ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
                                   
                              ОПРЕДЕЛЕНИЕ
                        от 4 августа 2000 года
   
                                                      Дело N 5-В99-400
   
       Судебная   коллегия  по  гражданским  делам   Верховного   Суда
   Российской Федерации в составе:
   
       председательствующего                            Нечаева В.И.,
       судей                                               Кебы Ю.Г.,
                                                     Корчашкиной Т.Е.
   
       рассмотрела  в  судебном заседании 4 августа  2000  г.  протест
   заместителя  Председателя Верховного Суда Российской  Федерации  на
   решение  Бабушкинского районного суда г. Москвы от 19 февраля  1999
   г.,  определение судебной коллегии по гражданским делам Московского
   городского  суда  от  28  мая  1999 г. и  постановление  президиума
   Московского городского суда от 11 мая 2000 г.
       Заслушав  доклад судьи Нечаева В.И., объяснения  представителей
   Р.  -  Капрановой Л.Ф. и Чутковой Т.И., объяснение Р.В., заключение
   прокурора  управления  Генеральной прокуратуры  России  Белан  М.Г.
   полагавшей   удовлетворить  протест,  исследовав  материалы   дела,
   коллегия
   
                              установила:
   
       трехкомнатная  квартира, размером 69,8  кв.  м,  принадлежит  в
   равных  долях на праве собственности бывшим супругам Р. и Р.В.  При
   этом  Р.В.  зарегистрирован в этой квартире, а его  бывшая  жена  с
   несовершеннолетним   сыном  пользовалась   данным   помещением   до
   расторжения брака с Р.В., будучи зарегистрированной в другом  жилом
   помещении.
       Р.  обратилась в суд с иском к Р.В., поставив вопрос о вселении
   ее  с  сыном  в  квартиру и определении порядка  пользования  жилым
   помещением  с  выделением в пользование бывшего мужа  комнаты  12,5
   кв.  м,  а  комнат  9,1 кв. м и 18,3 кв. м -  в  пользование  ее  и
   ребенка.
       В обоснование заявленных требований истица сослалась на то, что
   в  период нахождения ее с ребенком в больнице ответчик сменил замки
   в дверях квартиры и препятствует в ее пользовании.
       Ответчик  иск  не признал, пояснив, что квартира  является  его
   единственным  местом жительства, тогда как истица  имеет  на  праве
   собственности отдельную однокомнатную квартиру, сдает  ее  в  наем,
   проживая в квартире своей матери. Кроме того, ответчик ссылался  на
   то,  что  в  период  совместного проживания в квартире,  являющейся
   предметом  спора, между сторонами возникали конфликты,  в  связи  с
   чем  проживание  в  одной квартире невозможно,  а  жилищный  вопрос
   возможно разрешить путем мены.
       Решением Бабушкинского межмуниципального суда г. Москвы  от  19
   февраля  1999 года, оставленным без изменения определением судебной
   коллегии  по гражданским делам Московского городского  суда  от  28
   мая  1999  года и постановлением президиума Московского  городского
   суда от 11 мая 2000 года, в иске Р. отказано.
       В протесте поставлен вопрос об отмене решения суда, определения
   коллегии  и  постановления  президиума  городского  суда.   Обсудив
   доводы протеста, коллегия находит его подлежащим удовлетворению.
       Разрешая  настоящий  спор, суд в нарушение  ст.  50  ГПК  РСФСР
   неправильно  определил юридически значимые обстоятельства,  которые
   имеют  правовое значение. Так, отказывая Р. в иске о вселении,  суд
   руководствовался  п. 3 ст. 17 Конституции Российской  Федерации  (в
   решении ошибочно указана ст. 17 ГПК РСФСР), предусматривающим,  что
   осуществление  прав  и  свобод  человека  и  гражданина  не  должно
   нарушать права и свободы других лиц.
       Кроме того, суд руководствовался ст. 10 ГК РФ, устанавливающей,
   что   не   допускаются   действия  граждан   и   юридических   лиц,
   осуществляемые  исключительно с намерением причинить  вред  другому
   лицу,  а  также  злоупотребление правом в  иных  формах;  в  случае
   несоблюдения  этого требования суд, арбитражный суд или  третейский
   суд  может  отказать  лицу  в защите принадлежащего  ему  права;  в
   случаях,  когда закон ставит защиту гражданских прав в  зависимость
   от  того,  осуществлялись  ли эти права  разумно  и  добросовестно,
   разумность   действий  и  добросовестность  участников  гражданских
   правоотношений предполагается.
       Поскольку,  руководствуясь приведенными правовыми нормами,  суд
   отказал   истице   в   защите  ее,  как  собственника   1/2   части
   трехкомнатной  квартиры, права пользования этим  жилым  помещением,
   следовательно,  суд  исходил из того,  что  в  результате  вселения
   истицы  с  ребенком права и свободы ответчика будут нарушены;  что,
   обращаясь  в  суд  за  защитой своего права пользования  квартирой,
   истица    имела    намерение   причинить   вред   ответчику    либо
   злоупотребляет  своим  правом в иных  формах  и  осуществляет  свое
   право неразумно и недобросовестно.
       Однако никаких доказательств, которые бы подтверждали указанные
   выводы  суда,  в решении не приведено. Кроме того, ссылки  суда  на
   некоторые обстоятельства как на основание для отказа в защите  прав
   истицы  и  ребенка  не  имеют  правового  значения  для  разрешения
   возникшего   спора.  В  частности,  наличие  в  семье   Р.   частых
   конфликтов,  прекращение  сторонами семейных  отношений  и  ведения
   общего  хозяйства, расторжение брака между супругами,  производство
   раздела  совместно нажитого имущества при отсутствии соглашения  по
   вопросу об обязательной регистрации (прописки) и проживании  истицы
   с  ребенком  в  указанной квартире, намерение сторон продать  жилое
   помещение,  являющееся  предметом  спора,  не  являются   правовыми
   основаниями  для  отказа истице во вселении  в  квартиру,  половина
   которой  принадлежит  ей  на  праве  собственности,  при  том   что
   ответчик  не оспаривал утверждение Р. о проживании ее с ребенком  в
   данной  квартире до замены ответчиком замка в двери  и  чинения  им
   препятствий в проживании истицы с ребенком в жилом помещении.
       С  учетом  изложенных обстоятельств не может служить основанием
   для  отказа в защите права Р. и ссылка ее представителя на то,  что
   удовлетворение иска будет способствовать более быстрому  разрешению
   жилищного вопроса путем размена, так как при этом представитель  Р.
   настаивал  на  необходимости соблюдения равенства прав  сторон  как
   сособственников   и   равных  условий  для  разрешения   возникшего
   жилищного вопроса.
       В   результате  вынесенного  решения  суд  фактически   нарушил
   предусмотренный  ст.  19 Конституции Российской  Федерации  принцип
   равенства  прав  и  свобод  сторон, имеющих  равные  доли  в  праве
   собственности  на квартиру, и необоснованно ограничил принадлежащее
   истице   в   силу  ст.  209  ГК  РФ  право  пользования  совместным
   имуществом,  защитив  неправомерные действия ответчика,  фактически
   выселившего бывшую жену с ребенком из квартиры.
       В  решении суда об отказе в удовлетворении иска Р. приведены  и
   другие,  не  имеющие  правового значения для разрешения  возникшего
   спора  и  по  существу недопустимые мотивы для  такого  решения,  в
   частности   указание   на   то,  что   последующая   за   вселением
   "регистрация  истицы и ребенка в спорной квартире  осложнит  вопрос
   реализации  жилья,  поскольку придется его  решать  с  привлечением
   органов   опеки  и  попечительства,  контролирующих   защиту   прав
   несовершеннолетних".
       Ряд   изложенных  в  решении  суда  выводов  основаны   не   на
   действительных  обстоятельствах дела,  а  на  предположениях  суда,
   ничем  не  подтвержденных. К таким выводам относится указание  суда
   на  то, что "переезд ребенка в спорную квартиру не в его интересах,
   поскольку  последний живет у бабушки, обеспечен услугами  няни",  а
   также  указание  на  то,  что  "истица путем  вселения  на  спорную
   площадь   предполагает   не   защиту   своего   права...   реальное
   пользование  которой  не  вызывается  необходимостью,  а  допускает
   действия,   осуществляемые  исключительно  с  намерением   досадить
   ответчику".
       Отказ  в удовлетворении иска Р. о вселении суд обосновал  также
   тем,  что  в  собственности  у истицы  имеется  еще  одна  квартира
   (однокомнатная),   которую  она  сдает  в   наем.   Однако   данное
   обстоятельство само по себе не может служить основанием к отказу  в
   иске.  В  надзорной  жалобе  Р. поясняет,  что  эта  квартира  была
   подарена  ей  ее  матерью и сдается в наем в связи с необходимостью
   иметь средства для лечения и содержания ребенка.
       Президиум   Московского  городского  суда,   отклоняя   протест
   заместителя  Председателя Верховного Суда Российской Федерации,  не
   дал ответа на доводы протеста, по существу повторив построенные  на
   предположениях утверждения суда первой инстанции о том, что  истица
   под  видом  вселения  с ребенком в квартиру якобы  имеет  намерение
   причинить вред ответчику, злоупотребляет своим правом.
       О   незаконности   судебного  решения  свидетельствует   и   то
   обстоятельство, что до настоящего времени трехкомнатной  квартирой,
   являющейся  предметом спора, пользуется лишь  ответчик  и  жилищный
   вопрос не находит своего разрешения в ином порядке.
       При таком положении судебные постановления, вынесенные по делу,
   не могут быть признаны законными и обоснованными.
       При  новом рассмотрении суду следует тщательно проверить доводы
   сторон  и в зависимости от установленного, в полном соответствии  с
   требованиями закона разрешить возникший спор.
       Руководствуясь  ст.  ст. 329, 330 Гражданского  процессуального
   кодекса РСФСР, коллегия
   
                              определила:
   
       решение  Бабушкинского районного суда г. Москвы от  19  февраля
   1999  года,  определение  судебной коллегии  по  гражданским  делам
   Московского  городского  суда от 28 мая  1999  года,  постановление
   президиума  Московского  городского  суда  от  11  мая  2000   года
   отменить и дело направить на новое рассмотрение в тот же суд.