ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ПО РАССМОТРЕНИЮ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ В ПОРЯДКЕ НАДЗОРА
(Извлечение)
ИЗМЕНЕНИЕ ПРИГОВОРОВ
Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ
наибольшее количество приговоров изменялось в связи с неправильным
применением судами материального закона.
Порой суды без надлежащей оценки обстоятельств,
предшествовавших преступлению, неправильно определяли характер
происшедшего события и без учета мотивов поведения осужденного,
исходили зачастую лишь из тяжести причиненного вреда, что
приводило к неправильной квалификации действий виновных.
Так, Дмитровский городской суд Московской области признал
Григорьева виновным в убийстве Тилинина при превышении пределов
необходимой обороны и в умышленном убийстве Чемыгина.
Определением судебной коллегии по уголовным делам Московского
областного суда от 5 декабря 1996 г. приговор в части осуждения
Григорьева по ст. 105 УК РСФСР отменен, дело в этой части
прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления.
Постановлением президиума Московского областного суда приговор
и кассационное определение в отношении Григорьева изменены:
исключено указание о признании обстоятельством, отягчающим
наказание, совершение им преступления в состоянии алкогольного
опьянения и наказание смягчено с пяти до трех лет лишения свободы.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ
22 июля 1997 г. изменила все судебные решения и
переквалифицировала действия Григорьева со ст. 103 на ст. 105 УК
РСФСР, указав следующее.
Как установлено по делу, после произведенного выстрела в
нападавшего Тилинина второй выстрел в Чемыгина, действовавшего
совместно с Тилининым, Григорьев произвел спустя всего лишь
несколько секунд после первого, и такой временной период
препятствовал ему правильно определить момент прекращения
нападения со стороны потерпевших.
При этом суд не принял во внимание, что инициатором конфликта
являлся Чемыгин, который позвал с собой Тилинина, и они вдвоем
преследовали Григорьева. После произведенного выстрела в Тилинина
в руках находившегося здесь же Чемыгина Григорьев увидел предмет
и воспринял его как средство нападения. Поэтому Григорьев не смог
дать оценку сложившейся ситуации и понять, прекратил Чемыгин свои
действия или нет.
Доказательства свидетельствуют о том, что Григорьев, стреляя в
Чемыгина, продолжал находиться в состоянии необходимой обороны,
однако превысил ее пределы.
В практике по делам о хулиганстве все еще встречаются ошибки
при квалификации этих преступлений. Суды не всегда отграничивают
хулиганство от других преступлений в зависимости от содержания и
направленности умысла виновного, мотивов, целей и обстоятельств
совершенных им действий.
Так, по приговору Центрального районного суда г. Челябинска от
4 октября 1996 г. Маркин осужден по ч. 2 ст. 206 УК РСФСР к
лишению свободы на два года. В кассационном и надзорном порядке
приговор оставлен без изменения.
Маркин признан виновным в совершении хулиганских действий
16 апреля 1996 г. Он умышленно нанес несовершеннолетнему Щеголеву
побои, а несовершеннолетнему Романову кулаком в лицо причинил
менее тяжкие телесные повреждения.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ
29 апреля 1997 г. по протесту заместителя Генерального прокурора
РФ изменила все решения и переквалифицировала действия Маркина
в части причинения телесных повреждений Романову на ст. 109 УК
РСФСР, в части нанесения побоев Щеголеву приговор отменила и дело
прекратила на основании ст. ст. 5 и 7 УПК РСФСР.
Судебная коллегия считала, что вывод суда о грубом нарушении
Маркиным общественного порядка и проявлении явного неуважения к
обществу противоречит материалам дела, поскольку он, как видно из
дела, причинил телесные повреждения потерпевшим не из хулиганских
побуждений, а в связи с неприязнью, возникшей из-за неправильного,
с его точки зрения, поведения потерпевших (они разбили стекла в
окнах спортивного клуба, где он работал тренером).
При таких обстоятельствах действия Маркина следовало
квалифицировать по статьям УК РФ, предусматривающим
ответственность за преступления против личности.
С учетом того, что в деле имелось заявление законного
представителя Щеголева с просьбой не привлекать Маркина к
уголовной ответственности, Судебная коллегия отменила в этой части
приговор и прекратила дело на основании ст. ст. 5 и 7 УПК РСФСР.
В некоторых случаях суды при рассмотрении дел об умышленных
убийствах не отграничивают действия исполнителей совершения
преступления, непосредственно участвовавших в самом процессе
лишения жизни потерпевшего, от действий пособников, которые
являются менее опасными, так как пособник не выполняет объективную
сторону преступления.
По приговору Верховного суда Удмуртской Республики от 25 мая
1995 г. Лепкова осуждена по п. п. "а", "г", "н" ст. 102,
п. п. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 146, ч. 2 ст. 144 и ч. 3 ст. 195 УК
РСФСР.
В кассационном порядке дело не рассматривалось.
Изменяя приговор в отношении Лепковой в части ее осуждения по
п. п. "а", "г", "н" ст. 102 УК РСФСР, Судебная коллегия в
определении от 30 сентября 1997 г. указала, что, как видно из
материалов дела и приговора, исполнителями умышленного убийства
были Лебедев и Борисов.
Лепкова, как установил суд, согласно достигнутой между
осужденными договоренности лишь остановила машину и попросила
водителя (потерпевшего Куликова) довезти их до Восточного поселка,
где Лебедев и Борисов совершили убийство Куликова. Каких-либо
действий, связанных с убийством, Лепкова не совершала.
В связи с тем, что Лепкова непосредственного участия в лишении
жизни потерпевшего не принимала, она не могла быть признана
исполнителем убийства, так как являлась лишь пособником.
Также необоснованной была признана и квалификация действий
Лепковой по п. "г" ст. 102 УК РСФСР, поскольку убийство Лебедев и
Борисов совершили в отсутствие Лепковой и совершение убийства с
особой жестокостью не охватывалось ее умыслом.
Судебная коллегия переквалифицировала действия Лепковой с
п. п. "а", "г", "н" ст. 102 УК РСФСР на ст. 17, п. п. "а", "н"
ст. 102 УК РСФСР.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ
вносила в приговоры и другие изменения, не связанные с
квалификацией действий осужденных.
В некоторых случаях это касалось смягчения меры наказания
вследствие его суровости, в других - исключения какого-либо
указания суда, например, о наличии судимостей, которые были
погашены, как это было по делу Ушакова, осужденного 3 марта
1995 г. Клетнянским районным судом Брянской области по ч. 1
ст. 108 и ч. 3 ст. 206 УК РСФСР.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ
изменила приговор, кассационное определение и постановление
президиума Брянского областного суда, поскольку суд необоснованно
сослался на наличие судимостей у Ушакова и признал это отягчающим
наказание обстоятельством, тогда как все судимости Ушакова в
соответствии со ст. 57 УК РСФСР были погашены.
Указание суда о наличии судимостей у Ушакова Судебной
коллегией исключено из судебных постановлений. Ушакову как не
имеющему судимостей отбывание наказания было назначено в
соответствии со ст. 58 УК РФ в исправительной колонии общего
режима.
По делу Боронкина, осужденного по приговору Онгудайского
районного суда Республики Алтай от 14 февраля 1996 г. по ст. 103
УК РСФСР (оставленному без изменения в кассационном и надзорном
порядке), Судебная коллегия Верховного Суда РФ исключила указание
суда о признании в качестве отягчающего наказание обстоятельства
наступление от преступления тяжких последствий - смерти человека,
поскольку данное обстоятельство предусмотрено диспозицией статьи
УК РСФСР, по которой Боронкин осужден, и поэтому не может быть
признано отягчающим.
* * *
Судебная коллегия по уголовным делам
Верховного Суда Российской Федерации
|
