснение этих обстоятельств являлось необходимым,
поскольку истец утверждал, что он не имел намерения отказываться
от права собственности на квартиру и документов относительно этого
не собирал и не подписывал, а объяснения Г. и его представителя в
суде в этой части не давали оснований считать, что действия истца,
повлекшие создание права собственности на квартиру за К.К.
Алексеевой-Бармашовой, соответствовали его воле, а не
обуславливались другими причинами.
Из объяснений Г. в суде и его возражений против иска К.
следует, что вопрос о приватизации квартиры, о которой возник
спор, на имя Алексеевой-Бармашовой возник в связи с плохим
состоянием здоровья истца и его пропиской к себе племянника. Кто
заполнял заявление о приватизации он не знает, а заявление о
прописке писал он сам. После расторжения брака с Г.Т. он
познакомился с женщиной и жил у нее. Несколько месяцев проживал в
квартире К. Инициатором приватизации квартиры на имя жены являлся
К. Перед смертью матери несколько месяцев жил в квартире К.,
корыстной цели не преследует, но ему нужна прописка (л.д. 63 об.,
64, 64 об., 91, 143 об., 144, 172 об., 191, 192, 357 об., 358).
Из объяснений Г.К. (сына ответчика и представлявшего интересы
отца в суде) в одном из судебных заседаний следует, что он жил с
бабушкой и ее мужем в квартире последнего, заявление на
приватизацию заполняла работник отдела приватизации, куда К. и
Алексееву-Бармашову привез Г. К. плохо себя чувствовал, надеялся,
что супруга его "досмотрит" и переуступил ей право на квартиру.
Получение истцом помощи от жены при условии переоформления на нее
квартиры обговаривалось ими и ранее. На время прописки в квартиру
К. отец в жилье не нуждался. В другом судебном заседании указывал,
что инициатива в приватизации квартиры принадлежала как Алексеевой-
Бармашовой, так и К., а документы собирал он. После того как
Алексеева-Бармашова перешла жить в квартиру мужа, он проживал в ее
квартире. Помогал К. собирать документы на приватизацию квартиры.
Отец прописался в квартиру к К., так как больше прописаться было
некуда. В отдел приватизации (помещение администрации) Алексееву-
Бармашову и К.о привозил он сам, но в помещение не заходил и не
знает, что там происходило, вместе с ними в отдел приватизации
приезжали его отец и мать (л.д. 138, 138 об., 139, 139 об., 172
об., 173, 290, 290 об., 351, 351 об.).
Между тем из показаний Г.Т. (бывшей жены ответчика) сначала
следовало, что она "не знает, кто производил приватизацию
квартиры" К., но после предъявления ей заявления о приватизации
жилья пояснила, что заявление от имени К. писала она (л.д. 133,
356 об.).
Несмотря на непоследовательность в собственных, а также на
расхождение в объяснениях Г. и его представителя относительно
проживания каждого из них в квартире К. и обстоятельств
(инициативы) решения вопроса о приватизации квартиры, а также их и
показаний свидетеля Г.Т. в части обстоятельств, касающихся
непосредственно оформления приватизации в здании администрации
города, судом на это внимания обращено не было.
При первоначальном отрицании Г. и Г.Т. их участия в действиях
по приватизации квартиры К., последующего установления этого
обстоятельства и имея в виду доводы ответчика о распаде его семьи
с 1991 г., его проживание с другой женщиной, совместное появление
бывших супругов в день оформления приватизации квартиры К.,
постановление решения без оценки их объяснений по обстоятельствам
оформления приватизации квартиры истца нельзя признать правильным.
Кроме того, из показаний свидетелей Н.Н. Свиридовой и И.А.
Красновой, являющихся работниками агентства приватизации и
работавших в рассматриваемый период в отделе приватизации,
следует, что в один или два дня договор приватизации не мог быть
оформлен из-за большого числа обращавшихся граждан и в силу того,
что закон предусматривает двухмесячный срок оформления договора
(л.д. 253 об. 254), однако суд ограничился признанием того, что
оформление договора приватизации в течение суток не противоречит
Закону Российской Федерации "О приватизации жилищного фонда в
Российской Федерации".
С учетом возраста и состояния здоровья К., а также указанных
стороной ответчика обстоятельств, связанных с решением вопроса о
приватизации квартиры (пл. Ленина), в том числе, осуществления
сделки по мотиву нуждаемости истца в уходе и предположения, что он
не переживет супруги, суду в соответствии со ст. 192 Гражданско-
процессуального кодекса Российской Федерации следовало вывод по
делу сделать на основании всех добытых по делу доказательств в их
совокупности, однако по данному делу суждение суда основано на
обстоятельствах, лишь частично отражающих рассматриваемый спор.
Поскольку такое решение суда оставлено без изменения
вышестоящими судебными инстанциями, то не могут быть признаны
правильными определение кассационной инстанции и постановление
президиума облсуда.
Из дела видно также, что со стороны К. при разбирательстве
данного дела ставились вопросы об оспаривании прописки к нему Г.,
непризнании права последнего на занимаемую им площадь либо
приостановлении производства по настоящему делу до результата
рассмотрения этих требований в порядке самостоятельного
производства, но ходатайства об этом были отклонены по мотиву
того, что разбирательство дополнительных требований невозможно без
предварительного рассмотрения данного дела, и кроме того,
заявивший ходатайство об этом представитель истца не наделен
соответствующими полномочиями.
Суждение суда и в этой части нельзя признать правильным. Как по
настоящему делу, так и по вновь указанным требованиям К. сторонами
являются те же лица, правоотношения происходят из тех же
обстоятельств, в деле имелась доверенность К., предоставившего
дочери право вести все его судебные дела (л.д. 106).
При новом рассмотрении дела суду необходимо учесть изложенное,
установить действительные обстоятельства дела и постановить
решение в соответствии со всеми добытыми доказательствами в их
совокупности. При этом целесообразно объединить данное дело с
другими имеющимися в суде делами по искам К. к Г. в отношении
спора о квартире.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 329 Гражданско-
процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия
определила:
отменить решение Пятигорского городского суда от 17 октября
1996 г., определение судебной коллегии по гражданским делам
Ставропольского краевого суда от 11 декабря 1996 г. и
постановление президиума этого же суда от 28 апреля 1997 г. и дело
направить в суд первой инстанции на новое рассмотрение.
|
