ОБЗОР
КАССАЦИОННО-НАДЗОРНОЙ ПРАКТИКИ ВОЕННОЙ КОЛЛЕГИИ
ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ЗА 1996 ГОД
------------------------------------------------------------------
(из материалов Военной коллегии Верховного Суда РФ)
1. Обоснованность судебных решений
Практика работы Военной коллегии по рассмотрению уголовных дел
в кассационном и надзорном порядке показывает, что по подавляющему
числу дел нижестоящими военными судами были вынесены законные и
обоснованные решения. Заслуживает одобрения тот факт, что суды и в
сложных ситуациях занимали правильную принципиальную позицию.
В качестве примера можно привести дело в отношении военного
строителя - рядового Зайчикова Е.А., оправданного 15 марта 1996
года военным судом - войсковая часть 27951 по обвинению в
совершении преступлений, предусмотренных п. п. "а" и "в" ст. 246
УК РСФСР.
Органами предварительного следствия Зайчиков обвинялся в том,
что самовольно оставил место службы и в течение месяца проживал у
своего знакомого, праздно проводя время. В этот период он
встречался с различными должностными лицами своей и вышестоящей
частей и просил их о переводе в другую часть, ссылаясь на угрозу
побоев со стороны сослуживцев. Однако Зайчикову в переводе было
отказано и предложено возвратиться в свою воинскую часть. После
этого Зайчиков уехал к месту жительства в г. Саранск и прибыл в
военный комиссариат Республики Мордовия, но и здесь в переводе в
другую воинскую часть ему было отказано.
Через семь месяцев Зайчиков был задержан и по указанию
военкома Республики Мордовия должен был выехать в свою часть.
Однако он это указание не выполнил и до своего повторного
задержания несколько дней находился дома.
Суд первой инстанции, исследовав материалы дела, пришел к
выводу, что Зайчиков совершил указанные действия в состоянии
крайней необходимости, поскольку оставил часть и не возвращался в
нее с целью добиться перевода в другую часть, чтобы избежать
побоев со стороны сослуживцев, требовавших от него незаконно
деньги. Находясь вне части, Зайчиков предпринимал активные меры
для решения вопроса о переводе, однако соответствующие должностные
лица не оказали ему в этом никакого содействия и не стали
разбираться с фактами неуставных отношений в части. Поэтому, по
мнению суда, в сложившейся ситуации в действиях Зайчикова
отсутствовал состав преступления, предусмотренного п. п. "а" и "в"
ст. 246 УК РСФСР.
Приговор военного суда - войсковая часть 27951 в отношении
Зайчикова был опротестован сначала военным прокурором в/ч 27951 в
военный суд Московского военного округа, а затем заместителем
Генерального прокурора Российской Федерации в Военную коллегию
Верховного Суда Российской Федерации. В протестах ставился вопрос
об отмене оправдательного приговора, поскольку, по мнению авторов
протестов, Зайчикову не грозила реальная опасность, так как
фактически никто насилия к нему не применял и угрозы расправой
прямо не высказывал.
Военный суд Московского военного округа, рассмотрев протест
военного прокурора в/ч 27951, а затем Военная коллегия, рассмотрев
протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации,
не нашли оснований к отмене оправдательного приговора в отношении
Зайчикова.
Как видно из материалов дела, Зайчиков прослужил в армии около
года и характеризовался удовлетворительно. Уклонений от воинской
службы ранее не допускал.
В ноябре 1994 года Цагоев потребовал от Зайчикова до 27 ноября
передать ему 150 тысяч рублей, а за три дня до указанной даты
вместе с Бидилашвили напомнил ему о деньгах. Когда же Зайчиков
ответил, что таких денег у него нет, Цагоев в грубой форме
потребовал найти деньги, иначе, как Зайчиков понял, последует
расправа.
Зная, что Цагоев избивает сослуживцев, Зайчиков 27 ноября не
вернулся с объекта работы в часть. Он, ни от кого не скрываясь,
стал открыто проживать рядом с частью у прораба Алехина и
настойчиво добиваться перевода в другую часть. Сначала Зайчиков по
личной инициативе встречался с заместителем командира своей
воинской части, рассказал о сложившейся ситуации и на просьбу
перевести в другую часть получил отказ. Затем он также обратился к
начальнику управления и начальнику штаба УНР, но они его проблему
не разрешили. После этого Зайчиков обратился к военному комиссару
Республики Мордовия с просьбой решить вопрос о его переводе в
другую часть.
Военный комиссар Пролетарского района г. Саранска неоднократно
сообщал в воинскую часть 62253 о месте нахождения Зайчикова, но
оттуда никто не приезжал. Командование и органы следствия,
несмотря на наличие в действиях Цагоева признаков состава
преступления, связанного с нарушением уставных правил
взаимоотношений между военнослужащими, не проверили сообщенные
Зайчиковым факты и не возбудили против Цагоева уголовное дело.
При таких данных суд первой инстанции пришел к правильному
выводу о том, что Зайчиков вынужденно уклонялся от военной
службы, имея целью избежать противоправные действия со стороны
сослуживцев. Избранный им способ защиты своего достоинства и
здоровья соответствовал сложившейся ситуации, поскольку
командование и другие должностные лица явно бездействовали и не
обеспечили надлежащую его охрану от правонарушителей. (1н-0362/96)
Вместе с тем, в практике работы военных судов имели место и
судебные ошибки, связанные с вынесением необоснованных решений.
Наряду с необоснованными осуждениями, встречаются факты ошибочных
оправданий.
Так, военный суд - войсковая часть 61668 оправдал начальника
базы автотранспорта и механизации подполковника Лозинского Н.В.,
обвинявшегося органами предварительного следствия в совершении
преступлений, предусмотренных ст. ст. 147-1 ч. 3 и 260 п. "а"
УК РСФСР.
Военный суд Московского округа ПВО оставил приговор в
отношении Лозинского без изменений.
Из материалов дела усматривается, что Лозинский устно
договорился с коммерческой фирмой "Осень" о том, что будет
предоставлять ей автотранспортные услуги. При этом с целью хищения
материальных средств, выделяемых фирмой в качестве расчетов за
услуги, Лозинский документально указанную сделку не оформил. По
устным заявкам фирмы Лозинский выделял автомобили, лично выписывая
путевые листы.
В качестве расчетов за транспортные услуги фирма "Осень"
поставила базе продукты на сумму 12175190 рублей, которые по
распоряжению Лозинского на базе не оприходовались и распределялись
между ее работниками. Из полученных продуктов Лозинский незаконно
присвоил 11 банок консервов, 12 бутылок коньяка, 6 бутылок водки
на общую сумму 96744 рубля.
В дальнейшем Лозинский, злоупотребляя служебным положением, по
неучтенным доверенностям, оформленным на себя и водителя
Готовкина, получил от имени автобазы в качестве взаиморасчетов в
фирме "Осень" и присвоил 11699669 рублей.
Всего таким образом Лозинский похитил продукты и денежные
средства на сумму 11796413 рублей.
Военный суд - войсковая часть 61668 посчитал, что в действиях
Лозинского в силу малозначительности нет составов преступлений,
предусмотренных ст. ст. 147-1 ч. 3 и 260 п. "а" УК РСФСР,
поскольку он полученные от фирмы "Осень" деньги и продукты при
недостаточном финансировании предприятия использовал на
хозяйственные нужды базы, каких-либо корыстных целей при этом не
преследовал и существенного ущерба не причинил.
Однако этот вывод не основан на собранных в ходе
предварительного следствия и исследованных в судебном заседании
доказательствах.
Согласно акту ревизии, на базе было израсходовано денежных
средств на заработную плату работников больше запланированного
уровня - 114,8%. Без должной оценки судом остался и факт
незаконного отнесения на производственные затраты оказанных фирме
"Осень" транспортных услуг, что привело к возникновению убытка в
финансовой деятельности базы на сумму 10338000 рублей, неуплате
положенных отчислений в соответствующие фонды, налогов в
федеральный и местный бюджеты и других обязательных платежей.
Вопреки утверждению суда указанные последствия могут быть
расценены в качестве существенного вреда, причиненного
преступлением.
Так, в результате должностных злоупотреблений Лозинского
только по товарообменным сделкам при обмене транспортных услуг на
продукты питания и их произвольном расходовании государству был
причинен ущерб не менее, чем на 11000000 рублей, поскольку из
полученной от реализации услуг суммы в 12175190 рублей на
заработную плату в соответствии с действующим законодательством
причиталось не более 5,5%.
Не соответствует действительности и вывод суда об отсутствии в
действиях Лозинского признака систематичности, поскольку он свыше
года неоднократно незаконным путем обеспечивал коммерческую фирму
автотранспортом, а полученные более 10 раз за услуги продукты
питания по его указанию безучетно делились на базе среди ее
работников.
Кроме того Лозинский, вопреки интересам базы, в нарушение
установленного порядка по фиктивным доверенностям получил от имени
автобазы у фирмы в порядке взаиморасчетов 11699669 рублей наличных
денег, которые расходовал по собственному усмотрению.
То обстоятельство, что часть продуктов и денег были
израсходованы на нужды работников базы, не давало оснований для
освобождения Лозинского от уголовной ответственности. Оно должно
было быть учтено при назначении Лозинскому наказания.
Военной коллегией по протесту Главного военного прокурора
приговор военного суда - войсковая часть 61668 и определение
военного суда Московского округа ПВО в отношении Лозинского были
отменены и дело было направлено на новое судебное рассмотрение.
В процессе нового судебного рассмотрения предъявленное
Лозинскому обвинение в части присвоения вверенного
государственного имущества не получило своего подтверждения, и
дело в этой части было прекращено. За злоупотребление служебным
положением Лозинский с учетом его положительной характеристики,
возмещения им причиненного ущерба и службы в Республике Афганистан
был осужден к лишению свободы сроком на один год условно, с
испытательным сроком в один год. (6н-0267/96)
2. Неполное выяснение обстоятельств дела
Неполное выяснение обстоятельств дела, в основном, связано с
неправильным определением предмета доказывания, то есть круга тех
обстоятельств, которые необходимо точно установить для вынесения
законного и обоснованного решения по делу. Однако судебная
практика показывает, что зачастую, судьи, правильно установив
предмет доказывания, недостаточно внимания уделяют установленным
законом процессуальным требованиям, которые должны быть соблюдены
при исследовании доказательств. В результате многие существенные
обстоятельства по делу остаются не установленными в надлежащем
порядке, что приводит к судебным ошибкам.
Так, военным судом - войсковая часть 63028 был осужден по ч. 2
ст. 206 и по п. "а" ч. 2 ст. 146 УК РСФСР военный строитель -
рядовой Суслов С.А.
Он был признан виновным в разбойном нападении, совершенном по
предварительному сговору группой лиц, а также в злостном
хулиганстве, совершенным при следующих, указанных в приговоре
обстоятельствах.
Находясь в состоянии алкогольного опьянения Суслов, по
предварительному сговору с Исаковым, Любохонским и Демьяновым с
целью завладения чужим имуществом напали на гражданина
Благодетелева, нанесли ему множество ударов по различным частям
тела и отобрали у него деньги и имущество на общую сумму 157000
рублей. В результате избиения Благодетелеву были причинены легкие
телесные повреждения, повлекшие за собой кратковременное
расстройство здоровья.
Затем Суслов вместе с Исаковым и Демьяновым подошли к дому
Волховой и, высказывая нецензурную брань, разбили стекло в окне.
Войдя в дом, Суслов столкнулся с дочерью Волховой, побежал за ней
на улицу и, схватив ее за руки, дважды ударил спиной о железные
ворота, а также порвал на ней ночную рубашку. Пытавшейся защитить
дочь Волховой Суслов нанес удар кулаком в лицо, после чего все
скрылись с места происшествия.
Однако из материалов дела следовало, что Суслов категорически
отрицал свою вину в этих преступлениях, утверждая, что он лишь
пресекал драку Исакова, Любохонского и Демьянова с Благодетелевым,
а затем ушел с места драки. Спустя несколько минут Исаков,
Любохонский и Демьянов догнали его, однако о том, что они перед
этим ограбили Благодетелева, он не знал и предварительного сговора
на завладение имуществом потерпевшего у них не было.
В подтверждение вины Суслова в разбойном нападении суд
сослался в приговоре на показания свидетелей Исакова,
Любохонского, Демьянова (осуждены по приговору районного народного
суда Брянской области) и потерпевшего Благодетелева, никто из
которых в данном судебном заседании не допрашивался. Сославшись в
своем решении на показания Исакова и Демьянова, содержащиеся в
приговоре районного народного суда Брянской области, военный суд
нарушил требования ст. 240 УПК РСФСР, обязывающие непосредственно
исследовать доказательства по делу.
В ходе предварительного следствия потерпевший и свидетели
давали противоречивые показания, однако очные ставки их с Сусловым
не проводились, а поэтому невозможно со всей достоверностью судить
о фактическом развитии событий, действительных обстоятельствах
случившегося и конкретной роли Суслова в нападении.
Так, Благодетелев в ходе предварительного следствия заявлял,
что его остановили четверо парней, обступили его и предложили
"сообразить на бутылку". Впоследствии же Благодетелев стал
утверждать, что его догнали Исаков и Любохонский и только после
завязавшейся драки подошли остальные.
Эти и другие противоречия в показаниях потерпевшего остались
неустраненными. Мотивы, по которым суд признал достоверными одни
из показаний Благодетелева и отверг другие, в приговоре не
приведены.
Рассмотрев дело в отсутствие всех названных свидетелей и
потерпевшего, чьи показания имели существенное значение для дела,
суд привел в приговоре доказательства, не проверенные должным
образом в судебном заседании, а потому сделать правильный вывод об
обоснованности осуждения Суслова не представляется возможным.
По протесту Председателя Военной коллегии Верховного Суда
Российской Федерации приговор военного суда - войсковая часть
63028 от 26 июля 1996 года в отношении Суслова из-за неполноты
судебного следствия и существенного нарушения уголовно -
процессуального закона был отменен и дело направлено на новое
судебное рассмотрение.
3. Вопросы квалификации преступлений
Ошибки в квалификации действий лиц, совершивших преступления,
чаще других встречаются в судебной практике. Не стал исключением и
настоящий период.
Военный суд Московского военного округа ошибочно
квалифицировал по делу Новикова С.В. и Титовой Ю.Н. действия
организаторов убийства, нанявших исполнителя этого преступления,
по п. "н" ст. 102 УК РСФСР.
Как видно из приговора, старший лейтенант Новиков в августе
1993 года был переведен на новое место службы, в Московскую
область, а его жена с дочерью осталась временно проживать у своих
родителей в г. Орле. В отсутствие жены Новиков познакомился и стал
сожительствовать с гражданкой Титовой. Не желая продолжать
совместную жизнь с женой, Новиков в то же время не хотел
расторгать с ней брак, опасаясь потерять большую часть совместно
нажитого имущества, которое в случае развода перешло бы жене и
ребенку. Видя нерешительность Новикова, Титова предложила ему в
целях завладения всем имуществом убить жену. Убедив его совершить
данное преступление, Титова стала активно искать исполнителей
убийства. Когда таковой (гр-н Милованов) был найден, Новиков
договорился об убийстве своей жены, Новиковой С., за 1,5 млн.
рублей.
В дальнейшем они втроем составляли несколько планов убийства,
которые осуществить не удалось.
Реализуя очередной план, Новиков и Милованов обманным путем
вывезли Новикову в район лесного массива, где Милованов в салоне
автомашины набросил ей на шею шнур и задушил. Перенеся труп в лес,
они облили бензином и подожгли его, а сами скрылись.
На Милованова дело выделено в отдельное производство,
поскольку он находится в розыске.
Органы следствия и суд действия Новикова и Титовой
квалифицировали как организаторов убийства из корыстных побуждений
и по предварительному сговору группой лиц, т.е. по ст. ст. 17-102,
п. п. "а" и "н" УК РСФСР.
Рассмотрев дело по кассационным жалобам осужденных и
защитника, Военная коллегия не согласилась с такой юридической
оценкой и исключила пункт "н" указанной статьи Закона как
необоснованно вмененный.
В соответствии со ст. 17-1 УК РСФСР, указывается в определении
Военной коллегии, преступление признается совершенным группой лиц
по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее
договорившиеся о совместном его совершении. По делу же
установлено, что Новиков и Титова, являясь организаторами убийства
потерпевшей из корыстных побуждений, для совершения этого
преступления наняли за деньги Милованова, который совершил
убийство один, а Новиков и Титова сами непосредственно в лишении
жизни Новиковой С. не участвовали.
Поскольку совместного совершения убийства потерпевшей не было,
указывается в определении Военной коллегии, то и осужденные не
могут нести ответственность по п. "н" ст. 102 УК РСФСР. (1-099/96)
Военный суд ТОФ по делу Земнюхова С.Н., Корнеева Е.В. и
Шмакова В.В. действия осужденных, при отсутствии умысла на лишение
жизни потерпевшего, необоснованно квалифицировал по ст. 102
п. п. "б" и "н" УК РСФСР.
По делу установлено, что между Земнюховым и Шмаковым с одной
стороны, и Афанасьевым с другой после распития спиртных напитков
возник конфликт, в процессе которого Афанасьев допускал в их адрес
нецензурные выражения. Будучи недовольным этим Земнюхов ударил
сидевшего на стуле Афанасьева и сбил его на пол. Подняв и усадив
Афанасьева на диван, Земнюхов несколько раз ударил его головой о
переборку каюты, руками по лицу и в бок и сдавливал ему шею
воротником его куртки. После этого избивать Афанасьева стали
Шмаков и Корнеев, нанеся ему множественные удары руками и ногами в
лицо, в грудь и в живот, отчего потерпевший потерял сознание.
Желая привести его в сознание, они стали лить на него воду, а
затем вывели в тамбур, где Корнеев и Земнюхов нанесли ему по два
удара кулаками по лицу. Затащив Афанасьева в каюту, они положили
его на кровать, а сами легли спать.
В результате избиения Афанасьеву были причинены переломы 7-8
ребер, разрыв почки, множественные ссадины и кровоподтеки на
различных частях тела, а также закрытая тупая черепно-мозговая
травма с кровоизлияниями, от чего он в ту же ночь умер.
Эти действия Земнюхова, Шмакова и Корнеева органами следствия
и судом I инстанции были квалифицированы как умышленное убийство
из хулиганских побуждений, совершенное по предварительному сговору
группой лиц, т.е. по ст. 102 п. п. "б" и "н" УК РСФСР.
Рассмотрев дело, Военная коллегия с такой юридической оценкой
указанных выше преступных действий не согласилась и приговор
изменила по следующим основаниям. Квалифицируя действия осужденных
по п. п. "б" и "н" ст. 102 УК РСФСР, указывается в определении
Военной коллегии, суд сослался на то, что они, действуя совместно
и согласованно, из хулиганских побуждений нанесли потерпевшему
множество ударов, в том числе и тогда, когда он потерял сознание,
а затем оставили его в беспомощном состоянии. На основании этого
суд пришел к выводу о наличии в действиях осужденных прямого
умысла на убийство, что нельзя признать правильным.
Из материалов дела видно, что после употребления напитков
Земнюхов предложил Афанасьеву идти на вахту, на что тот ответил
нецензурной бранью и оскорблением Земнюхова. В связи с этим между
ними возник конфликт, в процессе которого Афанасьева стали
избивать, сначала Земнюхов, а затем Шмаков и Корнеев. При этом
никакой предварительной договоренности не только на убийство, но и
на избиение Афанасьева у них не было и никаких доказательств,
опровергающих это обстоятельство, в материалах дела не имеется.
Как усматривается из материалов дела, все осужденные на
протяжении всего производства по делу утверждали, что убивать
Афанасьева они не хотели. Об отсутствии у них умысла на убийство
свидетельствует их поведение до конфликта, во время избиения и
последующие действия.
По делу также установлено, что до возникшего конфликта
взаимоотношения между осужденными и потерпевшим были нормальными и
никаких причин для лишения жизни Афанасьева ни у кого из них не
было. Во время избиения, когда Афанасьев потерял сознание,
Земнюхов, Шмаков и Корнеев, желая привести его в чувство, лили на
него воду, а затем вывели в тамбур, на свежий воздух, о чем
указано и в приговоре.
Осужденный Корнеев в суде объяснил, что при попытке привести
Афанасьева в чувство в тамбуре, они несколько раз его ударили, но
Земнюхов сказал: "Хватит бить, завтра разберемся!", после чего
отнесли Афанасьева в каюту, положили на кровать, а сами легли
спать.
Из показаний свидетеля Минеева усматривается, что утром,
обнаружив Афанасьева мертвым, он сказал об этом Земнюхову, Шмакову
и Корнееву. Последние, подойдя к Афанасьеву, пытались оказывать
помощь, а когда убедились, что он мертв, Земнюхов сразу же побежал
в штаб, чтобы доложить о случившемся. Никто из них мер к сокрытию
преступления не предпринимал.
Таким образом, обстоятельства, при которых было совершено
преступление, дают основания считать, что в данном случае у
осужденных имел место умысел лишь на причинение потерпевшему
тяжких телесных повреждений, поскольку они наносили ему сильные
удары по голове и не могли не предвидеть, что могут причинить
таковые. Что касается наступления смерти потерпевшего, то такой
исход не охватывался их предвидением и по отношению к наступившим
последствиям у них усматривается неосторожная вина.
Поэтому содеянное Земнюховым, Шмаковым и Корнеевым, Военная
коллегия переквалифицировала на ст. 108 ч. 2 УК РСФСР. (2-071/96)
По делу Смирнова А.В. и Иванова А.Н., осужденных военным
судом ЛенВО, напротив, убийство, совершенное с косвенным умыслом,
необоснованно признано неосторожным.
Как установил суд, Смирнов и Иванов, находясь в состоянии
опьянения, договорились совершить хищение икон и старинных книг из
дома 76-летней гражданки Анухиной. Проникнув в дом, они напали на
нее, связали ее и вставили в рот кляп. Поскольку Анухина оказала
активное сопротивление, Смирнов нанес ей несколько ударов ногами
по голове и телу, причинив тяжкие телесные повреждения в виде
перелома костей носа и оснований черепа, а также переломы скуловых
костей.
Смирнов и Иванов похитили 11 икон, 2 креста, 9 церковных книг,
варенья, а всего на общую сумму более 4,5 млн. рублей.
В результате механической асфиксии, развившейся вследствие
введения Смирновым тряпичного кляпа в рот потерпевшей Анухиной,
последняя скончалась на месте происшествия.
Органы следствия действия Смирнова и Иванова квалифицировали
по ст. ст. 146 ч. 3, 102, п. п. "а", "г", "е" и "н" УК РСФСР.
Суд I инстанции, рассмотрев дело, действия Смирнова, связанные
с убийством Анухиной, переквалифицировал со ст. 102 п. п. "а",
"г", "е" и "н" на ст. 106 УК РСФСР, а Иванова по обвинению в тех
же действиях оправдал.
В кассационном протесте ставился вопрос об отмене приговора и
направлении дела на новое судебное рассмотрение ввиду
несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела,
неправильного применения уголовного закона и несоответствия
назначенного наказания тяжести преступления и личности осужденного
Смирнова.
Оправдывая Иванова по ст. 102 п. п. "а", "г", "е" и "н" УК
РСФСР и переквалифицируя действия Смирнова с указанной статьи на
ст. 106 того же УК, указывалось в протесте, суд сослался на
показания осужденных о том, что Анухину они избили, чтобы сломить
сопротивление, и убивать ее не собирались. Оставляя связанную
потерпевшую с кляпом во рту, они рассчитывали, что утром к ней
придут родственники и знакомые и освободят ее. Однако эти
объяснения осужденных, указывалось далее в протесте, являются
несостоятельными. Зная о преклонном возрасте Анухиной, они
применили к ней насилие, опасное для жизни, а затем, связав ей
руки и ноги, вставили глубоко в рот кляп и оставили одну дома.
Потерпевшая с разбитым лицом, залитой кровью носоглоткой и с
кляпом, закрывавшим дыхательные пути, не могла дышать и, по словам
самих осужденных, лишь храпела. Беспомощное состояние Анухиной и
физические страдания, которые она испытывала, были очевидными для
Иванова и Смирнова, но они безразлично относились к этому и к
возможным последствиям, о чем объяснили и суду.
Суд не учел эти обстоятельства, а принял во внимание их
заявление о том, что они рассчитывали на помощь родственников и
знакомых потерпевшей, хотя это противоречит установленным в
судебном заседании данным. Осужденные не являлись жителями этой
деревни, не были знакомы с потерпевшей, не знали ни ее родных, ни
образа ее жизни. Перенос осужденными жестоко избитой потерпевшей
из коридора в дом подтверждает не отсутствие у них умысла на ее
убийство, а намерение укрыть ее тело от случайных посетителей,
т.к. уходя из дома, они забросали связанную и избитую Анухину
одеялом и матрацем, что ускорило наступление смерти.
Таким образом, делался вывод в протесте, объективные данные,
установленные судом и приведенные выше, подтверждают, что Смирнов
и Иванов предвидели возможность причинения потерпевшей не только
телесных повреждений любой тяжести, но и смерти, которая
фактически и наступила, и безразлично относились к этому, т.е.
совершили убийство с косвенным умыслом. При этом для юридической
оценки не имеет значения то обстоятельство, что последним кляп
вставлял Смирнов, так как Иванов действовал с ним согласованно,
также заталкивая в рот потерпевшей кляп, связывал ей руки и ноги,
переносил потерпевшую, т.е. непосредственно участвовал в убийстве.
Военная коллегия согласилась с протестом прокурора, отменила
приговор по изложенным в протесте основаниям и дело направила на
новое судебное рассмотрение.
В результате нового рассмотрения дела Смирнов и Иванов были
признаны судом виновными в умышленном убийстве, совершенном из
корыстных побуждений, и в разбое. (3-058/96)
Несмотря на имеющиеся разъяснения Пленума Верховного Суда
Российской Федерации военным судом Московского военного округа
неправильно были квалифицированы по ч. 4 ст. 117 УК РСФСР действия
рядового Никулина М.А., заразившего в процессе изнасилования
сифилисом несовершеннолетнюю потерпевшую.
Как указано в приговоре, находившийся в состоянии опьянения
Никулин, Безгубов и Васильков у школы No. 9 г. Тулы встретили
ранее не знакомую им 14-летнюю Ивлеву Галю. Никулин, зная о своем
заболевании сифилисом, с целью изнасилования пригрозил Ивлевой
убийством, привел ее в безлюдное место в городском парке и вместе
с Безгубовым совершил с ней половые акты, в том числе и в
извращенной форме, а Васильков в это время удерживал Ивлеву за
руки.
Затем все трое, угрожая, принудили Ивлеву поехать в д. Мыза,
где снова изнасиловали ее. В результате изнасилования Никулиным
потерпевшая была заражена сифилисом.
Военная коллегия рассмотрела уголовное дело в отношении
Никулина в кассационном порядке и переквалифицировала действия
Никулина в части совершенного изнасилования с ч. 4 ст. 117 УК
РСФСР на ч. 3 ст. 117 УК РСФСР, указав в определении следующее.
Поскольку после изнасилования несовершеннолетняя Ивлева
заболела сифилисом, действия Никулина были обоснованно
квалифицированы по ст. 115 ч. 3 УК РСФСР. Вместе с тем, признание
судом этого обстоятельства особо тяжкими последствиями
изнасилования является необоснованным. Согласно разъяснению,
содержащемуся в п. 11 постановления Пленума Верховного Суда
Российской Федерации от 22 апреля 1992 года "О судебной практике
по делам об изнасиловании" из венерических заболеваний,
полученных в результате изнасилования, к особо тяжким последствиям
может быть отнесено лишь заражение потерпевшей фактически
неизлечимой болезнью, к которой относится СПИД.
Потерпевшая же Ивлева, как это видно из дела, после заражения
ее сифилисом лечилась амбулаторно и излечилась от названной
болезни за короткий срок. (1-078/96)
Ошибочно были квалифицированы военным судом - войсковая часть
54233 по ч. 3 ст. 173 УК РСФСР по признаку получения взятки
должностным лицом, занимающим ответственное положение, действия
начальника КЭУ Ахтубинского гарнизона подполковника Политова.
Переквалифицируя содеянное Политовым в части получения взяток
на ч. 2 ст. 173 УК РСФСР (по признаку неоднократности), Военная
коллегия в своем определении указала, что Политов во время
получения взяток за незаконное выделение квартир занимал такие
должности, ни одна из которых не предоставляла ему права принимать
самостоятельные решения о распределении жилой площади.
В соответствии с п. 20 и 22 Положения о порядке обеспечения
жилой площадью в СА и ВМФ (приказ МО СССР No. 285-1975 г.)
начальник КЭУ (КЭЧ) гарнизона участвует лишь в подготовке плана
распределения жилой площади между воинскими частями. Окончательные
решения об утверждении этого плана, а также о распределении жилой
площади между конкретными лицами могут принимать, соответственно,
начальник гарнизона и командир части, которой выделено жилье.
Из материалов дела усматривается, что Политов никаких решений
в пределах своих полномочий в интересах взяткодателей не принимал.
Он лишь путем фальсификации документов и личных просьб добивался
принятия выгодных ему решений соответствующими должностными
лицами. (6н-0257/96)
4. Вопросы назначения наказаний
Изучение судебной практики показывает, что судами не всегда
соблюдается принцип индивидуализации уголовной ответственности,
который предполагает точный учет характера и степени общественной
опасности совершенных преступлений, личности виновных и
обстоятельств, смягчающих и отягчающих ответственность.
В ряде случаев суды назначали виновным явно несправедливые
вследствие мягкости наказания.
Так, по приговору военного суда Владикавказского гарнизона,
оставленному без изменения военным судом Северо-Кавказского
военного округа, рядовой Цалоев А.Г., проходивший военную службу
по контракту, был осужден по ст. 218 ч. 1 УК РСФСР к трем годам
лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на два года.
Это преступление было совершено Цалоевым при следующих
обстоятельствах.
Цалоев у неустановленного следствием гражданина получил 13
пистолетов с глушителями и 144 боевых патрона к ним калибра
5,45 мм и по просьбе того же лица должен был вывезти их из
Северной Осетии и спрятать в условленном месте в г. Геленджике
Краснодарского края. В тот же день Цалоев перевез это оружие и
боеприпасы из г. Владикавказа в г. Бесман, где хранил их в подвале
строящегося дома. Через несколько дней, он пытался на частной
машине провезти оружие в г. Геленджик, но при въезде в город
работники милиции, проводя досмотр машины, обнаружили и изъяли
его.
Главный военный прокурор опротестовал судебные решения в
отношении Цалоева, поставив вопрос об их отмене и направлении дела
на новое судебное рассмотрение ввиду несоответствия назначенного
судом наказания тяжести преступления и личности виновного.
При назначении наказания, указывалось в протесте, судом не
была учтена общественная опасность совершенного Цалоевым
преступления, который незаконно хранил и перевозил большое
количество огнестрельного оружия и боеприпасов, предназначение
которых носило явно криминальный характер, о чем свидетельствует
наличие глушителей к пистолетам. Цалоев ранее был судим за
использование заведомо подложного документа, однако должных
выводов для себя не сделал и вновь совершил умышленное
преступление. Данное обстоятельство, характеризующее личность
осужденного, судом также не было принято во внимание при решении
вопроса о наказании осужденного. С учетом этих данных, делается
вывод в протесте, назначенное Цалоеву наказание является явно
несправедливым вследствие мягкости.
Военная коллегия согласилась с протестом из-за несоответствия
назначенного наказания тяжести преступления и личности
осужденного, отменила судебные решения и дело направила на новое
судебное рассмотрение. (5н-0413-96)
По другому делу из-за мягкости назначенного наказания были
отменены судебные решения в отношении офицеров Сошнева В.И. и
Миронова С.Ю., осужденных военным судом Тульского гарнизона по
ст. ст. 218 ч. 1, 175, 147 ч. 1 и 218-1 ч. 2 УК РСФСР к условной
мере наказания.
Согласно приговору, Сошнев и Миронов, используя свое служебное
положение, в ходе проводившейся реализации военным училищем
населению карабинов СКС в мае-июле 1992 года похитили со склада 40
таких карабинов и сбыли их. В целях сокрытия совершенного хищения
оружия они изготовили подложные документы.
Сошнев, кроме того, в мае того же года похитил 1 карабин СКС,
а в марте, осуществляя на законных основаниях продажу населению 5
карабинов, завысил их стоимость, получив в результате незаконно
66920 рублей, которые присвоил.
Главный военный прокурор в своем протесте поставил вопрос об
отмене приговора из-за мягкости наказания, поскольку суд при его
назначении не принял во внимание повышенную общественную опасность
совершенных осужденными преступлений, а также то обстоятельство,
что из числа похищенного оружия 8 единиц находятся в розыске.
Поэтому, делался вывод в протесте, у суда не было достаточных
оснований для применения в отношении Сошнева и Миронова условного
осуждения.
Согласившись с протестом, Военная коллегия отменила
состоявшиеся судебные решения в отношении Сошнева и Миронова и
дело направила на новое рассмотрение. (1н-171/96)
Наряду с назначением несправедливо мягких наказаний, судами
иногда назначаются излишне суровые наказания в случаях, когда
преступления не представляют большой общественной опасности,
совершаются впервые под воздействием каких-либо внешних
неблагоприятных факторов.
Так, военный строитель-рядовой Одиноков А.В. был осужден
военным судом Северодвинского гарнизона по п. "в" ст. 246 УК РСФСР
с применением ст. 43 УК РСФСР к лишению свободы сроком на 2 года.
В соответствии со ст. 34 УК РСФСР вместо лишения свободы к
Одинокову применено направление в дисциплинарный батальон на тот
же срок. Военным судом Северного флота приговор в отношении
Одинокова оставлен без изменения.
Одиноков был признан виновным в самовольном оставлении места
службы продолжительностью свыше месяца, совершенном при следующих
обстоятельствах.
23 декабря 1995 года Одиноков, находясь в служебной
командировке, самовольно оставил место службы и выехал к месту
призыва в г. Архангельск.
15 февраля 1996 года Одиноков добровольно прибыл в часть.
Председатель Военной коллегии в своем протесте поставил вопрос
об изменении судебных решений в части назначенного осужденному
наказания, поскольку суд не учел должным образом конкретные
обстоятельства дела и назначил осужденному явно несправедливое
вследствие суровости наказание.
Как видно из материалов дела, Одиноков был призван на военную
службу в июне 1994 года и согласно действовавшим на то время
положениям Закона Российской Федерации "О воинской обязанности и
военной службе" должен был проходить ее в течение 18 месяцев.
Прослужив определенный Законом срок и не имея какой-либо другой
достоверной информации, в том числе и от командования части, к
которому он обращался, о внесении в Закон изменений относительно
увеличения срока службы, он оставил часть с целью выяснить этот
вопрос в военкомате по месту призыва.
С учетом изложенного, а также принимая во внимание
чистосердечное раскаяние Одинокова в содеянном, положительные
данные о его личности, его добровольную явку к командованию части
и болезненное состояние родителей осужденного, Военная коллегия
признала эти обстоятельства в их совокупности исключительными и
назначила ему наказание с применением ст. 44 УК РСФСР в виде 2 лет
лишения свободы условно с испытательным сроком в 1 год.
(2н-0326/96)
5. Вопросы применения
уголовно-процессуального законодательства
Из допущенных по уголовным делам нарушений уголовно -
процессуального законодательства, которые были выявлены Военной
коллегией Верховного Суда Российской Федерации при рассмотрении
дел в кассационном и надзорном порядке в 1996 году, необходимо
обратить внимание на следующие.
Дело в отношении Дудина, обвиняемого по ст. 64 УК РСФСР по
окончании предварительного следствия было направлено военным
прокурором Ленинградского военного округа в военный суд ЛенВО
вместе с обвинительным заключением, которому, как и всем
материалам дела, был присвоен гриф секретности "совершенно
секретно".
Это решение органов следствия судья признал необоснованным,
поскольку оно противоречит требованиям действующего уголовно -
процессуального законодательства.
Вручение копии обвинительного заключения, имеющего гриф
секретности, влечет за собой существенное стеснение
конституционных прав подсудимого, в т.ч. и его права на защиту,
т.к. в этом случае возможно изъятие у него обвинительного
заключения, а по смыслу требований ст. 237 УПК РСФСР подсудимый
имеет право им распоряжаться по своему усмотрению.
Военная коллегия отклонила частный протест прокурора на это
решение судьи и в своем определении указала, что в соответствии со
ст. 237 УК РСФСР подсудимому копия обвинительного заключения
должна быть обязательно вручена не менее чем за трое суток до
начала судебного заседания. Никаких изъятий из этого закон не
содержит. При наличии грифа секретности, на обвинительное
заключение распространяются требования, предъявляемые к порядку
обращения с секретными документами, и потому его копия не может
быть вручена подсудимому и последний лишь вправе с ним знакомиться
с разрешения администрации следственного изолятора в определенном
месте и ограниченное время, что существенно нарушает права
подсудимого, в т.ч. возможность готовиться к защите от
предъявленного обвинения.
С учетом этого органы следствия обязаны составить
обвинительное заключение, а суд постановить приговор по таким
делам, чтобы они соответствовали требования УПК РСФСР и не
содержали сведений, которые могли бы ограничить права подсудимого
или причинить ущерб государству.
На основании изложенного постановление судьи военного суда
Ленинградского военного округа о направлении дела прокурору для
составления другого обвинительного заключения оставлено Военной
коллегией без изменения.
Однако Президиум Верховного Суда Российской Федерации не
согласился с позицией Военной коллегии по данному делу, отменил
определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации,
а также постановление судьи военного суда Ленинградского военного
округа и направил дело на новое судебное рассмотрение в Военный
суд Ленинградского военного округа, указав следующее.
Согласно ст. 205 УПК РСФСР обвинительное заключение среди
прочих сведений должно содержать все существенные обстоятельства
совершенного преступления, доказательства, подтверждающие факт
преступления и вину обвиняемого.
Поскольку инкриминированное Дудину деяние является
государственным преступлением и касается сведений, составляющих
государственную тайну, а в процессе собирания и проверки
доказательств по делу использовались специфические силы, средства
и методы следствия, сведения о которых включены в утвержденный
Указом Президента Российской Федерации от 30 ноября 1995 года
No. 1203 перечень сведений, отнесенных к государственной тайне, то
раскрытие в обвинительном заключении характера совершенного
преступления и доказательств его совершения подразумевает наличие
в этом документе секретных сведений и, следовательно, присвоение
ему грифа секретности.
Присвоение обвинительному заключению грифа секретности не
препятствует при соблюдении установленных правил обращения с
секретными сведениями вручению подсудимому копии этого документа и
реализации им в полной мере права на защиту. Также, как наличие в
деле секретных материалов не препятствует обвиняемому выписывать
из него в соответствии с ч. 5 ст. 201 УПК РСФСР любые сведения и в
любом объеме. Сохранность государственной тайны в таких случаях
гарантируется использованием соответствующих механизмов
ответственности. (3-0092/96)
По уголовному делу Матасова Е.А. ошибку в применении
процессуальных норм допустил военный суд Сибирского военного
округа.
Уголовное дело в отношении Матасова поступило в военный суд
Сибирского военного округа из военной прокуратуры Новосибирского
гарнизона с обвинительным заключением, утвержденным военным
прокурором гарнизона.
В ходе судебного следствия суд пришел к выводу, что
обвинительное заключение утверждено прокурором, в компетенцию
которого это не входит. Поскольку в соответствии с законом
рассмотрение дела отнесено к подсудности военного суда округа, то
и направлять его для рассмотрения в суд должен военный прокурор
округа. Кроме того, по мнению суда, органы предварительного
следствия не приняли должных мер для собирания данных,
характеризующих личность обвиняемого, и документов, подтверждающих
факт увольнения Матасова с военной службы. В связи с этим суд
возвратил дело прокурору для производства дополнительного
расследования.
Военная коллегия по частному протесту прокурора отменила это
определение военного суда округа и направила дело на новое
судебное рассмотрение по следующим основаниям.
Прокурор Новосибирского гарнизона, утвердив обвинительное
заключение и направив дело в отношении Матасова в военный суд
Сибирского военного округа, действовал в пределах своей
компетенции, поскольку статьи 214 и 217 УПК РСФСР устанавливают
порядок, согласно которому прокурор или его заместитель после
утверждения обвинительного заключения по уголовному делу
направляют его в суд по подсудности. Полномочия прокуроров
различных уровней по утверждению обвинительных заключений в
уголовно-процессуальном законе, и в том числе в ст. 211 УПК РСФСР,
специально не оговорены и не находятся в прямой зависимости от
подсудности уголовных дел.
Таким образом, при утверждении обвинительного заключения по
делу Матасова военный прокурор Новосибирского гарнизона действовал
в пределах своей компетенции и нарушения уголовно-процессуального
закона им не допущено.
Отсутствие в деле необходимых документов, характеризующих
личность Матасова, не является препятствием для рассмотрения
данного дела, поскольку такие документы могут быть истребованы и
приобщены к материалам дела в ходе судебного разбирательства.
(4-081/96)
По делу в отношении Ляднова А.В. и Митрошина Т.В. в приговоре
военного суда Забайкальского военного округа было неправильно
исчислено начало срока отбытия наказания Лядновым. Для того чтобы
исправить эту ошибку, судья до вступления приговора в законную
силу своим постановлением внес в приговор соответствующие
уточнения. Однако такие действия судьи противоречат требованиям
ст. 369 УПК РСФСР, согласно которой указанные вопросы должны
решаться после вступления приговора в законную силу и в судебном
заседании.
Военная коллегия, рассмотрев дело в кассационном порядке,
внесла в приговор соответствующие изменения. (3-048/96)
Необходимо отметить, что, к сожалению, остается еще много
процессуальных ошибок, которые носят случайный характер и вызваны
невнимательностью судей, а также ненадлежащим отношениям к
выполнению своих обязанностей.
В качестве примера можно привести дело в отношении
Волкова Ю.А., осужденного военным судом Читинского гарнизона.
Военный суд Забайкальского военного округа, рассмотрев дело в
кассационном порядке, оставил приговор без изменения, отказал в
ходатайстве осужденного о вызове его в судебное заседание и вынес
частное определение.
Однако имеющиеся в деле документы, именуемые кассационным
определением и определением об отказе в ходатайстве осужденного,
не подписаны двумя судьями, а именуемое частным определением -
вообще не подписано ни одним судьей.
Принимая во внимание, что военным судом второй инстанции
допущено существенное нарушение уголовно-процессуального закона,
которое в соответствии со ст. ст. 342, 345 и 379 УПК РСФСР
является безусловным основанием к отмене судебных решений, Военная
коллегия по протесту Председателя отменила указанные судебные
решения и направила дело на новое кассационное рассмотрение.
(6н-65/96)
6. Вопросы гражданского иска в уголовном процессе
В связи с изменением действующего законодательства при
рассмотрении гражданских исков в уголовном деле суды все чаще
сталкиваются с новыми, ранее не встречавшимися в практике
вопросами, правильное решение которых, зачастую, бывает
затруднительным.
Так, лейтенант Волков был признан виновным военным судом -
войсковая часть 97697 в отказе от несения обязанностей военной
службы, совершенном при следующих обстоятельствах.
После окончания Пермского военного училища Волков, не желая в
дальнейшем проходить военную службу, не прибыл к месту назначения
в войсковую часть 44039. При этом он остался проживать по месту
жительства родственников в г. Перми, где устроился на работу.
Военный суд - войсковая часть 97697, осудив лейтенанта Волкова
И.В. по ст. 249 п. "а" УК РСФСР к трем годам лишения свободы,
вынес решение о взыскании с него 6166024 руб. в возмещение ущерба,
якобы причиненного училищу в связи с понесенными затратами на
содержание Волкова в период обучения.
Военный суд - войсковая часть 16666 решение суда первой
инстанции оставил без изменения.
Военная коллегия по протесту Председателя решение, принятое по
гражданскому иску, отменила и прекратила по нему производство,
указав следующее.
Суд, принимая в соответствии со ст. 444 ГК РСФСР решение о
взыскании с Волкова 6166024 руб. в удовлетворение гражданского
иска, исходил из того, что он своими действиями причинил училищу
ущерб, связанный с затратами на его содержание в период обучения.
Между тем это решение суда на законе не основано.
Согласно материалам дела и вопреки утверждению в приговоре,
Волков не совершал виновных действий, направленных на причинение
училищу материального ущерба.
На содержание Волкова в училище в период учебы необходимые
материальные средства в соответствии с действующим
законодательством выделялись государством, которое покрывало
затраты училища на эти цели.
В соответствии со ст. 31 п. п. 4, 5 Закона Российской
Федерации "О воинской обязанности и военной службе" к курсанту
могут применяться материальные взыскания лишь при наличии его вины
и по исчерпывающему перечню оснований, указанных в
законодательстве. Эти санкции подлежат применению только в
соответствии с Положением о материальной ответственности
военнослужащих. В настоящее время такой материальной
ответственности курсантов Положение не предусматривает. (6н-65/96)
По делу в отношении Сахнова П.В., осужденного за
автотранспортное преступление, военным судом - войсковая часть
62980 был удовлетворен иск войсковой части 2199, в пользу которой
постановлено взыскать с осужденного 5000000 руб.
Военный суд Дальневосточного военного округа отменил решение
суда первой инстанции по гражданскому иску с признанием за
войсковой частью 2199 права на его удовлетворение в порядке
гражданского судопроизводства. Отменяя решение суда первой
инстанции по иску, военный суд округа указал в определении, что
представитель гражданского истца в судебном заседании без
какого-либо обоснования, исходя только из факта участия Сахнова в
ремонтных работах по восстановлению поврежденного автомобиля,
необоснованно уменьшил сумму исковых требований с указанной в
исковом заявлении величины причиненного части материального ущерба
12644178 руб. до 5000000 руб. Суд же вопрос о сумме иска
надлежащим образом не исследовал и, не приведя никаких
доказательств, подтверждающих указанный размер иска, необоснованно
его удовлетворил в таком размере.
Военная коллегия отменила по протесту Председателя это
определение военного суда Дальневосточного военного округа в части
решения по гражданскому иску по следующим основаниям.
Из материалов дела следует, что в связи с повреждением
автомобиля ЗИЛ-130 войсковой частью 2199 к Сахнову был предъявлен
гражданский иск на сумму 12644178 руб.
В судебном заседании представитель гражданского истца уменьшил
иск до 5 млн. рублей. Ответчиком данная сумма не оспаривалась и
суд принял решение об удовлетворении исковых требований в
указанных пределах.
Таким образом, представитель гражданского истца, используя в
судебном заседании предоставленные ему законом права, уменьшив
сумму исковых требований, фактически отказался от части иска. Суд
первой инстанции принял этот отказ и рассмотрел иск на оставшуюся
сумму, приняв решение об его удовлетворении, которое не
оспаривалось ни одной из сторон.
Поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 34 ГПК РСФСР отказ истца
от иска или его части является для суда обязательным, решение суда
первой инстанции является правильным. (2н-0321/96)
Помимо ошибок в применении новых норм законодательства при
рассмотрении гражданских исков в практике Военной коллегии
встречались дела, ошибки по которым были вызваны недостаточно
внимательным отношением судей к основным нормам процессуального
закона, регулирующим порядок рассмотрения гражданского иска в
уголовном деле.
Так, военный суд Забайкальского военного округа, рассмотрев
уголовное дело в отношении Авдеева В.В., вынес определение об
освобождении его от уголовной ответственности по п. "з" ст. 102 УК
РСФСР с применением принудительной меры медицинского характера -
помещением в психиатрическую больницу со строгим наблюдением.
Признав войсковую часть 6673, в которой проходил службу
Авдеев, ответственной за вред, причиненный противоправными
действиями Авдеева, суд определил взыскать с нее в пользу
потерпевшей Запорожец 23560000 руб. в счет возмещения расходов на
погребение сына и 15000000 рублей в счет компенсации причиненного
ей морального вреда, а также в пользу потерпевшего Зотикова
8060000 руб. в счет возмещения расходов на погребение сына и
15000000 руб. в счет компенсации причиненного ему морального
вреда.
Между тем, в соответствии со ст. 310 УПК РСФСР удовлетворение
гражданского иска в уголовном процессе возможно лишь при
постановлении обвинительного приговора. По делу же было вынесено
другое решение.
Кроме того, признав надлежащим ответчиком войсковую часть
6673, суд не привлек ее к участию в деле, чем существенно нарушил
ее права как гражданского ответчика на защиту своих интересов в
суде.
Помимо этого войсковая часть 6673 не была своевременно
извещена о решении суда по гражданскому иску и поэтому не смогла
воспользоваться предусмотренным ч. 3 ст. 325 УПК РСФСР правом
кассационного обжалования. Копия определения была направлена в
часть только через полтора месяца после его вступления в законную
силу.
С учетом изложенного Военная коллегия по протесту Председателя
отменила определение военного суда Забайкальского военного округа
в отношении Авдеева в части решения по гражданским искам и
передала иски на рассмотрение в порядке гражданского
судопроизводства.
Отдел обобщения судебной практики
Военной коллегии Верховного Суда
Российской Федерации
|
