ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 6 августа 2002 года
Дело N 47-Г02-18
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда
Российской Федерации в составе:
председательствующего Нечаева В.И.,
судей Харланова А.В.,
Потапенко С.В.
рассмотрела в судебном заседании 6 августа 2002 г. гражданское
дело по кассационному протесту прокурора на решение Оренбургского
областного суда от 29 мая 2002 г. по заявлению первого заместителя
прокурора Оренбургской области о признании недействительным и не
порождающим правовых последствий распоряжения главы администрации
Оренбургской области N 1089-р от 7 декабря 1999 г. (с последующими
изменениями и дополнениями), кроме пункта 4.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации
Харланова А.В., заключение прокурора Генеральной прокуратуры РФ
Гермашевой М.М., полагавшей решение суда оставить без изменения,
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской
Федерации
установила:
распоряжением главы администрации Оренбургской области N 1089-р
от 7 декабря 1999 г. "Об уполномоченном представителе главы
администрации области" (с последующими изменениями и дополнениями)
в целях сохранения и рационального использования водных
биологических ресурсов Ириклинского водохранилища, являющегося
уникальным водоемом, расположенном на территории Оренбургской
области, а также осуществления надлежащего контроля за
воспроизводством, сохранением рыбных запасов, отловом рыбы и ее
реализацией, введен институт уполномоченного представителя главы
администрации Оренбургской области на Ириклинском водохранилище.
Должность уполномоченного представителя введена в штатное
расписание аппарата главы администрации области. Утверждено также
Положение об уполномоченном представителе главы администрации
Оренбургской области по вопросам рыболовства и рыбного промысла на
Ириклинском водохранилище.
Первый заместитель прокурора Оренбургской области обратился в
суд с заявлением о признании недействительным и не порождающим
правовых последствий указанного распоряжения, ссылаясь на то, что
оно противоречит ст. ст. 5 - 7 Федерального закона "О животном
мире", ст. 65 Федерального закона "Об охране окружающей среды",
ст. ст. 36, 65 Водного кодекса РФ и Положению "О лицензировании
промышленного рыболовства и рыбоводства", утвержденного
Постановлением Правительства РФ N 967 от 26 сентября 1995 г.
Решением Оренбургского областного суда от 29 мая 2002 г.
прокурору в удовлетворении заявления отказано.
В кассационном протесте участвовавшего в деле прокурора
ставится вопрос об отмене решения суда в связи с неправильным
применением и толкованием судом норм материального права.
Проверив материалы дела, обсудив доводы протеста прокурора,
Судебная коллегия оснований к отмене решения суда не находит.
Отказывая прокурору в удовлетворении заявления, суд исходил из
того, что вопросы владения, пользования и распоряжения водными и
другими природными ресурсами, охраны окружающей среды и
обеспечения экологической безопасности; водное законодательство и
законодательство об охране окружающей среды находятся в совместном
ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации
согласно ст. 72 Конституции Российской Федерации. Введение
института уполномоченного представителя главы администрации
Оренбургской области на Ириклинском водохранилище, основной целью
которого, в соответствии с п. 2 Положения об уполномоченном
представителе, является принятие мер к сохранению и рациональному
использованию водных биологических ресурсов Ириклинского
водохранилища, прекращение расхищения рыбных запасов, организация
их воспроизводства на Ириклинском водохранилище, не противоречит
федеральному законодательству.
Указанный вывод суда основан на анализе положений федерального
законодательства, мотивирован и оснований считать его неправильным
у Судебной коллегии не имеется.
В соответствии с п. 1 ст. 65 Федерального закона "Об охране
окружающей среды" государственный контроль в области охраны
окружающей среды (государственный экологический контроль)
осуществляется федеральными органами исполнительной власти и
органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации.
Государственный контроль в области охраны окружающей среды
(государственный экологический контроль) осуществляется в порядке,
установленном Правительством Российской Федерации.
Поскольку порядок осуществления государственного экологического
контроля Правительством Российской Федерации не установлен, суд
правильно указал в решении, что в соответствии с п. 2 ст. 12
Федерального закона от 24 июня 1999 г. "О принципах и порядке
разграничения предметов ведения и полномочий между органами
государственной власти Российской Федерации и органами
государственной власти субъектов Российской Федерации" до принятия
соответствующего правового акта Российской Федерацией,
Оренбургская область вправе была по данному вопросу (как предмету
совместного ведения) осуществить собственное правовое
регулирование.
Вывод суда о том, что глава администрации Оренбургской области
вправе был учредить институт уполномоченного представителя по
вопросам рыболовства и рыбного промысла на Ириклинском
водохранилище, согласуется также с другими положениями
Федерального закона "Об охране окружающей среды", в частности ст.
2 (пункты 1 и 5); ст. 3 (ч. 1 абз. 5, 6); ст. 4 п. 1; ст. 6; ст. 8
п. 2.
Ссылка в кассационном протесте на то, что оспариваемое
распоряжение не регулирует вопросы охраны окружающей среды,
является несостоятельной как противоречащая понятиям, содержащимся
в ст. 1 Федерального закона "Об охране окружающей среды", в
частности "окружающая среда", "природная среда", "компоненты
природной среды", "охрана окружающей среды", и содержанию самого
распоряжения.
Правильно суд не усмотрел и противоречия оспариваемого
распоряжения ст. ст. 5 и 6 Федерального закона "О животном мире".
Действительно в ст. 5 данного Закона, устанавливающей
полномочия органов государственной власти Российской Федерации в
области охраны и использования животного мира, закреплено такое
полномочие органов государственной власти России, как создание
специально уполномоченных государственных органов по охране,
контролю и регулированию использования объектов животного мира.
Вместе с тем в ст. 6 этого Закона определены полномочия органов
государственной власти субъектов Российской Федерации в области
охраны и использования объектов животного мира. К полномочиям этих
органов относятся, в частности, предоставление права пользования
объектами животного мира, относящимися к собственности субъектов
Российской Федерации; организация охраны и воспроизводства
объектов животного мира и среды их обитания; введение ограничений
на использование объектов животного мира в целях их охраны и
воспроизводства; государственный контроль за использованием
объектов животного мира и среды их обитания в пределах своей
компетенции.
Очевидно, что органы государственной власти субъекта Российской
Федерации могут реализовать предоставленные им Федеральным законом
"О животном мире" полномочия, в том числе названные выше, лишь
через определенные органы.
Таким образом, нельзя согласиться с утверждением в кассационном
протесте о том, что субъекты Российской Федерации не вправе
создавать органы по реализации предоставленных им ст. 6
Федерального закона "О животном мире" полномочий, в частности,
занимающиеся вопросами сохранения и рационального использования
водных биологических ресурсов, контроля за воспроизводством,
сохранением рыбных запасов, отловом рыбы и ее реализацией.
Вывод суда согласуется также с положениями ст. 11 данного
Закона, определяющего, что государственное управление в области
охраны и использования животного мира осуществляют в том числе и
органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации; ст.
19 этого Закона, согласно которой организация охраны животного
мира осуществляется в том числе органами государственной власти
субъектов Российской Федерации в рамках их компетенции,
установленной актами, определяющими статус этих органов; а также
ст. 42 названного Закона, определяющей, что отношения в области
рыболовства и охраны беспозвоночных, рыб и морских млекопитающих
регулируются соответствующими законами и иными нормативными актами
Российской Федерации, а также законами и иными нормативными
правовыми актами субъектов Российской Федерации.
То обстоятельство, что в соответствии со ст. 36 Водного кодекса
РФ поверхностные водные объекты, акватории и бассейны, которые
расположены на территориях двух и более субъектов Российской
Федерации, находятся в собственности Российской Федерации (что
относится к Ириклинскому водохранилищу), и ссылка в связи с этим
также на ст. ст. 23, 65 Водного кодекса Российской Федерации не
свидетельствуют о превышении полномочий главы администрации
Оренбургской области при издании оспариваемого распоряжения, как
правильно указал суд в решении.
В соответствии со ст. 12 Федерального закона "О животном мире"
одним из основных принципов в области охраны и использования
животного мира является отделение права пользования животным миром
от права пользования землей и другими природными ресурсами.
В силу ст. 4 Федерального закона "О животном мире"
разграничение государственной собственности на животный мир на
федеральную собственность и собственность субъекта РФ не связано с
тем, в чьей собственности находится среда обитания животного мира
(Ириклинское водохранилище). В названной статье Закона определены
признаки, по которым объекты животного мира могут быть отнесены к
федеральной собственности. Не отнесенные к федеральной
собственности объекты животного мира находятся в собственности
соответствующего субъекта РФ. Из материалов дела видно, что
прокурором не представлено доказательств, свидетельствующих о том,
что водные биологические ресурсы Ириклинского водохранилища (рыбы
и другие водные животные, обитающие в акватории Ириклинского
водохранилища), по признакам, определенным в Федеральном законе,
относятся к федеральной собственности. Тогда как такая
обязанность, в соответствии со ст. 50 ГПК РСФСР, возложена на
сторону, заявившую требования.
Из содержания оспариваемого прокурором распоряжения следует,
что оно не регулирует отношения по поводу вод, их использования и
охраны (водные отношения), а регулирует отношения по поводу
животного мира, обитающего в водоеме.
Мотивирован, обоснован и является правильным вывод суда о том,
что распоряжение главы администрации области не противоречит и
Положению о лицензировании промышленного рыболовства и
рыбоводства, утвержденного Постановлением Правительства РФ N 967
от 26 сентября 1995 г.
Ссылка на распоряжения главы администрации Оренбургской области
от 30 июня 2000 г. N 774-р и от 4 сентября 2001 г. N 618-р не
может быть принята во внимание, поскольку они не относятся к
существу данного спора.
Из содержания оспариваемого распоряжения также следует, что оно
не ограничивает полномочия Российской Федерации по владению,
пользованию и распоряжению Ириклинским водохранилищем, не нарушает
прав и свобод граждан и организаций, а, наоборот, направлено на
охрану окружающей среды, животного мира, обитающего в
водохранилище, способствует реализации конституционного положения
об обязанности каждого сохранять природу и окружающую среду,
бережно относиться к природным богатствам.
Нарушения судом норм материального права, в том числе и тех, на
которые имеется ссылка в кассационном протесте прокурора, судом не
допущено.
Руководствуясь ст. ст. 305, 311 ГПК РСФСР, Судебная коллегия по
гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации
определила:
решение Оренбургского областного суда от 29 мая 2002 г.
оставить без изменения, а кассационный протест прокурора - без
удовлетворения.
|
