ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 15 ноября 2002 года
Дело N 19-В02пр-20
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда
Российской Федерации в составе:
председательствующего Кнышева В.П.,
судей Харланова А.В.,
Василевской В.П.
рассмотрела в судебном заседании от 15 ноября 2002 г. протест
заместителя Генерального прокурора Российской Федерации на
судебные постановления Ставропольского краевого суда по делу о
восстановлении Ш. на работе в Ставропольской городской станции по
борьбе с болезнями животных, взыскании заработной платы за время
вынужденного прогула и компенсации морального вреда.
Заслушав доклад судьи Василевской В.П. и заключение прокурора
Засеевой Э.С., поддержавшей протест, Судебная коллегия
установила:
Ш. с ноября 1998 г. работал в Ставропольской городской станции
по борьбе с болезнями животных в должности начальника станции.
Приказом от 5 декабря 2000 г. он был уволен с работы с 6
декабря 2000 г. по п. 3 ст. 33 КЗоТ РФ за систематическое
неисполнение должностных обязанностей.
Оспаривая законность увольнения, Ш. обратился в суд с иском о
восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время
вынужденного прогула и компенсации морального вреда в размере 50
тыс. рублей.
По мнению истца, администрация при его увольнении грубо
нарушила требования трудового законодательства о порядке наложения
дисциплинарных взысканий, послуживших основанием к расторжению
трудового договора по п. 3 ст. 33 КЗоТ РФ.
Решением Ленинского районного суда г. Ставрополя от 16.01.2001
исковые требования Ш. удовлетворены.
Определением судебной коллегии по гражданским делам
Ставропольского краевого суда от 21.03.2001 решение суда отменено
и вынесено новое решение, которым Ш. в удовлетворении исковых
требований отказано и изменена дата увольнения с 06.12.2000 на
16.12.2000.
Президиум Ставропольского краевого суда постановлением от
13.08.2001 определение судебной коллегии отменил и направил дело
на новое кассационное рассмотрение.
При новом разбирательстве 31.08.2001 судебная коллегия по
гражданским делам краевого суда решение районного суда вновь
отменила и постановила новое решение об отказе Ш. в иске.
Одновременно изменила дату увольнения с 06.12.2000 на 16.12.2000.
Постановлением президиума Ставропольского краевого суда от
01.04.2002 данное определение оставлено без изменения, протест
прокурора Ставропольского края - без удовлетворения.
В настоящем протесте заместителя Генерального прокурора
Российской Федерации поставлен вопрос об отмене определения
судебной коллегии по гражданским делам Ставропольского краевого
суда от 31.08.2001, постановления президиума того же суда от
01.04.2002 и направлении дела в суд на новое рассмотрение по
мотивам неправильного применения норм материального права.
Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации,
проверив материалы дела и обсудив доводы протеста, оснований для
его удовлетворения не находит.
Согласно приказу от 5 декабря 2000 г. основанием к увольнению
Ш. явилось систематическое неисполнение им без уважительных причин
своих служебных обязанностей, за что он 14 февраля 2000 г., 27
марта 2000 г., 4 и 11 сентября 2000 г. был подвергнут
дисциплинарным взысканиям в виде строгого предупреждения,
замечания и строгого выговора; несмотря на принятые меры Ш. вновь
допустил ненадлежащее исполнение своих служебных обязанностей,
выразившееся в неосуществлении надлежащего контроля
госветинспекторской деятельности Ставропольской городской
ветеринарной станции, за что приказом от 26 октября 2000 г. ему
объявлен строгий выговор и предложено в срок до 1 ноября 2000 г.
привести в соответствие с установленным порядком учет, хранение и
использование бланков строгой отчетности. В связи с тем что эти
нарушения и недостатки в работе в указанный срок истец не
устранил, администрация трудовой договор с ним расторгла на
основании п. 3 ст. 33 КЗоТ РФ.
Обсуждая исковые требования Ш., суд первой инстанции пришел к
выводу о незаконности наложенных на него дисциплинарных взысканий
и их отмене в связи с нарушением требований ст. 135 КЗоТ РФ о виде
взысканий и порядке их применения, указав, в частности, на пропуск
месячного срока для применения дисциплинарного взыскания согласно
приказу от 26 октября 2000 г.
Признавая правильность вывода суда в части незаконности
приказов от 14 февраля, 27 марта, 4 и 11 сентября 2000 г.,
кассационная инстанция вместе с тем правомерно признала отмену
судом приказа от 26 октября 2000 г. ошибочной ввиду неправильного
толкования и применения положения ст. 136 КЗоТ РФ,
устанавливающего срок наложения дисциплинарного взыскания - не
позднее месяца со дня обнаружения проступка, не считая времени
болезни работника (или пребывания его в отпуске), что и не было
учтено судом первой инстанции при обсуждении законности приказа от
26 октября 2000 г. (л.д. 105 - 109).
Таким образом, с учетом дисциплинарного взыскания, наложенного
на Ш. в виде строгого выговора приказом от 26.10.2000, и
последующего совершения им дисциплинарного проступка,
выразившегося в неустранении выявленных нарушений в учете,
хранении и использовании бланков строгой отчетности, что Ш. не
оспаривалось, увольнение на основании п. 3 ст. 33 КЗоТ РФ является
законным, а решение судебной коллегии по гражданским делам
Ставропольского краевого суда от 31.08.2001 об отказе Ш. в иске -
обоснованным.
При вынесении решения об отказе Ш. в иске кассационная
инстанция правомерно исходила из того, что он систематически,
несмотря на принятые к нему меры дисциплинарного воздействия, без
уважительных причин не исполнял свои служебные обязанности по
борьбе с болезнями животных, обеспечению безопасности продуктов
животноводства и т.п., в том числе по осуществлению надлежащего
контроля по учету, хранению и использованию бланков строгой
отчетности (квитанций о наложении штрафов за нарушение Закона РФ
"О ветеринарии"), и такого вывода, что истец был уволен без
законных оснований, как указано в протесте, определение судебной
коллегии не содержит.
Доводы протеста о том, что, признавая увольнение истца законным
при наличии в действии одного из пяти наложенных дисциплинарных
взысканий, кассационная инстанция допустила превышение своих
полномочий, так как оценка работы, определение тяжести проступка и
наложение на работника дисциплинарных взысканий относится к
компетенции администрации, а не суда, являются ошибочными.
В соответствии с п. 3 ст. 33 КЗоТ РФ увольнение за
систематическое и без уважительных причин неисполнение
обязанностей работником применяется, если у него имеется
дисциплинарное или общественное взыскание за последний рабочий год
и он вновь в течение этого года допустил нарушение своих трудовых
обязанностей.
Аналогичное положение предусмотрено и п. 3 ст. 81 Трудового
кодекса РФ, вступившим в силу с 1 февраля 2002 г., а также
содержится в разъяснениях Постановления Пленума Верховного Суда
Российской Федерации N 16 от 22 декабря 1992 г. "О некоторых
вопросах применения судами Российской Федерации законодательства
при разрешении трудовых споров" (в редакции Постановлений Пленума
от 21.12.93, 25.10.96 с последующими изменениями и дополнениями).
Следовательно, с учетом требований п. 3 ст. 33 КЗоТ РФ факт
включения в приказ об увольнении работника дисциплинарных
взысканий, признанных судом впоследствии, за исключением одного,
незаконными, на правомерность увольнения не влияет и не может
повлечь отмену законного судебного решения.
В силу ч. 7 ст. 136 Кодекса законов о труде РФ и разъяснений,
содержащихся в п. п. 24, 25, 26, 28 названного выше Постановления
Пленума Верховного Суда Российской Федерации, проверка
правильности наложения дисциплинарных взысканий и оценка тяжести
проступка, обстоятельств, при которых он совершен, а также
предшествующего поведения работника является компетенцией органа,
рассматривающего трудовой спор, к числу которых согласно ст. 201
КЗоТ РФ относится и суд.
Данных о том, что администрация с учетом отмены судом
дисциплинарных взысканий изменила свое отношение к истцу как
работнику и признала его исковые требования о восстановлении на
работе, в деле не имеется. Тем более что признание ряда
дисциплинарных взысканий незаконными состоялось по причине
несоблюдения администрацией требований ст. 135 КЗоТ РФ о виде и
порядке применения взысканий, а не из-за отсутствия фактов
ненадлежащего исполнения истцом своих служебных обязанностей.
При таких обстоятельствах утверждение в протесте о превышении
кассационной инстанцией своих полномочий является несостоятельным.
Как установлено при разбирательстве дела, Ш. с 6 по 16 декабря
2000 г. находился на больничном листе, но об этом администрации
стало известно после его увольнения (приказ об увольнении
состоялся 5 декабря 2000 г.).
Учитывая, что в соответствии с ч. 3 ст. 33 КЗоТ РФ увольнение в
период временной нетрудоспособности по инициативе администрации не
допускается, кассационная инстанция законно изменила дату
увольнения истца с 6 на 16 декабря 2000 г., что не противоречит
буквальному смыслу названного Закона и соответствует разъяснениям,
содержащимся в п. п. 47, 23, 36 вышеупомянутого Постановления
Пленума Верховного Суда Российской Федерации, согласно которым суд
вправе изменить не только дату увольнения работника, но и
формулировку увольнения при наличии определенных условий и
законных для этого оснований.
Такого толкования, что работнику, уволенному в период временной
нетрудоспособности, не может быть с учетом времени его болезни
изменена дата увольнения и он подлежит обязательному в этом случае
восстановлению на работе, из текста ч. 3 ст. 33 КЗоТ РФ не
вытекает, и действующее законодательство (в том числе ст. 81 КЗоТ
РФ 2002 г.) такого положения не предусматривает, нет на него
ссылки и в данном протесте.
Следовательно, в целях соблюдения требования ч. 3 ст. 33 КЗоТ
РФ изменение работнику даты увольнения с учетом времени его
болезни возможно как самой администрацией, так и судом.
Что касается ссылки в протесте на неоднозначную позицию по
данному делу президиума краевого суда при неоднократном
рассмотрении дела, то это обстоятельство не влечет правовых
последствий и на законность оспариваемых прокурором судебных
постановлений не влияет.
Таким образом, судебной коллегией по гражданским делам
Ставропольского краевого суда при вынесении решения об отказе Ш. в
заявленных требованиях нормы материального права применены и
истолкованы правильно, постановленное ею определение, а также
постановление президиума краевого суда являются законными и
обоснованными, а потому оснований для их отмены по доводам
протеста не имеется.
На основании изложенного и руководствуясь ст. 327, п. 1 ст. 329
ГПК РСФСР, Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации
определила:
определение судебной коллегии по гражданским делам
Ставропольского краевого суда от 31 августа 2001 г. и
постановление президиума Ставропольского краевого суда от 1 апреля
2002 г. оставить без изменения, протест прокурора - без
удовлетворения.
|
