ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 15 сентября 1997 года
Дело N 16-Вп97-14
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда
Российской Федерации в составе:
председательствующего Лаврентьевой М.Н.,
судей Пирожкова В.Н.,
Соловьева В.Н.
рассмотрела в судебном заседании от 15 сентября 1997 г. дело по
иску М. к Х., Д. и С. об установлении факта принятия наследства и
признании договора купли-продажи недействительным по протесту
заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации на
постановление президиума Волгоградского областного суда от
04.10.96.
Заслушав доклад судьи Лаврентьевой М.Н. и прокурора Корягину
Л.Л., полагавшую протест удовлетворить, Судебная коллегия
установила:
дом N 40 по ул. Петрова в г. Калач-на-Дону принадлежал на праве
личной собственности супругам Х.Д. и Х.П., проживавшим в нем. В
1962 г. Х.П. умерла. В доме остались проживать ее муж Х.Д. и их
дочь Тамара, 1953 г. рождения (в настоящее время М.).
В 1976 г. Х.Д. подарил 1/2 часть дома своей второй жене Х., а в
1987 г. он умер.
Х. 18 апреля 1991 г. продала этот дом Куреннову А.А., который
17 августа 1991 г. продал его Д., а последний подарил его своей
дочери С. 5 сентября 1991 г.
М. обратилась в суд с иском к Х., Д. и С. об установлении факта
принятия наследства и признании договора купли-продажи
недействительным.
В обоснование своих требований указала, что после смерти
матери, будучи несовершеннолетней, проживала в доме, по поводу
которого возник спор, с отцом и фактически приняла наследство.
Считает, что приняла наследство и после смерти отца, т.к.
периодически продолжала пользоваться домом, в котором осталась
проживать мачеха. В нотариальную контору не обращалась, поскольку
Х. обещала оставить ей дом. С иском обратилась лишь тогда, когда
узнала, что Х. продает дом.
Решением Калачевского районного суда от 30 сентября 1992 г.
установлен факт принятия М. наследства после смерти матери и после
смерти отца на 1/8 дома. Все последующие сделки в отношении
указанного дома признаны недействительными.
Определением судебной коллегии по гражданским делам
Волгоградского областного суда от 23 декабря 1992 г. решение суда
было отменено в части установления факта принятия наследства после
смерти отца и признания за истицей права на 1/8 часть дома и в
части признания недействительным договора купли-продажи дома от 18
апреля 1991 г. с направлением дела на новое рассмотрение.
При новом рассмотрении дела решением Калачевского районного
суда от 13 мая 1993 г. М. в установлении факта принятия наследства
после смерти отца в 1/8 части дома и признания договора купли-
продажи дома от 13 апреля 1991 г. недействительным отказано.
Определением судебной коллегии по гражданском делам
Волгоградского областного суда от 19 июля 1993 г. это решение
оставлено без изменения. Постановлением президиума Волгоградского
областного суда от 4 октября 1996 г. указанные решение и
определение в части отказа в иске о признании недействительным
договора купли-продажи дома от 18 апреля 1991 г. отменены и дело в
этой части направлено на новое рассмотрение.
В протесте, внесенном в Судебную коллегию по гражданским делам
Верховного Суда Российской Федерации, ставится вопрос об отмене
постановления президиума областного суда.
Судебная коллегия находит, что указанное постановление подлежит
отмене по следующим основаниям.
Из дела видно, что еще до рассмотрения спора в суде ответчица
18 апреля 1991 г. продала дом, по поводу которого возник спор,
Куреннову А.А.
Поскольку на время заключения договора купли-продажи дома между
Х. и Куренновым А.А. дом согласно имевшимся документам принадлежал
Х., а за М. еще не было признано право на часть дома, то,
отказывая в удовлетворении требования о признании договора купли-
продажи дома недействительным, суд правильно исходил из того, что
Куреннов А.А. был добросовестным приобретателем дома и в силу ст.
152 ГК РСФСР, действовавшей на время рассмотрения спора, оснований
для признания этой сделки недействительной установлено не было.
Дав оценку собранным по делу доказательствам, в том числе и
справке нотариуса, заключавшего указанные сделки, из которой
видно, что арест на дом не налагался и у нотариуса не было
оснований для отказа в заключении сделок, суд первой инстанции
правильно пришел к выводу о том, что Д. и С. также являлись
добросовестными приобретателями дома.
Отменяя вынесенное судом решение в этой части, президиум указал
в постановлении, что суду следовало выяснить, были ли
добросовестными приобретатели по всем последующим договорам, а не
только по договору купли-продажи между Х. и Куренновым А.А.
Однако такой вывод президиумом сделан без учета того
обстоятельства, что поскольку суд пришел к выводу о том, что
Куреннов А.А., купив дом у Х., явился добросовестным
приобретателем, то он вправе был распорядиться принадлежащим ему
имуществом по своему усмотрению, в том числе и продать его, что не
противоречит требованиям закона. Поэтому и последующие сделки не
могут быть признаны незаконными.
Поскольку в постановлении президиума не отмечено никаких
существенных нарушений норм процессуального права либо
неправильного толкования материального права в отношении
требования о признании недействительным договора купли-продажи
дома от 18 апреля 1991 г., то оснований к отмене постановленных по
делу решений в этой части в силу ст. 330 ГПК РСФСР у президиума не
было.
Кроме того, из справки начальника БТИ (л.д. 181) видно, что С.
снесла дом, по поводу которого возник спор, в 1994 г. и построила
новый дом, который был зарегистрирован 27 декабря 1996 г.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 329, 330 ГПК
РСФСР, Судебная коллегия
определила:
отменить постановление президиума Волгоградского областного
суда от 4 сентября 1996 г., оставив без изменения решение
Калачевского районного суда от 13 мая 1993 г. и определение
судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного
суда от 19 июля 1993 г.
|
