ВОЕННАЯ КОЛЛЕГИЯ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОБЗОР СУДЕБНОЙ РАБОТЫ
ВОЕННЫХ СУДОВ ГАРНИЗОНОВ И ВОИНСКИХ ЧАСТЕЙ
ЗА 1 ПОЛУГОДИЕ 1998 ГОДА
Анализ практики рассмотрения военными судами гарнизонов и
воинских частей уголовных дел показывает, что наибольшее число
ошибок допущено по делам о нарушениях правил дорожного движения,
об уклонениях от военной службы и о нарушениях уставных правил
взаимоотношений между военнослужащими.
1. Необоснованное осуждение
В соответствии с законом (ст. 5 УК РФ) лицо подлежит уголовной
ответственности только за те общественно-опасные действия
(бездействия) и наступившие общественно-опасные последствия, в
отношении которых установлена его вина.
Не является преступлением действие (бездействие), хотя
формально и содержащее признаки какого-либо деяния,
предусмотренного уголовным кодексом, но в силу малозначительности
не представляющее общественной опасности (п. 2 ст. 14 УК РФ).
Капитан-лейтенант Агеев военным судом - войсковая часть 90344
осужден за неявку в срок без уважительных причин на службу из
отпуска, продолжительностью свыше одного месяца. (Он также осужден
за мошенничество, совершенное по предварительному сговору с не
установленным следствием лицом).
Как указано в приговоре, Агеев 12 июня 1997 года, после
окончания очередного отпуска, на службу без уважительных причин не
явился, а возвратился в часть только 21 июля того же года.
Суд первой инстанции квалифицировал эти действия Агеева по
части 4 ст. 337 УК РФ исходя из того, что не явившись 12 июня в
часть из отпуска, Агеев проводил время по своему усмотрению в
г. Москве и г. Солнечногорске и возвратился лишь 21 июля того же
года.
Между тем, в ходе судебного разбирательства Агеев виновным
себя в уклонении от военной службы не признал и пояснил, что
своевременно не возвратился из отпуска, на его взгляд, по
уважительной причине: приобретенный им заранее авиабилет на
обратную дорогу был у него похищен вместе с деньгами, в связи с
чем о своем опоздании он 11 июня телеграммой уведомил командира
части. Получение этой телеграммы командир части Меншиков
подтвердил в судебном заседании.
Агеев далее показал, что стремясь заработать деньги на проезд
к месту службы, он устроился на работу в частную фирму и, получив
в ней 9 июля расчет, купил авиабилет на рейс
Москва-Петропавловск-Камчатский, однако сразу вылететь не смог
ввиду банкротства авиакомпании "Ориент"; в связи с этим затратил
еще несколько дней, чтобы возвратить от авиакомпании деньги и
купить новый авиабилет; для этого он вынужден был прибегнуть к
помощи военного коменданта аэропорта.
Аналогичные объяснения о причинах своего опоздания из отпуска
Агеев давал и в ходе предварительного следствия.
Принимая во внимание, что доводы Агеева о причинах опоздания
из отпуска ничем не опровергнуты, военный суд Тихоокеанского флота
признал выводы суда первой инстанции об отсутствии у Агеева
уважительных причин неявки на службу необоснованными и, применив
примечание к ст. 337 УК РФ, Агеева от уголовной ответственности
освободил.
Военным судом Уфимского гарнизона подполковник Одеров был
осужден по части 1 ст. 325 УК РФ к штрафу в размере 200
минимальных размеров оплаты труда.
Как указано в приговоре, Одеров 15 августа 1997 года из шкафа
в помещении Уфимского РВК похитил 4 бланка военных билетов. Когда
пропажа бланков была обнаружена, Одеров 3 бланка подбросил в
военкомат, а один бланк у него был изъят в ходе следствия.
Квалифицируя действия Одерова по части 1 ст. 325 УК РФ, суд
первой инстанции ошибочно признал эти 4 бланка военных билетов
официальными документами.
Как усматривается из материалов дела, эти бланки надлежаще
оформлены не были, каких-либо сведений, предназначенных для
удостоверения юридически значимых фактов или событий не содержали,
а потому не подпадали под статус официальных документов,
находящихся в обороте государственных (муниципальных) органов,
учреждений.
По выводам контрольной проверки бланков строгого учета в
военкомате была обнаружена недостача лишь незаполненных бланков
военных билетов.
Должностным лицом военкомата Одеров на тот момент не являлся.
Военный суд Приволжского военного округа по протесту его
председателя приговор в отношении Одерова отменил и производство
по делу прекратил, признав, что с учетом приведенных обстоятельств
действия Одерова состава преступления не содержат, они не выходят
за рамки дисциплинарного проступка, а значит Одеров осужден
необоснованно.
Одной из причин необоснованного осуждения по делам об
уклонениях военнослужащих от военной службы является некритическое
отношение к данным о личности обвиняемых до их призыва на военную
службу, в том числе о наличии или отсутствии судимости, и др.
Статья 20 Закона РФ "О воинской обязанности и военной службе"
(в редакции 1993 г.) определяла, что не может быть призван на
военную службу гражданин, имеющий неснятую и непогашенную
судимость за совершение тяжкого преступления.
Следует также подчеркнуть, что Федеральный закон РФ
"О воинской обязанности и военной службе" (1998 г.) еще более
повышает требования к призыву на военную службу в армию, указав
(п. 2 ст. 23), что запрещается призыв на военную службу граждан,
имеющих не снятую и не погашенную судимость за совершение любого,
а не только тяжкого преступления.
Военным судом Улан-Уденского гарнизона Лазарев наряду с другим
преступлением признан виновным в дезертирстве и осужден по части 1
ст. 338 УК РФ.
Однако из материалов дела усматривалось, что еще до призыва в
армию Лазарев 1 августа 1995 года был осужден Северобайкальским
горнарсудом по части 2 ст. 206 УК РФ (за тяжкое преступление) к 2
годам 6 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком в 2
года. Призывной комиссии это было известно, о чем имелась отметка
в листе изучения призывника.
Но в нарушение ст. 20 Закона РФ "О воинской обязанности и
военной службе" Лазарев в июле 1996 года был призван на военную
службу.
Лазарев, имеющий неснятую и непогашенную судимость за тяжкое
преступление, призыву не подлежал, а поэтому не мог быть субъектом
преступления против порядка прохождения воинской службы.
С учетом изложенного военным судом ЗабВО приговор в части
осуждения Лазарева по ст. 338 часть 1 УК РФ был отменен, и дело
производством прекращено за отсутствием состава данного
преступления.
Подобная ошибка допущена и военным судом Майкопского гарнизона
по делу военного строителя - рядового Семенова.
Уголовный закон определяет, что уголовной ответственности
подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее ко времени
совершения преступления шестнадцатилетнего возраста (ст. ст. 19,
20 УК РФ).
Военным судом Тюменского гарнизона несовершеннолетний
гражданин Байрамов Т.В., наряду с другими преступлениями, признан
виновным в незаконном ношении и хранении огнестрельного оружия и
боеприпасов (часть 2 ст. 222 УК РФ).
При кассационном рассмотрении дела военным судом УрВО было
установлено, что за это преступление Байрамов осужден
необоснованно, поскольку на момент совершения этого преступления
не достиг шестнадцатилетнего возраста, с которого и наступает
уголовная ответственность за это преступление.
Устраняя ошибку суда 1 инстанции, военный суд округа приговор
военного суда гарнизона в части осуждения Байрамова Т.В. по
части 2 ст. 222 УК РФ отменил и дело в этой части прекратил за
отсутствием в действиях Байрамова состава преступления.
Военным судом Саратовского гарнизона военнослужащие СВВУ
химической защиты подполковник Ромашкин и прапорщик Ладин, наряду
с другими преступлениями, признаны виновными в должностном
подлоге, выразившемся в фальсификации данных накладных, нарядов,
актов на получение вещевого имущества со складов и списания его с
учета в целях дальнейшего его хищения, т.е. в совершении
преступления, предусмотренного ст. 292 УК РФ, и осуждены: Ромашкин
- сроком на 1 год 6 месяцев, Ладин - сроком на шесть месяцев
лишения свободы.
Однако в судебном заседании было установлено, что эти
преступные действия, квалифицированные как должностной подлог,
совершались Ромашкиным и Ладиным в 1993-1994 г. и к моменту
рассмотрения дела судом (4 марта 1997 г.) по ним истекли сроки
давности, установленные п. "а" части 1 ст. 78 УК РФ, в связи с чем
Ромашкин и Ладин подлежали по ст. 292 УК РФ освобождению от
уголовной ответственности, что и было сделано военным судом ПриВО
при рассмотрении данного дела в кассационном порядке.
2. Односторонность и неполнота предварительного
и судебного следствия
В соответствии с законом (ст. 70 УПК) все собранные по делу
доказательства подлежат тщательной, всесторонней и объективной
проверке в судебном заседании; суд основывает приговор лишь на тех
доказательствах, которые были рассмотрены в судебном заседании
(ст. 301 УПК РСФСР). Никакие доказательства для суда не имеют
заранее установленной силы.
Военным судом Одинцовского гарнизона капитан Карев Д.В. был
признан виновным в том, что управляя личным автомобилем ЗИЛ-131,
избрал скорость, не обеспечивающую безопасность движения и выехал
на полосу встречного движения, где его автомашина столкнулась с
двигавшимся во встречном направлении автомобилем "Москвич" под
управлением гражданина Рогова. В результате столкновения Рогов и
двое находившихся в его автомашине граждан погибли.
В судебном заседании защитник подсудимого, поддерживая версию
Карева о том, что автопроисшествие произошло по вине Рогова,
заявил ходатайство о вызове в суд и допросе в качестве свидетелей
единственного очевидца автопроисшествия Желтова и инспектора ГАИ
Артемьева, который составлял протокол осмотра места происшествия.
Суд это ходатайство удовлетворил и дважды откладывал рассмотрение
дела, однако никаких мер по вызову этих свидетелей не принимал (в
материалах дела отсутствовали какие-либо документы о вызове этих
лиц в суд). В дальнейшем, несмотря на то, что суд признал вызов и
допрос в качестве свидетелей Желтова и Артемьева необходимым,
рассмотрел данное дело без их допроса.
Военный суд МВО, признав, что версия Карева о столкновении
автомашин по вине потерпевшего осталась без проверки, приговор
ввиду неполноты судебного следствия отменил и дело направил на
новое судебное рассмотрение.
Мнение экспертов и их выводы, данные в ходе следствия, либо в
судебном заседании, должны быть должным образом судом оценены в
совокупности со всеми материалами дела.
По приговору военного суда Санкт-Петербургского гарнизона
военнослужащий Калин признан виновным в убийстве сержанта Шкоды,
совершенном в состоянии аффекта.
Как установил суд, Шкода в служебном помещении стал
отрабатывать с Калиным приемы рукопашного боя. При этом он бросал
Калина на пол, сдавливал руками шею. После очередного удара Шкода
сел в кресло и стал уже словесно оскорблять и унижать личное
достоинство Калина.
В ответ на это Калин зарядил имевшийся у него автомат АК-74 и
с намерением напугать Шкоду, заставить замолчать произвел из
автомата выстрел под ноги Шкоде, а когда последний замолчал,
ударил его прикладом автомата в лицо, выбив два зуба, и выстрелил
потерпевшему в голову.
Квалифицируя действия Калина как убийство, совершенное в
состоянии аффекта, военный суд гарнизона сослался в приговоре на
заключение эксперта-психолога в суде, что Калин в момент
совершения преступления находился в состоянии физиологического
аффекта.
Рассмотрев дело в кассационном порядке, военный суд ЛВО нашел,
что этот вывод суда первой инстанции основан на поверхностном
судебном следствии и не вытекает из материалов дела.
В частности, из объяснений и показаний Калина на следствии и в
суде о способе и механизме убийства следовало, что он полностью
контролировал ситуацию без каких-либо изменений восприятия либо
ориентировки. Его действия носили целенаправленный и
контролируемый характер, (Калин на следствии показал, что в
промежутке между выстрелами он круговым движением нанес сильный
удар прикладом автомата в лицо Шкоде и выбил ему передние зубы).
Калин сознавал, что выстрелами из автомата он реализует свое
намерение убить Шкоду. Из собственноручно написанных Калиным
показаний видно, что после первого выстрела у него возникла мысль
убить Шкоду и с этой целью он навел автомат ему в лицо и произвел
второй выстрел. После этих выстрелов Калин, контролируя свои
действия, отсоединил магазин от автомата и положил его в подсумок,
передернул затворную раму, а затем, взяв автомат на ремень,
выбежал из мастерской.
Военный суд округа пришел к выводу, что неполнота судебного
следствия по этому делу, несоответствие выводов эксперта-психолога
материалам дела не позволяет сделать правильный вывод о
юридической квалификации содеянного Калиным.
При новом рассмотрении дела военный суд гарнизона назначил и
провел психологическую экспертизу и с учетом ее выводов и других
материалов судебного следствия признал Калина виновным в
умышленном убийстве без отягчающих обстоятельств, т.е. в
преступлении, предусмотренном ст. 103 УК РСФСР.
По делам об уклонениях от военной службы суды не всегда
тщательно исследовали мотивы преступных действий подсудимых, а
также их состояние здоровья.
Военным судом войсковая часть 41451 рядовой Сидоров признан
виновным в самовольном оставлении места службы продолжительностью
свыше месяца: будучи на лечении в госпитале, он самовольно выехал
к родителям в г. Тверь, где и был задержан работниками милиции.
Признавая Сидорова виновным в преступлении против порядка
прохождения воинской службы, суд первой инстанции исходил из того,
что Сидоров здоров и к прохождению службы в армии годен.
Однако такой вывод суда о состоянии здоровья Сидорова
противоречил материалам дела и обоснованно вызвал у суда второй
инстанции сомнения в своей достоверности.
Так, согласно акту амбулаторной судебно-психиатрической
экспертизы, который суд положил в основу вывода об отсутствии у
Сидорова каких-либо заболеваний, препятствующих прохождению им
службы, Сидоров психическими заболеваниями не страдал, в момент
совершения преступления признаков временного болезненного
расстройства психической деятельности не обнаруживал.
В то же время, суд не принял во внимание другие данные о
состоянии здоровья Сидорова: Сидоров с 1985 года состоял на учете
в Тверском психоневрологическом диспансере по поводу задержки
интеллектуального развития, а с 1989 года - по поводу затяжных
адаптационных реакций с нарушением поведения.
Не получили надлежащей оценки эти обстоятельства и в
заключении экспертов-психиатров, обследовавших состояние здоровья
Сидорова. Не исследовался психиатрами и вопрос о годности Сидорова
к военной службе, как лица, состоящего на учете в областном
психоневрологическом диспансере. Между тем, правильное его
разрешение имело принципиальное значение, поскольку Сидоров
привлекался к уголовной ответственности за воинской преступление.
Вызывает сомнение и заключение военно-врачебной комиссии о
годности Сидорова к военной службе. Военно-врачебная комиссия
войсковой части 93762 признала Сидорова годным к военной службе
без ограничений. Между тем из свидетельства о болезни,
представленного дополнительно, усматривается, что спустя 4 месяца
Сидоров военно-врачебной комиссией военного госпиталя войсковой
части 68536 признан ограниченно годным к военной службе из-за
умственной отсталости в степени легкой дебильности.
Данные о личности Сидорова ни следствием, ни судом с
достаточной полнотой исследованы не были. Например, из показаний
его матери на предварительном следствии видно, что отец Сидорова
злоупотреблял спиртными напитками, сам Сидоров значительно
отставал в своем развитии от сверстников, дублируя 3-6, 7 классы
средней школы.
При таких данных о личности Сидорова суду необходимо было
выяснить законность и обоснованность призыва его на военную
службу, поскольку сведения об отставании Сидорова в развитии и о
нахождении его на учете в психоневрологическом диспансере
призывной комиссии были неизвестны.
Военный суд войсковая часть 16666 признал, что исследованные
судом первой инстанции доказательства о годности Сидорова к
военной службе и дополнительно представленные материалы не дают
оснований сделать правильный вывод о законности призыва Сидорова
на военную службу, а, следовательно, и законности привлечения его
к уголовной ответственности за воинское преступление, а поэтому
для устранения этой неполноты следствия уголовное дело направил на
дополнительное расследование.
Пробелы в исследовании мотивов преступных действий, данных о
личности военнослужащего, привлекаемого к уголовной
ответственности за уклонение от военной службы, повлекли отмену
приговора военного суда Спасск-Дальнего гарнизона по делу
Маханова.
На основании части 1 ст. 338, п. п. "а", "в", "г" части 2
ст. 158 УК РФ Маханов был осужден к лишению свободы сроком на 4
года в исправительной колонии общего режима.
Рассматривая дело Маханова в кассационном порядке, военный суд
ДВО установил, что в деле нет документов, характеризующих Маханова
до призыва на военную службу. Родители Маханова по этим вопросам
не допрашивались ни на следствии, ни в суде. Между тем из
дополнительных материалов усматривается, что еще в детстве Маханов
перенес нейроинфекцию, ему выставлялись медицинские диагнозы о
наличии у него последствий менингита, перед призывом в армию он
получил множественные ушибы головы. Все это требовало углубленного
исследования психического состояния здоровья Маханова.
Кроме того, имеющиеся в деле служебная и медицинская
характеристики на Маханова, охватывали лишь месячный период его
службы в войсковой части 73430. Данных же о его поведении,
состоянии здоровья за полтора года его прежней службы в различных
войсковых частях в деле нет, а командиры и сослуживцы по этим
вопросам не допрашивались.
И следствием, и судом поверхностно проверялись мотивы
самовольного оставления части Махановым, в то же время
психиатрическая экспертиза по делу не проводилась, а
военно-врачебная комиссия на предварительном следствии проведена
без участия психиатра и невропатолога.
Поскольку ни следствием, ни судом требования ст. 20 УПК РСФСР
не выполнены, военный суд ДВО приговор по данному делу отменил и
дело направил на дополнительное расследование.
Военным судом Челябинского гарнизона ряд. Малев А.В. был
признан виновным в разбое, совершенном организованной группой, и
осужден по части 3 ст. 146 УК РСФСР к лишению свободы сроком на 9
лет в исправительной колонии общего режима, с конфискацией
имущества.
Рассмотрев дело в кассационном порядке, военный суд УрВО
установил, что в основу приговора суд положил показания
потерпевшей по делу Канафиной, свидетелей Овсянникова и Тимерова.
Однако показания этих лиц в судебном заседании существенно
отличались от показаний, данных ими на предварительном следствии.
Должным образом показания этих лиц не исследовались, причины
изменений ими своих показаний не выяснялись. Не исследовал суд в
должной мере и заявление подсудимого Малева о своей непричастности
к разбойному нападению. Ходатайство адвоката о вызове
дополнительных свидетелей для установления обстоятельств дела,
имеющих существенное значение, суд необоснованно отклонил. Не
исследовал суд и вещественные доказательства по делу.
Более того, суд первой инстанции допустил существенное
нарушение уголовно-процессуального закона. Заслушав последнее
слово подсудимых Малева и Маликова, суд удалился в совещательную
комнату для постановления приговора. Пока суд находился в
совещательной комнате, Маликов совершил побег из зала суда. Однако
по возвращении суда из совещательной комнаты приговор оглашен не
был, так как в зале судебного заседания отсутствовал подсудимый
Маликов.
После соответствующего доклада секретаря судебного заседания
председательствующий возобновил судебное следствие, допросил мать
скрывавшегося подсудимого Маликова, выделил в отношении него
материалы уголовного дела в отдельное производство, а затем вновь
удалился в совещательную комнату.
По возвращении в зал судебного заседания председательствующий
огласил приговор, постановленный лишь в отношении Малева.
В связи с допущенным судом первой инстанции существенным
нарушением уголовно-процессуального закона военный суд округа
приговор в отношении Малева отменил, и дело направил на новое
судебное разбирательство в тот же военный суд в ином составе
судей.
3. Ошибки в квалификации
По делам о преступлениях против личности, когда в результате
преступных действий виновного наступила смерть потерпевшего,
должны тщательно выясняться все обстоятельства, в том числе
мотивы, цель и способы преступных действий, имеющие важное
значение для правильной правовой оценки содеянного виновным.
По приговору военного суда Сертоловского гарнизона прапорщик
Савков С.В. осужден по части 4 ст. 111 УК РФ, с применением ст. 64
УК РФ, на три года лишения свободы в исправительной колонии
строгого режима.
Савков обвинялся в том, что в первом часу 17 августа 1997 года
на территории части на почве личных неприязненных отношений избил
рядового Васильева, проходящего службу по контракту в другой
воинской части.
Савков нанес Васильеву множественные удары кулаками по голове,
лицу и туловищу, а также ногами по другим частям тела, умышленно
причинив ему, наряду с кровоподтеками и ссадинами на туловище и
конечностях, закрытую травму мошонки, травму головного мозга
тяжелой степени с переломом костей свода оснований черепа, от
которых наступила смерть Васильева.
Эти действия Савкова органы следствия квалифицировали по части
4 ст. 111 УК РФ, указав, что умысел его при избиении Васильева был
направлен лишь на причинение потерпевшему тяжкого вреда здоровью,
а по отношению к смерти потерпевшего вина Савкова носила
неосторожный характер. Соглашаясь с такой квалификацией, суд в
приговоре отметил, что по отношению к смерти Васильева вина
осужденного носит неосторожный характер в форме преступной
небрежности.
Военный суд ЛВО, рассматривавший дело по кассационной жалобе
потерпевшей Васильевой О.Г., указал, что юридическая оценка
преступных действий Савкова, данная в приговоре, основана лишь на
его заявлении об отсутствии умысла на причинение смерти
потерпевшему, которое противоречит фактическим обстоятельствам
дела, а назначенное судом наказание не соответствует тяжести
преступления.
Из материалов судебного следствия усматривается, что избиение
Савковым Васильева носило интенсивный, наступательный характер с
нанесением ударов значительной силы в голову и другие
жизненно-важные органы; что с учетом их количества (не менее 15),
продолжительности избиения (не менее 10 минут), объективных данных
о физическом превосходстве Савкова, его жизненного опыта,
специального медицинского образования свидетельствовало о том, что
Савков осознавал в полном объеме всю общественную опасность своих
действий, предвидел возможность наступления любых последствий, в
том числе смерти Васильева.
Приговор по этому делу в кассационном порядке был отменен
из-за несоответствия назначенного судом наказания тяжести
совершенного Савковым преступления и, с учетом внесенных в
кассационное определение Военной коллегией изменений, дело
направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Ошибка в квалификации уклонения от военной службы допущена
военным судом гарнизона Полярный по делу матроса Дзгоева Г.А.,
осужденного за самовольное оставление части на срок свыше месяца.
Дзгоев, желая добиться перевода по службе, 23 марта 1993 года
самовольно оставил часть и уехал к месту жительства в Республику
Северная Осетия-Алания. Выяснив, что вопрос о переводе должен
решаться по месту службы, он в часть не возвратился, а проживал
дома до задержания 9 августа 1994 года. В последующем он находился
дома с разрешения военного комиссара.
20 января 1995 года при следовании в военную прокуратуру
Дзгоев от сопровождавших его лиц скрылся, и лишь 12 апреля 1997
года добровольно явился в милицию.
Рассмотрев дело в порядке надзора, военный суд СФ пришел к
выводу, что действия Дзгоева необоснованно переквалифицированы со
ст. 338 на ст. 337 УК РФ.
Принимая решение о переквалификации, военный суд гарнизона
исходил из показаний Дзгоева в судебном заседании о том, что цели
вовсе уклониться от военной службы он не имел, а хотел лишь
добиться перевода по службе к месту жительства.
Однако при этом суд не принял во внимание и не дал оценки
показаниям Дзгоева на предварительном следствии, где он, признавая
себя виновным в дезертирстве, последовательно утверждал, что
военную службу продолжать не намеревался.
Показания, данные Дзгоевым в ходе следствия, объективно
подтвердились и тем, что, прибыв к месту жительства, он мер к
продолжению службы не принимал, занимался коммерческой
деятельностью.
Находясь вне части, Дзгоев в 1994 году совершил преступление,
а будучи привлеченным за него к уголовной ответственности, скрыл
от органов следствия и суда свою принадлежность к армии. После
побега от сопровождавших его лиц, он вступил в брак, устроился на
работу.
При таких обстоятельствах, с учетом длительности уклонения
Дзгоева от военной службы (более 3 лет), военный суд приговор
отменил и дело направил на новое рассмотрение, в результате
которого Дзгоев обоснованно признан виновным в дезертирстве и ему
назначено более строгое наказание.
Военным судом Краснодарского гарнизона капитан Лебедев за
нарушение правил дорожного движения, повлекшим по неосторожности
причинение средней тяжести вреда здоровью потерпевшим и смерть
потерпевшего был осужден по части 1 и части 2 ст. 264 УК РФ; по
совокупности преступлений окончательное наказание определено путем
частичного сложения назначенных наказаний.
Лебедев был признан виновным в том, что ночью 21 августа 1996
года в г. Тимошевске, будучи в состоянии опьянения и управляя
автомобилем ВАЗ-2109, совершил наезд на граждан, двигавшихся в
попутном направлении; в результате этого пешеходу Левченко
причинены телесные повреждения, от которых он скончался; Кравченко
и Демьяник причинены ушибы головного мозга, а Демьяник еще и ушиб
голеностопного сустава - вред средней тяжести.
Рассмотрев уголовное дело Лебедева по кассационной жалобе
потерпевшей, военный суд СКВО избранную судом юридическую
квалификацию содеянного Лебедевым признал неправильной, указав в
определении, что часть 2 статьи 264 УК РФ предусматривает
ответственность за "то же деяние", что и часть 1 ст. 264 УК РФ;
поэтому оценивать наступившие в результате одного действия
последствия автопроисшествия, совершенного Лебедевым, отдельно по
обеим частям этой статьи не требовалось; достаточно было, описав
все признаки преступления, квалифицировать действия Лебедева по
части 2 ст. 264 УК РФ.
4. Назначение наказания
В соответствии с требованиями ст. 6 УК РФ наказание,
применяемое к лицу, совершившему преступление, должно быть
справедливым, то есть соответствовать характеру и степени
общественной опасности преступления, обстоятельствам его
совершения и личности виновного.
Отступление от этих требований закона, ведет к ошибкам при
назначении наказания.
Военным судом - войсковая часть 54233 Коновалов по части 2
ст. 30 и п. "б" части 3 ст. 161 УК РФ, с применением ст. ст. 64 и
73 того же УК, был осужден к 5 годам лишения свободы условно без
конфискации имущества.
Как указано в приговоре, зная, что товаровед
АООТ "Агропромснаб" Гуськова выезжает из г. Актюбинска с крупной
суммой денег за товаром, пьяный Коновалов решил напасть на нее и
завладеть имеющимися у нее деньгами. Осуществляя задуманное,
Коновалов пришел к подъезду дома, где проживала Гуськова, и принес
с собой смесь эфира с одеколоном и лоскут материи, которые решил
использовать для нападения на потерпевшую.
Когда Гуськова выходила на улицу, Коновалов с применением
физического насилия выхватил у нее пакет с деньгами в сумме 69
млн. рублей, но воспользоваться ими не смог, поскольку был
задержан работниками милиции.
Назначая Коновалову наказание, суд первой инстанции явно
переоценил значение положительных данных о личности осужденного,
оставив без внимания, что Коновалов совершил покушение на
преступление, отнесенное законом к категории особо тяжких; его
действия были тщательно спланированными и целенаправленными,
носили исключительно дерзкий характер.
Поэтому военный суд - войсковая часть 16666 пришел к выводу,
что условное осуждение применено к Коновалову явно необоснованно и
приговор отменил, направив дело на новое судебное рассмотрение.
Военным судом Кяхтинского гарнизона рядовой Мирзаханов был
осужден по п. "б" части 3 ст. 111 УК РФ, с применением ст. 64
этого же закона, к 3 годам лишения свободы условно с испытательным
сроком 2 года.
Как установил суд, Мирзаханов в ночное время, находясь в
состоянии опьянения на службе во внутреннем наряде и будучи
недовольным примененным к нему физическим насилием со стороны
рядовых Козлова и Чиркина, произвел в них, а также в
присоединившегося к ним рядового Абраменко выстрелы из автомата,
причинив всем троим тяжкий вред здоровью.
Назначая Мирзаханову условную меру наказания, суд фактически
не принял во внимание, что к моменту совершения данного
преступления Мирзаханов прослужил в армии более года, а
примененное к нему насилие со стороны сослуживцев было
незначительным и каких-либо последствий не повлекло. Оружие он
применил, будучи в состоянии опьянения.
Оценив все эти обстоятельства и наступившие по делу
последствия, военный суд ЗабВО приговор в отношении Мирзаханова
отменил вследствие мягкости назначенного ему наказания и дело
направил на новое судебное рассмотрение.
Ошибка при назначении наказания противоположного характера
допущена по делу лейтенанта Авдеенко.
Военным судом Южно-Сахалинского гарнизона лейтенант Авдеенко
за уклонение от военной службы по части 3 ст. 337 УК РФ осужден к
лишению свободы сроком на один год в исправительной колонии общего
режима.
Определяя молодому офицеру реальное лишение свободы, суд не
учел, что он совершил преступление спустя непродолжительное время
после окончания военного училища, за время учебы в котором
характеризовался положительно; совершению Авдеенко уклонения от
военной службы в определенной мере способствовали неблагоприятная
семейная обстановка и недостатки воспитательного характера со
стороны командования части.
Рассмотрев дело в кассационном порядке и оценив смягчающие
обстоятельства, военный суд ДВО назначил Авдеенко предусмотренное
санкцией части 3 статьи 337 УК РФ наказание в виде ограничения по
военной службе на 2 года и на основании ст. 7 акта об амнистии от
24 декабря 1997 года от наказания его освободил.
Судами первой инстанции допускаются ошибки в применении
ст. ст. 68, 69 и 70 УК РФ - назначении наказаний при рецидиве
преступлений, а также по совокупности преступлений и совокупности
приговоров. Основная причина - нетвердое знание новых положений,
закрепленных законодателем в этих статьях УК РФ.
Военным судом - войсковая часть 41452 ряд. Буров был признан
виновным в нарушении уставных правил взаимоотношений между
военнослужащими и осужден по части 1 ст. 335 УК РФ к направлению в
дисциплинарный батальон сроком на один год.
По совокупности приговоров в соответствии со ст. 70 УК РФ
окончательное наказание Бурову назначено путем частичного
присоединения не отбытого ранее наказания по приговору от
23 сентября 1997 года - два года содержания в дисциплинарной
воинской части.
При этом суд обоснованно учел в качестве отягчающего
обстоятельства "рецидив преступлений", поскольку Буров совершил
умышленное преступление, будучи лицом, имеющим судимость за ранее
совершенное также умышленное преступление.
При таких обстоятельствах суд должен был руководствоваться
правилами, предусмотренными п. 2 ст. 68 УК РФ о том, что срок
наказания при рецидиве преступлений не может быть ниже половины
максимального срока наиболее строгого вида наказания,
предусмотренного за совершенное преступление.
Исходя из санкции части 1 ст. 335 УК РФ в данном случае суд
должен был определить осужденному за содеянное наказание не ниже
чем один год шесть месяцев лишения свободы, а не год содержания в
дисциплинарной воинской части, как об этом было указано в
приговоре.
Кроме того, по делу усматривается, что ранее - 23 сентября
1997 года - Буров был осужден этим же военным судом по п. п. "а",
"г", "д" части 2 ст. 161 УК РФ с применением ст. ст. 55, 64 и 73
УК РФ к одному году шести месяцам содержания в дисциплинарной
воинской части условно с испытательным сроком 2 года.
Поэтому при определении Бурову окончательного наказания суд
обязан был руководствоваться правилами ч. 5 ст. 74 УК РФ и решить
вопрос об отмене или сохранении условного осуждения. Применение же
ст. 70 УК РФ возможно только при условии отмены условного
осуждения по первому приговору в отношении Бурова, но этого судом
сделано не было.
В связи с неправильным применением закона приговор по делу
Бурова по протесту председателя военного суда войсковая часть
16666 - отменен и дело направлено на новое судебное рассмотрение.
Дополнительные виды наказания: лишение специального воинского
или почетного звания, классного чина и государственных наград
могут применяться судом лишь при осуждении за совершение тяжкого
или особо тяжкого преступления (ст. 48 УК РФ).
Военный суд Улан-Уденского гарнизона приговорил Амосова С.Д.
по совокупности преступлений, предусмотренных частью 3 ст. 213
и частью 4 ст. 222 УК РФ к лишению свободы сроком на 4 года 6
месяцев и, сославшись в приговоре на ст. 48 УК РФ, лишил его
воинского звания "старший лейтенант". При этом за тяжкое
преступление, входящее в совокупность (часть 3 ст. 213 УК РФ),
дополнительное наказание судом назначено не было.
Поэтому военный суд ЗабВО исключил из судебного решения по
этому делу указание о лишении Амосова воинского звания.
Военный суд Черняховского гарнизона допустил аналогичную
ошибку по делу старшины 2 статьи Крейцера.
Ошибки в назначении дополнительного наказания носят
распространенный характер и были допущены военными судами:
Кронштадского гарнизона по делу Шишкина, Челябинского гарнизона по
делу Хасанова, Уфимского гарнизона по делу Хаматова и др.
Так, военным судом Уфимского гарнизона гр-н Хаматов по п. "б"
части 2 ст. 161 УК РФ осужден к трем годам лишения свободы и
штрафу в размере десяти минимальных размеров оплаты труда.
Рассматривая это дело в кассационном порядке, военный суд
ПриВО нашел, что квалификация преступных действий Хаматова,
совершившего грабеж, является правильной, а назначенный размер
основного наказания в виде лишения свободы - справедливым.
Однако назначение судом дополнительного наказания Хаматову -
штрафа, противоречило требованиям ст. 10 УК РФ, поскольку
действовавшая во время совершения Хаматовым преступления - часть 2
ст. 145 УК РСФСР, устанавливающая уголовную ответственность за
грабеж, дополнительного наказания в виде штрафа не
предусматривала.
Исходя из этого, военный суд округа приговор в отношении
Хаматова изменил, исключив из приговора указание о применении к
нему штрафа.
Военным судом Ижевского гарнизона рядовой Гайнуллин осужден за
членовредительство по части 1 ст. 339 УК РФ к аресту сроком на 5
месяцев с отбыванием наказания на гауптвахте.
Военный суд ПриВО, соглашаясь с квалификацией преступных
действий Гайнуллина по части 1 ст. 339 УК РФ, признал, что мера
наказания - арест избрана Гайнуллину в нарушение ст. 4
Федерального закона "О введении в действие Уголовного закона
Российской Федерации" и ст. 5 Федерального закона "О введении в
действие Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации".
Этими правовыми нормами установлено, что арест как мера наказания
вводится Федеральным законом по мере создания необходимых условий
для исполнения данного вида наказания, но не позднее 2001 года.
Поскольку такой Федеральный закон не принят, арест как мера
наказания применяться не может, а поэтому военный суд ПриВО
приговор в отношении Гайнуллина в связи с неправильным применением
уголовного закона отменил и дело направил на новое судебное
рассмотрение.
Если при назначении осужденному лишения свободы суд придет к
выводу о возможности исправления осужденного без отбытия
наказания, он постановляет считать наказание условным (ст. 73 УК
РФ).
При назначении условного наказания суд учитывает характер и
степень общественной опасности совершенного преступления, личность
виновного, смягчающие и отягчающие обстоятельства по делу.
В случае совершения условно осужденным в течение
испытательного срока умышленного преступления средней тяжести,
умышленного тяжкого или особо тяжкого преступления суд отменяет
условное осуждение и назначает ему наказание по правилам,
предусмотренным ст. 70 УК РФ.
Военным судом Балтийского гарнизона Саулов и Иванов,
совершившие умышленное преступление в период испытательного срока,
были осуждены за него каждый по п. п. "а", "б", "в" части 2
ст. 335 УК РФ к лишению свободы. При этом, вопреки требованиям
п. 5 ст. 74 УК РФ суд, не приняв решение об отмене условного
осуждения в отношении осужденных, частично к назначенному им
наказанию присоединил наказание по предыдущему приговору.
Военный суд БФ ввиду существенного нарушения закона судом 1
инстанции приговор в отношении Саулова и Иванова отменил, а дело
направил на новое судебное рассмотрение. При повторном
рассмотрении дела Саулова и Иванова в суде первой инстанции
требования п. 5 ст. 74 УК РФ были выполнены.
5. Вопросы применения процессуального законодательства
В соответствии с законом (ст. 254 УПК РСФСР) разбирательство
дела в суде производится лишь по тому обвинению, по которому
обвиняемый предан суду; изменения обвинения в суде допускаются,
если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его
право на защиту. Изменение обвинения в суде на существенно
отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, по
которому обвиняемый предан суду, не допускается.
Военным судом Ижевского гарнизона рядовой Батищев был осужден
за дезертирство и неоднократные хищения чужого имущества по части
1 ст. 338 и части 2 ст. 158 УК РФ. Согласно постановлению о
предъявлении Батищеву обвинения, органами следствия ему вменено в
вину похищение у гражданина Корнева личного имущества на общую
сумму 4420000 неденоминированных рублей. Суд, в нарушение ст. 254
УПК РСФСР, вышел за пределы предъявленного Батищеву обвинения,
указав в приговоре, что имущество им похищено на сумму 6000000
рублей, т.е. превысил сумму похищенного на 1580000 рублей.
Военный суд ПриВО внес соответствующие изменения в приговор.
Военным судом Заозерского гарнизона мичман запаса Гиржев А.Ф.
по совокупности преступлений (за хищение чужого имущества,
пособничество к хищению государственного имущества и должностной
подлог) осужден к лишению свободы сроком на 5 лет 6 месяцев. Суд
при рассмотрении дела нарушил ст. 254 УПК РСФСР и право Гиржева на
защиту.
Как видно из материалов дела, мичману Гиржеву, в числе других
эпизодов, вменялось похищение военного имущества на 43142285
рублей, совершенное в марте 1996 года. Военный суд гарнизона,
выйдя за пределы предъявленного Гиржеву обвинения, признал его
виновным в похищении имущества на сумму около 100 млн. рублей.
В связи с существенным нарушением уголовно-процессуального
закона и односторонностью судебного следствия (не выяснен ряд
обстоятельств, имеющих существенное значение по делу) военный суд
СФ приговор в отношении Гиржева и др. отменил, а дело направил на
новое судебное разбирательство.
В соответствии с п. 4 статьи 315 УПК РСФСР в резолютивной
части обвинительного приговора должен быть указан вид
исправительного учреждения с соответствующим режимом, в котором
должен отбывать наказание осужденный к лишению свободы. Ошибки в
назначении вида исправительных учреждений продолжают иметь место.
Так, военный суд Североморского гарнизона назначил военному
строителю - рядовому Кармановскому Ю.А., осужденному по части 4
ст. 337 УК РФ к одному году лишения свободы, отбывание наказания в
исправительной колонии строгого режима, поскольку он ранее отбывал
наказание в виде лишения свободы.
Однако при этом суд не учел, что судимость за ранее
совершенное им преступление в соответствии со ст. 86 УК РФ была
снята, а это преступление было Кармановским совершено, когда ему
еще не было 18 лет.
Военный суд СФ исправил ошибку суда первой инстанции,
определив Кармановскому для отбывания наказания исправительную
колонию общего режима.
Нередко ошибки допускаются по невнимательности судей.
Военным судом Выборгского гарнизона уголовное дело
Мясоедова В.М. было направлено военному прокурору для производства
дополнительного расследования.
В частном протесте военного прокурора, в котором ставился
вопрос об отмене определения военного суда гарнизона, наряду с
другими доводами, указывалось, что судом в нарушение ст. 241 УПК
РСФСР судебное заседание было начато с участием народного
заседателя мл. сержанта Кислякова С.В., который таковым не
избирался. Затем он был заменен избранным народным заседателем
военнослужащим рядовым Вовиновым В.А., однако эта замена была
осуществлена без возвращения суда к разбирательству дела в
соответствии с уголовно-процессуальным законом.
Устраняя допущенную ошибку, военный суд ЛенВО определение суда
1 инстанции отменил в связи с существенным нарушением УПК.
6. Другие вопросы в судебной деятельности
военных судов первой инстанции
Принципиальное решение принял военный суд СКВО по делам
Рейхерта и Колобова и др. По этим делам судья военного суда
Волгоградского гарнизона Полковников О.А. 22 октября 1997 года
вынес постановление о возвращении этих дел для дополнительного
расследования.
Так, в постановлении по делу Колобова указывается, что дело
было расследовано следователем военной прокуратуры Камышинского
гарнизона прапорщиком Егоровым. По мнению судьи, п. 1 ст. 48
Закона РФ "О прокуратуре Российской Федерации" позволяет назначить
на должности прокуроров и следователей только офицеров, проходящих
военную службу по контракту или призыву; с согласия Генерального
прокурора могут быть назначены гражданские лица и, таким образом,
прапорщики не могут занимать должности следователей военной
прокуратуры и проводить предварительное расследование. Поскольку
уголовное дело Колобова расследовано не надлежащим лицом, чем
существенно нарушен уголовно-процессуальный закон, дело возвращено
военному прокурору для дополнительного расследования.
Рассмотрев дела Рейхерта и Колобова по частному протесту
военного прокурора Камышинского гарнизона, военный суд СКВО не
усмотрел оснований, предусмотренных ст. 232 УПК РСФСР, для
возвращения их на дополнительное расследование, и оба дела
направил на новое судебное рассмотрение.
Мотивируя свою позицию, военный суд округа указал, что в
соответствии со ст. 48 Закона РФ "О прокуратуре Российской
Федерации" на должности военных прокуроров и следователей могут
быть назначены не только офицеры, проходящие военную службу по
контракту или призыву, но и гражданские лица - по решению
Генерального прокурора или с его согласия.
При этом какого-либо запрета о назначении на должности
следователей гражданских лиц, имеющих в запасе какие-либо воинские
звания, в том числе и прапорщика, в этом законе не содержится, а
следовательно, при их призыве или поступлении на военную службу по
контракту они сохраняют свое воинское звание, если им не присвоено
при зачислении на службу иное.
Кроме того, приказом Заместителя Генерального прокурора РФ -
главного военного прокурора - No. 160 от 30 сентября 1996 года
"О номенклатуре должностей и порядке зачисления на должности
офицеров в военных прокуратурах" определен порядок отбора
кандидатов на должности в органы военной прокуратуры граждан с
высшим юридическим образованием и не имеющим офицерского звания. В
соответствии с этими документами и письменными указаниями
заместителя Главного военного прокурора, после прохождения
стажировки с кандидатами на должность следователя военной
прокуратуры заключается контракт в соответствии со ст. ст. 30,
32-34 Закона РФ "О воинской обязанности и военной службе" и
одновременно возбуждается ходатайство перед соответствующим
командованием о присвоении этому кандидату воинского звания
"прапорщик". По истечении полугода - года вносится представление о
присвоении прапорщику, состоящему на офицерской должности,
воинского звания "лейтенант". Назначение на должность следователя
военной прокуратуры гарнизона производится приказом военного
прокурора округа.
Таким образом, военный суд СКВО с учетом положений закона и
изложенных выше требований пришел к правильному выводу, что при
назначении прапорщика Егорова В.Г., имеющего высшее юридическое
образование, на должность следователя военной прокуратуры
Камышинского гарнизона, установленный порядок нарушен не был.
Отдел обобщения судебной практики
Военной коллегии Верховного Суда
Российской Федерации
|
