По материалам решения Международного коммерческого
арбитражного суда при Торгово-промышленной палате
Российской Федерации
1. Право банка, предусмотренное кредитным договором, в
одностороннем порядке изменять условия такого договора не
освобождает его от ответственности перед третьим лицом за
изменение кредитного договора, когда в силу соглашения с этим
третьим лицом на банк возлагалась обязанность обеспечивать
кредитоспособность заемщика, а произведенное банком изменение
кредитного договора повлекло неплатежеспособность заемщика, что
вызвало убытки для третьего лица. Действия банка признаны
злоупотреблением им своим правом.
2. На банк, являющийся гарантом исполнения обязательств по
контрактам купли-продажи, возложена уплата не только суммы
основного долга принципала, но и процентов годовых за пользование
чужими средствами на основании ст. 395 ГК РФ. Поскольку кредитором
являлась иностранная фирма, размер процентов определен на
основании справки о применяемой ставке, выданной иностранным
банком в месте нахождения кредитора.
3. Не удовлетворено требование истца о возмещении ему упущенной
выгоды в связи с прекращением его деятельности, явившимся
результатом нарушений, допущенных ответчиком, поскольку он не
представил доказательств существования причинной связи между
нарушениями, допущенными ответчиком, и прекращением его
деятельности на основании решения суда о его банкротстве.
4. Нарушение стороной соглашения об опционе в отношении продажи
акций повлекло возложение на банк-гарант уплаты предусмотренной
этим соглашением неустойки. Признав, что по своему характеру в
силу соглашения сторон указанная неустойка является штрафной, т.е.
подлежит взысканию сверх суммы убытков, и, таким образом, носит
обеспечительный (а не компенсационный) характер, МКАС пришел к
выводу о ее несоразмерности последствиям нарушения обязательства и
на основании ст. 333 ГК РФ уменьшил неустойку.
5. Признано, что установление в соглашении сторон права на
взыскание пени за просрочку уплаты неустойки противоречит
пониманию пени, вытекающему из ст. 330 ГК РФ, поскольку
представляет собой способ обеспечения выполнения "способа
обеспечения".
6. Не удовлетворено требование истца о взыскании убытков от
потери инвестиций, вложенных им, по его утверждению, в
обусловленный соглашением сторон объект, поскольку он не
представил доказательств осуществленных им расходов.
Дело N 91/2001. Решение от 14.01.2002
Иск был предъявлен нидерландской фирмой к российскому банку
(далее Банк) и другой российской организации (далее Соответчик)
в связи с нарушениями ими заключенного 10 октября 2000 г.
Соглашения (далее Соглашение или Соглашение от 10 октября 2000
г.), предусматривающего меры по повышению эффективности работы
группы компаний (далее Группа компаний) и опцион Истцу как
иностранному инвестору на приобретение акций ведущей компании
Группы компаний, которые контролировал Банк через свои дочерние
структуры. Соответчик владел более 99% акций ведущей компании
Группы компаний. В обязанность Истца входило предоставление Группе
компаний товарных кредитов, осуществление текущего управления ее
деятельностью, а также принятие эффективных мер к сокращению до 1
ноября 2000 г. ее накладных расходов. В любое время он имел право
выкупить у Соответчика все принадлежащие ему акции ведущей
компании Группы компаний. Банк принял на себя обязательство
гаранта за исполнение Соответчиком его обязательств. По условиям
Соглашения Банк был обязан открыть кредитную линию ведущей
компании Группы компаний. Как Банк, так и Соответчик обязались не
осуществлять мер, ухудшающих положение Группы компаний на
российском рынке. Между Истцом и ведущей компанией Группы компаний
был заключен договор, в силу которого Истцу в качестве управляющей
организации были переданы функции исполнительного органа этой
компании.
В результате принятых Истцом мер, потребовавших значительных
затрат с его стороны, по его утверждению, серьезно улучшилось
финансовое положение Группы компаний. Между тем Банк и Соответчик
осуществили меры, которые привели к неплатежеспособности ведущей
компании Группы компаний, в результате которых оказались
неоплаченными полученные Группой компаний товарные поставки. Кроме
того, Соответчик вопреки условиям об опционе Истца продал акции
ведущей компании Группы компаний третьему лицу. Это привело к
тому, что Истец потерял кредитоспособность и 9 февраля 2001 г.
судом в Нидерландах был объявлен банкротом и было назначено
внешнее управление его фирмой. Требования Истца включали:
возмещение убытков, вызванных неоплатой поставленных товаров;
уплату процентов за пользование денежными средствами; возмещение
упущенной выгоды в связи с прекращением деятельности фирмой Истца;
уплату неустойки и пени с суммы неустойки за нарушение условия об
опционе в отношении продажи акций ведущей компании Группы
компаний; возмещение реальных убытков от потери инвестиций, а
также расходов по уплате арбитражного сбора и издержек по ведению
дела.
Банк и Соответчик возражали против требований Истца, утверждая,
в частности, что Истцом были нарушены условия Соглашения, а их
действия являлись правомерными. Оспаривалась ими и доказательная
сила документов, представленных Истцом.
В ходе рассмотрения спора Истец заявил, что просит взыскать
предъявленные им суммы с Банка, учитывая, что Соответчик, являясь
дочерней компанией Банка, не имеет средств и возможности
самостоятельно отвечать по своим обязательствам. В этой связи он
отказался от своих требований к Соответчику, в отношении которого
следует прекратить производство по делу. Это ходатайство Истца
было удовлетворено.
Вынесенное МКАС решение содержало следующие основные положения.
1. Компетенция МКАС. Компетенция МКАС рассматривать данный спор
вытекает из п. 5.6 заключенного сторонами Соглашения от 10 октября
2000 г., согласно которому "все споры и разногласия, возникшие в
ходе выполнения настоящего Соглашения, разрешаются Сторонами путем
переговоров. В случае, если возникший спор Стороны не разрешили
мирным путем, разрешение спора производится Международным
коммерческим арбитражным судом (МКАС) при ТПП страны ответчика".
Принимая во внимание то обстоятельство, что ответчиками по
настоящему делу являются российские организации, МКАС признал себя
компетентным рассматривать данный спор.
2. Применимое право. Учитывая, что Основное соглашение (п. 5.5)
предусматривает применение действующего законодательства
Российской Федерации ко всем вопросам, возникающим в связи с
выполнением этого Соглашения, и тот факт, что стороны обосновывали
свои позиции ссылками на российское законодательство, МКАС
установил с учетом коллизионной нормы ст. 166 ОГЗ 1991 г.
надлежащим к применению при рассмотрении данного спора
материальное право Российской Федерации.
3. Солидарная ответственность. В исковом заявлении Истец просил
рассматривать Банк и Соответчика в качестве солидарных ответчиков.
В ходе слушания дела представитель Истца снял требования в
отношении Соответчика и просил все исковые требования считать
требованиями к Банку. Представитель Соответчика заявил ходатайство
о прекращении производства по данному делу в отношении этой
организации. Представитель Банка не возражал против удовлетворения
ходатайства представителя Соответчика, но при этом попросил, чтобы
представленный Соответчиком отзыв на иск и пояснения в ходе
слушаний были учтены при рассмотрении дела.
Рассмотрев данный вопрос, МКАС удовлетворил ходатайство
представителя Соответчика и учел просьбу представителя Банка.
4. Требование Истца о взыскании убытков от неоплаты поставок
товаров. В исковом заявлении Истец заявил требование о взыскании с
Ответчиков указанной им суммы в качестве убытков от неоплаты
товаров, поставку которых Группе компаний обеспечил Истец. В
заседании арбитража 5 октября 2001 г. представитель Истца снизил
размер данного требования.
В обоснование этого требования Истец указывал, что Банк не
выполнял надлежащим образом свои обязательства, предусмотренные п.
1.5(а) и 1.5(б) Соглашения и согласно п. 2.2 этого Соглашения
обязан уплатить поставщику стоимость товара, поставленного Группе
компаний.
Ответчики возражали против данного требования, считая его
необоснованным, и просили его отклонить. Ответчики обосновывали
свою позицию тем, что Истец нарушил обязательства по Соглашению, в
частности допустил снижение активов Группы компаний более чем на
5%, и должен нести за это ответственность, предусмотренную
Соглашением.
Рассмотрев материалы дела и объяснения сторон в ходе заседаний,
МКАС отмечает следующее.
В течение июня октября 2000 г. Истец и Ответчики договорились
о долгосрочном сотрудничестве, имевшем целью продажу Группы
компаний иностранному инвестору, которым, как предполагалось,
должен был стать Истец. Достигнутые договоренности были оформлены
путем подписания ряда соглашений и контрактов, в том числе с
участием третьих лиц.
Как следует из представленных материалов и объяснений, Стороны
приняли меры по реализации достигнутых договоренностей. Истец на
основании протокола переговоров от 8 июня 2000 г., действие
которого было подтверждено Соглашением, заключил контракты с
иностранными поставщиками и российскими покупателями, в ходе
осуществления которых компаниям Группы компаний поставлялись
товары; принимал меры по сокращению накладных расходов Группы
компаний; подготавливал проекты бюджетов Группы компаний. Банк
выдал несколько контргарантий в пользу Истца под поручительства
ведущей компании Группы компаний.
Учитывая, что Стороны предъявляют друг другу требования,
основанные на невыполнении обязательств, которые были
взаимосвязаны между собой, МКАС считает необходимым в первую
очередь установить, какое нарушение является основной причиной
прекращения реализации договоренностей между Сторонами.
Проанализировав имеющиеся материалы и аргументы Сторон, МКАС
приходит к выводу, что такой причиной явилось изменение в конце
октября ноябре 2000 г. позиции Банка в отношении выполнения
указанных договоренностей.
Как прямо говорится в Протоколе переговоров от 8 июня 2000 г.,
Банк через свои дочерние структуры владел более 99% акций ведущей
компании Группы компаний. Кроме того, в декабре 1999 г. Банк
предоставил этой компании инвестиционный кредит сроком на 3 года,
а в соответствии с Соглашением обязался кредитовать ее текущую
деятельность на установленную в Соглашении общую сумму.
Ведущая компания Группы компаний являлась клиентом Банка,
соответственно Банк имел информацию обо всех платежах,
производившихся компанией и в ее пользу. Банк имел возможность
контролировать финансовое состояние компании также через ее
финансового директора, который, как это следует из его записки от
24 октября 2000 г. на имя генерального директора этой компании,
был назначен на эту должность по устной рекомендации Банка и
предоставлял оперативную информацию куратору Банка.
Приложение к Протоколу переговоров от 8 июня 2000 г. содержало
подробный финансовый план работы ведущей компании Группы компаний
с июня 2000 по январь 2005 г. Из указанной записки следует, что
переговоры с Истцом вел непосредственно начальник кредитного
управления Банка, согласуя свои действия с кредитным комитетом
Банка, а все документы по оформлению договоренностей с Истцом, как
было отмечено в ходе слушания дела, готовились юристами Банка. В
конце сентября начале октября 2000 г. Банк предоставил 3
контргарантии в целях кредитования обеспечивавшихся Истцом
поставок товаров компаниям Группы компаний.
Исходя из представленных Истцом копий товарно-транспортных
накладных, в период с 4 по 31 октября 2000 г. товары, поставку
которых обеспечивал Истец, были отгружены компаниям Группы
компаний.
Таким образом, к моменту подписания Соглашения у Банка не было
оснований сомневаться в перспективах развития ведущей компании
Группы компаний и в ее способности обеспечивать свои обязательства
по кредитному договору с Банком.
После подписания Соглашения Банк не предпринимал действий по
его реализации в части, касающейся поддержания кредитной линии на
осуществление текущей торговой деятельности Группы компаний, в том
числе и после обращения Истца от 1 ноября 2000 г. о необходимых
кредитных средствах для поставок товаров в ноябре декабре 2000 г.
по контрактам, заключенным Истцом во исполнение Соглашения. В ходе
слушания дела представитель Банка заявил, что Банк ожидал
предложений о залогах, под которые он мог бы осуществить
кредитование. Однако документального подтверждения данному
заявлению представлено не было. При этом МКАС отмечает, что
выданные ранее Банком контргарантии обеспечивались
поручительствами ведущей компании Группы компаний.
В результате реализации договоренностей Истцом на счетах
ведущей компании Группы компаний аккумулировались значительные
средства, что подтверждается последовавшим в ноябре 2000 г.
погашением кредита Банку по договору N 1803 от 22 декабря 1999 г.
Исходя из этого, можно сделать вывод, что у Банка не было
оснований для отказа от практики выдачи контргарантий под
поручительства ведущей компании Группы компаний. Поскольку эта
компания была дочерней структурой Банка, он мог бы в любой момент
решить вопрос о получении от нее поручительств, но тем не менее
Банк не предпринял действий по продолжению кредитования торговой
деятельности ведущей компании Группы компаний.
К концу октября 2000 г. ведущая компания Группы компаний стала
испытывать серьезную нехватку оборотных средств. Генеральный
директор компании в записке на имя председателя совета директоров
от 31 октября 2000 г. поставил вопрос о необходимости срочного
привлечения инвестиций со стороны Истца и со стороны Банка. В ходе
заседания автор записки пояснил, что основной ее целью была
попытка получения кредитов от Банка в рамках кредитной линии,
предусмотренной Соглашением. Однако и после этого обращения Банк
не продолжил кредитование текущей торговой деятельности Группы
компаний.
В связи с тем что причитавшиеся за октябрь 2000 г. проценты по
кредиту ведущая компания Группы компаний погасила не полностью,
Банк в тот же день списал с последней остающуюся сумму процентов.
Стороны не представили пояснений, по каким причинам компания
погасила проценты не в полном объеме, хотя у нее было достаточно
средств для полного их погашения, учитывая, что Банк списал
недостающую сумму в тот же день.
24 ноября 2000 г. общим собранием ведущей компании Группы
компаний было принято решение о направлении всех денежных средств,
поступающих на ее расчетный счет, на погашение задолженности по
кредиту, предоставленному ей Банком в декабре 1999 г. МКАС
полагает, что такое решение противоречило интересам самой ведущей
компании Группы компаний, учитывая, что в результате его
реализации она, по сути, лишалась возможности нормально
функционировать. Это решение также не могло соответствовать
интересам Соответчика, поскольку, являясь основным акционером
ведущей компании Группы компаний, после принятия такого решения он
не мог рассчитывать на получение своей части доходов от ее
деятельности и на повышение стоимости ее акций. Единственным
выгодоприобретателем в результате указанного решения стал Банк,
который в течение короткого периода получил всю сумму долга.
Учитывая эти обстоятельства, а также тот факт, что Соответчик
был дочерним предприятием Банка, МКАС пришел к выводу, что
принятие упомянутого решения произошло, по крайней мере, с
одобрения Банка, если не по его прямому указанию.
В отзыве на иск Банк ссылается на то, что п. 5.2.2 кредитного
договора, подписанного с ведущей компанией Группы компаний в
декабре 1999 г., предусматривает право кредитора изменить в
одностороннем порядке условия данного договора, досрочно объявив
задолженность заемщика срочной ко взысканию, и взыскать кредит и
проценты за его использование в случае нарушения заемщиком любого
из условий и/или обязательств, принятых на себя по договору. Банк
считает, что ведущая компания Группы компаний нарушила одну из
основных обязанностей по данному договору по своевременной уплате
процентов по кредиту, поэтому действия Банка по досрочному
взысканию долга по кредиту являются правомерными.
В то же время Истец в дополнительных объяснениях к иску
отмечает, что Банк в короткий срок после того, как была заключена
комплексная сделка с Истцом и появилась возможность списывать
реальные средства со счета ведущей компании Группы компаний, решил
воспользоваться возможностью немедленно вернуть кредит, отбросив
все свои обязательства по Соглашению, благодаря которому такая
возможность возникла.
Рассмотрев аргументацию сторон, МКАС отмечает, что Банк имел
право действовать на основании п. 5.2.2 кредитного договора. Но
при этом Банк должен был учитывать свои обязательства по
Соглашению, потенциальные возможности заемщика по погашению
процентов за кредит по мере поступления платежей за товары,
поставку которых обеспечил Истец, и перспективы реализации
достигнутых с Истцом в начале октября 2000 г. договоренностей.
Известна, например, банковская практика, когда при возникновении
временных трудностей со своевременным погашением кредита банк
предоставляет заемщику другой кредит, имеющий целью погашение
первого.
Учитывая обстоятельства досрочного погашения указанного
кредита, МКАС считает, что Банк злоупотребил своим правом в ущерб
экономическим интересам Истца и действия Банка противоречили
обязательствам по Соглашению. Досрочное взыскание кредита явилось,
по мнению МКАС, основной причиной резкого ухудшения финансового
положения ведущей компании Группы компаний, а поскольку эта
компания являлась основной в группе, то и всей Группы компаний. В
результате товары, поставленные Группе компаний в рамках
договоренностей Банка с Истцом, не были оплачены.
МКАС не согласен с доводами ответчиков, что причиной ухудшения
положения Группы компаний явились нарушения своих обязательств по
Соглашению Истцом. Как отмечено выше, Истец осуществил ряд мер по
выполнению своих обязательств, однако предпринятые в конце октября
начале ноября 2000 г. Банком действия по досрочному взысканию
задолженности, а также отстранение Истца от руководства ведущей
компании Группы компаний лишили Истца возможности продолжить
выполнение Соглашения.
В обоснование своих возражений Ответчики также ссылаются на то,
что в заключенных Истцом и его субпоставщиком контрактах с фирмой,
выполнявшей функции посредника, не упомянуто Соглашение и не
указано, что эта фирма должна поставлять закупаемые у Истца и его
субпоставщика товары компаниям Группы компаний. В связи с этим
МКАС отмечает, что на следующий день после заключения Соглашения
Истец подписал с ведущей компанией Группы компаний и еще одной
компанией документы, в которых сказано, что в рамках Соглашения
Истец осуществляет поставки с участием указанной фирмы. Кроме
того, факт выдачи Банком трех контргарантий в связи с поставками
товаров Группе компаний, которые осуществлялись с участием этой
фирмы, свидетельствует, что банк воспринимал роль последней именно
как посредника. В ходе заседания 14 ноября 2001 г. приглашенные
Истцом свидетели также подтвердили, что указанная фирма являлась
посредником в поставках товаров Группе компаний.
На основании изложенного МКАС полагает, что Банк нарушил свои
обязательства по Соглашению, предусмотренные п. 1.5(а) и 1.5(б). В
связи с этим на основании п. 2.2 Соглашения Банк обязан уплатить
Истцу стоимость товаров, поставленных Группе компаний, кроме
товаров, поставленных под гарантию Банка.
Истец представил в МКАС документы, подтверждающие поставку в
рамках Соглашения Группе компаний товаров на указанную им сумму.
На заседании 14 ноября 2001 г. представитель Истца пояснил, что из
этой суммы не вычтены суммы, которые Банк выплатил по
контргарантиям. Истец не вычитал эти суммы, поскольку, по его
мнению, они являются рисками Банка и находятся за рамками
Соглашения. МКАС не согласен с таким подходом и считает, что
выплаченные по контргарантиям суммы должны быть вычтены из суммы
рассматриваемого требования.
5. Требование о взыскании процентов за пользование чужими
денежными средствами. В связи с тем что товары, поставленные в
рамках Соглашения компаниям Группы компаний, не были оплачены,
Истец требует взыскать проценты за пользование чужими денежными
средствами согласно ст. 395 ГК РФ с 23 ноября 2000 г. по день
уплаты по ставке 9,5% годовых.
Рассмотрев данное требование, МКАС отмечает следующее.
Банк, как установлено выше, обязан был оплатить Истцу стоимость
поставленных товаров, однако этого не сделал. Как следует из ст.
395 ГК РФ, при просрочке в уплате денежных средств на сумму этих
средств подлежат уплате проценты, размер которых определяется
существующей в месте нахождения юридического лица учетной ставкой
банковского процента на день исполнения денежного обязательства.
При взыскании долга в судебном порядке суд может удовлетворить
требование кредитора, исходя из учетной ставки банковского
процента на день предъявления иска или на день вынесения решения.
Истец, являющийся компанией Нидерландов, представил справку
голландского банка от 17 апреля 2001 г., из которой следует, что
ставка этого банка составляет 9,5% годовых. МКАС полагает
возможным применить эту ставку.
Истец считает, что проценты должны начисляться с 23 ноября 2000
г., поскольку на следующий день состоялось общее собрание ведущей
компании Группы компаний, на котором было принято решение о
направлении всех денежных средств на погашение задолженности, что
и предопределило неоплату поставленных товаров. МКАС не согласен,
что именно 23 ноября 2000 г. является датой, когда возникло
обязательство Банка по оплате стоимости товаров на основании ст.
2.2 Соглашения. Учитывая комплексный характер обязательств и
взаимоотношений сторон по Соглашению и то, что само Соглашение не
определяет моментf возникновения обязательства Банка по ст. 2.2,
МКАС считает обоснованным вести отсчет начисления процентов с 18
апреля 2001 г., т.е. с даты, когда внешний управляющий Истца
предъявил требования к Ответчикам о выплате причитающихся Истцу
сумм.
Учитывая изложенное, МКАС удовлетворяет частично рассмотренное
требование Истца и определяет к взысканию с Банка в пользу Истца
9,5% годовых с суммы основного долга, начиная с 18 апреля 2001 г.
по день уплаты.
6. Требование взыскания упущенной выгоды. Истец заявил
требование о взыскании упущенной выгоды в определенной им сумме.
Истец считает, что прекращение его деятельности и банкротство
являются результатом нарушения Ответчиками предусмотренного в
Соглашении обязательства не совершать действий, ухудшающих
положение Группы компаний.
В обоснование данного требования Истец также ссылается на
неправомерность принятия Ответчиками решения о прекращении его
полномочий как управляющей организации в ведущей компании Группы
компаний. В связи с этим МКАС отмечает, что в соответствии с п. 4
ст. 69 Закона РФ N 208-ФЗ от 26 декабря 1995 г. "Об акционерных
обществах" общее собрание акционеров вправе расторгнуть договор с
управляющей организацией в любое время.
Истец ссылается на данные аудиторов Истца, согласно которым
определена его прибыль в 2000 г. в расчете на год. Из этого Истцом
делается вывод, что упущенная выгода, т.е. потеря его прибыли за
три года, следующих за прекращением деятельности Истца,
увеличивается в 3 раза.
Рассмотрев вопрос о причинно-следственной связи между
нарушениями, допущенными Банком по выполнению обязательств по
Соглашению, и прекращением деятельности Истца и его банкротством,
МКАС пришел к выводу, что Истец не представил достаточных
доказательств наличия такой связи.
Контракты с фирмой-посредником от 12 сентября 2000 г., по
которым осуществлялись поставки товаров для Группы компаний,
предусматривали, что платежи за поставки должны осуществляться в
течение 180 дней с даты окончания выгрузки товаров. Как следует из
представленных Истцом копий коносаментов и грузовых таможенных
деклараций, выгрузка товаров происходила в сентябре октябре 2000
г. Таким образом, согласно указанным контрактам срок оплаты этих
товаров наступал в марте апреле 2001 г. Решение суда о
банкротстве Истца было вынесено в начале февраля 2001 г. Истец не
представил документов, в которых раскрывались бы причины заявления
кредиторов о его неплатежеспособности до истечения срока оплаты за
товары, поставленные Группе компаний.
Истец также не представил расчетов и обоснований в
подтверждение заявленного размера упущенной выгоды. В частности,
не приведены данные о прибыли Истца за несколько лет, источники
получения прибыли, порядок ее формирования, расчеты прибыли за три
года, если бы Соглашение реализовывалось (например, какой процент
от стоимости поставляемых товаров должен был получать Истец
согласно заключенным между ним и субпоставщиками контрактам, какие
расходы он должен был разумно нести для обеспечения реализации
Соглашения).
При таких обстоятельствах МКАС считает, что требования Истца о
компенсации упущенной выгоды не могут быть удовлетворены.
7. Требование выплаты неустойки по Соглашению об опционе от 20
октября 2000 г. Истец считает, что продажа акций ведущей компании
Группы компаний третьему лицу без согласия Истца является
нарушением обязательства Соответчика, предусмотренного в п. 1.3
Соглашения об опционе от 20 октября 2000 г., являющегося
Приложением 4 к Соглашению от 10 октября 2000 г. За это нарушение
Соответчик должен согласно п. 2.1 Соглашения об опционе уплатить
Истцу неустойку в размере пятикратной стоимости акций, право
выкупа которых имел Истец.
Ответчики возражали против данных требований. Они, в частности,
считали, что Истец не выполнял своих обязательств по Соглашению об
опционе относительно содействия возврату ведущей компанией Группы
компаний кредита Банку, не предпринимал действий, которые
свидетельствовали бы о его намерении воспользоваться своим правом
на приобретение акций. Они отмечали, что акции были проданы после
объявления Истца банкротом.
Рассмотрев материалы дела и заслушав объяснения сторон в ходе
заседаний, МКАС отмечает следующее.
Анализ Соглашения об опционе показывает, что оно
предусматривает ряд обязательств Соответчика, в том числе
обязательство не продавать принадлежащие ему акции ведущей
компании Группы компаний третьим лицам без согласия Истца (п.
1.3(а)). Согласно п. 1.4 Соглашения об опционе Банк является
гарантом выполнения Соответчиком обязательств по этому Соглашению.
Соглашение об опционе определяет условия, которые Истец должен
был соблюдать, чтобы воспользоваться правом выкупа акций.
Поскольку у Истца было право, но не обязанность выкупа акций,
Соглашение об опционе не предусматривало никаких санкций в
отношении Истца.
В соответствии с п. 4 Соглашение об опционе должно было
находиться в силе до выполнения сторонами взаиморасчетов по нему и
могло быть досрочно прекращено исключительно по соглашению сторон.
Как следует из представленных в МКАС материалов, Ответчики
начали предпринимать действия, идущие вразрез с обязательством не
продавать акции третьим лицам, еще до объявления Истца банкротом.
23 ноября 2000 г. (т.е. накануне проведения общего собрания
ведущей компании Группы компаний, принявшего решение о направлении
всех денежных средств на погашение кредита Банку, и за несколько
дней до принятия решения о прекращении полномочий Истца в качестве
управляющей организации ведущей компании Группы компаний) в
ведущую компанию Группы компаний было направлено письмо за
подписями и.о. председателя правления Банка и генерального
директора Соответчика о том, что Банк готов продать все
принадлежащие Соответчику акции этой компании по цене не менее
суммы, указанной в этом письме. Можно предположить, что в конце
ноября начале декабря 2000 г. предложение о продаже акций было
сделано потенциальному покупателю, поскольку 6 декабря 2000 г.
этот потенциальный покупатель обратился в Министерство РФ по
антимонопольной политике и поддержке предпринимательства с
ходатайством о даче согласия на приобретение 100% акций ведущей
компании Группы компаний. 15 декабря 2000 г. такое согласие
Министерством было дано.
В деле имеется копия текста Договора купли-продажи акций,
подписанного руководителями как покупателя, так и Соответчика, в
котором не проставлены день и месяц его подписания, но указан год,
а именно 2000-й. Это говорит о том, что текст подписывался не
позже чем в декабре 2000 г. В отзыве на иск Соответчик заявил, что
сделка по продаже акций была совершена 14 февраля 2001 г., т.е.
после объявления Истца банкротом, но письменных доказательств в
подтверждение этому заявлению не представил.
С учетом этих обстоятельств МКАС пришел к выводу, что
Соответчик нарушил обязательство, зафиксированное в п. 1.3(а)
Соглашения об опционе, и должен нести за это ответственность,
предусмотренную данным Соглашением. Учитывая, что в ходе слушания
дела представитель Истца снял требования в отношении Соответчика,
требования об ответственности за продажу акций заявлены Истцом к
Банку, который в соответствии с п. 1.4 Соглашения об опционе
является гарантом выполнения обязательств Соответчика по этому
Соглашению.
В соответствии с п. 2.2 Соглашения об опционе Истец заявил
требование о выплате неустойки в размере пятикратной стоимости
акций, указанной в Соглашении.
Учитывая, что за нарушение обязательства не продавать акции
третьим лицам Соответчик должен не только выплатить неустойку, но
и уплатить Истцу полную сумму убытков, понесенных им, включая
упущенную выгоду (п. 2.1 Соглашения об опционе), МКАС отмечает,
что требуемая Истцом неустойка носит штрафной характер и
направлена прежде всего на обеспечение исполнения должником своих
обязательств, а не на компенсацию потерь кредитора. Вместе с тем
Истец не заявлял требование об убытках в связи с нарушением
Соглашения об опционе.
Исходя из имеющихся в деле материалов, МКАС по своей инициативе
рассмотрел вопрос о соразмерности величины предусмотренной и
заявленной Истцом к выплате неустойки последствиям нарушения
обязательства по Соглашению об опционе.
Как указано выше, основным нарушением, приведшим, по сути, к
расторжению договоренностей Истца с Ответчиками, явилось
требование Банка о досрочном погашении кредита, выданного ведущей
компании Группы компаний. Если бы все договоренности между Истцом
и Ответчиками выполнялись и было бы нарушено только указанное
обязательство по Соглашению об опционе, то Истец, очевидно, не
понес бы значительных материальных потерь. В основном такие потери
могли быть связаны с невозможностью возврата инвестиций Истца в
развитие ведущей компании Группы компаний и с уменьшением
возможностей по развитию бизнеса в России.
Вместе с тем требуемая Истцом сумма неустойки по Соглашению об
опционе почти в 3 раза выше суммы заявленных им убытков от
неоплаты поставок товаров и в 4 раза выше заявленной Истцом суммы
упущенной выгоды в связи с нарушениями Ответчиками Соглашения.
МКАС также обращает внимание на имеющееся расхождение между
Соглашением от 10 октября 2000 г. и Соглашением об опционе от 20
октября 2000 г. в отношении размера ответственности за нарушение
Соответчиком обязательства не продавать акции ведущей компании
Группы компаний. Ответственность за это нарушение по Соглашению об
опционе (п. 2.1 2.3) состоит в выплате неустойки в размере
пятикратной стоимости акций, убытков и 5% пени от суммы неустойки
в случае просрочки уплаты неустойки и убытков. Соглашение от 10
октября 2000 г. (п. 2.3) за то же нарушение предусматривает
возмещение убытков в размере стоимости акций ведущей компании
Группы компаний, как она определена в Соглашении об опционе.
С учетом изложенного МКАС пришел к выводу о явной
несоразмерности требуемой Истцом неустойки последствиям нарушения
обязательства Соответчика не продавать указанные акции третьим
лицам без согласия Истца. На основании ст. 333 ГК РФ МКАС вправе
уменьшить размер неустойки. При этом МКАС учитывает российскую
судебную практику по применению ст. 333 ГК РФ, в том числе
обобщенную в Приложении к Информационному письму Президиума
Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 июля 1997 г. N 17 "Обзор
практики применения арбитражными судами ст. 333 Гражданского
кодекса Российской Федерации".
МКАС уменьшает размер неустойки до того размера, который
соответствует договоренности сторон об ответственности за
нарушение, предусмотренной Соглашением от 10 октября 2000 г., и
обязывает Банк выплатить Истцу по данному требованию в рублях
однократный размер неустойки. Требование Истца о выплате ему
неустойки в долларах США не основано на положениях Соглашения об
опционе.
8. Требование о выплате пени. Ссылаясь на п. 2.3 Соглашения об
опционе, Истец требует выплаты ему пени в размере 5% от суммы
неустойки (за нарушение Соответчиком обязательства не продавать
акции ведущей компании Группы компаний) за каждый день просрочки.
Пени, по мнению Истца, должны начисляться, начиная с 24 апреля
2001 г. 24 апреля 2001 г. указано в качестве начальной даты
отсчета начисления пени, поскольку в соответствии с п. 2.1
Соглашения об опционе неустойка должна уплачиваться в течение 5
дней с момента предъявления требования о ее выплате, и такое
требование было заявлено внешним управляющим Истца 18 апреля 2001
г.
Поскольку Ответчики возражали против выплаты неустойки, они
соответственно считали, что нет и основания для взыскания пени за
просрочку в выплате неустойки.
Сумма пени не была включена Истцом в цену иска, с которой был
уплачен арбитражный сбор. Согласно п. 2 параграфа 18 Регламента
МКАС до уплаты аванса арбитражного сбора арбитражное
разбирательство не ведется, и дело остается без движения. Учитывая
это, МКАС оставляет данное требование Истца без рассмотрения.
Вместе с тем МКАС считает необходимым отметить следующее.
Требование о выплате пени по своему характеру является требованием
о выплате неустойки. Согласно п. 1 ст. 330 ГК РФ неустойкой
(штрафом, пеней) признается определенная законом или договором
денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае
неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в
частности в случае просрочки исполнения. Неустойка является одним
из способов исполнения обязательств.
Неустойка, требование о выплате которой рассмотрено выше,
является способом обеспечения выполнения договорного обязательства
не продавать акции. Заявление требования о выплате пени за
просрочку в уплате неустойки представляет собой способ обеспечения
выполнения "способа обеспечения", что противоречит пониманию пени,
вытекающему из ст. 330 ГК РФ.
Пункт 2.3 Соглашения об опционе предусматривает, что пеня
уплачивается Истцу Соответчиком при просрочке срока оплаты в
соответствии с п. 2.1 Соглашения. В п. 2.1 говорится о выплате
Истцу, в случае продажи акций без его согласия третьему лицу,
неустойки и полной суммы убытков. В этом контексте п. 2.3, по
мнению МКАС, может применяться при просрочке уплаты убытков,
однако Истец не заявлял требования об уплате убытков в связи с
нарушением Соглашения об опционе.
В отличие от п. 2.2 Соглашения об опционе, предоставляющего
Истцу право предъявления требования о неустойке и убытках как к
Соответчику, так и к Банку, п. 2.3 возлагает ответственность по
уплате пени только на Соответчика. Вместе с тем в ходе слушания
дела представитель Истца снял требования в отношении Соответчика.
9. Требование о выплате убытков от потери инвестиций. Согласно
исковому заявлению Истец осуществил ряд инвестиций в ведущую
компанию Группы компаний путем предоставления средств для
строительства складов, приобретения современного программного
обеспечения для складского хозяйства, обучения и консультирования
местного персонала специалистами Истца, привлечения
консультационных услуг. В исковом заявлении указана общая сумма
таких инвестиций, произведенных во исполнение достигнутых с
Ответчиком договоренностей. Истец просил взыскать эту сумму с
Банка, поскольку в результате нарушения Соглашения Ответчиками
Истец лишился возможности получить отдачу от сделанных инвестиций,
а Банк, которому принадлежит ведущая компания Группы компаний,
неосновательно обогатился на сумму вложений Истца в эту компанию.
В обоснование требования возмещения вреда Истец ссылался на
положения п. 4 ст. 1103 и п. 1 ст. 1105 ГК РФ.
Ответчики возражали против удовлетворения данного требования.
Банк, в частности, указал на то, что Истец не доказал
существование произведенных расходов. В дополнительных объяснениях
к иску Истец признал, что "доказывание точных размеров инвестиций
документально затруднено фактическим характером отношений в ходе
работ по инвестированию в повышение эффективности Группы
компаний".
В качестве доказательств произведенных инвестиций в МКАС были
представлены выписанные на имя Истца счета кипрской и
нидерландской фирм. Однако из данных счетов нельзя установить, для
каких целей закуплено оборудование и получены консультационные
услуги.
При таких обстоятельствах МКАС считает, что Истец не доказал
осуществления им расходов, связанных с инвестированием в Группу
компаний. На этом основании МКАС отказывает Истцу в удовлетворении
требования о выплате убытков от потери инвестиций.
10. Требование возмещения арбитражного сбора. Учитывая, что
требования Истца удовлетворены частично, МКАС, руководствуясь п. 2
параграфа 6 Положения об арбитражных расходах и сборах, возлагает
арбитражный сбор на Банк пропорционально размеру удовлетворенных
исковых требований и на Истца пропорционально той части исковых
требований, в которой иск не удовлетворен.
11. Требование возмещения адвокатских расходов Истца. В связи с
издержками Истца, возникшими в связи с данным арбитражным
разбирательством и связанными с защитой интересов Истца через
юридических представителей, Истец просил возложить на Банк
возмещение его издержек.
В обоснование данного требования в МКАС были представлены счета
адвокатской фирмы, представлявшей в ходе разбирательства интересы
Истца, и банковские документы об оплате этих счетов. Из
представленных счетов следует, что они выставлены за юридические
услуги, оказанные Истцу за период с 12 декабря 2000 по 1 октября
2001 г.
В соответствии с параграфом 9 Положения об арбитражных расходах
и сборах сторона, в пользу которой вынесено решение, может
потребовать возложить на другую сторону возмещение понесенных ею
разумных издержек, возникших в связи с арбитражным
разбирательством, в частности расходов, связанных с защитой своих
интересов через юридических представителей. Согласно п. 1
параграфа 14 Регламента МКАС арбитражное разбирательство
начинается подачей искового заявления в МКАС.
Истец подал исковое заявление 21 мая 2001 г. Услуги, оказанные
Истцу адвокатской фирмой начиная с этой даты, являются предметом
двух счетов: от 11 сентября 2001 г. и от 1 октября 2000 г.
На основании указанных положений Регламента МКАС и Положения об
арбитражных расходах и сборах МКАС удовлетворяет требование Истца
частично и возлагает на Банк возмещение Истцу понесенных им
издержек, подтвержденных указанными двумя счетами.
12. Требование о возмещении дополнительных расходов. Истец
просил возместить дополнительные расходы, вызванные тем, что Банк
не представил экземпляра приложений к своим объяснениям для Истца.
Учитывая, что Истец не представил документов в подтверждение
данного требования, МКАС отказывает в его удовлетворении.
|
